ЛИБЕРАЛЬНЫЕ КОНЦЕПЦИИ СВОБОДЫ ПЕЧАТИ
Сторонниками либеральной концепции свободы печати выступали не менее знаменитые философы и публицисты.
Английский философ, историк и экономист Давид Юм (1711-1776 гг.) в своем эссе «О свободе печати»2 (1741 г.) пытался ответить на свой же вопрос: почему только в Великобритании есть полная свобода печати, которой нет в других странах (ни в абсолютистско-монархической Франции, ни в республиканской Голландии)?
Привилегированное положение английской печати Д.Юм объяснял феноменом смешанного республиканско-монархического режима правления в стране. Поэтому республиканская часть системы правления вынуждена ради собственного сохранения «проявлять бдительность по отношению к правителям». «Мы понимаем, - писал Д.Юм, - что деспотическая власть незаметно подкралась бы к нам, если бы мы не заботились о том, чтобы помешать ее развитию, и если бы не существовало легкого способа поднять тревогу во всем королевстве от одного конца до другого. Необходимо часто возбуждать дух народа, чтобы обуздать честолюбие двора; а боязнь возбудить этот дух нужно использовать, чтобы не допустить возникновения указанного честолюбия».
Д.Юм подводит читателя к главной мысли своего сочинения: «Нет более эффективного средства для достижения данной цели, чем свобода печати, благодаря которой все знания, ум и гений нации могут быть использованы на стороне свободы и каждого можно поднять на ее защиту. Поэтому республиканцы в своем противостоянии монархии всегда будут заботиться о том, чтобы сохранить свободу печати как имеющую большое значение для своего собственного сохранения».
Вместе с тем, Д.Юм признавал, что «неограниченная свобода является одним из зол, сопутствующих смешанным формам правления». Однако «… неудобства, вытекающие из существования этой свободы, - отмечал он в одной из редакций своего эссе, - столь немногочисленны, что ее можно считать общим правом человечества, и она должна быть предоставлена людям почти при любом режиме правления, за исключением церковного, для которого она действительно оказалась бы роковой».
Таким образом, основываясь на опыте английской печати, Д.Юм высказал утверждение о «безопасности» свободы печати для любого государства. Он успокаивал власти тем, что люди всегда склонны верить критике правителей, а не их похвале. Склонность эта неотделима от людей, независимо от того пользуются ли они свободой печати или нет. Слух может распространяться также быстро и быть не менее вредным там, где «люди не привыкли свободно думать и отличать правду ото лжи…».
Современник Юма шотландский писатель-правовед Джон Эраскин(1695 – 1768 гг.), выступая в защиту издателей, сформулировал свою точку зрения на свободу печати, очень близкую по духу мильтоновской: «Суждение, которого я собираюсь придерживаться как основы для свободы печати, без которой последняя есть пустой звук, заключается в следующем: каждый человек, не имеющий намерения ввести в заблуждение, но стремящийся просветить других в отношении того, что его собственный разум и совесть, как бы это ни было ошибочно, диктуют ему как истину, может обратиться к всеобщему разуму всей нации по поводу тем, касающихся правительства вообще или правительства нашей собственной страны в частности»1.
Такой же точки зрения придерживался и английский философ, последователь Юма Джон Стюарт Милль (1806-1873 гг.). Он понимал свободу как право зрелого индивида думать и поступать по своему усмотрению, не нанося тем самым ущерба другим. Милль сформулировал четыре суждения о свободе слова:
1. если мы не даем высказать мнение, не исключено, что мы не даем высказать истину;
2. ошибочное мнение может содержать зерно истины, необходимое, чтобы найти полную истину;
3. даже если общественное мнение – вся истина, общественность воспринимает его не как рациональную основу, а как предрассудок, если только ей не приходится это мнение защищать;
4. если время от времени общественное мнение не оспаривается, оно теряет жизнеспособность и свое влияние на поведение и нравы1.
Еще более радикально Милль поставил вопрос о праве индивида на собственное мнение в своей работе «О свободе»: «Если бы все человечество, кроме одного человека, придерживалось бы одного мнения и только один человек придерживался бы противоположного мнения, у человечества было бы не больше оснований заставить этого единственного человека молчать, чем у этого человека, будь у него власть, были бы основания заставить молчать все человечество»2.
До сих пор в различных философских концепциях прессы речь шла об общих принципах свободы печати: либо она полностью подчинена государственным интересам, либо она абсолютно свободна, либо эта свобода ограничена некими рамками общественного договора, суть которого заключена в тезисе «не навреди».