Зажги, когда один на свете,
Иль даже во Вселенной ты!
О ней
Где же ты? Может здесь, может — раньше,
Ну, а может еще впереди?
Затаился духовный огранщик
В зазеркально-облачном пути.
Я возьму твои нежные руки
Взволновав Океан Бытия...
Словно не было больше разлуки,
Расскажу ничего не тая
О бессильном терзании сердца,
О пути ни назад , ни вперед...
Юных снов приоткрылася дверца
И манит с замираньем вперед...
Да, я знаю — в смиренной рубашке
Джека Лондона ты побыла;
Монсегюр — из Граалевой Чаши
Зелье буйное сладко пила;
В позабытом, заброшенном храме
Метерлинка тебя я нашел.
Может быть синей птицею станет
Иль синицу опять я нашел?
Он, она, инь и янь — свет алмазный,
Белоснежная кожа и стан...
Позабывши земные соблазны,
Я тобой погружен в океан
И дышу воплощеньем Амриты...
И, прислушавшись, тихое: “Жди...ты...”
¨ ¨ ¨
Романтики Нить золотую
Сквозь будни и серую пыль,
Смотря на луну налитую
И свет, что седой, как ковыль,
Я к вам протянул вдохновенно,
Да так, что в расплывшейся мгле
Растаяли в сумраке пенном
Все те, что живут на Земле.
И здесь, в родниковом безмолвьи,
Откинувши тень паранджи
И бремя пустого злословья,
Единству внимали без лжи.
Мы — братья одной чистой крови,
Мы — сестры того, что сбылось.
И там, где смыкаются брови,
От нас только что унеслось
И к нам прибыло, и так вечно...
Играется время волны...
К подушке прильнувши беспечно,
Вы прежние видите сны
О том, что уже с Вами было,
О том, что затем снизойдет...
Москва, Петербург, слезы милой...
А путник ушел, он не ждет.
Мы встретимся вновь, но не скоро,
Всего через... биллион лет,
И в ту же секунду узором,
Цветеньем наполнится свет
И тот океан, чьи мы дети,
А время исчезнет для всех.
Так в каждой ничтожной примете
Ответственность чувствуй за тех,
В ком светлая мысль воплотится!
Как скоро все это случится?
Трудно быть Богом
Неистовый, пламенный, гордый Арата,
Скажи нам, что в жизни твоей было свято?
Неужто страданья, мучения, боль,
К которым готовил себя исподволь,
Тебя не заставили меч свой склонить
Презренным друзьям и любимыми быть?
Неужто в засилии серой волны
Ты видишь цветные о счастии сны?
Арата Горбатый! Ты верил в любовь,
Когда тебе гнули упрямую спину
И благ предлагали земных половину,
И снова ужасно кричали: “Готовь!...”
Арата Горбатый! Ты верил в любовь,
Когда тебе медленно жарили кровь,
Клещами терзали кричащее тело,
От боли, казалось, душа отлетела?
“Да, верил! А если бы нет — не молчал”.-
Презрительно гордый Арата начал.
“Вы, Боги, как дети, — взгляните вокруг...
Счастливы ль крестьяне, тянущие плуг,
Счастлив ли работник, когда он слуга,
Счастлива у вас иль рука, иль нога?
Лишь тот обладает желаньем любви,
В ком чувство свободы убить не смогли,
Кто каждым мгновением жизнь отдает,
А будущих битв, и в них славы, не ждет,
Кто борется даже на смертном одре
С засилием мух в золотом янтаре;
В ком сладостный миг отрешенья от пут
Никто не заметит, но все же он тут!
Что — боль и страданья, когда тебя ждут!”
И мы, говорящие выспренным слогом
И ждущие помощи — вдруг?, от кого?
Поймем ли, как трудно на свете быть Богом,
И нужно ль надеяться в помощь Его?
Да, трудно быть Богом, началом Начал...
Надежда лишает бойцовский запал
Стремительной ярости смертных боев,
Как клетка — мелодий лесных соловьев.
“Коль радость есть...”
Коль радость есть, беды не жди,
Несчастий солнце, погоди!
Сияй лучами, но незлыми,
Бренча доспехами своими.
Души ларец — что твой венец,
Наполнен златом, жемчугами
И драгоценными словами,
Ведомых алыми устами.
Но в рабстве у страстей твой путь;
В гарем желаний — не взглянуть.
Когда игрался ты со злом —
Сейчас ты — воин, завтра — царь,
А после — кучка пепла, гарь...
Кем был — остался тем ослом,
Но с бородою и умом.
Ларец души опустошен,
Очаг надежды погашен.
Из бездны дна глядят глаза,
Застыла вечная слеза.
И драгоценный изумруд
Во глубине духовных руд
Ждет избавления от пут.
Не искры ль света в бездне ждут!
Печать на всем аж — с сотворенья.
В конце миров он явлен тут
Выигрывать сраженья.
Как искупленье всяких мер
По воле Божьей Люцифер
Исполнить должен свой предел.
Во всякой вещи — Бог внутри
И не померкнуть сей зари,
Хоть мириад надень хламид,
Его величественный вид
Пронзит их. Воля и Любовь
Зажгут в них Пламя Жизни вновь.
А что же скорбные глаза,
Они полны тоски и слез...
Но в них Божественного грез,
Есть отблеск Имени Того,
О Ком не скажешь ничего.
Что ниже всех — то выше всех;
Что есть Добро, Желанье, Зло?
Что есть наследие утех,
А что потоком унесло...?
Познавши Свет, познай и Тьму
Познав Добро, от Зла ему
Воздай примерное смиренье.
Любовь и Злоба без сомненья
Дают два полюса среды.
Коль хочешь пить — налей воды,
Духовность утоли делами.
Желаешь плод — посей сады,
Речь — говори устами.
Естественность; в страданьях — суть,
Условность, страхи позабудь.
Из пепла злобы плод готовь —
Название ему — Любовь.
Закон симпатий притяни;
А хочешь спать — возьми усни.
¨ ¨ ¨
Из далеких вершин, с голубой высоты
Виден каждый наш шаг на тернистой дороге.
Наступает момент — у последней черты,
Когда каждый из нас вспоминает о Боге.
Не оставим призыв, обратимся в молчанье.
Этот зов, он пришел в тишине...
Грозный рокот, шумит и бурлит созиданье;
В океане забот мы живем, как во сне.
Только сердце издало невидимый стон,
Только клетка души изогнулась в оскале.
Красной девицей, взятой в жестокий полон,
Грезит наша душа. Вся ж — в божественной зале
Нареченного ждет своего молодца.
“Гой ты душенька-свет! Все — по Воле Отца!”, -
Ангелочки на ушко слова прошептали.
“Все по Воле, по Воле... — где ж Воля Моя?
Неужели опять цепи рабства сковали?”
Но не бойся, ручей, свои струи тая,
Ты вольешься не в реченьку ту, где вас ждали,
А приидешь в болото печали и зла,
К перевозчику мертвых, ладье без весла...
Город мертвых живых и живых мертвецов,
Как ужасно твое, среди смрад, прозябанье.
Если спросят Отца у последней черты -
Не оставим призыв, обратившись в молчанье.
О детях
Ворона, аист, нет — в капусте, магазине...
Волненьем страстным истомя,
Доверчиво о жизненной причине
Спросили нас, а что же вы и я?
Запретно, пошло, неприятно,
Как отправленье чуждых нужд,
Которое кому и не понятно.
И вот, ребенок вам и чужд.
В нас форма есть, она же — и в амебе.
Влеченье форм — еще не вихрь чувств.
И как осиливать в учебе,
Коль ложь из ваших вышла уст.
¨ ¨ ¨
Их мир не менее жесток,
А беды поважней других,
И нежный, трепетный росток
Гармоний ждет и чувств земных.
Не провоцируй чадо на упрямство,
Не бей, не смейся и не угрожай,
Тогда не воспитаешь хамство
И бед внезапных, будто невзначай.
Не обвиняй, коль в чем он неповинен.
Не он упрям — ну, наказанье. Ложь.
Ребенок — издревле невинен,
А Это ты в себе найдешь.
Хвали старанье, ведь его плоды
Важней стыда, угроз и наказанья.
Умей постигнуть из его среды
Молчанье, благородство и страданье.
Любить детей, и курица умеет,
А вот уметь их воспитать?
Когда терпенья нету ждать —
Ах как же медленно он зреет!
Так чем же — пряником, кнутом,
Иль ублажанием притом?
Не самодурством, криком, гневом —
Ты родила своим их чревом,
Теперь, чрез тернии и зной
Роди их вновь своей душой.
¨ ¨ ¨
Над пропастью злобы и грусти скользя,
Запомни, что можно, что надо, нельзя.
Своими корнями имеет беда
Желаний безумную жажду всегда.
Запомни, что в мире всегда есть закон,
Что мы постигаем сквозь злобу и стон.
О слабом, которого ты захотел
Подвинуть свершением собственных дел.
И колокол дела, как радостный звон,
Оставит лишь пепел, да будет ли он?
Ударить другого, его задавать,
Ногою на тело его наступить —
Вот так захотел мир гармоний вкусить?
Коль хочешь — себя лучше с пользой ударь;
И вновь на престоле утраченный царь
Поникшей, погибшей уж было души.
Покайся и боле, мой друг, не греши.
Молитва грешницы
Когда железною рукою
Схватило воли плоть мою,
Я ей тихонько говорю:
“Ну, отпусти мою ты Душу!
Ведь ничего я не нарушу,
Я лишь наружу посмотрю
На шорох листьев, лес, зарю,
Причалов тайных медный звон.
Тебе, Творец, О мой поклон!
Сквозь зубы стиснутые стон -
Прошу, молю простить меня!”
В душе ничтожество храня,
Мы отступились от святого,
Слезами крови пролитого.
От брега скорби и стыда
Нам не уйти бы никогда.
Когда же вспыхнули дрова,
Венчая путь мучений жалких,
Стремлений шатких, но не валких,
Вдруг в милосердьи Покрова
Спасли нас от чертей едва
Уже на вечные, на муки
На нас накинувшие руки.
И охватила тишина, весна,
Покой и благодать.
И пусть весь мир — моя кровать,
Я об одном Тебя молю,
О, Боже, грешницу твою
Прости! Надежды не таю
В Твои лишь руки предаю.
“ОМ”
Как мотыльки слетаются по воле огонька...
Пред нами расстилается могучая река...
Стоим... И в шуме слышно том
Жужжанье и журчанье О...О...М
Оно напевно, колокольно
И сердца звон и счастья стон.
Душа летит непроизвольно
Дорогой звездной в небосклон.
Душа поет, душа тоскует
В темнице тела об ином.
И только Голос сей почует,
Как в сердце отдается О...М.
В темнице мрачной воля тужит,
Душа ей серым волком служит;
И глухо в сумраке ночном
Звенит и светит Солнце — ОМ.
Когда б все лебеди запели
В прощальном кличе песнь свою,
К Нему б все звуки полетели,
К Нему в безмолвии пою...
Дрожит Вселенной Клетка, можно
Кому она принадлежит
Узнать? Подумать непреложно
На чем же этот свет стоит?
То ль на китах — все ж тоже рыбы,
Слоны и черепахи есть.
Иль в ледяных пустотах глыбы,
Которых счесть не перечесть?
Вершина Мира знает лишь о том
Как и ПРЕДВЕЧНЫЙ, СВЕТОНОСНЫЙ ОМ.
Медитации к “Великому призыву”
Да будет свет!
Да пусть сойдет на Землю свет!
Из точки Логоса и Разума и Света
Как стая белых лебедей
Пусть льется свет в умы людей
Признавши силу Агни и Звета.
Из точки в Сердце Господа святого
Из точки, что хранит ЕГО ЛЮБОВЬ,
В сердца людей проникнут капли вновь.
Людей, узнавших Нового Христа,
Чья воля и высока и чиста,
Пришедшая из центра Высшей Воли.
Пусть цель людей направит малы доли,
Той цели служат все Учителя,
От Господа, до самых малых я.
Род Человеческий составит тоже Центр.
И да замкнет он дверь, ведущую ко злу.,
Коль план Любви и Света претворится
И восстановит Свет, Любовь и Сила
Могущество Гармоний на Земле.
Пусть будут жить все в Братстве и Добре.
Голубая звезда
Из точки, что высоко в небесах,
От голубой звезды Вселенского, родного
Пусть льется на умы людей
Поток сиянья золотого.
Поток искрится и растет
И, пробиваясь сквозь пороги,
Огнем глубинным расцветет
Сердечным пламенем дороги.
Сердечным пламенем пути..
Как хорошо по нем идти,
Как трудно быть самим путем,
Путем и в истине и в свете,
Пылать пылающим огнем,
Петь милой птичкой на рассвете...
Из точки в сердце Матери-Отца,
Из точки Мудрости сердечной и Любови
Светится пламень без конца
Кристалл Вселенской капли крови
Предвечный символ глубины...
И в звоне Вечной тишины
Мы постигаем свет светов,
И сердце пробуждает зов
К Мирам вселенских измерений...
И сердцу трепетных волнений
Отныне чувства не унять...
Хотим мы Вас к Себе Позвать
Из Сердца Господа Живого.
Распятьем Вечного Христа
Пусть жизнь, прекрасна и чиста,
Чудесным храмом расцветет
В сердцах, принявших Свет Вселенной.
И сердцем станет весь народ,
Сверхновой, новой Ойкуменой...
Из точки Солнца, Неба и Земли
Взметнулись к миру нити-руки,
И голубые корабли
Плывут как огненные звуки
SI-NI, SI-NI, SI-NI, SI-NI...
Коснувшись Солнца Всех Вселенных,
Чьим жарким пламенем они,
Кольцами нитей многозвенных
Пусть включат солнце наших душ...
Непобедимой Мощи муж,
Пылает ласкою жена...
Для новых встреч, для новой жизни
Душа землею рождена.
“Душа... “Проснись!”
Душа! Проснись, не дай вздремнуть!
Я в Небесах увидел Путь.
Звенит Природа, дышит суть...
Чернеет облаками жуть.
И вновь внутри у нас штормит,
но чей-то Голос говорит.
“Мой друг! Встречай всех возлюбя,
Ведь Бог — Огонь внутри тебя.
Пока ты мечешься иль ждешь —
Как от желаний отдохнешь?
Когда они такие — желанные, родные.
Вселенских Лет, Вселенских Брам
Предстанет мир Твоим Очам.
Зияет Черная Дыра, уход в Миры иные
Приветливые...? Злые...?
Но злые лишь на первый взгляд.
Одеты майею в наряд
Они смирней барашка.”
Ползу я как букашка
По длани Ткани мировой
Чуть опечаленный судьбой.
Она ж мне дарит крылья.
Свободный от насилья,
С Любовью радостной взойди.
Есть мир внутри,
Огонь — в груди,
Сознанье спящих пробуди.
Уставший мир — желаний жаль?
Уйди —постой, моя печаль.
Печаль и радость — подожди,
Я вижу лучик впереди.
“Душа — крыло Бессмертья Духа”
Душа —крыло Бессмертья Духа,
Мне шепчет в тишине на ухо
Какой-то Голос в вышине.
Все происходит как во сне...
Моя разумная звезда
Голубоватым светит светом...
Не будем говорить об этом,
Но в этом мире навсегда...
Уйдут года и города;
Планеты, звезды и миры...
Все канет в Вечность,
Лишь Любовь, ее могучие дары,
Оставит Силу и беспечность,
Ее одну благодари.
¨ ¨ ¨
Душа, что шепчет: “Я совсем один”
Так жаждет Радости, Гармонии, Красы...
И вновь в тебе всплывает снова
Нездешних храмов чуткий Господин
Души терновый и божественный Венец.
И возникает Пламенное Слово:
Свобода Выбора, Подобен и Творец.
Творить отчаянной измученной душе
В Сотворчестве воздушных откровений,
Когда казалось бы уже
Испытано столь много новых мнений?
И Победители Впервые наяву.
А может я не так живу?
Все бросить, — ехать на Алтай
В тапасью огненного жара?
А может Будда в нас, Ишвара,
Открывший Истину Махаяны для нас?
Не зря ж пробило звездный час
И Истинных Побед возможность создалась.
Но где бы сила ни бралась,
Коль червоточины проедены в душе,
Следы падений в звезной пороше
Чем выше взлезть — тем ниже пасть.
И есть одна лишь в мире власть:
Направить мысль на звездый путь
Создать гармонию В себе —
И наизнанку развернуть.
Знаменье конца Света
Сегодня — День Любви!
Когда в сердечной чаше
Вдруг загорится странник неземной.
Что близко мне, что Наше, что — не наше
О Монна Лиза! Что в улыбке той?
Сегодня -день Любви, сегодня -день страданий
Сегодня -день знамений, свет Христа!
И в Чаше неисполненных желаний
Вдруг зримо провилась Та.
Как грязен Я, От скверны очищаясь
Всей мыслию — в небесной чистоте,
Нисколько к ней совсем не приближаясь.
Есть знаки очишенья во Христе,
Есть знаки очищения от блуда,
От чаши льется нестерпимый... есть...
Не я-ль похожим буду на верблюда,
Стремясь в ушко игольное пролезть?
Где-то богатство, страсти, накопленья,
Где то — мое, Мое — и никому!
Отбросим прочь ненужные сомненья,
На Небеса к Отцу иду, к Нему.
К Нему! О, Отче наш, Прииди! Твои Дети...
Хотели б стать Детьми мы, ну а все ж
Ничто не мило мне на этом белом свете
Хотя “уж, замуж, просто невтерпежь”.
Вдруг вспомнилась Грамматика и Слово,
И Слово — что в начале у Всего
А для Отца готово ль мое Слово?
Что без него мне делать у Него?
Слово — мощный Боец, Слово — Мысли Стрела,
Слово — вот оно Вам Золотая Игла
В Слове — ушко зияющей Черной Дырой
Чрез страданья в Мир Горний нас тянет с Тобой...
Заключил я Завет во общеньи с Тобой
Будет жизнь нам и радость, и милой Игрой.
Будем в Жизни Открыты всему Естеству,
Честны, скромны, правдивы и быть рождеству.
А рожден кто? В блистании молний мечты
В своем Сердце впервые родился Сам Ты.
Ты — родился! И мир нестерпимо стал ярок
Это с неба спустился небесный подарок.
Это неба Огонь, зто неба знаменье
Нам прислало Слова в это стихотворенье.
Мы родилися вновь — небеса просияли.
Мы родились в душе — а Огонь с неба взяли.
Тот Огонь Прометей, пронеся сквозь страданья,
Нам донес, сам от мук потерявши сознанье
Распят сам на скале, как Христос... Мы распяли...
Все теперь на кресте, в ослепительны дали
С Болью, с мукой сердечной глядим
Судный День: “Аз Воздам!” — и себе воздадим.
Кто мы есть? Отчего так черствеет Душа?
Кто мы есть, коль за пазухой нет ни гроша?
Чем богаты, какою мы славны судьбой,
Коль Гордыня весь век управляет тобой.
Показалось — в душе ароматная дыня,
Иль цветок? Или свет? Нет — то та же Гордыня.
Упираясь в Душе, тонких чувств не встречая
подавили мы свет, А ключи где ж от Рая?
“Все — внутри! Напрягите свой истинный слух!
Все во Всем, Бог — в тебе” — шепчет тихо нам Дух.
“Все — во Всем, а Все — в нас!” — как просто естество
Это — жизни секрет и ее волшебство.
Глава 7
Ошибки на пути эволюции