Потребительское отношение к Женщине
Большинство мужчин хотят «получить» женщину без особых усилий со своей стороны. Они хотят наслаждаться всем, что дает красота, без горестей, которые приносит битва. В этом наслаждении женщиной за ее счет заключается порочная природа порнографии. Порнографией можно назвать стремление мужчины зарядиться энергией от женщины; ониспользует ее, чтобы почувствовать себя мужчиной. Это мнимая сила, как я уже говорил, потому что она зависит от внешних источников, вместо того чтобы исходить из глубины сердца. И это верх эгоизма. Такой мужчина ничего не предлагает, а забирает все. О таком типе мужчин повествует нам история Иуды и Фамари. Если бы вы не знали, что эта история рассказана в Библии, вы могли бы подумать, что я взял ее из телевизионных сериалов.
Иуда был четвертым сыном Иакова. Вы, должно быть, помните его как человека, который выступил с идеей продать своего брата Иосифа в рабство. У самого Иуды было три сына. Когда старший сын вырос, Иуда нашел ему жену по имени Фамарь. По причинам, которые нам не были полностью раскрыты, их брак был недолгим. «Ир, первенец Иудин, был неугоден пред очами Господа, и умертвил его Господь» (Быт. 38:7). Иуда отдал Фамари в мужья своего второго сына, как требовал закон и обычаи того времени. Онан был обязан родить и воспитать детей, которые носили бы имя его брата, но он отказался это сделать. Он был гордым, эгоистичным мужчиной, который прогневал Господа, поэтому «Он умертвил и его» (Быт. 38:10). Наверное, вам уже понятна общая мысль: когда мужчина ведет себя как эгоист, а женщина страдает, Бог гневается.
У Иуды остался еще один сын — Шела. Этот мальчик был его последним сыном, поэтому у Иуды не было никакого желания отдавать его Фамари. Поэтому он солгал ей и отправил ее домой, сказав, что когда Шела станет достаточно взрослым, он даст ей его в мужья. Он этого не сделал. В то, что за этим последовало, трудно поверить, особенно если вы считаете, что Фамарь была добродетельной женщиной. Она переоделась блудницей и села у дороги, по которой должен был пройти Иуда. Он переспал с ней (использовал ее), но не смог заплатить за ее услуги. Фамарь взяла его печать, перевязь и трость в качестве залога. Спустя некоторое время выяснилось, что Фамарь беременна; Иуда, узнав об этом, исполнился праведного гнева. Он настаивает, чтобы она была сожжена, Фамарь же предъявляет улики против него. «…Узнавай, чья это печать, и перевязь, и трость». Иуда был обличен. Он не просто узнал свои вещи — он осознал, что делал все это время. «…Она правее меня, потому что я не дал ее Шеле, сыну моему» (Быт. 38:25–26).
Эта поучительная история показывает нам, что происходит, когда мужчина эгоистично отказывается проявить свою силу ради женщины. Но подобные вещи мы видим сплошь и рядом. Красивые женщины постоянно подвергаются такого рода насилию. Их добиваются, но не так, как следует; их желают, но это чувство — поверхностно. Они учатся предлагать свое тело, но никогда не пытаются предложить свою душу. Большинство мужчин, как видите, женятся, чтобы почувствовать себя в безопасности; они выбирают женщину, рядом с которой они ощущают себя настоящими мужчинами и которая не требует от них вести себя подобающим настоящему мужчине образом. Один молодой человек, который вызывает мое восхищение, борется со своими чувствами к двум женщинам: с одной он встречается в настоящий момент, а от другой он не смог добиться взаимности несколько лет назад. Рейчел, женщина, с которой он встречается, много требует от него; говоря откровенно, он чувствует, что не сможет дать ей то, что она требует. Джулия, женщина, от которой он не смог добиться взаимности, кажется ему более подходящей парой; в его воображении она представляется ему более совершенной. Жизнь рядом с Рейчел нельзя назвать спокойной; жизнь рядом с Джулией, кажется, обещает покой и тишину. «Ты хочешь жить на Багамах, — сказал я. — А Рейчел для тебя как Атлантический океан. Которой из них нужен настоящий мужчина?» Удивительным образом изменив сценарий, Бог делает так, чтобы выстроенные нами планы обеспечения собственной безопасности обернулись против нас, и требует, чтобы мы проявили мужество.
Почему мужчины не предлагают своим женщинам то, что у них есть? Потому что они чувствуют, что этого будет недостаточно. После падения в душе Евы образовалась какая-то пустота, и вне зависимости от того, сколько вы ей дадите, вам эту пустоту не заполнить. На этом спотыкаются многие мужчины. Они либо отказываются дать женщине то, что могут, либо дают и дают и все равно чувствуют себя неудачниками, так как ей все равно надо больше. «Вот три ненасытимых, — предупреждает Агур, сын Иакеев, — и четыре, которые не скажут: „довольно!“ — преисподняя и утроба бесплодная — земля, которая не насыщается водою, и огонь, который не говорит: „довольно!“» (Притч. 30:15–16). Даже и не надейтесь, что вы заполните пустоту Евы. Она нуждается в Боге больше, чем в вас, так же, как и вы нуждаетесь в Нем больше, чем в ней.
Так что же вам следует делать? Предложить ей то, что у вас есть. «Боюсь, не получится», — сказал мне один мой пациент, когда я посоветовал ему снова сблизиться со своей женой. «Она перестала верить, что я могу дать ей что-то, — сознался он, — и это хорошо». «Да нет же, — сказал я, — это ужасно!» Он направлялся на запад для встречи со всеми своими родственниками, и я предложил ему взять с собой жену и превратить эту поездку в отпуск для них двоих. «Вам нужно сделать первый шаг ей навстречу». «А что если у меня не получится?» — спросил он. Так много мужчин задают один и тот же вопрос. Не получится что? Она не оценит вас как мужчину? Вам не удастся воскресить ее чувства? Понимаете ли вы теперь, что вы не можете прийти со своим вопросом к Еве? Вне зависимости от того, насколько вы мужественны, вам не удастся удовлетворить ее. Если вы ждете от нее, что она оценит вашу силу, то вы неминуемо получите два балла. Но вы любите ее вовсе не за то, что она поставит вам высокую оценку. Вы любите ее потому, что вы были созданы для этого, именно так поступают настоящие мужчины.
Ева для Адама
Моя подруга Джен сказала, что если женщина будет жить в соответствии со своей природой, то она станет «смелой, ранимой, и у нее будет дурная репутация». Это громкий крик «воцерковленных женщин», которых мы принимаем за образец христианской женственности. Эти вечно занятые, уставшие и непреклонные женщины свели жизнь своего сердца к нескольким желаниям и притворяются, что у них все прекрасно. Сравните их с женщинами, чьи имена вписаны в родословную Иисуса Христа. В списке, состоящем практически из одних мужчин, Матфей упоминает четырех: Фамарь, Раав, Руфь и «жену Урии» (см.: Мф. 1:3, 5–6). То, что Вирсавия вошла в этот список, но имя ее не было названо, говорит о том, что Бог был недоволен ею, но высоко оценил тех трех женщин, для которых Он сделал приятное исключение, поместив их имена в мужской список. Фамарь, Раав и Руфь… Этот список даст нам новое представление о «библейском понимании женственности».
Про Фамарь мы уже знаем. В Послании к Евреям (гл. 11) Раав названа «свидетельствованной в вере» за то, что совершила государственную измену. Всё так — она укрыла соглядатаев, которые пришли на разведку в Иерихон перед тем, как взять город. Я никогда не слышал, чтобы в женских группах по изучению Библии говорили о Фамари или Раав. А что же Руфь? Ее часто ставят в пример на подобных занятиях, но представляют ее не такой, какой показал нам ее Господь. Книга Руфь посвящена одному вопросу: как добродетельная женщина помогает своему мужу быть настоящим мужчиной? А ответ такой: она соблазняет его. Она использует все свои женские чары, чтобы побудить его вести себя по-мужски. Как вы помните, Руфь была невесткой еврейки Ноеминь. Обе потеряли своих мужей и находились в весьма плачевном положении; у них не было мужчин, которые бы опекали их, они практически нищенствовали, да и во многих других отношениях их положение было весьма уязвимым. Оно стало улучшаться, когда на Руфь обратил внимание состоятельный одинокий мужчина по имени Вооз. Нам известно, что Вооз был добродетельным человеком. Он предложил Руфи свою защиту и немного еды. Но Вооз не дал ей того, в чем она действительно нуждалась, — обручального кольца.
И как же поступила Руфь? Вот как было дело: чтобы собрать хороший урожай, люди работали с ранней зари до поздней ночи; закончив работу, они устроили праздник по этому поводу. Руфь же в это время умастила тело благовониями, надела сногсшибательное платье и стала ждать подходящего момента. Такой момент наступил поздно ночью, когда Вооз уже немного перебрал с выпивкой: «Вооз наелся, и напился, и развеселил сердце свое…» (Руфь 3:7). Выражение «развеселил сердце» употреблено здесь для консервативных читателей. На самом деле он был пьян, и доказательством тому было то, что он сделал после этого: он заснул в беспамятстве. «…И пошел и лег спать подле скирда» (Руфь 3:7). То, что произошло дальше, иначе как скандальным и не назовешь; в этом же стихе мы читаем: «И она [Руфь] пришла тихонько, открыла у ног его и легла».
Поведение Руфи, описанное в этом отрывке, никак нельзя назвать «осмотрительным» или «приличным». Это чистой воды соблазн — но Господь считает его достойным подражания, ведь история Руфи выделена в отдельную книгу, вошедшую в Библию, и ее имя вписано в родословную Иисуса Христа. Конечно, найдутся люди, которые попытаются сказать вам, что для красивой женщины «того времени» было совершенно обычным делом подойти среди ночи к одинокому мужчине (который был пьян) и забраться к нему под одеяло. Эти же люди будут говорить вам, что Песня Песней Соломона не что иное, как «богословская метафора, показывающая нам отношения Христа и Его Невесты». Спросите их, как надо понимать такие стихи: «Этот стан твой похож на пальму, и груди твои — на виноградные кисти. Подумал я: влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви ее…» (Песн. 7:8–9). Мы ведь разбираем Библию, не так ли?
Нет, я не думаю, что Руфь и Вооз занимались в ту ночь любовью; я не думаю, что они вели себя неподобающим образом. Но и не считаю, что той ночью у них был дружеский обед. Я хочу вам сказать, что церковь калечит женщин, когда говорит им, что их красота суетна и что лучше всего их женственность проявляется, когда они «служат другим». Женщина демонстрирует свои лучшие качества, когда она ведет себя как женщина. Чтобы Вооз начал действовать, его надо было слегка подтолкнуть, и у Руфи было несколько вариантов. Она могла поддразнить его: «Ты все работаешь и работаешь. Почему бы тебе не остановиться и не показать себя настоящим мужчиной?» Она могла слезно попросить его: «Вооз, пожа-а-а-луй-ста, не медли, женись на мне». Она могла усомниться в его мужественности: «Я думала, ты настоящий мужчина; наверное, я ошибалась». Но чтобы Вооз показал себя настоящим мужчиной, она повела себя как настоящая женщина. Она появилась перед ним, вдохновила, побудила к действию… соблазнила. Женщины, спросите своих мужчин, что бы они предпочли.
Это Битва
Будешь ли ты сражаться за нее? Именно этот вопрос задал мне Иисус много лет назад, накануне десятой годовщины нашей свадьбы со Стейси, как раз тогда, когда я спрашивал себя, что случилось с женщиной, на которой я женился. «Ты чего-то выжидаешь, Джон, — сказал Он. — Тебе надо на что-то решиться». Я знал, что Он хотел сказать: перестань быть славным парнем и веди себя, как подобает воину. Будь мужчиной. Я дарил Стейси цветы, водил ее в рестораны; я пытался воскресить в своем сердце угасшие чувства. Но я знал, что от меня требуется нечто большее. В ту ночь, прежде чем лечь спать, я молился за Стейси так, как никогда раньше не молился. Во всеуслышание, перед всем небесным воинством, я заявил, что буду сражаться за нее с силами тьмы, которые нападают на нее. Если честно, я не совсем понимал, что делаю, мне лишь хотелось принять вызов, брошенный драконом. На нас обрушилась вся преисподняя. С той ночи началась духовная битва, о которой мы со Стейси до этого так много читали. И знаете, что произошло? Стейси обрела свободу. Как только я начал по-настоящему сражаться за свою жену, башня ее депрессии рухнула.
Надо не просто однажды выстоять в битве, а выходить на бой снова и снова. Именно эта истина ставит нас в тупик. Некоторые мужчины готовы сразиться раз, другой, может, даже третий. На самом деле воин должен быть постоянно готов к бою. Освальд Чамберс спрашивает нас: «Господь пожертвовал жизнью Своего Сына, чтобы мир мог спастись, а готовы ли вы пожертвовать своей?» Даниел ведет очень тяжелую битву за свою жену, и конца этой битвы пока не видно. Вот уже несколько лет у него практически нет никакого продвижения вперед, его надежды тают. Прошлым вечером, когда мы сидели с ним в кафе, в его глазах стояли слезы, и вот что он сказал: «Я не могу сдвинуться с места. Возле этого препятствия мне суждено умереть». Он подошел к той точке, у которой рано или поздно должны оказаться все мы, когда речь идет уже не о победе или поражении. Его жена может откликнуться на его действия, а может и не откликнуться. Это уже не самое главное. Вопрос заключается в следующем: каким мужчиной вы хотите быть? Максимусом? Уоллесом? Или Иудой? В 1940 году молодой летчик военно-воздушных сил Великобритании накануне своего последнего полета написал такие строки: «Мир так велик и так стар, что факт существования одного человека может быть подтвержден, только если он пожертвует своей жизнью».
Сегодня мы со Стейси были на бракосочетании наших друзей. Эта свадьба была самой лучшей из всех, на которых мы когда-либо присутствовали, — прекрасная, романтическая и благочестивая. Жених был молод, силен и храбр; невеста было соблазнительно прекрасна. Именно эти обстоятельства и были так мучительны для меня. Как было бы здорово начать все сначала, сделать все правильно, жениться молодым человеком, зная то, что мне известно сейчас. Я смог бы любить Стейси сильнее, преданнее, беззаветнее; и она могла бы любить меня сильнее, нежнее, горячее. За эти восемнадцать лет каждый урок, который мы усвоили, дался нам большим трудом. За все знания, которыми я делюсь с вами на этих страницах, было дорого заплачено. На прошлых выходных наши со Стейси отношения были поставлены под удар, между нами пробежала искра. Сатана воспользовался удобным случаем и сумел превратить эту искру в пламя, хотя мы с женой не сказали друг другу ни слова. И вот сегодня, к тому моменту, когда мы пришли на банкет, мне уже не хотелось с ней танцевать. Мне даже не хотелось находиться с ней в одной комнате. Казалось, что наш брак принес нам только боль и разочарование.
Лишь позже я понял, как Стейси воспринимала все происходящее с нами, и вот что чувствовал каждый из нас. Стейси: «Он разочаровался во мне. И это неудивительно. Достаточно взглянуть на всех этих прекрасных женщин. Я чувствую себя толстой и страшной». Я: «Я так устал бороться за наш брак. Как бы мне хотелось начать все сначала. Это было бы не так тяжело. Есть и другие варианты. Посмотри на всех этих прекрасных женщин». Эти мысли возвращались и возвращались, подобно набегающим волнам. Я сидел за столом в кругу друзей и вдруг почувствовал, что задыхаюсь; мне надо было выбраться оттуда, вдохнуть свежего воздуха. Если честно, когда я ушел с банкета, я совершенно не собирался туда возвращаться. Этот вечер мог закончиться для меня или у стойки бара, или дома перед телевизором. Но, к счастью, рядом с банкетным залом я нашел небольшую библиотеку; один, в этом убежище, я боролся со всеми своими чувствами, которые терзали меня, как мне казалось, уже около часа. (Возможно, не больше двадцати минут.) Я схватил книгу, но читать не смог, попытался молиться, но молиться не хотелось. Наконец, какие-то слова начали рождаться в моем сердце:
Иисус, приди и спаси меня. Я знаю, что происходит; знаю, что это атака сатаны. Но в эту минуту мои чувства кажутся мне такими искренними. Иисус, освободи меня. Не дай этому потоку унести меня. Поговори со мной, спаси мое сердце, прежде чем я сделаю какую-нибудь глупость. Очисти душу мою, Господи.
Медленно, каким-то непостижимым образом, волна пошла на убыль. Страсти улеглись. Возвращалась ясность мыслей. Искра снова стала искрой. «Иисус, Ты знаешь о боли и разочаровании, терзающих мое сердце. Что мне следует делать?» (Бар уже не привлекал меня, но я по-прежнему планировал пойти домой и провести остаток вечера в своей комнате.)«Я хочу, чтобы ты вернулся и пригласил свою жену на танец». Я знал, что Он прав; я знал, что где-то в глубине души я хотел именно этого. Но это желание по-прежнему казалось таким слабым. Я помедлил еще несколько минут в надежде, что Он предложит сделать что-нибудь другое. Он молчал, но атака дьявола прекратилась, и от костра остались лишь угли. Я снова знал, каким мужчиной хочу быть.
Я вернулся в банкетный зал и пригласил Стейси танцевать; следующие два часа, которые мы провели на этом празднике, были самыми прекрасными за долгое время. Я почти проиграл эту битву лукавому; но этого не произошло, и теперь еще очень долго я буду делиться этой историей с друзьями.
Заключение
За последние годы Стейси сделала мне много прекрасных подарков, но я никогда не забуду тот, что она подарила мне на прошлое Рождество. Мы уже развернули все подарки, когда Стейси вдруг выскользнула из комнаты со словами: «Закрой глаза… У меня есть для тебя сюрприз». После продолжительного шуршания и перешептывания с сыновьями она сказала мне, что я могу открыть глаза. Передо мной на полу лежала длинная прямоугольная коробка. «Открой ее», — сказала Стейси. Я снял ленточку и поднял крышку. В коробке лежал настоящий старинный палаш, шотландский меч, точно такой, какой был у Уильяма Уоллеса. Я уже несколько месяцев искал такой меч, но Стейси не знала об этом. Его не было в списке подарков, которые я хотел получить на Рождество. Она купила его, повинуясь движению своего сердца, пытаясь таким образом отблагодарить меня за то, что я сражаюсь за нее.
Вот что было написано на открытке:
Этот подарок предназначается человеку с храбрым сердцем, который сражается за сердца столь многих людей… и особенно за мое. Благодаря тебе я обрела свободу, о которой не могла и мечтать. С Рождеством тебя.