Вопрос и единственный, так как во втором можно придумать много чего интересного,была бы фантазия!
Вопрос, вынесенный в заголовок сообщения, возвращает нас к теме, которая кажется окончательно закрытой всем, кроме современных историков античной философии. Как начало европейской философии принято связывать с Фалесом, так начало той формы мудрости, которая нам известна под названием "метафизика", отождествляют с Сократом и его учеником Платоном. Если миф о Фалесе как первом философе создан Аристотелем (а в большей степени - его позднеантичными комментаторами и современными читателями), то Сократ и Платон стали "зловредными создателями метафизики" в сознании XIX в., в первую очередь благодаря творчеству Ницше. Последнее произошло в тот момент, когда европейская философия оказалась на переломе: на смену классической парадигме пришли неклассические проекты, один из которых - философия жизни, к представителям коей можно причислить и Ницше. При любой смене эпох ученые нового века ищут в истории мысли то, что должно стать предметом отрицания, ищут, так сказать, виновного в ошибках, допущенных предшествующими философами.
В ХХ столетии отношение к "метафизическому" периоду истории философии стало более взвешенным, примером чему может быть творчество Хайдеггера (к слову, упрекавшего Ницше в метафизичности его философии), однако мысль о Платоне как родоначальнике метафизического философствования сохранилась.
Если не вдаваться в тонкости различения бытия и сущего, то общее мнение представителей неклассической европейской философии о Платоне как метафизике можно выразить следующим образом.
1. Платон удваивает реальность, создавая концепцию идеального бытия и даже идеального мира. Таким образом формируется огромная, давящая на человека сфера должного, омертвляющая живую экзистенцию его жизни.
2. Платон схематизирует сущее, выстраивая иерархию от бывания (становление, которое есть почти небытие) до бытия и того, что даже выше его - идеи блага.
3. Для Платона истина - подлинная вещь (идея); с точки зрения классификации XIX-XX вв. он может быть назван объективным идеалистом.
4. Вслед за своим учителем Сократом Платон воспринял моральный ригоризм, полагая этику безусловно фундированной его концепцией идеального мира.
5. Платон - религиозный философ; в связи с этим некоторые вещи он воспринимает как совершенно самоочевидные, в частности идею бессмертия индивидуальной души и загробного воздаяния. Все это делает его философию доктринальной и догматической. Указанное обстоятельство стало причиной того, что для учеников платоновские диалоги превратились в боговдохновенный текст.
Ограничимся этими пятью характеристиками и посмотрим, как все обстояло на самом деле.
1. Тексты Платона (по крайней мере зрелого) ориентированы на ту предметную сферу, которой они посвящены. Обычно он достаточно точно маркирует их во вводных частях. Так, в "Тимее" пифагореец Тимей заявляет, что рассказ о воспринимаемом Космосе - слишком трудное занятие, поэтому он ограничиться правдоподобным мифом. Точно так же к "Федре", переходя к изложению своей концепции души, Сократ отказывается раскрыть ее идею, полагая это дело божественным, но соглашается поведать о том, чему она подобна (окрыленная упряжка). Вместе с тем в "Софисте" или "Пармениде" он с самого начала дает понять, что методом изложения будут аподиктические рассуждения.
Предмет связан со способом изложения - об этом Платон писал в том же "Федре". Именно поэтому, говоря о бытии как становящемся, воспринимаемом (а здесь у Платона переплетены по сути две предметные сферы - душа и физическая реальность; недаром позже Аристотель будет считать психологию частью физики), он выбирает язык метафоры и даже мифа, пусть этот миф имеет внешние наукообразные рамки, как в "Тимее". Но миф и есть в каком-то смысле развернутая метафора. Он "оплотняет" смысл, внося в него телесную, а значит, пространственную размерность. Именно поэтому в данных текстах Платон не ограничивается указаниями на чистое бытие или на "самое само", но и показывает, где оно расположено: там, в занебесной сфере, за пределами области вещей, рожденного.
В аподиктических же сочинениях данное удвоение подвергается критике ("Софист", "Парменид") и выясняется, что нельзя говорить об идеях как о том, что существует отдельно от вещей. К данному предмету невозможно подходить топологически. Мнение (миф) и знание (диалектика, аподиктика) оказываются двумя способами сказывания самого бытия и, вместе с тем, двумя взаимосвязанными формами его восприятия.
2. В связи с этим мы видим, что в аподиктических диалогах бытие Платон рассматривает во всей полноте его определений, а не только как нечто идеальное и оформленное. В "Пармениде" в число определений бытия входят даже множественность (причем бесконечная!), время, движение и соприкосновение. В "Софисте" же бытие определяется как способность оказывать и претерпевать воздействие, которая усматривается нами через общие виды собственно бытия, движения, покоя, тождества, различия. Несомненно, что внимательное чтение "Софиста" заставляет нас отказаться от мифа о Платоне как создателе онтологической иерархии.
3. Истина у Платона - это не вещь, а, буквально, одна из трех монад, которые как бы лежат в преддверии блага (соразмерность, прекрасное, истина), и через которое благо неким образом сказывается для нас. Перечисление этих монад показывает, что истина имеет непосредственное отношение к образу жизни того, кто взыскует блага, к некоторому экзистенциальному состоянию, а не к лицезрению истинного предмета. Припоминание в таком случае - не узрение эйдосов, но видение в их свете. Чистое бытие с гносеологической точки зрения - та "система мер и весов", которая делает бытие воспри- нимаемым нами. Именно поэтому знание "истины самой по себе" в диалоге "Парменид" рассматривается как нечто абстрактное, если оно не сопряжено со всем спектром знаний, рождаемым правильным рассуждением.
4. То, что считают моральным ригоризмом Платона, рождается из полемики вокруг этических установок, развернувшихся еще во время Пелопонесской войны. В то время, когда значительное число афинян полагало философию (софистику) виновной в гибели империи, основанной Фемистоклом, Кимоном и Периклом, Платон старался доказать, что проповедь Сократа была направлена не на разрушение традиционного нрава, а на прояснение его. Конечно, Платон стремится говорить о должном, но это должное является итогом многосторонних обсуждений и тщательного испытания самого себя ("Познай самого себя!" - экзистенциальный имепратив философии Платона), а не доктринерством.
5. Философия Платона имеет религиозный характер, и ряд положений он вводит действительно догматически. Трудно ждать от человека, жившего в V-IV вв. до н. э., рассуждений в стиле эпохи "сумерек богов". Тем не менее боги Платона - это не столько "аполлонийское начало" в гипертрофированном виде. Божественное неистовство, изображаемое в своих разнообразных видах платоновским "Федром", неистовство, физиологический механизм которого раскрывается "Тимеем", доказывает, что религиозный дух Платона питался и от дионисийского истока греческого духа.
В завершение необходимо добавить, что Платон не создавал философской системы; есть ряд вопросов, которые он вновь и вновь поднимал в диалогах, и часто давал на них различные ответы. Превращение философии Платона в "платонизм" - это результат деятельности Академии, деятельности, которую следует рассматривать отдельно.
Представляется, что именование Платона родоначальником классического типа философствования, столь решительно преодолеваемое Ницше, Марксом и Хайдеггером, было вызвано скорее привходящими, чем содержательными причинами: вплоть до настоящего времени Платон воспринимается таким, каким его представила средневековая схоластика, а затем философия XVII-XVIII вв. На самом деле в ряде случаев он куда ближе к современной философской проблематике, чем это обычно принято считать.
Билет 10
В творчестве Аристотеля (384 - 322 до н. э.) античная этика достигает своего высшего развития. Заслуги Аристотеля в развитии этики чрезвычайно велики: он дал имя этой науке, ему принадлежит первый специальный этический труд "Этика к Никомаху", он впервые поставил проблему самостоятельности этики, построил глубокую, синтетическую теорию морали. Для этической теории Аристотеля характерны развитый логический анализ, единство метода рационального осмысления проблем и их эмпирического подтверждения, социальная ориентированность этической рефлексии (взаимосвязь этики и политики), установка на прикладное, практическое значение теории морали. Все это позволило мыслителю не только максимально использовать преимущества эвдемонистической традиции, но и в значительной мере преодолеть изъяны в понимании Аристотеля - это особая, практическая наука о нравственности (добродетели), цель которой – научить как стать добродетельным (и счастливым).
Этика должна помочь человеку осознать главные цели своей жизнедеятельности и решить вопрос о возможности воспитания в государстве добродетельных граждан, поэтому она наряду с политикой является очень важной наукой.
Выделяя этический аспект проблемы взаимоотношения личности и общества, Аристотель стремится найти пути их гармонического взаимодействия в разумном ограничении индивидом стихии эгоистических потребностей, ориентации его на общественное благо – с одной стороны, и в содействии государства процветанию своих граждан – с другой. Социальная гармония не должна подавлять личных интересов. Нравственность человека, опирающаяся на разум и волю, приводит его цели, желания, потребности в соответствие с интересами государства. Рассматривая данную проблему, Аристотель высказывает чрезвычайно важную догадку, согласно которой источник морали нужно искать в государственных отношениях.
Учение о счастье. Отдавая дань традиции, высшим благом Аристотель признает счастье, внося много инновационных оттенков в интерпретацию этого понятия. Счастье – это особое состояние удовлетворенности, получаемое от совершенной (добродетельной) деятельности. Отмечая единство морали и счастья, Аристотель подчеркивает, что достижение состояния высшего удовлетворения жизнью зависит от поступков, деятельности человека. Среди многочисленных условий счастья главными: являются: нравственное и интеллектуальное совершенствование, здоровье и наличие внешних благ, активная гражданская позиция, дружба.
Учение о добродетели.
В отличие от Платона, Аристотель отрицает врожденный характер добродетелей, что дает ему возможность поставить проблему нравственного воспитания. Добродетель связана с общественно значимым действием ("Добродетелями вообще мы называем похвальные приобретенные свойства души"), обладает нормативным характером (это не то, что дано от природы, а то, что должно быть воспитано). Поскольку мораль основана на разуме и воле, Аристотель выделяет добродетели дианоэтические, связанные с разумной частью души (мудрость, практичность, изобретательность и др.) и этические (мужество, умеренность, великодушие, общительность, справедливость, правдивость и др.).
Аристотель предлагает также конкретно подходить к определению меры добродетели (например, понятие мужества зависит от того, о ком мы ведем речь — о младенце или атлете), высказывает идею о том, что каждая добродетель – середина между двумя крайностями (мужество, например, это середина между трусостью и "безумной отвагой"). Множество интересных наблюдений содержит также анализ отдельных добродетелей, в том числе главных: справедливости, мудрости, мужества, умеренности.
Учение о дружбе представляет собой первый опыт постановки и решения проблемы общения. Подчеркивая высокую нравственную ценность дружбы, Аристотель анализирует ее количественные и качественные параметры, предлагает классификацию ее различных видов (дружба ради наслаждения, ради пользы, ради добродетели).