QUATERNIO И МЕРКУРИЙ В РОЛИ ПОСРЕДНИКА 10 страница
……………………………Principium Mercurius
Filius FraterPaterSol………………+………………. Filia Soror Mater Luna
……………………………….Filius Mercurius
122 Хотя символизм Солнца напоминает догматические модели, базовая его схема совершенно иная; в догматической схеме Троица включает в себя Божество, но не вселенную52. Алхимическая схема, на первый взгляд, включает в себя только материальный мир, однако, в силу своего четвертичного характера, она точнее представляет совокупность, что доказывает символ креста, воздвигнутого между небом и землей. По идее, крест является христианским символом совокупности: как орудие пытки он выражает страдания воплощенного Бога на земле, а как quaternio он выражает вселенную, которая включает в себя материальный мир. Если мы добавим к этой схеме распятия четырех главных действующих лиц божественной мировой пьесы — Отца, как auctor rerum*, Сына, его противника Дьявола (для борьбы с которым Сын стал человеком) и Святого Духа, мы получим следующее quaternio:
……………………….Pater Auctor
Filius Salvator……………+………………. Diabolus Antichristus
………………………….Spiritus
*Родоначальник вещей (лат.) — Прим. ред.
123 Здесь я не буду подробно останавливаться на различных аспектах этого quaternio, поскольку я уже это сделал в отдельном исследовании53. Quaternio такого рода являются логическими характеристиками гностического мышления, которое Koepgen метко назвал "кольцеобразным"54. Мы уже встречались с подобными фигурами, когда рассматривали противоположности, которые часто выстраиваются в quaternio. Ритм обеих схем разделяется на три фазы:
Г
………………...............Начало …............Развитие…….......Цель
Алхимический:..……Источник ………………Солнце…………… .Сын
........……………………….Меркурий………………Луна…………........Меркурий
..…………………………Создатель…………Развитие…………......Параклет
...........................................конфликта……….…....Святой Дух.
Христианский:......................Спаситель…............Церковь
.........…………………………………………………………………………….или
…..……………………… Отец…………….…..Дьявол………....……….Царство Божье
124 Алхимическая драма развивается снизу вверх, от тьмы земли к крылатому, духовному filius macrocosmi и к lux modernd*; христианская драма, наоборот, представляет нисхождение от Царства Божия к земле. Возникает ощущение зеркального мира, как если бы нисхождение е небес Бого-человека (как в гностической легенде) отражалось в черных водах Физис. Бессознательное и осознающий разум в определенной степени дополняют друг друга, что доказывают элементарные психогенные симптомы и сны, вызванные простыми соматическими стимулами55. (Отсюда странная идея, пропагандируемая, например, Рудольфом Штай-нером, что Потусторонний Мир обладает качествами, дополняющими качества нашего мира.) Однако, тщательные наблюдения и анализ показывают, что не все сновидения можно рассматривать, как простые дополняющие средства, но следует их толковать, скорее, как попытки "компенсации", хотя это не мешает многим сновидениям иметь, на первый взгляд, явно дополняющий характер. Точно также мы можем рассматривать алхимическое движение как отражение движения христианского56. Коепген делает значительное различие между двумя аспектами Христа:
* Новый свет (лат.) — Прим. ред.
нисходящий, воплощенный Бог, и восходящий, гностический Христос, который возвращается к Отцу. Мы не можем считать последнего аналогом алхимического filius regius, хотя схема Ко-епгена предлагает точную параллель алхимической ситуации57. Фигура искупителя в алхимии несоизмерима с Христом. Если Христос есть Бог и рожден Отцом, то filius regius есть душа природы, рожденная создающим мир Логосом, Sapientia Dei, погруженным в материю. Filius regius тоже является сыном Божьим, но более далеким и зачатым не в утробе Девы Марии, а в утробе Матери Природы: он есть "третий сын", как сказали бы василиане58. Рассматривая концептуальную структуру этого filius, нельзя говорить ни о каком традиционном влиянии; он — это скорее автохонный продукт, происходящий из бессознательного, логическое развитие тенденций, которые достигли поля сознания уже в начале христианской веры, подгоняемые той же самой бессознательной необходимостью, которая привела к последующему развитию идей. Ибо, как показал наш современный опыт, коллективное бессознательное — это живой процессv следующий своим внутренним законам и в назначенное время вырывающийся наружу, подобно гейзеру. То, что в алхимии это приняло такую предельно усложненную форму, объясняется огромными психологическими трудностями антагонистического мышления, которое постоянно наталкивается на потребность в логической последовательности метафизических фигур и их эмоциональной абсолютности. "Bonum superexedens"* Бога не допускает никакой интеграции со злом. Хотя Николай Кузанский рискнул высказать смелую мысль о coincidentia oppositorum, ее логическое следствие — относительность концепции Бога — оказалось катастрофическим для Ангелуса Силезиуса, и на могиле последнего лежат только высохшие лавры поэта. Вместе с Якобом Бёме он выпил из источника Матери Алхимии. Алхимики также захлебнулись в своих собственных противоречиях.
125 Стало быть, в очередной раз, именно исследующие природу врачи, вооруженные новыми средствами познания, спасли эти запутанные проблемы от забвения, сделав их законным объектом изучения психологов. Это никак не могло произойти раньше по-той простой причине, что не существовало психологии бессознательного. Но исследователь-врач, благодаря своему знанию ар-хетипических процессов, находится в выгодном положении, ибо
* Сверхпревосходное добро (лат.) — Прим. ред.
способен разглядеть в невразумительном и гротескном символизме алхимии ближайщих родственников тех серийных фантазий, которые лежат в основе как параноидной шизофрении, так и процесса излечения от психогенных неврозов. Высокомерное .презрение, с каким представители других областей науки относятся к, на первый взгляд, ничтожным психическим процессам "патологических индивидов", не должно отпугивать врача от выполнения его задачи по оказанию помощи больным и их исцелению. Но он может помочь больной психе только тогда, когда он относится к ней как к уникальной психе данного конкретного индивида, и когда он знает ее земную и неземную тьму. Он должен также считать не менее важной задачей защиту сознания, ясности ума, "разума" и признанного и доказанного добра от свирепого потока, что вечно несется во тьме психе — πάντά ρει, который ничто не оставляет неизменным и беспрерывно создает прошлое, которое уже нельзя вернуть. Он знает, что в царстве человеческих ощущений не бывает "чистого добра", но он также знает и то, что для многих людей будет лучше, если они поверят в существование "абсолютного добра" и будут прислушиваться к голосу тех, кто говорит о превосходстве сознания и однозначного мышления. Он может утешаться мыслью, что тот, кто может соединить тень со светом, является обладателем великих богатств. Но он не поддастся искушению изображать из себя законодателя и не будет притворяться пророком истины; ибо он знает, что находящийся перед ним больной, страдающий или беспомощный пациент — это не "общественность", а конкретный человек, и врач должен оказать ему реальную и ощутимую помощь, поскольку, в противном случае, он врачом не является. Его долг — помогать людям, и он убежден, что если конкретному индивиду не была оказана помощь, то иначе он не врач. В первую очередь он несет ответственность перед индивидом, и только во вторую — перед обществом. Если же он предпочитает борьбу за улучшение общества лечению людей, это является подтверждением того факта, что воздействие общества или коллектива, как правило, порождает только массовое опьянение, и что только воздействие одного человека на другого может привести к настоящей трансформации59.
126 Алхимики не могли не заметить, что их Солнце имеет какое-то отношение к человеку. Поэтому Дорн говорит: "С самого начала человек был серой". Сера — это разрушительный огонь, "зажженный невидимым солнцем", и это солнце есть Sol Philosophorит60, которое является столь желанным и высоко ценимым философским золотом, истинной целью всей работы алхимика61. Несмотря на тот факт, что Дорн рассматривает солнце и его серу, как некий физиологический компонент человеческого тела, ясно, что мы имеем дело с образцом физиологической мифологии, то есть с проекцией.
127 В ходе нашего исследования мы часто видели, что, несмотря на полное отсутствие какой-либо психологии, алхимические проекции создают наброски определенных фундаментальных физиологических фактов и, по сути, отражают их в материи. Одним из этих фундаментальных фактов является изначальная пара противоположностей, сознание и бессознательное, символами которых являются Солнце и Луна.
128 Мы достаточно хорошо знаем, что бессознательное проявляется персонифицированно: по большей части, это — анима62 и далее, которая в единственном или множественном числе представляет коллективное бессознательное. Личное бессознательное персонифицируется тенью63. Гораздо реже коллективное бессознательное персонифицируется Мудрым Стариком64. (В данном случае я говорю только о мужской психологии, поскольку только ее можно сравнивать с психологией алхимиков.) Еще реже в сновидениях ночную сторону психе представляет Луна. Но в продуктах активного воображения символ луны, как и символ солнца, появляется гораздо чаще, и представляет светлое царство психе и наше дневное сознание. Современное бессознательное редко использует солнце и луну в качестве символа сновидения65. Просветление ("рассвет", "обретение ясности" и т. д.) в сновидениях современного человека с таким же успехом может выражаться включением электрического света.
129 Стало быть, нет ничего удивительного в том, что бессознательное проявляется в проецированной и символической форме, поскольку другого способа познакомиться с ним просто не существует. Но с сознанием дело обстоит явно иначе. Похоже, что в сознании, как сути всего осознанного содержимого, отсутствуют основные условия для проекции. Проекция, в правильном ее понимании, не является произвольным свершением; она представляет собой нечто, что приближается к осознающему уму "извне", что-то вроде излучаемого объектом сияния, хотя субъект все время остается в неведении, что это он сам является источником света, который заставляет сверкать кошачьи глаза проекции. Стало быть, Луна вполне воспринимается, как проекция; а вот Солнце, поскольку оно символизирует сознание, на первый взгляд, противоречит термину "проекция"; и, тем не менее, Солнце является проекцией не в меньшей степени, чем Луна. Ибо точно так же, как о физическим солнце мы знаем только то, что знаем о его свете и тепле, а о его физической конституции можем строить только предположения, так и наше сознание излучается темным телом, эго, которое является обязательным условием существования сознания, причем последнее является ничем иным, как связью объекта или содержимого с эго. Эго, мнимая вещь, о которой мы якобы знаем больше всего, на самом деле является чрезвычайно сложным комплексом, полным непостижимых загадок. В самом деле, его можно даже определить, как "относительно постоянную персонификацию самого бессознательного", или, как зеркало Шопенгауэра, в котором бессознательное может видеть свое лицо66. Все миры, которые когда-либо существовали до человека, физически находились "там". Но они были безымянным событием, а не определенной реальностью, поскольку там не было той минимальной концентрации также присутствовавшего там физического фактора, благодаря которой могло бы прозвучать слово, перевешивающее все Творение: Это есть мир, а это есть Я! То было первое утро мира, первый восход солнца над первичной тьмой, когда зачаточный осознающий комплекс, эго, сын тьмы, осознанно расколол субъект и объект, и тем самым низверг мир и себя в конкретное существование67, дав ему и себе голос и имя. Сияющая масса солнца есть эго и его поле сознания — Sol et eius umbra: свет снаружи и тьма внутри. В источнике света тьмы хватит на любое количество проекций, ибо эго вырастает из тьмы психе.
130 Принимая во внимание главную роль, которую эго играет в выведении реальности на свет, мы можем понять, почему эта бесконечна малая точечка во вселенной была персонифицирована, как солнце, со всеми соответствующими этому образу атрибутами. Поскольку ум средневекового человека несравненно больше нашего ощущал божественное качество солнца, мы можем предположить, что совокупный характер солнца-образа присутствовал во всех созданных им аллегориях и символах. Среди обозначений солнца, как совокупности, наиболее важным является его частое использование в качестве образа Бога, причем не только в языческие, но и в христианские времена.
131 Хотя алхимики очень близко подошли к пониманию того, что эго было загадочно неуловимой таинственной субстанцией и желанным lapis, они не осознавали, что своим солнечным символом устанавливали тесную связь между Богом и эго. Как уже говорилось, проекция не является произвольным действием; это свойственный природе человеческой психе естественный феномен, на который сознание влиять не может. Стало быть, если это природа порождает символ солнца, значит природа сама выражает тождественность Бога и эго. В этом случае, в богохульстве можно обвинять только бессознательную природу, но не человека, который является ее жертвой. На Западе укоренилось убеждение, что Бог и эго являются обособленными мирами. А в Индии, наоборот, их тождественность считается само собой разумеющейся. В природе индийского ума было заложено понимание значения сознания в процессе сотворения мира68, проявившееся в человеке69. Запад же, напротив, всегда подчеркивал ничтожность, слабость и греховность эго, вопреки тому факту, что это оно подняло человека до статуса божества. Алхимики, по крайней мере, предполагали скрытое богоподобие человека и интуиция Ангелуса Си-лезиуса, в конце концов, выразила это в откровенной форме.
132 Восток разбирается с этими вносящими смятение противоречивыми аспектами путем слияния эго, личностного атмана, с атманом всемирным, толкуя, таким образом эго как покров Майи. Западный алхимик сознательно не осознавал эти проблемы. Но когда невысказанные предположения и символы алхимика достигали плана осознанного гнозиса, как это было в случае с Ангелусом Силезиусом, именно ничтожность и низость эго70 вынуждали его признать тождественность эго его полной противоположности71. Эти прозрения порождены не капризами растроенной психики, а, скорее, самой природой души, которая, как на Востоке, так и на Западе, выражает эти истины либо прямо, либо в форме прозрачных метафор. Это становится понятным, когда мы осознаем, что сотворяющее мир качество присуще человеческому сознанию, как таковому. Говоря это, мы не оскорбляем религиозных убеждений, поскольку религиозный человек свободен рассматривать человеческое сознание (посредством которого, по сути, было осуществлено второе сотворение мира), как божественный инструмент.
133 Я должен обратить внимание читателя на то, что эти заметки о значении эго могут легко подтолкнуть его к тому, чтобы обвинить меня в полном противоречии самому себе. Он, вероятно, вспомнит, что ему приходилось встречаться с очень похожим аргументом в других моих произведениях. Только там проблема заключалась не в эго, а в самости, или, вернее, в противопоставлении личностного атмана атману надличностному и в его связи с ним. Я определил самость как совокупность осознающей и бессознательной психе, а эго — как центральную контрольную точку сознания. Это существенная часть самости и может быть использована pars pro toto*, когда разум усвоил значение сознания. Но если мы хотим подчеркнуть психическую совокупность, то тогда лучше использовать термин "самость". Речь идет не о противоречивости определения, а о разнице между предметами дискуссии.
СЕРА
72
134 Принимая во внимание ту исключительную роль, которую сера играет в алхимии, она заслуживает более внимательного изучения. Первый интересный момент, которого мы уже касались, — это ее связь с Солнцем: ее называли prima materia Солнца, а под Солнцем, естественно, понималось золото. Кстати говоря, серу иногда отождествляли с золотом73. Солнце, стало быть, вышло из серы. Тесная связь между ними объясняет суждение, что сера была "спутницей Луны"74. Когда золото (Солнце) и его невеста (Луна) соединяются, "коагулирующая сера, которая в физическом золоте была вывернута наружу [extraver-sum], теперь заворачивается вовнутрь (то есть погружается в саму себя)75. Это замечание указывает на двойную психическую природу серы (sulphur duplex); существуют белая и красная серы: белая — это активная субстанция луны, красная — солнца76. Считается, что специфическое "достоинство" серы в большем количестве содержится в ее красной разновидности77. Но ее двойственность имеет и другой смысл: с одной стороны, она — это prima materia, и в этой своей форме она сжигает и разъедает, а потому "враждебна" материи камня; с другой стороны, "очищенная от всей грязи, она есть материя нашего камня"78. В целом, сера является одним из бесчисленных синонимов prima material
* Часть вместо целого (лат.) — Прим. ред.
в ее дуальном аспекте, то есть как первоначального материала, так и конечного продукта. В начале — это "грубая" или "обычная" сера, а в конце — это окончательный продукт процесса80. Все авторы единодушно подчеркивают ее огненную природу81, хотя огненность ее состоит не только в способности к сгоранию, но и в оккультной огненности. Как всегда, упоминание об оккультных качествах означает, что материал, о котором шла речь, находился в фокусе проекций, которые придавали ему божественное значение.
135 В силу своей двойственной природы, сера, с одной стороны, является материальным и земным82, а с другой — оккультным, духовным принципом. Как земная субстанция, она рождается из "жира земли"83, под которым понимается изначальна влага в качестве prima materia. Периодически ее называют "cinis extractus a cinere" (пепел, извлеченный из пепла)84 "пепел" — это общее название шлаков, остающихся после процесса "сгорания, субстанции, которая "остается внизу" — сильное напоминание о хтонической природе серы. Красная разновидность считается мужской85, и в этом аспекте она представляет золото или Солнце86. Будучи хтоническим, существом она родственна дракону, который называется "наша тайная сера"87. В этой форме она также является aqua divina, символизируемая уроборосом88. Из-за этих аналогий зачастую бывает очень трудно различать серу и Меркурий, поскольку об обеих вещах говорится одно и то же. "Это наш природный, самый настоящий огонь, наш Меркурий, наша сера", — говорится в "Tractatus aureus de lapide"89. B Turba ртуть называется огненным телом, которое ведет себя точно так же, как сера90. Для Парацельса сера, вместе с солью, является родителем Меркурия, родившегося от солнца и луны91. Или ее находят в "глубинах природы Меркурия"92, или она является "природой Меркурия"93, или сера и Меркурий являются "братом и сестрой"94. Сере, наряду с Меркурием, приписывают "способность растворять, убивать и рождать металлы"95.
136 Эта тесная связь с Меркурием позволяет сделать вывод, что сера является духовной или психической субстанцией всемирного значения, о которой можно говорить практически то же самое, что говорится о Меркурии. Следовательно, сера — это душа не только металлов, но и всех живых существ; в "Tractatus aureus" она уравнивается с "nostra anima" (нашей душой)96. В Turba сказано: "Сера — это души, скрытые в четырех телах"97. Парацельс также называет серу душой98. По Милиусу сера порождает "фермент" или "душу, которая дает жизнь несовершенному телу"99. В "Tractatus Micreris" сказано: "... пока не появится зеленый сын, который является его100душой, и которого философы назвали зеленой птицей, бронзой и серой"101. Душа также определяется, как "скрытая часть [occultum] серы"102.
137 В области христианской психологии зеленый цвет обладает семенным, воспроизводящим качеством, и по этой причине зеленый цвет считается атрибутом Святого Духа как творящего принципа103 В соответствии с этой точкой зрения высказывается и Дорн: "Мужским и всемирным семенем, первым и самым действенным, является солнечная сера, первая часть и самая главная причина всего воспроизводства"104. Она — это сам дух жизни. В своем трактате "De tenebris contra naturam" Дорн говорит: "Мы уже говорили, что жизнь этого мира есть свет природы и небесная сера, субстратом [subiectum] которого являются эфирная влага и тепло небесного свода, а именно Солнце и Луна"105. Здесь сера приобрела космическое значение и уравнивается со светом природы, высшим источником знания с точки зрения философов-натуралистов. Но, по мнению Дорна, этот свет не доходит до нас в чистом виде. Он ослаблен тьмой элементов в человеческом теле. Стало быть, для Дорна сера является сияющим, небесным существом. Хотя эта сера есть "сын несовершенных тел", она готова "облачиться в белые и пурпурные одежды"106. По Рипли, сера — это "дух воспроизводящей силы, который трудится во влаге"107. В трактате "De sulphure" о сере говорится, как о "добродетели всех вещей" и источнике просветления и всего знания108. В сущности, она знает все109.
138 Принимая во внимание значение серы, стоит потратить время на то, чтобы рассмотреть результаты ее действия, как их описывают алхимики. Прежде всего, она горит и пожирает: "Небольшого количества этой серы достаточно для того, чтобы пожрать сильное тело"110. "Сильное тело" — это солнце, что ясно следует из высказывания: "Сера гасит солнце и пожирает его". Стало быть, она вызывает и обозначает разложение, "которое в наши дни было неизвестно", как сказано в Rosarium111. Третьей ее способностью является свертывание (коагуляция)112, а четвертой и пятой — подкрашивание (tingere, colorare) и созревание (та-turare)113. Ее "разлагающее" воздействие понимается также как способность к "развращению". Сера является "причиной несовершенства во всех металлах", "разрушителем совершенства", "причиной присутствия тьмы в каждом действии"; "слишком большое количество серы является причиной разложения", сера "плохая и плохо смешивается", она обладает "противным, вонючим запахом и порочной силой". Ее субстанция отличается плотностью и твердостью, а ее разлагающее действие объясняется, с одной стороны, ее способностью к сгоранию, а с другой — ее "земной грешностью". "Она мешает достичь совершенства в любом деле"114.
139 Эти неблагожелательные оценки произвели столь сильное впечатление на одного из адептов, что на полях своего труда, к словам causae corruptionis* он приписал слово diabolus**115. Эта ремарка говорит о многом: она указывает на многоплановость светоносной роли серы, ибо сера является "Люцифером" и "Phosphorus" (носителем света), самой красивой звездой на химическом небосводе и candelulae, "маленькими кусбчками серной пакли, типа той, что продают старухи для разжигания костров"116. В добавок к многочисленным другим качествам, это чрезвычайно парадоксальное качество серы роднит ее с Меркурием, который им также обладает, а кроме того, сера, как и он, связана с Венерой, хотя эта связь менее заметна: "Наша Венера — это не обычная сера, которая подвержена горению и пожирается огнем и разложением; нет, белизну Венеры Мудрецов пожирает сгорание белого и красного [albedinis et rubedinis], и это сгорание является полной отбелкой [dealbatio] всей работы. Стало быть, речь идет о двух серах и двух ртутях117, и они есть то, что Философы назвали одним и одним118, и они находят удовольствие друг в друге119, и одна содержит в себе другую"120.
140 Еще одно упоминание о Венере можно отыскать в одной из притч в "De sulphure"121, повествующей об алхимике, ищущем серу. Его поиски приводят его к роще Венеры и там он слышит голос, впоследствии оказавшийся голосом Сатурна, от которого узнает, что Сера находится в плену у собственной матери. Ей возносится хвала, как "изобретательнице тысячи вещей", как сердцу всех вещей, как тому., что одаряет все живые вещи пониманием, как родителю всех цветов, растений и деревьев, наконец, как "маляру, обладающему всеми красками"122. Это вполне могло быть описание Эроса. Вдобавок мы узнаем, что он содержался
* Причины порчи (лат.) — Прим. ред.
** Дьявол (лат.) — Прим. ред.
в заключении, потому что с точки зрения алхимиков он проявил слишком много внимания к своей матери. Хотя нам не говорят, кто была его мать, мы можем предположить, что это была сама Венера, бросившая в темницу своего порочного Купидона123. Такое толкование подкрепляется следующими фактами: во-первых, эта неведомая алхимику Сера находилась в роще Венеры124 (леса, как и отдельные деревья, означают материнство); во-вторых, этот Сатурн представился, как "комендант тюрьмы", а все знавшие астрологию алхимики были знакомы с тайной природой Сатурна125; в-третьих, после того, как голос затих, алхимик заснул и увидел во сне ту же самую рощу с фонтаном, возле которого стояла персонифицированная Сера; и, наконец, это видение закончилось химическим "объятием в купели". Здесь Венера несомненно является amor sapientiae*, обуздавшей ветренный нрав Серы. Последнее вполне может проистекать из того факта, что место Серы в Уроборосе находится в хвосте дракона126. Сера — это преимущественно мужской элемент, "sperma homogeneum"127; и поскольку считается, что дракон "оплодотворил сам себя", то его хвост — это мужской, а рот — женский половой орган. Подобно Бейе128, которая втянула в свое тело брата и разложила его на атомы, дракон пожирает самого себя от хвоста вверх, пока все его тело не исчезает в его голове129. Будучи внутренним огнем Меркурия130, Сера явно впитала в себя наиболее опасные и наиболее злые его качества; ее склонность к насилию персонифицируется драконом и львом, а ее похотливость — Гермесом Кил-лением131. О драконе, у которого с серой общая природа, часто говорят, как о "вавилонском драконе" или, если точнее, как о "драконовой голове" (caput draconis), которая является "самым опасным ядом", ядовитым дыханием крылатого дракона. Драконова голова "с великой быстротой приходит из Вавилона". Однако, "крылатый дракон", обозначающий ртуть, превращается в изрыгающего яд монстра только после соединения " "бескрылым драконом", который соответствует сере132. Сера в данном случае играет отрицательную роль, которая прекрасно согласуется с грешным "Вавилоном". Более того, этот дракон уравнивается с человеко-головым райским змеем, в голове которого находились "imago et similitudo Dei", что является еще более веской причиной того, почему дракон пожирает свое ненавистное тело. "Его голова живет в вечности и потому называется славной жизнью,
Любовь к мудрости (лат.) — Прим. ред.
и ангелы служат ему"133. В этой фразе слышится Евангелие от Матфея 4:11: "Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему".
141 Здесь мы видим сравнение головы дракона с Христом, соответствующее гностической точке зрения, что сын высшего божества принял форму райского змея для того, чтобы научить наших прародителей разборчивости, дабы они смогли увидеть, что работа демиурга была несовершенной. Как сын семи планет, дракон несомненно является filius macrocosmi и, как таковой, фигурой, аналогичной Христу и, в то же самое время, его соперником134. В голове дракона находится драгоценный камень, что означает, что в сознании содержится символический образ самости, и, как lapis соединяет противоположности, так самость ассимилирует содержимое сознания и бессознательного. Это толкование полностью согласуется с традиционным значением головы дракона, как благоприятного предзнаменования.
142 Из вышесказанного ясно следует, что сера является сутью активной субстанции. Она — это "дух металлов"135, вместе с ртутью, другим "духом природы", образующая два принципа и материю металлов, поскольку эти два принципа сами являются металлами in potentia*. Вместе с Меркурием она образует также и lapis137. В сущности, она является "сердцем всех вещей"138 и "достоинством всех вещей"139. В "Consilium coniugii", при перечислении, наряду с водой и влагой, синонимов lapis, как "всей тайны и жизни абсолютно всех вещей", сказано: "Масло, которое принимает цвет, то есть сияние солнца, само является серой"140. Милиус сравнивает ее с радугой: "Сера сверкает подобно радуге над водой... лук Исиды наполовину возвышается над чистой, подвижной, струящейся водой, а наполовину погружен в землю... поэтому все свойства серы и ее природное сходство нашли свое выражение в радуге". Эта сера, раз уж она символизируется радугой, является "божественным и чудесным опытом". Несколькими строчками ниже, после того, как он упомянул серу в качестве одного из компонентов воды, Милиус пишет, что Меркурий (то есть вода) должен быть очищен посредством дистилляции от "всей грязи земли, и тогда Люцифер, нечистоплотность и проклятая земля, будет низвергнут с золотых небес"141. Люцифер, самый красивый из ангелов, становится дьяволом, а сера является "грязью земли". Здесь, как и в случае с головой дракона,