Общественное движение в России в 30-40-е гг 19в. Западники и славянофилы
Охранительное направление
Реакцией на неудачу преобразований Александра I и на выступление декабристов было нарастание консервативных настроений в русском обществе. Именно на эти настроения опирался министр народного просвещения граф С.С.Уваров, выдвинув свою теорию "официальной народности". Рупорами правительственной идеологии были популярные журналисты Ф.В.Булгарин и Н.И.Греч, издававшие газету "Северная пчела". Идейно обосновывали и подробно разрабатывали правительственную концепцию профессора Московского университета М.П.Погодин и С.П.Шевырев. Они резко противопоставляли Россию "гниющему Западу": Запад сотрясают революции, в России же царит спокойствие. Связано это было, по мнению сторонников официальной идеологии, с благодетельным влиянием самодержавия и крепостного права — попечительная власть самодержца и патриархальная забота помещика о своих крестьянах обеспечивали России социальный мир.
Либеральное направление
Резкой реакцией на правительственную идеологию стало выступление П.Я.Чаадаева. Блестящий гусарский офицер в прошлом, друг Пушкина и декабристов, Чаадаев был оригинальным и сильным мыслителем. Относительная стабильность российского жизнеустройства была в его глазах свидетельством косности, пассивности общественных сил. В 1836 г. Чаадаев опубликовал "Философическое письмо", в котором высказал мысли, диаметрально противоположные официальным. "России нечем гордиться перед Западом, — заявлял Чаадаев, — напротив, она не внесла никакого вклада в мировую культуру, осталась непричастной к важнейшим процессам в истории человечества". Виной тому, считал Чаадаев, был отрыв России от Европы и в особенности православное мировоззрение. За свое выступление Чаадаев по повелению царя был объявлен сумасшедшим и посажен под домашний арест. Выступление Чаадаева коснулось проблемы, занимавшей лучшие умы России, и способствовало более четкому оформлению исподволь вызревавших идейных течений.
Поражение декабристов показало, что прежде чем браться за коренное переустройство России, необходимо понять, что она из себя представляет — каково ее место в мировой истории, какие силы направляют ее развитие. Обращению общества к подобным вопросам — историософским и философским — способствовало и само правительство, жестко и оперативно пресекавшее любые попытки представителей общества заняться политической деятельностью. Центрами идейной жизни в 1830-40-х гг. становятся не тайные общества, а светские салоны, журналы, университетские кафедры.
К концу 1830-х гг. в русском обществе сложились течения западников и славянофилов. Западники (историки Т.Н.Грановский, П.Н.Кудрявцев, юрист и философ К.Д.Кавелин, литераторы В.П.Боткин, П.В.Анненков, В.Ф.Корш и др.) исходили из мысли о единстве исторического развития человечества, а, следовательно, и о единстве исторических путей России и Европы. Поэтому, считали западники, в России со временем должны утвердиться европейские порядки. Западники были сторонниками конституционной монархии, политических свобод — свободы слова, совести и др., выступали за отмену крепостного права и развитие предпринимательства. Иных взглядов на исторический путь России придерживались славянофилы (А.С.Хомяков, братья И.В. и П.В. Киреевские, братья К.С. и И.С. Аскаковы, Ю.Ф.Самарин). Они считали, что у каждого народа своя судьба и что Россия развивается по пути, отличному от европейского. Это, однако, не делало славянофилов сторонниками правительственной идеологии: они были решительными противниками крепостного права, критиковали деспотизм и бюрократизм, с которыми было связано самодержавие Николая I. Но изжить эти пороки славянофилы намеревались отнюдь не путем европеизации. Власть царя должна остаться неограниченной, считали славянофилы, однако народ должен при этом получить право свободно выражать свое мнение — в печати и на земских соборах, получить свободу совести. Подобное сочетание, по мнению славянофилов, соответствовало исконно русским началам: русский народ никогда не претендовал на участие в политической жизни, предоставляя эту сферу государству, а государство не вмешивалось в духовную жизнь народа и прислушивалось к его мнению. В основе русской жизни, по мнению славянофилов, лежало общинное начало и принцип согласия (в отличие от европейских порядков, основанных на противоборстве индивидуалистических начал и формальной законности) . Глубоко близка русскому национальному характеру была, по мнению славянофилов, православная религия, ставящая общее выше частного, призывающая прежде всего к духовному совершенствованию, а не к преобразованию внешнего мира. Гармоничный уклад русской жизни был, по мнению славянофилов, разрушен реформами Петра I.
А.И.Герцен сравнивал славянофилов и западников с двуликим Янусом: они смотрели в разные стороны, но в груди у них билось одно сердце. Действительно, западников и славянофилов сближали защита прав личности, общественной свободы, протест против деспотизма и бюрократизма, крепостничества. Общим для западников и славянофилов было и решительное неприятие революции.
Петрашевцы.
Буташевич-Петрашевский (из семьи чиновников, окончил военную академию, где и преподавал). «Пятницы Петрашевского». Выпустили карманный словарь иностранных слов. В «Пятницах» участвовали: Достоевский, Салтыков-Щедрин, Рубенштейн, Белинский (идеи франц социалистов).
В 1844 г. в Петербурге возник кружок В.М.Буташевича-Петрашевского — чиновника Министерства иностранных дел. На собраниях Петрашевского бывали М.Е.Салтыков-Щедрин, Ф.М.Достоевский. Большинство петрашевцев, в отличие от либералов, выступало за республиканское устройство, полное освобождение крестьян без выкупа. Наиболее популярно в среде петрашевцев было учение Фурье. В кружке обсуждались планы народного восстания.
Петрашевцы
Выделились из радикалов. Достоевский, Салтыков-Щедрин, Майков, Плещеев. Решительно осуждали самодерж и КП, в республике – идеал полит устройства, намечали программу широких демокр преобразований. 1848 – проект об освобождении крестьян. Назрела необх восстания.
1849 – кружок раскрыт, 21 чел – смертная казнь, заменили каторгой. Деятельность петрашевцев положила начало распространению соиалист идей.
Петрашевцы, общество петрашевцев, кружок петрашевцев, группа молодёжи, собиравшаяся во 2-й половине 40-х гг. 19 в. в Петербурге у М. В. Петрашевского; утопические социалисты и демократы, стремившиеся к переустройству самодержавной и крепостнической России. П. стояли в самом начале процесса формирования революционного демократического лагеря, идеологами которого в то время были В. Г. Белинский и А. И. Герцен; с П. начинается, по словам В. И. Ленина, история социалистической интеллигенции в России (см. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 7, с. 438, прим.).
Собрания у Петрашевского начались в 1844, с осени 1845 — стали еженедельными ("пятницы"). Их посещали чиновники, учителя, писатели, художники, студенты, офицеры (Д. Д. Ахшарумов, А. П. Баласогло, В. А. Головинский, И. П. Григорьев, И. М. и К. М. Дебу, М. М. и Ф. М. Достоевские, С. Ф. Дуров, А. И. Европеус, Н. С. Кашкин, Ф. Н. Львов, В. Н. Майков, А. П. Милюков, В. А. Милютин, Н. А. Момбелли, А. И. Пальм, А. Н. Плещеев, М. Е. Салтыков, Н. А. Спешнев, Ф. Г. Толь, П. Н. Филиппов, А. В. Ханыков, И. Л. Ястржембский и др.). Социальный состав и идеология П. отражали особенности переходного периода русского освободительного движения, когда в условиях обострения кризиса крепостничества дворянская революционность уступала место разночинской. П. не имели оформленной организации и разработанной программы. Первоначально задачи кружка ограничивались самообразованием, знакомством с теориями материализма и утопического социализма. Обширная библиотека запрещенной литературы, собранная Петрашевским, привлекала П. Особенным успехом пользовались сочинения Ш. Фурье и Л. Фейербаха. Первой попыткой пропаганды идей демократизма и утопического социализма в широких кругах стало издание Карманного словаря иностранных слов (в. 1—2, 1845—46), предпринятое Петрашевским при участии В. Н. Майкова, Р. Р. Штрандмана и др. В 1848—49 под влиянием Революции 1848 во Франции и обострения внутреннего положения в России в среде П. начали созревать революционные настроения. Наряду с теоретическими проблемами (атеистические доклады Спешнева и Толя, лекции Ястржембского по политической экономии и др.) на "пятницах" стали обсуждаться политические вопросы. На собраниях в более узком составе (в кабинете Петрашевского, на квартирах братьев Дебу, Кашкина, Дурова) П. определяли своё отношение к ожидаемой крестьянской революции. Осенью 1848 Петрашевский и Спешнев пытались разработать план руководства крестьянским восстанием, которое должно было начаться в Сибири, оттуда — перекинуться в районы с давними традициями народных движений (Урал, Волга, Дон) и закончиться свержением царя. В деабре 1848 — января 1849 на "совещаниях пяти" (Петрашевский, Спешнев, Момбелли, Львов, К. Дебу) обсуждался вопрос о создании тайного общества, о его программе и тактике. Выявились разногласия по поводу ближайших целей общества между сторонниками подготовительной пропагандистской работы и Спешневым, стоявшим за немедленное восстание. Мысль о необходимости нелегальной организации разделялась многими П. Поднимался вопрос о создании пропагандистских произведений для народа, критикующих социально-политический строй России. С этой целью Милюков написал переложение из "Слов верующего" Ф. Ламенне, обличающее духовенство, Григорьев — "Солдатскую беседу" о бесправном положении солдат, Филиппов — "Десять заповедей" о положении крепостного крестьянства. Спешнев и Филиппов готовили оборудование для подпольной типографии. К печати предназначалось и "Письмо Белинского к Гоголю", впервые прочитанное публично в кружке П. на торжественном обеде в честь Фурье, устроенном 7 апреля 1849. П. провозгласили себя борцами за социалистическое общество, подчёркивая необходимость для России соединения социалистической пропаганды с борьбой против самодержавия.
По доносу провокатора П. были арестованы 23 апреля 1849. Из 123 чел., привлечённых к следствию, 22 были судимы военным судом, 21 из них приговорён к расстрелу. После обряда приготовления к смертной казни 22 декабря 1849 на Семёновском плацу в Петербурге, по конфирмации Николая I, П. были сосланы на разные сроки на каторжные работы, в арестантские роты и рядовыми в линейные войска. В 1856 П. были амнистированы и к началу 60-х гг. все (кроме Петрашевского) восстановлены в гражданских правах. Некоторые П. вернулись к общественной борьбе: стали публицистами сибирских газет (Петрашевский, Спешнев, Львов), отстаивали интересы крестьян при проведении Крестьянской реформы 1861 (Европеус, Кашкин, Спешнев, Головинский), работали в области педагогики (Толь).
Общие предпосылки мировоззрения П. (утопический социализм, демократизм, просветительство) не исключали сложности, пестроты и противоречивости их философских, социально-политических и литературных исканий. В области философии многие П. испытали влияние Белинского и Герцена, некоторые из них стали материалистами и атеистами. Экономические требования П. не выходили за рамки задач буржуазного развития России. Выступая за промышленное развитие и ликвидацию крепостного права, П. расходились в определении условий и методов освобождения крестьян. Основному революционному ядру П., связывавшему будущее страны с развитием крестьянского хозяйства (Петрашевский, Спешнев, Ханыков, Момбелли и др.), противостояли либеральные попутчики (Н. Я. Данилевский, А. П. Беклемишев и др.), ориентировавшиеся на развитие помещичьего хозяйства. Наиболее радикальными были взгляды Спешнева, считавшего себя коммунистом и требовавшего национализации земли и важнейших отраслей промышленности. Выступая с критикой западноевропейского капитализма, П. признавали его относительную прогрессивность и видели в нём "преддверие" социализма. Вслед за Фурье, П. считали, что социалистический строй соответствует природе человека, но в отличие от западноевропейских утопических социалистов надеялись достичь его революционным путём. Большинство П. не разделяли теории некапиталистического развития, выдвинутой Герценом, и только некоторые (Ханыков, Головинский и др.) придавали особое значение крестьянской общине. Социализм П. сливался с демократизмом, был идейной оболочкой их антикрепостнической борьбы. П. понимали, что коренная перестройка общественных отношений в России невозможна без политических преобразований. Они мечтали о республике или, как минимум,— о конституционной монархии. В отличие от декабристов, П. считали народ главной силой революции.
Идеи П. отразились в поэтическом творчестве Плещеева, Пальма, Ахшарумова, Дурова, в ранней прозе Достоевского ("Бедные люди" и др.), первых повестях Салтыкова ("Противоречия" и др.), журнальных статьях В. Н. Майкова и В. А. Милютина. Влияние идей П. коснулось молодого Л. Н. Толстого, А. А. Григорьева, А. Н. Майкова.