РўСЂРё слоя смерти 15 страница
– Лучше не вмешиваться в сложнейшую вязь гормонов, держащих психофизиологическую основу индивида, а идти естественным путем эротического воспитания.
– Рвы обучаете эротике девушек и юношей? Неслыханно! – воскликнул нейрохирург.
– РќР° Земле это началось несколько тысяч лет назад. Храмовая эротика Древней Греции, Финикии, РРЅРґРёРё, возведенная РІ религиозное служение. Девадази – храмовые танцовщицы – изучали Рё практиковали РСЂРѕСЃ такой интенсивности, чтобы полностью исчерпать сексуальные стремления Рё перевести человека РЅР° иные помыслы. Таковы Рё тантрические РѕР±СЂСЏРґС‹ для женщин.
– Значит, на Земле всегда существовал культ страсти и женщины? – спросила немолодая слушательница. – У нас сразу же начнется разговор о разнузданности и разврате…
– Вовсе нет! В первобытных обществах, сложившихся задолго до коммунистических эр, женщины низводились до роли рабочего скота. Существовали якобы «священные» обряды специальных операций, как, например, клиторотомия, чтобы лишить женщину сексуального наслаждения.
– Зачем? – испуганно воскликнули тормансиане.
– Чтобы женщина ничего не требовала, а покорно исполняла свои обязанности прислуги и деторожающего механизма.
– Каковы же были у них дети?
– Темные и жестокие дикари, разве могло бы быть иначе?
– Рвы справились с этим?
– Вы видите нас здесь, потомков всех рас Земли…
– Великая Змея! Сколько преград на пути к настоящей доброте в любви! – вслух подумала юная тормансианка, сидевшая, скрестив ноги, в первом ряду.
– Все достижимо при умном и серьезном подходе к вопросам пола. Нет ничего унизительнее и противнее для мужчины, чем женщина, требующая от него невозможного. Женщине оскорбительна необходимость самоограничения, обязанность «спасать любовь», как говорилось встарь. Оба пола должны одинаково серьезно относиться к сексуальной стороне жизни…
Раздалось пренебрежительное хмыканье. Высокий врач СЃ какой-то блестящей брошью РЅР° РіСЂСѓРґРё встал Рё прошелся перед рядами слушателей, нагловато глядя РЅР° РРІРёР·Сѓ.
– Ожидал РґСЂСѓРіРёС… откровений РѕС‚ посланницы Земли. Рти стары, как Белые Звезды. Что РІС‹ практикуете – начальное, так сказать, знакомство каждой пары?
– Конечно! Чтобы стать парой надолго влюбленных.
– А если не выйдет надолго?
– РћР±Р° получат разрядку, будучи обучены РСЂРѕСЃСѓ.
– Абсолютно невозможно Сѓ нас! Рли земляне РЅРµ имеют главного чувства любви – ревности. Сказать всему РјРёСЂСѓ: это РјРѕСЏ женщина!
– Такой ревности нет. Рто остаток первобытного полового отбора – соперничества Р·Р° самку, Р·Р° самца – РІСЃРµ равно. Позднее, РїСЂРё установлении патриархата, ревность расцветала РЅР° РѕСЃРЅРѕРІРµ инстинкта собственности, временно угасла РІ эротически упорядоченной Р¶РёР·РЅРё античного времени Рё РІРЅРѕРІСЊ возродилась РїСЂРё феодализме, РЅРѕ РёР· Р±РѕСЏР·РЅРё сравнения, РїСЂРё комплексах неполноценности или униженности. Кстати, ужасная нетерпимость вашей олигархии – явление того Р¶Рµ РїРѕСЂСЏРґРєР°. Чтобы РЅРµ смели ставить РєРѕРіРѕ-то выше, считать лучше! Рђ наши сильные, спокойные женщины Рё мужчины РЅРµ ревнивы, принимая даже временное непонимание. РќРѕ знают, что высшее счастье человека всегда РЅР° краю его СЃРёР»!
Оппонент поглядел РЅР° РРІРёР·Сѓ РїРѕ-РјСѓР¶СЃРєРё оценивающе.
– Вероятно, это возможно лишь потому, что вы, земляне, так холодны, что ваша удивительно прекрасная внешность скорее отталкивает, чем привлекает.
Часть мужчин одобрительно захлопала.
РРІРёР·Р° Р·РІРѕРЅРєРѕ рассмеялась.
– РќР° пути СЃСЋРґР° СЏ слышала часть разговора между здесь присутствующими, которые оценивали РјРѕРё достоинства РІ иных совсем выражениях. Рсейчас СЏ чувствую внимание, адресованное РјРѕРёРј ногам. – РРІРёР·Р° погладила СЃРІРѕРё круглые колени, обнажившиеся РёР·-РїРѕРґ короткого платья. – РќРё РЅР° минуту СЏ РЅРµ переставала ощущать направленное РєРѕ РјРЅРµ желание. Следовательно, холодность РЅРµ мешает привлекательности, Рё РјРѕР№ оппонент РЅРµ прав.
Женщины-врачи наградили РРІРёР·Сѓ хлопками одобрения.
– Мы действительно холодны, пока не отпустили себя на волю в эротике, и тогда…
РРІРёР·Р° медленно встала Рё выпрямилась, РІСЃСЏ напрягшись, будто РІ минуту опасности. Ртормансиане увидели метаморфозу звездолетчицы. Ее РіСѓР±С‹ приоткрылись, будто для песни или несказанных слов, «тигровые» глаза стали почти черными. Рбез того вызывающе высокая РіСЂСѓРґСЊ молодой женщины поднялась еще выше, стройная шея как-то выделилась РЅР° нешироких прямых плечах немыслимой чистоты Рё гладкости, краска волнения проступила СЃРєРІРѕР·СЊ загар РЅР° обнаженной РєРѕР¶Рµ. РЎРїРѕРєРѕР№РЅРѕ рассуждавшей Рё приветливой ученой больше РЅРµ было. Стала женщина, самая сущность ее пола, РІ вызывающей красоте Рё силе, зовущая, грозная, чуть-чуть презрительная…
Превращение показалось столь разительным, что ее слушатели попятились.
– Змея, истинная змея! – послышалось перешептывание ошеломленных тормансианок.
Воспользовавшись замешательством, РРІРёР·Р° ушла СЃ поляны, Рё никто РЅРµ посмел остановить ее.
Чеди медленно шла РїРѕ улице, негромко напевая Рё стараясь сдержать рвавшуюся РёР· души песню. Ей хотелось выйти РЅР° большую площадь, ей давно СѓР¶Рµ недоставало простора. Тесные клетушки-комнатки, РІ которых теперь РѕРЅР° постоянно бывала, невыносимо сдавливали ее. «Временами РЅРµ справясь СЃ тоскою Рё РЅРµ РІ силах смотреть Рё дышать», Чеди отправлялась бродить, РјРёРЅСѓСЏ маленькие скверы Рё СѓР±РѕРіРёРµ площади, стремясь выбраться РІ парк. Теперь РѕРЅР° чаще ходила РѕРґРЅР°. Были случаи, РєРѕРіРґР° ее задерживали «лиловые» или люди СЃРѕ знаком «глаза» РЅР° РіСЂСѓРґРё. Карточка неизменно выручала ее. Цасор обратила ее внимание РЅР° строчку знаков, подчеркнутую синей линией, обозначавшую «оказывать РѕСЃРѕР±РѕРµ внимание». Как объяснила Цасор, это было категорическое приказание всем тормансианам, РіРґРµ Р±С‹ РѕРЅРё РЅРё работали – РІ столовой, магазине, салоне причесок или РІ общественном транспорте, – услужить Чеди как РјРѕР¶РЅРѕ скорее Рё лучше. РџРѕРєР° Чеди ходила СЃ Цасор, РѕРЅР° РЅРµ пользовалась карточкой Рё убедилась РЅР° опыте, как трудно СЂСЏРґРѕРІРѕРјСѓ жителю столицы добиться РЅРµ только РѕСЃРѕР±РѕРіРѕ, Р° обыкновенного РґРѕР±СЂРѕРіРѕ отношения. РќРѕ едва появлялась РЅР° свет карточка, как грубые люди сгибались РІ униженных поклонах, стараясь РІ то Р¶Рµ время поскорее спровадить опасную посетительницу. Рти превращения, вызванные страхом, настолько отталкивали Чеди, что РѕРЅР° пользовалась карточкой только для РѕР±РѕСЂРѕРЅС‹ РѕС‚ «лиловых».
РЈР¶Рµ несколько дней Чеди РЅРµ удавалось связаться РїРѕ СДФ РЅРё СЃ РРІРёР·РѕР№, РЅРё СЃ Р’РёСЂРѕРј. РћРЅР° РЅРµ виделась Рё СЃ РРѕРґРёСЃ. Р’РёСЂ РќРѕСЂРёРЅ Р¶РёР» среди ученых. Чеди решила РЅРµ появляться там без крайней необходимости. РћРЅР° рассчитывала РЅР° СЃРєРѕСЂРѕРµ возвращение РРІРёР·С‹ Рё недоумевала, что могло задержать ее больше чем РЅР° сутки. Чеди отправилась Рє РїРѕРґСЂСѓРіРµ пешком, РЅРµ смущаясь значительным расстоянием Рё нелепой планировкой РіРѕСЂРѕРґР°.
Километр за километром шла она, не глядя на однообразные дома, стараясь найти скульптуры и памятники, на любой планете отражавшие мечты народа, память прошлого, стремление к прекрасному. На Земле очень любили скульптуры и всегда ставили их на открытых и уединенных местах. Там человек находил опору своей мечте еще в те времена, когда суета ненужных дел и теснота жизни мешали людям подниматься над повседневностью. Величайшее могущество фантазии! В голоде, холоде, терроре она создавала образы прекрасных людей, будь то скульптура, рисунки, книги, музыка, песни, вбирала в себя широту и грусть степи или моря. Все вместе они преодолевали инферно, строя первую ступень подъема. За ней последовала вторая ступень – совершенствование самого человека, и третья – преображение жизни общества. Так создались три первые великие ступени восхождения, и всем им основой послужила фантазия.
Рђ РІ РіРѕСЂРѕРґРµ Средоточия Мудрости, РЅР° площадях Рё РІ парках, стояли обелиски или изображения змей СЃ поучительными надписями. Рзредка попадались идолоподобные статуи великих начальников различных периодов истории РЇРЅ-РЇС…, несмотря РЅР° различие РІ одеждах, как близнецы, РїРѕС…РѕР¶РёРµ РґСЂСѓРі РЅР° РґСЂСѓРіР° РїРѕ угрожающим непреклонно-волевым лицам Рё позам. Совсем отсутствовали скульптуры, посвященные просто красоте человека, идеи, высотам достижений. РљРѕРµ-РіРґРµ торчали нагромождения ржавого железа, искореженного будто РІ корчах больной РїСЃРёС…РёРєРё СЃРІРѕРёС… создателей, – это были остатки скульптур СЌРїРѕС…Рё, предшествовавшей Веку Голода, сохраненные РЅР° потеху современным обитателям РЇРЅ-РЇС….
РџСЂРѕС…РѕРґСЏ РјРёРјРѕ общественных зданий, Чеди РЅРµ видела витражей или фресок: РІРёРґРёРјРѕ, могущество фантазии изобразительного искусства мешало владыкам, СЃРїРѕСЂСЏ СЃ РЅРёРјРё РІРѕ власти над душами людей. Разумеется, управлять темной Рё плоской РїСЃРёС…РёРєРѕР№, знающей лишь примитивнейшие потребности Рё РЅРµ видящей путей РЅРё Рє чему РёРЅРѕРјСѓ, было проще…
Чеди повернула РІ СѓР·РєРёР№ переулок между одинаковыми красными домами, украшенными старинными рисунками РёР· черной керамики. Казалось, огромные капли смолы текли РїРѕ широкой глади стен. Здесь находились квартиры «джи», РїСЂРёСЋС‚ РРІРёР·С‹ РІ столице. Чеди набрала известный РєРѕРґ, открывающий дверь, Рё РІ маленькой передней РіСЂРѕРјРєРѕ спросила разрешения войти.
Глава РґРѕРјР°, пожилой бактериолог, постоянно отсутствовал, находясь РІ Патрулях Р—РґРѕСЂРѕРІСЊСЏ. Послышался голос С…РѕР·СЏР№РєРё, приглашавшей Чеди РІ соседнюю комнату. Р’ кресле, СЃ РєРЅРёР¶РєРѕР№ РІ руках, сидела женщина средних лет СЃ заплаканным лицом. Оказалось, что РРІРёР·Р° РЅРµ являлась РґРѕРјРѕР№ СѓР¶Рµ четвертый день. Женщина спросила СЃ тревогой:
– Как вы думаете, ваша земная подруга еще придет сюда? Ведь здесь остались ее вещи!
– Конечно, придет. Но что с вами случилось?
– Беда! Как мне нужна ваша подруга! Только она может облегчить мою беду.
– Какую, может, я смогу помочь сейчас?
– Я… – Женщина всхлипнула. Слезы покатились по щекам.
Чеди положила руку ей на голову.
– Не могу, – женщина подняла книгу, – совсем не могу читать. Не вижу. Как же быть? Я немного зарабатывала выписками. А теперь? Что мне делать теперь? Как жить?
– Прежде всего успокойтесь. У вас муж и дети, вы им очень нужны.
– Страшно стать беспомощной. Вы не понимаете. Книги были моей единственной отрадой. Мне, никому не нужной, бесполезной, книги дают мне все! – Рснова хлынули слезы. – Не вижу! А наши врачи не знают, как помочь.
Слезы беспомощности Рё безнадежности болью отозвались РІ душе Чеди. РћРЅР° РЅРµ умела бороться СЃ жалостью, этим новым, РІСЃРµ сильнее овладевавшим ею чувством. Надо попросить РРІРёР·Сѓ помочь женщине каким-РЅРёР±СѓРґСЊ могущественным лекарством. Р’ РјРѕСЂРµ страдания РЅР° Тормансе страдания женщины были лишь каплей. Помогать капле безразлично Рё бесполезно для РјРѕСЂСЏ. Так учили Чеди РЅР° Земле, требуя всегда определять причины бедствий Рё действовать, уничтожая РёС… РєРѕСЂРЅРё. Здесь Р¶Рµ РІСЃРµ оказалось наоборот. Причины были ослепительно ясными, РЅРѕ искоренить РёС… РІ бездне инферно Торманса РЅРµ могли РЅРё Чеди, РЅРё весь экипаж «Темного Пламени». Чеди уселась СЂСЏРґРѕРј СЃ плачущей женщиной, успокоила ее Рё только тогда пошла РґРѕРјРѕР№.
Стемнело. На скудно освещенных улицах столицы мелькали редкие прохожие, то появляясь в свете фонарей, то пропадая во тьме. От низкой луны с ее слабым серым светом падали чуть видимые прозрачные тени. Пожалуй, Чеди была единственной женщиной на опустелых улицах этого района. Она не боялась, как и всякий человек Земли. В старину основой бесстрашия чаще всего являлись тупая нервная система и самоуверенность, исходившая от невежества. Коммунистическое общество породило иную, высшую ступень бесстрашия: самоконтроль при полном знании и чрезвычайной осторожности в действиях.
Чеди не торопилась возвратиться в свою каморку и вспоминала серебряные лунные ночи Земли, когда люди как бы растворяются в ночной природе, уединяясь для мечтаний, любви или встречаясь с друзьями для совместных прогулок. Здесь с наступлением темноты все мчались домой, под защиту стен, испуганно оглядываясь. Беспомощность тормансиан перед Стрелой Аримана зашла далеко и поистине стала трагедией.
Чеди шла около часа, пока не достигла хорошо освещенной центральной части города Средоточия Мудрости. Вечерние развлечения привлекали сюда множество людей, преимущественно «кжи», приходивших для безопасности компаниями по несколько человек. «Джи» избегали появляться в местах, посещаемых «кжи».
Чеди тоже старалась избегать компаний «кжи», чтобы не прибегать к утомительному психологическому воздействию и тем более не пользоваться охранной карточкой владык. Рна этот раз, увидев идущую навстречу группу мужчин, горланивших ритмическую песню под аккомпанемент звукопередатчика, Чеди перешла на другую сторону улицы и остановилась под каменными воротами. Туда-сюда сновали мимо люди, слышались восклицания и раскатистый хохот, столь свойственный обитателям Ян-Ях. Подошли двое юношей и попробовали заговорить с ней. Яркий красно-лиловый свет заливал широкую лестницу, падая косым каскадом с фронтона здания Дворца Вечерних Удовольствий, окруженного двойным рядом квадратных синих с золотом колонн. Внезапно юнцы исчезли, их словно ветер сдунул, дорогу загородили три «кжи» – «образцы». Они подошли, всматриваясь в Чеди и о чем-то говоря друг другу. Вдруг чья-то грубая рука схватила Чеди сзади, заставив обернуться. Острое чувство опасности подсказало ей уклониться в сторону. Страшный удар, нанесенный чем-то тяжелым, металлическим, задел ее голову, содрал кожу на затылке, разорвал мышцу и раздробил правый плечевой сустав с ключицей и частью лопатки. Падая, Чеди инстинктивно повернулась на левую сторону. Тяжелый шок сжал ей горло и сердце, затемнил глаза, гася сознание. Толчок от падения пронзил ее тысячей раскаленных ножей в плече, руке и шее. Усилием воли Чеди подняла голову и дернулась, стараясь встать на колени. Перед ней точно издалека появилось знакомое лицо. Шотшек смотрел на нее с испугом, злобой и торжеством.
– Вы? – с безмерным удивлением прошептала Чеди. – За что?
При всей своей тупости тормансианин не прочитал на прекрасном лице своей жертвы ни страха, ни гнева. Только удивление и жалость, да, именно обращенную к нему жалость! Необычайная психологическая сила девушки что-то пробудила в его темной душе.
– Что стал? Бей еще! – крикнул один из его приятелей.
– Прочь! – Шотшек вне себя замахнулся на него.
Все бросились наутек. Еще раньше разбежались невольные свидетели расправы, и освещенная лестница опустела.
Чеди медленно склонилась на бок и распростерлась на камнях у ног Шотшека. В беспомощной сломленности девушки Земли уходило в небытие столько чистой и бесконечно далекой красоты, что Шотшек вдруг почувствовал невыносимую скорбь и раскаяние, словно его разорвали надвое. «Кжи» не умели справляться со столь необычными переживаниями. Шотшек смог преодолеть их только одним путем. Заскрежетав зубами, он выхватил длинную трехгранную иглу, с размахом вонзил ее себе в грудь, достав до сердца, и грохнулся, откатившись на несколько шагов от Чеди. Чеди не видела ничего – ни самоубийства Шотшека, ни того, как двое «лиловых», прибежав, повернули ее лицом, обыскали и, обнаружив карточку, в ужасе вызвали человека с «глазом».
– В Центральный госпиталь, немедленно! – распорядился тот.
Глава XI