Сколько людей спаслось благодаря спасательным жилетам? 4 страница
Степа неуклюже ковырялся в замочной скважине, когда соседская дверь тихо скрипнула.
Он повернулся и увидел дядю Виталика, робко выглядывающего из своей комнаты. Степа улыбнулся ему, затем опустил взгляд вниз.
Надя, казалось, превратилась в маленькую статуэтку. Она, задрав голову вверх, смотрела на Степиного соседа, широко раскрыв рот и замерев на месте.
- Привет, Стёпка – деликатно покашляв в кулак, сказал Виталик. – Ты знаешь, тут дельце к тебе есть…. Ой, ты не один – спохватился он, разглядев внизу Стёпину гостью, и тут же попятился обратно к себе. – Простите, пожалуйста – смущённо забормотал он. – Старый стал, вижу совсем плохо – он бросил на Степу виноватый взгляд.
Степа стоял, совсем растерявшись и не зная, что делать.
- Ничего-ничего – пришла в себя наконец Надя. Её голос так непривычно тонко прозвучал в стенах этого странного общежития.
Дядя Виталик ещё раз сконфуженно улыбнулся и закрыл за собой дверь. Степа наклонился и посмотрел на Надю. Та улыбалась, но круглые глаза выдавали её – он явно успела не на шутку испугаться.
- Уфф – выдохнула она и встряхнулась. – Я как-то не готова была увидеть твоего соседа. Прости, если повела себя невежливо.
Стёпа, не зная, что сказать, неловко пожал плечами и продолжил ковыряться в замке. Через пару минут он поддался, и они вошли внутрь.
Настроение было подпорчено. Степе опять казалось всё вокруг уродским и нелепым, и он, предложив Наде присесть на его тахту, отвернулся и стал разгребать заваленный рабочими вещами стол.
Она же, с ногами забравшись на кровать, рассматривала развешенные по комнате картины.
- Это чьи? – спросила она, показав рукой на стены.
- Мои – повернулся Стёпа. – Так, балуюсь иногда.
- Ничего себе – балуюсь! – с чувством сказал Надя и встала на ноги, рассматривая висящую рядом с ней картину. – Да ты просто талант! Тебе надо делать выставку, дружище!
Степа улыбнулся.
- Все так говорят.
- Да потому что так и есть – она перешла к другой картине и привстала на цыпочки, чтобы лучше её рассмотреть. – Слушай, а среди таких, как вы, есть известные художники?
- Среди гигов? - переспросил Стёпа. – Да, есть. Но немного. Есть один уличный художник известный, точно, да и вроде ещё есть… Но как они добились признания – я не знаю. Сложно это, никто не хочет иметь с нами дело.
- Да? – переспросила Надя. – Странно. Мне этого не понять.
Степа пожал плечами и начал собирать разбросанную на столе бумагу. Повисла неловкая пауза.
- Слушай, а почему вообще так происходит? – спросила Надя. – Ну, с ростом? Я, честно говоря, совсем немного об этом всем знаю – она смущённо развела руками.
Степа посмотрел на неё и положил сложенные листы на полку.
- Как нам объясняли в больнице, это последствия глобального медицинского эксперимента, который проводили очень давно, несколько поколений назад. Тогда учёные придумали какую-то вакцину, сильно влиявшую на генетический код человека. Это открытие было настоящим спасением от многих проблем. Поначалу все шло отлично – но со временем у этой вакцины обнаружились побочные эффект. Их несколько, и один из них – у некоторых людей препарат вызывал бурный рост – и в итоге стали появляться люди, вырастающие в несколько раз больше, чем все остальные – Степа бросил на Надю осторожный взгляд и продолжил:
- Но нас не так уж много. И поэтому мы не представляем для основного общества большой проблемы – Стёпа грустно усмехнулся. Настроение безудержно скатывалось в какую-то депрессивную пучину. – Каждый сам выкручивается, как может. Устраивает свою жизнь по мере возможностей. Я вот живу так – и он обвёл рукой свое скромное жилище.
- И что, все растут одинаково? – спросила Надя.
- Нет – ответил Стёпа, взяв тряпку и начал протирать пыль с полки над рабочим столом. – Есть разные степени отклонения в генах. Это называется индексом роста.
- А какой у тебя индекс роста?
Он бросил на неё короткий, болезненный взгляд, затем отвернулся и сгрёб со стола мятую бумагу и прочий мусор.
- Восемь – негромко бросил Степа, не оборачиваясь.
Максимальным индексом нарушения роста был показатель десять. Но и восемь означало, что где- то к тридцати годам Степа будет примерно в пять раз больше обычного человека. А уж больше неё, наверное, и вовсе раз в шесть. Это если он вырастет до среднего роста гигов, а если ему суждено стать высоким даже по их меркам – даже сказать трудно, каким он окажется. Одно точно ясно – их будет разделять пропасть. Она станет для него маленькой и хрупкой, как кукла, а он для неё огромным монстром, способным неловким движении руки переломать ей все кости. Что тогда должно произойти с их дружбой?
- Понятно - сказала она. – Хотя на самом деле ничего не понятно.
Степа повернулся, внимательно посмотрел Наде в глаза и добавил:
- Это значит, что к тридцати я стану таким же, как мой сосед.
В комнате повисла тягостная пауза. Чтобы хоть как-то сбить напряжение, Степа начал разбирать разбросанные по столу ручки и карандаши. Несколько штук упало на пол, и Надя, легко спрыгнув с кровати, начала помогать ему.
Степа сел на корточки, поравнявшись с ней ростом. Он быстро подняла закатившиеся под стол карандаши и сейчас протягивала их ему, глядя прямо в глаза.
- Прости, пожалуйста, если я смущаю тебя. Просто мне всё это интересно, я никогда толком не сталкивалась с такими, как вы. Нет, ну я конечно, слышала, что это бывает, но чтобы вот так… - она смущённо потупилась.
- Да ничего – печально улыбнулся Стёпа. – Ты зато общаешься со мной. А большинство людей просто шарахаются в стороны, как от прокажённых, совсем не думая о том, что я точно такой же человек. Просто большой. Но я же в этом не виноват?
- Виноват – в чём? – вдруг спросила Надя, вновь сев на кровати и поджав ноги. – Я вообще не понимаю и не вижу разницы, если честно. Ну, я – маленькая, а ты большой. Какая разница? Я и для своего круга маленькая и хрупкая, а для тебя наверное вообще как игрушка. Но меня это не особо пугает.
- Таких как ты, совсем немного, Надь. Поверь мне – добавил Стёпа. В памяти вдруг всплыла бабка, оравшая на него в электричке. Как маленькая собака, брызгаясь слюнями, она изрыгала проклятия на Степу, а в глазах – он хорошо запомнил этот момент – застыла смесь панического страха и ненависти. Зная, что он не сделает ничего в ответ, она выливала на него свою злобу, но боялась при этом до чёртиков – и если бы он просто рявкнул на неё, она бы в ужасе смылась куда подальше. Но – все гиги знают это – позволять себе такого нельзя.
- Знаешь, я много общался с людьми – с обычными людьми – на тему устройства жизни гигов – сказал он, прогнав образ мерзкой бабки из головы. – И в большинстве случаев люди – обычные люди – ведут себя отвратительно. Никто не хочет делать для нас ничего – даже когда и делать-то ничего не надо. Если бы нам дали землю – которой полно вокруг, да и старых задний, никому не нужных ведь куча – мы бы смогли жить как нормальные люди. Но людям либо лень, либо жалко сделать хоть что-то. Только в нашем районе пустует около пятнадцати зданий, там ничего не строится и никогда не будет. Но ответ везде один – нет.
- Но ведь это все чьи-то активы – робко сказала Надя. – Кому-то они всё же принадлежат.
- Да, понятно – завёлся Стёпа. - Активы, пассивы…. инвестиции, банки… займы. И прочее, прочее, я уже слышал все эти слова. Ну и что с того? Это все маленькие слова маленьких людей. Нам они так же бесполезны, как их маленькие и жутко дорогие вещи. А ведь нам не так много надо. Мы можем работать, можем все устроить так, что всем будет комфортно. Ведь места – много. Чертовски много!! – он в сердцах хлопнул себя ладонью по коленке. Звук отразился от бетонных стен завода и получился слишком громким. Надя вздрогнула, и Степа пожалел о том, что сделал. Он все время забывал, что ему так просто напугать её. Она сидела совсем рядом, маленькая, красивая, как произведение искусства… Он задержал на ней взгляд и смущенно отвел глаза.
- Прости, пожалуйста – виновато сказал он.
- Да всё в порядке – тихо ответила она. – Продолжай.
- Да что тут продолжать – пробормотал Степа. – Все же и так понятно. Места – полно. Почему не дать его тем, кому оно реально нужно? Знаешь, ведь у гигов не так уж много радостей. И … они простые, обычные. Человеческие. Вполне понятные. Но нет – лучше построить ещё один убогий, никому не нужный торговый центр и набить его маленькими, бестолковыми и дорогими вещами… Чем сделать что-то реально стоящее и полезное для людей. Или просто отдать землю тем, кому она так нужна – обычным людям, понимаешь? Такими же, как вы… Степа поперхнулся и закашлялся, стараясь быть как можно тише – ему казалось, что кашель гремел под бетонными сводами подобно пушечным выстрелам. Он бросил на нее короткий смущённый взгляд.
Надя сидела на диванчике и задумчиво смотрела в сторону большого, затянутого мутной плёнкой окна, поджав ноги и закутав подбородок в воротник водолазки.
- Нам не нужны рестораны с квадратными тарелками, не нужны машины с отделкой из древесины дорогих пород – продолжил Стёпа. Ему было трудно остановиться – чувство несправедливости вновь завладело его разумом, обжигая, растекаясь по телу, как кислота. - Одну такую машину можно легко обменять на подобное заброшенное заводское здание. Ну и зачем она нужна? Зачем тратить столько сил, энергии, ресурсов, чтобы сделать абсолютно, по сути, бесполезную вещь? Главная задача которой – это чтобы она стоила как можно дороже. Сделать машину для гига стоило бы в десять раз дешевле. Но никто не хочет этим заморачиваться. Мы даже едим меньше, чем некоторые обычные люди. Нам нужно только пространство, место. Но оно стоит огромных денег. Хотя его – полно.
Степа встал и заходил по комнате, стараясь унять волнение.
- Знаешь, как мне обидно, Надь? Я рос обычным мальчиком, в обычной семье. Ходил в школу, учился, играл во дворе. А потом мне сказали, что скоро это все закончится, я вырасту в чудовище, и мне придётся как-то выкручиваться, выживать, придумывать что-то… Просто чтобы жить. В мире, казавшемся мне совершенно привычным и дружелюбным. И никто не сказал мне, как и что мне делать. Понимаешь? – он остановился и посмотрел на неё.
Надя, поджав губы, по-прежнему сидела и смотрела в тусклое окно.
- Надь? – тихо спросил он.
Она повернулась и посмотрела на него. Сердце Степы сжалось – она никогда не смотрела на него так. Кажется, он слишком увлекся своими рассуждениями и чем-то обидел её.
- А я в чём виновата перед тобой, Стёп? – с вызовом сказала она. - Я-то тут при чём? Да, я обычный человек, как все те, с кем ты общался. И что с того? Я тебя что, обижала как-то, оскорбляла? Чего ты срываешься на меня?
Стёпа заморгал и густо покраснел.
- Я… я не срываюсь, Надь… Я просто… ну, просто поделился с тобой тем, что накипело. Прости меня.
Она, слегка склонив голову набок, молча смотрела на него.
- Вот ты всё время говоришь – мы, вы… Ты сам давно поделил людей и считаешь нас – пусть так, пусть я тоже «они» - Надя горько усмехнулась – считаешь нас всех сволочами. А с «нами», если уж на то пошло, ты хорошо знаком? Ты пообщался с чиновниками, с быдлом в транспорте и решил, что всё обычные люди – дерьмо. Так?
Степа смутился и отвёл глаза.
- Да нет же, Надь. Я ведь, можно сказать, недавно узнал, что я гиг. Это же нельзя выяснить в совсем маленьком возрасте. Так что раньше я был обычным ребёнком, жил с папой и мамой… мечтал о будущем, как выучусь и буду работать. А сейчас… сейчас я не знаю, как всё сложится. Я с каждым днём вижу, что всё больше людей начинает косо смотреть на меня, мне всё тяжелей ходить по улицам… Всё тяжелей выносить все эти испуганные и настороженные взгляды.
- А ты уверен, что всё это ты не придумал себе сам? Что не все, кто на тебя смотрят, видят в тебе урода- переростка? А это ты замечаешь только плохое? – резко спросила Надя, перебив его.
Степа фыркнул и бросил на Надю болезненно-насмешливый взгляд. Это уж слишком.
- Уверен – коротко сказал он и замолчал. – Тебе легко рассуждать об этом – может так, может эдак… а я живу с этим каждый день. И не надо мне тут говорить, что я всё это себе надумал.
Несколько секунд в комнате висела напряжённая тишина.
- Знаешь что? – вдруг сказала Надя, немного подумав. – Надо тебя вывезти куда-нибудь. Развеяться, на людей посмотреть. Чтобы ты не думал, что вокруг все такие плохие. Что скажешь?
Степа недоверчиво посмотрел на неё.
- Не думаю, что это хорошая идея – с сомнением сказал он.
- А по-моему, хорошая! – воодушевленно сказала Надя и подвинулась к нему поближе. – Давай, я все устрою. Обещай мне, что теперь ты придешь ко мне в гости. Я же к тебе пошла, не побоялась. А ты боишься – и она шутливо ткнула его острым маленьким кулачком в бок.
Степе улыбнулся. Аргументы Надя привела железные, тут уж ничего не попишешь.
- Хорошо – вздохнул он. – В гости так в гости. Только зачем это?
- Да просто так – весело сказала она. – Надо тебе развеяться. А то ты забился тут в свой угол, озлобился на всех, и продолжаешь дальше уходить в эту свою пучину. Но вообще ты ведь не такой, я же знаю.
Стёпа улыбнулся и легонько коснулся её руки.
- Ты уникальная, Надь. Таких как ты больше нет.
- Да брось – засмеялась она. – Это ты просто боишься с людьми говорить. Сколько вон сопел и пыхтел, пока я тебя разговорила. Не у каждой девушки на такое терпения хватит. Всё, давай поговорим о чём-нибудь другом.
Остаток вечера они больше не спорили, находя более спокойные темы для разговора. Напряжение, возникшее между ними, прошло, и они мирно болтали, потом пили на кухне чай, готовили вместе ужин, шутили, дурачились. Уже ночью, после того, как Степа проводил Надю до ближайшего спального района, посадил там на такси и вернулся домой, он решил, что больше никогда не будет говорить с ней на все эти темы. Всё-таки эта хрупкая девушка и правда была будто бы из какого-то другого, параллельного мира. Не большого и не маленького – а просто нормального. А ещё ему больше никогда не хотелось бы ловить на себе её обиженный взгляд.
Стёпа уже и забыл про данное им обещание, когда однажды, спустя пару недель, вернувшись домой из университета, он получил от неё сообщение.
«Не планируй ничего на вечер. Я заеду за тобой через пару часов, где то в семь» - сухо сообщала смс, которую он прочитал на экране своего старого мобильного телефона. Сначала Стёпа не понял, о чём речь, но потом он вспомнил – он ведь обещал сходить к ней в гости. И Надя, видимо, намеревалась дожать взятое с него обещание.
Степа хмыкнул и растянулся на диване, глядя в лоскутный потолок своего жилища. Значит, ему придётся съездить к ней в гости и познакомиться с её родственниками, или друзьями, или с кем-то ещё. Может, быть, даже с родителями – эта мысль и позабавила, и расстроила его одновременно – знакомство с родителями, такой волнительный момент для пары…да ведь только они не пара, и никогда не смогут ей быть. Впрочем, обещание есть обещание, и надо его исполнять. Спохватившись, он посмотрел на часы - до назначенного Надей времени оставалось совсем немного, а он и не начинал собираться. Надо торопиться.
Степа встал с дивана, прошел в угол комнаты и открыл стоящий на полу большой ящик, заменявший ему шкаф. Там, ровными стопками, лежали его немногочисленные вещи. Он вытащил самые приличные на вид, разложил их на крышке и стал осматривать. Он отложил теплый балахон с капюшоном, доставшийся ему уже тут, от одного из жильцов, и пару тёмных штанов из крепкой рабочей ткани – самые чистые и новые вещи его гардероба. Не то чтобы совсем без дырок и потёртостей, но они, по крайней мере, аккуратно заштопаны и постираны. Беда была только с обувью – сейчас у него была всего одна пара кроссовок, да и те выглядели совсем плачевно.
Вздохнув, он отложил одежду в сторону, взял с полки рядом большую простыню, которую он использовал как полотенце, и пошел в душ.
Душем живущим здесь гигам служила комната в углу завода, обшитая светло-жёлтым линолеумом. Посредине стояли больше бочки с водой, которые они по очереди наполняли на колонке возле пустыря и приносили сюда. С их силой это было не очень сложно, но воду, тем не менее, всё старались расходовать очень экономно. Желающие могли подогревать её с помощью самодельной горелки с газовым баллоном, но Степа предпочитал мыться холодной водой, совмещая помывку с закаливанием.
Вот и сейчас, раздевшись и взяв сделанный из большой кастрюли ковш, он зачерпнул из бочки воды и начал лить её на себя, фыркая и глубоко дыша. Вода была довольно холодной, но так всегда казалось в самом начале – потом же, привыкнув, он даже получал от этой спартанской процедуры удовольствие.
Намылившись и быстро смыв с себя грязную воду, Степа прибрался в душе и, завернувшись в простыню, вернулся обратно к себе. Одевшись и причесавшись, он снова посмотрел на часы - до семи оставалось двадцать минут. Степа окинул взглядом комнату, думая, что ему нужно взять с собой, и впервые в жизни пожалел, что у него нет зеркала. Обычно, когда он украдкой ловил своё отражение в каком–нибудь зеркале в городе, он спешил отвести глаза – смотрящий на него оттуда человек все меньше походил на того паренька, отражение которого он, ещё будучи малышом, с интересом разглядывал в своём родном доме, где жил с сестрой и родителями. Но сегодня он вроде как идёт на свидание, разве нет? Хоть и назвать свиданием это можно было с очень большой натяжкой.
Вдруг прозвучавший с улицы автомобильный сигнал оборвал его печальные размышления. Он встрепенулся и вскочил с дивана, ещё раз одернул на себе одежду, затем сунул в карман телефон и вышел из комнаты, погасив свет и повесив на дверь замок.
На грязной, засыпанной мусором подъездной дорожке стоял огромный чёрный джип. Даже Степе он показался большим – несмотря на то, что для Степы эта машина была всё равно мала, ну а маленькая хрупкая Надя смотрелась рядом и вовсе очень забавно. На ней сегодня был светлый спортивный костюм, волосы были убраны под кепку в цвет одежде. Спортивный стиль так же ладно шёл ей, как и женственные платья и юбки. Степа, на секунду замерев прямо возле открытой двери общежития, стоял и просто глазел на неё, не зная, что сказать.
Она заметила его замешательство и улыбнулась.
- Отлично выглядишь, здоровяк – весело бросила она и засмеялась, открывая джип.
- Залезай.
- Ты тоже – промямлил он, ещё больше смутился и с сомнением посмотрел на приоткрытую дверцу, за которой в полумраке тонул дорогой кожаный салон..
- Ты уверена, что я помещусь там? – чтобы как-то избавиться от неловкости, спросил он.
- Уверена. Хорош сомневаться, мы на этой машине разве что слонов не возили. Я, кстати, лишние сиденья убрала, чтоб тебе удобней было. Давай, смелей.
Степа улыбнулся и нырнул в прохладное приятно пахнущее нутро автомобиля. Сидений внутри и правда оказалось меньше, чем могло бы быть, и он свернулся калачиком на широком и мягком заднем диване, поджав под себя ноги. Машина была явно очень дорогой – мягкая на ощупь обивка, на дверях красовались отделочные панели из какой-то красивой древесины. Степа изумлённо разглядывал интерьер джипа – ему точно раньше никогда не доводилось бывать в таких тачках, и сейчас он весь съёжился, стараясь ничего не повредить или не испачкать.
Надя запрыгнула на водительское кресло и повернулась назад.
- Ну, как ты? Нормально устроился?
- Ничего себе тачка – сказал Степа, разглядывая мигающую десятками лампочек приборную панель и руль, похожий на штурвал какого-то космического корабля из фантастического фильма.
- Куда мы поедем, Надь?
Она развернулась обратно и поёрзала на водительском кресле.
- У нас сегодня будет вечеринка – сказала она, включив заднюю скорость и внимательно глядя на монитор, на котором тут же появилась обшарпанная стена завода, оставшаяся позади джипа. – Блин, еле нашла как к вам проехать, хорошо ещё, на этом танке где угодно можно проползти.
Степа пожал плечами.
- К нам сюда никто на машинах не ездит. Особенно на таких.
- Понятно. Так вот – продолжила она. – Будет вечеринка, вся моя родня, значит, знакомые всякие, в общем, просто тусовка. Это всё за городом, на вилле, так что тесно там тебе не будет, не волнуйся. Не квартирник – он заметил, как её глаза лукаво улыбнулись в зеркале заднего вида. - И отсюда, кстати, не очень далеко ехать – то же самое направление. Так что через пару часов будем на месте.
- Ясно – сказал Степа и повернул голову, рассматривая сквозь тонированное стекло пустырь за окном.
Машину ощутимо потряхивало на ухабах – дорога сюда и правда почти отсутствовала, но джип уверенно справлялся с грязью и ямами – и вскоре они поехали быстрее, а за стеклом замелькали высотки спальника, мимо которого Степа почти каждый день ходил на электричку.
Затем высотки сменили какие-то другие, уже незнакомые дома, потом они выкатили на большое, на двадцать или тридцать полос, шоссе, скорость выросла до какой-то совершенно невиданной – так быстро Степе кататься вообще ещё не приходилось. Надя же уверенно справлялась с управлением, маленькая, собранная, утопая в огромном для неё кресле.
- Там, за спинкой, есть вода и что-то поесть – бросила она, входя в очередной поворот. – Ну это так, на дорогу. Можешь сильно не наедаться, там нормально покормят – и он снова поймал её взгляд в зеркале.
Степа нашёл пакет и достал себе пару бутербродов с колбасой – больших, из чуть ли не цельных булок хлеба - Надя явно сама приготовила их специально для него, отчего у Степы сделалось тепло на душе – такой заботы он не встречал с тех пор, как покинул родной дом. Он жевал бутерброды и глазел по сторонам – благо, тонированные стекла машины полностью скрывали его от людей, едущих рядом. Степа совсем расслабился, и они с Надей спокойно летели, обгоняя другие машины, слушая музыку и болтая – как всегда, одновременно ни о чём и обо всём сразу.
Поэтому два часа, обещанные Надей, промелькнули как пятнадцать минут. Шоссе снова сменила узкая шестиполосная дорога дорога, а по бокам потянулись молчаливые ели, скрывающие под своими пышными кронами засыпанные опавшей хвоей редкие кустики подлеска. Потом дорога стала ещё уже, а деревья сомкнулись вокруг почти вплотную, погрузив всё в таинственный, почти сказочный полумрак, иногда дотягиваясь до машины особенно длинными ветками, которые с легким скрипом касались блестящих бортов джипа.
Вдруг машина плавно затормозила, и Степа, чуть приподнявшись на своём месте, выглянул вперёд. Перед ними, отражая яркие световые пятна от фар, стояли высокие ворота из рифлёного железа с нарисованным на них знаком «Проезд запрещён».
Надя посигналила, и через несколько секунд из открывшейся рядом с воротами двери им навстречу вышел охранник в чёрном служебном комбинезоне. Подойдя ближе к двери водителя, он вопросительно замер рядом. Надя, порывшись в сумочке, открыла окно и показала ему какой-то пропуск. Охранник кивнул, и в этот момент, чуть подавшись вперёд, он бросил взгляд в салон и встретился глазами со Степой. Лицо у него дрогнуло, и его едва заметно исказила так хорошо знакомая гримаса – смесь отвращения, брезгливости и страха. Но видимо, пропуск, который всё ещё держала своей маленькой рукой Надя у него перед носом, не давал ему права задавать каких-либо вопросов. Отшатнувшись назад, он нажал кнопку на пульте от ворот и процедил сквозь зубы:
- Проезжайте.
Надя закрыла окно и нажала на газ. Перед носом у Степы ещё раз промелькнул черный комбинезон и то же брезгливое лицо над ним – но тонировка не дала им возможности опять встретиться взглядами, чему Степа был очень рад. Охранник, конечно, не стоил особого внимания – не к нему же, в конце концов, он ехал в гости, но настроение Степы заметно подпортилось, и почти забытые сомнения вновь накинулись на него, как стая голодных бродячих собак – а правильно ли он сделал, что поехал сюда? Как примут его Надины родственники? Если они все такие же простые, улыбчивые и прямолинейные, как она, переживать ему нечего. Но в такое чудо Стёпа верил с трудом.
За забором оказалась хорошо ухоженная, аккуратная дорога, часто прерывающаяся холмиками лежачих полицейских, которые без особого труда проглатывала подвеска джипа, а по о сторонам опять потянулись ограды – но только разные, не такие массивные и скрывающие за собой явно очень дорогие дома – тут можно было увидеть, наверное, все архитерктурные изыски - от многоэтажных дачных громадин до вычурных особняков в древнем стиле, с башенками и резными шпилями. Жили тут явно не бедные люди, это было понятно сразу.
Повернув на небольшом перекрестке, Надя проехала ещё пару километров и остановилось. Они приехали.
- Ну, вот и прибыли – сказала она, заглушив двигатель. – Пассажиры, на выход – и она, не дожидаясь, пока Степа что-нибудь ответит, выпорхнула на улицу и раскрыла заднюю дверь, протягивая Степе руку и улыбаясь.
Тот покосился на её миниатюрную, будто игрушечную ладошку и еле сдержал смешок, после чего ухватился за стойку и с кряхтением выбрался наружу, выпрямился в полный рост и расправил затекшие от долгого сидения в неудобной позе плечи.
Дом, возле которого они остановились, даже по местным меркам производил впечатление. Высокий, в несколько этажей, он был выполнен из светлого кирпича и был частично заплетен каким-то вьющимся растением. Степа, задрав голову, рассматривал нависший над ним особняк. Окна первого этажа были в два раза выше остальных – кажется, тут и правда можно было находиться, выпрямившись в полный рост.
- Нравится? – спросила Надя, встав рядом со Стёпой.
Тот пожал плечами.
- Да, прикольно.
- Ладно, пойдём внутрь – сказала Надя и взяла его за руку.
Едва заметные на фоне ограды створки ворот медленно разъехались в стороны, и они, сделав несколько шагов внутрь, оказались во дворе особняка.
Территория за оградой поражала воображение. Двор был огромен – противоположная сторона терялась где-то вдалеке, а общая площадь, наверное, была приблизительно размером с пустырь возле их завода. Но на этом сходство заканчивалось – тут, понятно, не было куч мусора и диких зарослей сорняков. Напротив, все кусты были аккуратно подстрижены и подсвечены, дорожки выложены натуральны камнем, а трава – настолько аккуратной и зелёной, что Степе сначала даже показалось, что она ненастоящая.
Они обошли несколько припаркованных возле въезда машин – все примерно такие же, как та, на которой они приехали, и повернули за угол дома, тут же столкнувшись с какой-то молодой парочкой.
- Ой, привет Надюш – приторно защебетала ярко накрашенная жещина, растянув губы в улыбке. Подойдя ближе, они поцеловались – точнее, скорее девушка поцеловала воздух, слегка коснувшись Надиной щеки. Затем она, всё так же улыбаясь, посмотрела на Стёпу.
- Это Стёпа – сказала Надя, чуть отходя в сторону. – Мой друг. А это Аня и Дима, мои старые школьные друзья.
- Здравствуйте – сказала Аня и протянула руку. Степа наклонился, чувствуя, как краска заливает лицо, осторожно пожал её, затем пожал руку парню.
- Ой, мы пойдем, еще не со всеми повидались – Аня засуетилась, взяла своего молодого человека по руку и, махнув рукой на прощание, засеменила дальше по дорожке. Степа проводил её глазами. Адресованные ему улыбки и эмоции этих людей были насквозь фальшивыми – Степа видел это так же отчетливо, как свои уродливые кроссовки, ставшие ещё более неуместными на фоне всего остального великолепия.
- Неловко мне как-то, Надь – выдавил он из себя, стараясь говорить как можно тише.
- Ой, да брось ты, заладил – поморщившись, отмахнулась она. – Всё нормально, не параной. Расслабься, Стёп.
Они пошли по дорожке дальше, плавно огибая дом слева. Им встретились ещё несколько человек – Надя называла имена, но они тут же вылетали из памяти, не задерживаясь в ней больше чем на минуту. Все улыбались – но Степа видел, что тут все улыбаются одинаково. Он тоже оскалился, стараясь соответствовать остальным, но на душе от этого легче не стало. После очередного «знакомства», он случайно обернулся и заметил как его новые знакомые о чём-то настороженно шепчутся, поглядывая на них с Надей. Заметив, что Степа обернулся, парочка тут же расплылась в улыбках – будто бы достали их из кармана и быстро прилепили к лицам.
- Так – сказала Надя, когда они прошли половину двора. – Мне надо сходить в дом ненадолго. Подождешь меня тут? Я быстро.
Степа кивнул, и Надя, свернув на очередную тропинку, скрылась за кустами, оставив его одного.
Немного постояв, Степа неуклюже побрёл дальше, озираясь по сторонам. Через несколько метров дорожка закончилась, превратившись в большую лужайку с беседками по сторонам – тут видимо, собирались для пикников и игр на свежем воздухе. Несколько человек бродило по лужайке, остальные, в основном парочки, облюбовали себе стоящие в стороне беседки.
Степа медленно, низко наклонив голову, пересек лужайку, выискивая себе место поукромнее, где его не будет заметно. Он шел, понимая, что в его положении это не так-то просто, и почти физически ощущал на себе взгляды собравшихся вокруг людей. Теперь Нади с ним не было, и взгляды были холодные, цепкие, неприятные – словно вокруг него проплывали мерзкие мокрые рыбы, периодически задевая его своими скользкими боками. Улыбаться теперь никто не считал нужным – и теперь все вокруг стало выглядеть для Степы совсем иначе, чем несколько минут назад. Все стало как обычно.
Миновав несколько пластиковых шезлонгов – одного взгляда хватило, чтобы понять, что ему не стоит даже пробовать садиться на них, он увидел одиноко стоящий большой деревянный чурбак – наверное, на нём кололи дрова для расположенного неподалёку резного навеса с мангалом. Вокруг никого не было, и Степа, ускорив шаг, сел на чурбак и перевёл дух.