Внушающему воздействию со стороны соучастников». 2 страница
Судебно-психиатрическая экспертиза — это решение экспертных вопросов относительно лиц с патологией психики (обвиняемых, свидетелей, потерпевших).
Но экспертные вопросы психологического содержания не могут входить в компетенцию судебно-пси-хиатрической экспертизы как области применения медицинских, а не психологических знаний.
Поэтому научное разрешение этих вопросов может быть обеспечено только развитием пограничных областей науки — судебной (или криминальной) патопсихологии.
Экспертиза — это форма применения юриспруденцией специального неправового знания, когда в роли эксперта выступает лицо, обладающее этими специальными знаниями, которые он может применить для анализа каких-то случаев. Эксперт — это лицо, обладающее высокой
профессиональной компетенцией, включающей в себя и знания, и опыт, и интуицию. При этом эксперт должен быть лицом независимым. В судебной практике применяется три вида экспертиз:
1) медицинская экспертиза — проводится квалифицированными
врачами, патологоанатомами. Определяет характер и степень тяжести
телесных повреждений, нанесенных потерпевшим и обвиняемым;
2) судебно-психиатрическая экспертиза — проводится психиатрами.
Определяет вменяемость обвиняемого или свидетеля, наличие или
отсутствие психических заболеваний и их вид (шизофрения, олигофре-ния
и т.д.);
3) Судебно-психологическая экспертиза — проводится вслед за
судебно-психиатрической экспертизой. Если психиатр дает заключение о
том, что обвиняемый здоров (это заключение хранится в уголовном деле),
не страдает психическими заболеваниями, является вменяемым и мог
отдавать себе отчет в своих действиях, к делу приступает психолог, задача
которого заключается в установлении особенностей характера, степени
интеллектуального снижения и т.п. у обвиняемого или свидетеля.
Судебно-психологическая и судебно-психиатрическая экспертизы четко различаются по:
— экспертным задачам (оценка индивидуальных особенностей
психической деятельности и вменяемость);
— методам исследования (психологические и клинические), но по
предмету (нормальная и патологическая психика) различия затруднены.
Это легко заметить на примере аффективных реакций, возникших у субъекта в момент совершения преступления. Аффективные реакции в момент совершения правонарушений могут возникнуть у психически здоровых и у лиц с различными нарушениями психики. У тех и других эта реакция может достигать значительной интенсивности, сохраняя при этом свойства нормальной психологической реакции (физиологический аффект) или приобретая форму болезненного психотического состояния (патологический аффект).
Ряд авторов считают выходом из положения последовательное проведение экспертиз: вначале судебно-психиатрической, и, в случае вменяемости подэкспертного,— судебно-психологической.
Однако опыт проведения экспертиз аффективных преступлений показал, что большей частью приходится сталкиваться с психическими состояниями, в которых норма и патология переплетены и тесно связаны. Чаще всего аффективные реакции, ведущие к преступлению, наблюдаются у лиц с психопатическими чертами характера, органическим поражением головного мозга и другими психическими аномалиями, не исключающими вменяемости относительно содеянного.
Судебно-психологическая экспертиза в этих случаях либо выйдет за пределы своей компетентности, оценивая патологические черты характера и особенности течения аффективных реакций у лиц с психическими аномалиями, либо, игнорируя их значение, может прийти к ошибочному
заключению.
В этих случаях необходимо проводить комплексную психолого-психиатрическую экспертизу, на всех этапах которой применяются специальные знания, относящиеся к психологии и психиатрии.
Однако эта экспертиза остается в значительной степени искусственной: психиатр по прежнему делает свое дело, а психолог — свое. Дальнейшее развитие судебной эксперизы, предметом которой являются психические нарушения, может быть обеспечено ее более тесной связью с судебной (или криминальной) патопсихологией.
По мнению М. В. Костицкого, такая экспертиза должна называться патопсихологической. В круг вопросов, относящихся к компетенции комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы в уголовном процессе, входит:
— установление признаков психического заболевания, слабоумия;
— установление временного болезненного расстройства
психической деятельности у обвиняемых, свидетелей и потерпевших;
— установление их способности отдавать отчет в своих действиях
или руководить ими;
— установление способности правильно воспринимать факты,
имеющие значение для дела, и давать правильные показания.
На первых этапах экспертизы при диагностике психических расстройств непсихотического уровня, интеллектуальных нарушений, не достигших степени выраженного слабоумия, правомерна постановка вопросов психологического (патопсихологического) содержания:
1) установление признаков и степени умственной отсталости
несовершеннолетних обвиняемых, соответствие их психического развития
паспортному возрасту и способности полностью осознавать значение своих
действий и руководить ими;
2) квалификация эмоционального возбуждения и его выраженности
в момент совершения преступления у лиц с психическими аномалиями;
3) установление индивидуальных личностных па-
тохарактерологических особенностей обвиняемых с психическими
аномалиями, характера и структуры нарушений;
4) установление мотивов содеянного у обвиняемых с психическими
аномалиями;
5) установление способности свидетелей и потерпевших с
психическими аномалиями правильно воспринимать обстоятельства,
имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания;
6) установление способности свидетелей и потерпевших с
психическими аномалиями по делам сексуальных правонарушений
правильно воспринимать характер и значение совершенных по отношению
к ним преступных действий и оказывать активное сопротивление;
7) квалифицированная экспертная оценка психических состояний
непсихотического характера (растерянность, тормозные реакции) у лиц с
психическими аномалиями, препятствующими выполнению этими лицами
своих профессиональных обязанностей, что привело к преступлению;
8) установление индивидуальных личностных па-
тохаратерологических особенностей, психического состояния,
психологических мотивов, суицида у лиц с психическими аномалиями при
посмертной экспертизе;
9) составление по материалам уголовного дела
патопсихологического портрета разыскиваемого преступника.
Судебно-психологическая экспертиза может назначаться следователем, адвокатом, судьей, прокурором.
Вопросы для самоподготовки:
1. Назовите основные функции судебно-психиат-рической и
судебно-психологической экспертиз и их различия.
2. Какие экспертные вопросы относятся к компетенции комплексной
судебной психолого-психиатрической экспертизы?
3. Какие вопросы психологического содержания решаются в
процессе проведения психолого-психиатрической экспертизы?
12.2. Соотношение невменяемости и вменяемости при решении вопросов уголовной ответственности лиц с психическими аномалиями
Уголовная ответственность лиц с психическими аномалиями наступает на общих основаниях в рамках применения норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Она тесно связана с понятиями «невменяемость» и «вменяемость» в уголовном праве и с судебной психолого-психиатрической экспертизой в уголовном процессе. Так, выяснение соотношения невменяемости и вменяемости очень важно для ответа на вопрос о том, кто и какую ответственность должен нести из числа лиц, имеющих психические аномалии, в случаях нарушения законодательства. Определение границ невменяемости и вменяемости важно также для разрешения спорного вопроса об уменьшенной вменяемости, которая может быть констатирована у лиц, имеющих аномалии психики. Понятия «невменяемость» и «вменяемость» также тесно связаны с судебно-психиатрической экспертизой, с задачами и компетенцией эксперта-психиатра, следователя и суда при расследовании и рассмотрении дел и разрешении вопросаА об уголовной ответственности этой категории лиц.
Действующее уголовное законодательство и доктрина уголовного права исходят из того, что лицо, находящееся в состоянии невменяемости при совершении им общественно опасного деяния, не несет уголовной ответственности и наказания, к такому лицу могут быть применены лишь принудительные меры медицинского характера (Глава III, ст. 12, УК Украины, 1993 г.).
Принятые в 1958 году Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик дали более полную характеристику понятия невменяемости. Согласно этой характеристике, «не подлежит уголовной отвественности лицо, которое во время совершения общественно опасного
деяния находилось в состоянии невменяемости, т.е. не могло давать себе отчета в своих действиях или руководить ими вследствие хронической душевной болезни, временного расстройства душевной деятельности, слабоумия или иного болезненного состояния.
Таким образом, из закона следует, что невменяемость определяется по двум критериям: медицинскому (биологическому) и психологическому (юридическому). Наличие только одного медицинского критерия не дает достаточных оснований для признания лица невменяемым. Это объясняется тем, что психическое заболевание само по себе не свидетельствует о невменяемости лица, например при некоторых пограничных состояниях, когда субъект сохраняет способность отдавать отчет в своих действиях и руководить ими. Только органическое сочетание двух упомянутых критериев дает возможность сделать обоснованный вывод о невменяемости.
Медицинский (биологический) критерий невменяемости имеет в виду наличие у лица хронической душевной болезни, временного расстройства душевной деятельности, слабоумия или иного болезненного состояния.
К хронической душевной болезни относятся эпилепсия, шизофрения, прогрессивный паралич и некоторые другие трудноизлечимые или неизлечимые заболевания.
Временное расстройство душевной деятельности — это кратковременное или само по себе проходящее заболевание. К нему относятся: патологический аффект, патологическое опьянение, некоторые виды острых психических расстройств (например, алкогольный делирий) и др., а также состояния отсутствия сознания.
Слабоумие, как недостаток психики, вполне обосновано включено в число признаков медицинского критерия, так как в зависимости от степени умственного недоразвития или снижения его может свидетельствовать о невменяемости.
Иное болезненное состояние — это расстройство душевной деятельности, которое может быть как хроническим, так и временным. К таким расстройствам относятся, например, некоторые формы психопатии, психические расстройства, вызванные инспекционными заболеваниями.
Любое из перечисленных заболеваний или отклонений психики в отдельности может оказаться достаточным для признания наличия медицинского критерия невменяемости.
Психологический (юридический) критерий невменяемости включает отсутствие у лица способности отдавать себе отчет в своих действиях (интеллектуальный признак) или руководить ими (волевой признак). Для наличия психологического критерия достаточно одного из этих признаков.
Интеллектуальный признак свидетельствует о том, что лицо, совершившее то или иное конкретное действие, опасное для общества, «не понимало фактической стороны своих действий или не могло сознавать их общественный смысл» (Ю. М. Антонян, С. В. Бородин).
Волевой признак психологического критерия невменяемости состоит в неспособности лица руководить своими действиями. Это самостоятельный признак, который и при отсутствии интеллектуального признака может свидетельствовать о наличии психологического критерия невменяемости. С другой стороны, неспособность отдавать себе отчет в своих действиях (интеллектуальный признак) всегда свидетельствует о наличии психологического критерия невменяемости.
Известен также и эмоциональный признак психологического критерия невменяемости, который не находит своего отражения в законодательстве. Объясняется его отсутствие в формуле невменяемости тем, что расстройство эмоциональной сферы в сильной степени сопровождается расстройством интеллекта или воли, либо того и другого одновременно.
Нам бы хотелось подчеркнуть, что нельзя проводить аналогий между невменяемостью и недееспособностью. Это совершенно различные правовые категории, перед которыми ставятся разные задачи. Признание лица недееспособным всегда относится к будущему и означает лишение его возможности вступать в какие-то правоотношения. Признание лица невменяемым всегда относится к прошлому и имеет в виду ранее совершенное конкретное общественно опасное деяние. В первом случае решается вопрос о лишении лица определенных прав, во втором — необходимо установить наличие или отсутствие преступления.
И наконец, о правовой природе невменяемости. По мнению Ю. М. Антоняна и С. В. Бородина, невменяемость — понятие юридическое и относится к уголовно-правовой категории. Об этом свидетельствует следующее:
— невменяемость и ее критерии установлены уголовным законом;
— невменяемость служит основанием освобождения лица,
совершившего общественно опасное деяние, от уголовной отвественности
и наказания;
— судебно-психиатрическая экспертиза назначается по решению
органов следствия и суда;
— закон предусматривает случаи обязательного назначения
судебно-психиатрической экспертизы;
— признать лицо невменяемым может только суд;
— признание лица невменяемым является юридическим фактом,
влекущим правовые последствия.
Понятие «невменяемость» необходимо только в сфере применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Для медицины, в том числе для психиатрии, само по себе оно беспредметно, не нужно.
Рассмотрение критериев невменяемости и выяснение ее правовой природы позволяют дать определение невменяемости, которое может быть использовано в уголовном праве.
Невменяемость — это психическое состояние лица, заключающееся в его неспособности отдавать себе отчет в своих действиях, бездействии
(сознавать фактическую сторону и общественную опасность деяния) и руководить ими вследствие болезненного состояния психики или слабоумия, результатом которого является освобождение от уголовной ответственности и наказания с возможностью применения по решению суда принудительных мер медицинского характера (Ю. М. Антонян, С. В. Бородин).
Законодательство и доктрина уголовного права во всех случаях признания невменяемости исключают уголовную ответственность (ст. 12 УК Украины, 1996 г.). В связи с этим возникает вопрос: как быть с лицом, которое с целью совершения преступления привело себя в состояние невменяемости (например, с помощью алкогольного или наркотического опьянения)? Как отмечалось в литературе, любая степень опьянения не имеет никакого отношения к вменяемости, в законе говорится лишь о том, что состояние опьянения не освобождает от ответственности (ст. 14 УК Украины, 1996 г.). Представляется, что данный вопрос должен быть решен путем включения в закон специальной нормы, которая бы предусматривала исключение применения положений о невменяемости, если лицо привело в состояние расстройства свое сознание любым способом с намерением совершить преступление. Такого или аналогичного содержания нормы имеются, например, в уголовных кодексах Польши, Швейцарии. В случае принятия подобной нормы каждый раз необходимо было бы устанавливать, что речь идет о предумышленном преступлении, совершить которое лицо решило, находясь в здравом рассудке.
В отличие от невменяемости, формулировка которой достаточно четко обрисована в законе, вменяемость в законе упоминается лишь как само собой разумеющееся требование, которое должно соблюдаться при привлечении к уголовной ответственности и наказании лица, совершившего преступление. Однако такой подход представляется утилитарным и упрощенным. Хотя вменяемость, в конечном счете, призвана решать ту же задачу, что и невменяемость: обеспечить уголовную ответственность и наказание только тех лиц (совершивших деяния, опасные для общества), которые по состоянию психического здоровья способны нести такую ответственность; она является самостоятельной проблемой уголовного права и имеет специфические черты.
Вменяемость — это способность лица регулировать свое поведение при совершении преступления, осознавать нарушение общественных отношений, охраняемых уголовным законом, т.е. обладать в связи с этим определенными психическими свойствами личности; быть в состоянии отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими (Ю. М. Антонян, С. В. Бородин). Это важное условие вменяемости, но его, по мнению авторов, недостаточно, посколько оно не отражает социально-психологического смысла вменяемости.
Социально-психологическая характеристика вменяемости
выражается в уровне интеллектуального развития, в обладании лицом определенными волевыми качествами, в эмоциональных чертах характера.
Все это имеет важное значение для психического состояния личности и должно учитываться при определении вменяемости.
Для вменяемости важен и определенный уровень социализации личности, поскольку социальная зрелость находится в прямой зависимости от этого. Социальная среда определяет уровень сознания и, в зависимости от него, характер поведения лица. Вменяемость, как определенный уровень социального развития личности, приобретается с возрастом. От того, с какого возраста лицо обладает необходимыми социальными чертами вменяемого человека, устанавливается и возраст уголовной ответственности. В соответствии с уголовным законодательством считается, что с 16, а в особых случаях и с 14 лет лицо, совершившее определенное общественно опасное деяние, как понимающее общественно опасный характер содеянного, при наличии вменяемости, должно нести уголовную ответственность. Уголовно-процессуальный закон обращает внимание на возможность умственной отсталости несовершеннолетних, чем подчеркивается необходимость повышенного внимания к вменяемости лиц, не достигших совершеннолетия.
Состояние психического здоровья — один из компонентов вменяемости. Вменяемость — прежде всего признак человека, обладающего психическим здоровьем. Однако вменяемыми считаются также и лица, которые страдают некоторыми психическими заболеваниями и недостатками умственного развития. Среди вменяемых оказывается большая группа лиц, у которых констатируются психические аномалии.
Рассмотрение компонентов, составляющих вменяемость, в уголовном праве дает возможность сформулировать понятие вменяемости (Ю. М. Антонян, С. В. Бородин).
Вменяемость — это психическое состояние лица, заключающееся в его способности по уровню социально-психологического развития и социализации, возрасту и состоянию психического здоровья отдавать себе отчет в своих действиях, бездействии (осознавать фактическую сторону и общественную опасность деяния) и руководить ими во время совершения преступления, неся в связи с этим за него уголовную ответственность и наказание.
Таким образом, рассмотрение невменяемости и вменяемости, сопоставление их признаков и понятий показывает, что вменяемость — самостоятельная категория уголовного права и не является зеркальным отражением невменяемости, у нее свои конкретные признаки, она служит условием наступления уголовной ответственности субъекта за совершенное преступление.
Вопросы для самоподготовки:
1. В чем заключается суть понятия невменяемости в действующем
уголовном законодательстве?
2. Какие критерии характеризуют невменяемость? Дайте их
определение и характеристику.
3. Перечислите факторы, свидетельствующие о том, что
невменяемость — понятие юридическое и относится к уголовно-правовой категории?
4. В чем состоит суть понятия «вменяемость» и его социально-психологическая характеристика?
12.2.1. Вопрос об уменьшенной вменяемости лиц с психическими аномалиями
Всеми исследователями, как юристами, так и психиатрами, признается, что среди преступников имеется довольно большая группа лиц, страдающих психическими аномалиями. Многие авторы считают, что такие лица совершают преступления, будучи уменьшение вменяемыми.
Вопрос об уменьшенной вменяемости является дискуссионным. Споры об этом в западноевропейской и русской литературе начались около 150 лет назад (Ю. Я. Хейфец). По-разному решался этот вопрос в уголовном законодательстве европейских стран в прошлом столетии. Русское уголовное законодательство такого термина не знало.
Среди различных школ уголовного права (классической, социологической и антропологической) не было единого мнения об уменьшенной вменяемости. И в настоящее время этот вопрос остается спорным как в доктрине отечественного уголовного права, так и в судебной психиатрии.
Поэтому целесообразно рассмотреть первоначально вопрос об уменьшенной вменяемости в рамках исторически сложившихся школ уголовного права с анализом взглядов основных представителей этих школ и их влияния на уголовное законодательство.
Как уже отмечалось, вопрос об уменьшенной вменяемости тесно связан с категориями невменяемости и вменяемости. В современной постановке вопроса проблема невменяемости и вменяемости возникла на рубеже XVIII и XIX веков. Еще в середине XVIII века в Западной Европе и в России душевнобольные преступники осуждались и наказывались точно так же, как и здоровые, преступившие закон лица. Перед судом не вставала задача выяснять, находился ли подсудимый при совершении преступления в состоянии душевного здоровья или нет.
И только в 1939 году основоположник классической школы уголовного права Ч. Беккария в своем труде «О преступлениях и наказаниях», наряду с французским врачом-психиатром Ф. Пинелем, призвал к изменению существующей в Европе системы уголовной юстиции. Научные труды и практическая деятельность Пинеля не только привели к изменению отношения к душевнобольным в психиатрических больницах (во Франции с душевнобольных были сняты цепи), но и заставили юристов задуматься над проблемой невменяемости и вменяемости лиц, совершивших общественно опасные деяния.
Впервые определение невменяемости было приведено в ст. 64 Французского уголовного кодекса 1810 года. Ее появление в уголовном законе трудно переоценить, хотя в этой формулировке — «нет преступления, ни проступка, если во время совершения деяния обвиняемый
был в состоянии безумия» — используется только один медицинский критерий. Статья была воспринята, а затем и усовершенствована в некоторых уголовных кодексах европейских государств.
В Своде законов Росии 1832 года появилась ст. 136, в которой говорилось: «Преступление, учиненное в безумии и сумасшествии, не вменяется в вину».
После того как психиатры и юристы столкнулись на практике с проблемой невменяемости и вменяемости, выяснилось, что между состоянием невменяемости и вменяемости находится большая группа лиц, которые, хотя и являются вменяемыми в отношении совершенного преступления, но страдают психическими аномалиями, оказывающими определенное влияние на их поведение. В связи с этим в законодательстве некоторых стран появились ссылки на уменьшенную вменяемость, а в литературе стал дискутироваться вопрос об уменьшенной вменяемости.
Впервые об уменьшенной вменяемости упоминают уголовные кодексы (1840-1845 гг.) германских государств, в которых, в числе факторов, ее обуславливающих, назывались слабоумие, недостаточное развитие, старческая дряхлость, опьянение, полное отсутствие воспитания, крайне неблагоприятная и развращающая обстановка в детстве.
Русскому уголовному законодательству термин «уменьшенная вменяемость» известен не был, хотя в своде уголовных законов (1857 г.) в числе обстоятельств, «уменьшающих вину», было указано: «...если преступление учинено им [виновным] по легкомыслию или же слабоумию, глупости и крайнему невежеству, которым воспользовались другие для вовлечение его в преступление».
В последующем уголовном законодательстве (1864-1889 гг.) некоторых стран, например шведском, датском, финляндском, в результате признания уменьшенной вменяемости обвиняемого также предусматривалось смягчение наказания.
Все эти законодательства находились под влиянием классической школы уголовного права, представители которой (И. Бентам, А. Фейербах и др.) неразрывно связывали вменяемость и вину, считая, что кто несет на себе меньше субъективной вины, тот должен нести и меньшее наказание. Эту связь они усматривали, основываясь на идее о том, что психически неполноценное лицо обладает меньшей злой волей, следовательно, вина его меньше и он должен нести меньшее наказание.
Идеалистическая оценка свободы воли представителями классической школы приводила к тому, что источником преступления, по их понятиям, являлась злая воля, выступающая как самостоятельное духовное начало, а психическая болезнь ограничивала свободу воли преступника.
Однако не все представители классической школы уголовного права высказывались за введение в уголовный закон понятия уменьшенной вменяемости. Такую позицию, например, занимал известный русский криминалист П. С. Тяганцев, который считал, что внесение в закон понятия
уменьшенной вменяемости, обязательно влияющего на уменьшение ответственности, «представляется не только излишним.., но и нежелательным, по своей неопределенности и односторонности».
Другой представитель классической школы — А. Ф. Кистяковский также высказывался против признания в уголовном праве понятия уменьшенной вменяемости.
Взгляды сторонников классической школы уголовного права разделяли В. X. Кандинский и В. П. Сербский.
Таким образом, классическая школа уголовного права сосредоточила свое внимание на решении вопроса о том, вводить ли понятие уменьшенной вменяемости в уголовное законодательство, признавая во всех случаях ее в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность и наказание. Они считали, что наказывается прежде всего преступление и с ним преступник и наказание должно быть соразмерным тяжести преступления.
Совершенно иными были позиции социологической школы уголовного права. По мнению ее представителей (Лист, Тард, Принс и др.), наказание должно служить защите общества от преступности, бороться с которой можно только воздействуя на факторы, порождающие преступность. Факторы же эти коренятся в среде, окружающей преступника, и в его индивидуальной психологии. Поэтому объектом наказания является не преступление, а сам преступник, его антисоциальные инстинкты и наклонности. Для решения своих целей социологическая школа использовала понятие уменьшенной вменяемости.
Все преступники некоторыми представителями этой школы делились на две группы: случайные, совершающие преступления под действием внешних условий, и привычные (хронические), совершающие преступления в силу внутренних свойств, чаще всего психических аномалий. Выведение прямой зависимости от психических аномалий оказало влияние на формирование представлений социологической школы об уменьшенной вменяемости.
Все лица, совершившие преступления в состоянии уменьшенной вменяемости, некоторыми представителями социологической школы делились на «опасных» и «менее опасных». Для опасных преступников предлагался не только особый тюремный режим, но и применение мер безопасности еще до совершения преступления. Для опасных уменьшение вменяемых преступников выдвигались идеи неопределенных приговоров (без решения суда о сроке наказания), а также о возможности продления срока наказания в виде лишения свободы после отбывания назначенного судом срока по приговору. Очевидно, что такие предложения противоречили элементарным понятиям законности и гарантиям прав человека.
Эти взгляды подверг резкой критике известный русский криминалист И. Я. Фойницкий, также сторонник социологической школы уголовного права. Он подчеркивал, что отрицание вменения привело к
отрицанию наказания в современном его значении, к различным вариантам лечения преступников.
Русская группа (П. И. Люблинский, М. Н. Гернет, А. Н. Трайнин и др.), не соглашаясь с реакционными идеями некоторых представителей социологической школы Запада, возражала против категории «опасный преступник» применительно к лицам, имеющим психические аномалии.
Некоторые положения социологической школы перекликались со взгядами антропологической школы уголовного права, которая хотя и уделяла основное внимание биологическим факторам, но и не отрицала существенного влияния факторов социальных.
Вместе с тем нельзя не отметить, что антропологическая школа — одно из наиболее реакционных направлений в уголовном праве (Ломброзо, Ферри, Гарофало и др.). Некоторые положения антропологичесчкой школы использовались идеологами фашизма. Представители этой школы считали преступность патологическим явлением биологического характера, постоянной спутницей человека, а преступление — результатом болезни, нравственного помешательства. При таком подходе не нужны понятия вменяемости, невменяемости и уменьшенной вменяемости.
В последующие годы взгляды на невменяемость, вменяемость и уменьшенную вменяемость среди представителей различных школ уголовного права существенно не изменились. В Западной Европе преобладали антропологическое и вульгарно-социологическое направления, которые обсуждали отношение к психопатам-преступникам. Представители антропологической школы в 50-х годах высказывались за то, чтобы психопатов признавать невменяемыми и лечить. Согласно взглядам вульгарно-социологической школы, психопатов следует признавать вменяемыми и наказывать.