К.И. ГУЗИЕВА И Е.Х. КАРМОВОЙ
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Именем Российской Федерации
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
От 28 июня 2007 г. N 8-П
ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ
СТАТЬИ 14.1 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА "О ПОГРЕБЕНИИ
И ПОХОРОННОМ ДЕЛЕ" И ПОЛОЖЕНИЯ О ПОГРЕБЕНИИ ЛИЦ, СМЕРТЬ
КОТОРЫХ НАСТУПИЛА В РЕЗУЛЬТАТЕ ПРЕСЕЧЕНИЯ СОВЕРШЕННОГО
ИМИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО АКТА, В СВЯЗИ С ЖАЛОБОЙ ГРАЖДАН
К.И. ГУЗИЕВА И Е.Х. КАРМОВОЙ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,
с участием представителей граждан К.И. Гузиева и Е.Х. Кармовой - адвокатов Л.Х. Дороговой и Т.Н. Псомиади, постоянного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации Е.Б. Мизулиной, представителя Совета Федерации - доктора юридических наук Е.В. Виноградовой, полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.В. Кротова, полномочного представителя Правительства Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.Ю. Барщевского,
руководствуясь статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 74, 86, 96, 97 и 99 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации",
рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности статьи 14.1 Федерального закона "О погребении и похоронном деле" и Положения о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта.
Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба граждан К.И. Гузиева и Е.Х. Кармовой на нарушение конституционных прав и свободстатьей 14.1 Федерального закона от 12 января 1996 года "О погребении и похоронном деле" (в редакции Федерального закона от 11 декабря 2002 года N 170-ФЗ) и Положением о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта (утверждено Постановлением Правительства Российской Федерации от 20 марта 2003 года N 164, с изменениями, внесенными Постановлением Правительства Российской Федерации от 14 июля 2006 года N 425). Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые в жалобе нормативные положения, примененные в делах заявителей.
Заслушав сообщение судьи-докладчика Ю.Д. Рудкина, объяснения представителей сторон, выступления приглашенных в заседание представителей: от Министерства юстиции Российской Федерации - заместителя Министра юстиции Российской Федерации В.И. Колесникова, от Министерства внутренних дел Российской Федерации - Н.С. Тузлуковой, от Федеральной службы безопасности Российской Федерации - М.Р. Чарыева, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации
установил:
1. Согласно статье 14.1 Федерального закона от 12 января 1996 года "О погребении и похоронном деле" (в редакции Федеральногозакона от 11 декабря 2002 года N 170-ФЗ) погребение лиц, уголовное преследование в отношении которых в связи с их участием в террористической деятельности прекращено из-за их смерти, наступившей в результате пресечения данной террористической акции, осуществляется в порядке, установленном Правительством Российской Федерации; тела указанных лиц для захоронения не выдаются, и о месте их захоронения не сообщается.
Исходя из этих предписаний Правительство Российской Федерации Постановлением от 20 марта 2003 года N 164 (с изменениями, внесенными Постановлением от 14 июля 2006 года N 425) утвердило Положение о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта. В соответствии с названным Положением, распространяющимся на лиц, уголовное преследование в отношении которых в связи с участием в террористической деятельности прекращено из-за их смерти, наступившей в результате пресечения совершенного ими террористического акта (пункт 2), погребение указанных лиц осуществляется по месту наступления смерти специализированными службами по вопросам похоронного дела (пункт 3); определение места погребения осуществляется с учетом ограничений, предусмотренных Федеральным законом "О погребении и похоронном деле" (пункт 4); для осуществления погребения должностное лицо, проводящее предварительное следствие, направляет в соответствующую специализированную службу по вопросам похоронного дела необходимые сопроводительные документы, в том числе копию постановления о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования в отношении лиц, указанных в пункте 2, а в орган загса по последнему месту постоянного жительства лица - заявление о смерти (пункт 5); специализированная служба по вопросам похоронного дела составляет акт о произведенном погребении, который направляется должностному лицу, проводящему предварительное следствие, и подлежит приобщению к уголовному делу (пункт 8); должностное лицо, проводящее предварительное следствие, направляет родственникам лиц, указанных в пункте 2, уведомление о том, в какой орган загса им надлежит обратиться за получением свидетельства о смерти (пункт 6); родственникам также могут предоставляться копии документа о смерти, выданного медицинской организацией, и акта патолого-анатомического вскрытия (если оно производилось), а также передаваться личные вещи лица, не подлежащие изъятию (пункт 7).
Обратившиеся в Конституционный Суд Российской Федерации граждане К.И. Гузиев и Е.Х. Кармова утверждают, что статья 14.1Федерального закона "О погребении и похоронном деле" и Положение о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта, лишают их права на соблюдение религиозных и ритуальных обрядов в соответствии с национальными обычаями, умаляют достоинство погибших и их родственников, допускают признание лица виновным в совершении преступления без судебной процедуры и тем самым нарушают права и свободы человека и гражданина, гарантированные КонституциейРоссийской Федерации, в том числе ее статьями 21, 28, 45, 46, 49 и 55.
1.1. Постановлением следователя по особо важным делам отдела по расследованию уголовных дел в сфере федеральной безопасности Главного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации в Южном федеральном округе от 13 октября 2005 года по факту нападения на здания Министерства внутренних дел Кабардино-Балкарской Республики и нескольких отделов внутренних дел, а также на другие объекты города Нальчика, в результате которого погибли сотрудники правоохранительных органов и гражданские лица, было возбуждено уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных пунктами "е", "з" части второй статьи 105 "Убийство", частью третьей статьи 205 "Терроризм", частью второй статьи 209 "Бандитизм" и статьей 317 "Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа" УК Российской Федерации.
В период проведения предварительного расследования заявители по настоящему делу К.И. Гузиев и Е.Х. Кармова в числе других граждан, родственники которых, по данным следствия, принимали участие в террористическом акте и погибли в результате его пресечения, обращались с просьбами о выдаче тел для захоронения, в чем им было отказано Главным управлением Генеральной прокуратуры Российской Федерации в Южном федеральном округе со ссылкой на статью 14.1 Федерального закона "О погребении и похоронном деле". Жалобы заявителей на этот отказ были отклонены Нальчикским городским судом и Верховным судом Кабардино-Балкарской Республики на том основании, что действующим законодательством установлен особый порядок захоронения лиц, чья смерть наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта, и что к моменту рассмотрения жалоб производство по уголовному делу не завершено и роль погибших в имевших место преступлениях окончательно не определена. В дальнейшем органы предварительного следствия пришли к выводу о том, что причастность к совершению террористического акта ряда лиц, погибших в ходе отражения нападения, в том числе сыновей заявителей - Р.К. Гузиева и М.Н. Кармова, полностью подтверждена, и в соответствии с пунктом 4 части первой статьи 24 ипунктом 2 части первой статьи 27 УПК Российской Федерации Постановлениями от 13 апреля 2006 года уголовное преследование в отношении каждого из них было прекращено в связи с их смертью.
Постановлениями судей Нальчикского городского суда от 5 марта 2007 года и от 28 мая 2007 года, принятыми по жалобам заявителей, указанные Постановления следователя признаны незаконными, вынесенными с нарушением принципов состязательности и презумпции невиновности, а на органы прокуратуры возложена обязанность устранить допущенные нарушения. Прокурор города Нальчика, в свою очередь, обжаловал эти судебные Постановления в кассационном порядке, и в настоящее время его представления находятся на рассмотрении судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики. Однако, как следует из представленных в Конституционный Суд Российской Федерации материалов, еще 15 мая 2006 года на основании постановлений следователя о прекращении уголовного преследования в отношении лиц, чья смерть наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта, в том числе Р.К. Гузиева и М.Н. Кармова, было принято решение об их погребении, а 22 июня 2006 года их тела кремированы.
1.2. В силу частей третьей и четвертой статьи 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", согласно которым Конституционный Суд Российской Федерации решает исключительно вопросы права и при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов, Конституционный Суд Российской Федерации в настоящем деле не проверяет обстоятельства, связанные с вынесением правоприменительных решений в отношении Р.К. Гузиева и М.Н. Кармова, поскольку такая проверка составляет компетенцию соответствующих судов общей юрисдикции.
Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу являются, таким образом, взаимосвязанные нормы статьи 14.1 Федерального закона от 12 января 1996 года "О погребении и похоронном деле" (в редакции Федерального закона от 11 декабря 2002 года N 170-ФЗ) и Положения о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта (утверждено Постановлением Правительства Российской Федерации от 20 марта 2003 года N 164, с изменениями, внесенными Постановлением Правительства Российской Федерации от 14 июля 2006 года N 425), предусматривающие, что погребение лиц, уголовное преследование в отношении которых в связи с их участием в террористической деятельности прекращено из-за их смерти, наступившей в результате пресечения совершенного ими террористического акта, осуществляется в особом порядке специализированными службами по вопросам похоронного дела, а тела указанных лиц для захоронения не выдаются и о месте их захоронения не сообщается.
2. В Российской Федерации как демократическом правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина обязанностью государства; права и свободы человека и гражданина признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с КонституциейРоссийской Федерации, являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием (статьи 1, 2, 17 и 18 Конституции Российской Федерации).
Право человека быть погребенным после смерти согласно его волеизъявлению, с соблюдением обычаев и традиций, религиозных и культовых обрядов вытекает из Конституции Российской Федерации, ее статей 21, 22, 28 и 29, гарантирующих охрану достоинства личности, право на свободу и личную неприкосновенность, свободу совести и вероисповедания, свободу мысли и слова, мнений и убеждений, и соответствующих общепризнанных принципов и норм международного права, которые в силу статьи 15 (часть 4)Конституции Российской Федерации являются составной частью правовой системы Российской Федерации и имеют приоритет перед внутренним законодательством.
Так, Конституция Российской Федерации гарантирует каждому свободу совести, свободу вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними (статья 28). Данное положение корреспондируетпункту 1 статьи 18 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которому каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии, включая свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учений. Аналогичная норма содержится в Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 1 статьи 9).
Согласно статье 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством (часть 1); никто не должен подвергаться унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию (часть 2). Эти положения корреспондируют предписаниямстатьи 1 Всеобщей декларации прав человека, согласно которой все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах, а также статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод о том, что никто не должен подвергаться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.
В силу приведенных положений каждый человек имеет право на уважение окружающих, достоинство личности подлежит защите в качестве общего условия осуществления всех иных прав и свобод, независимо от фактического социального положения человека, и предопределяет недопустимость произвольного вмешательства в сферу автономии личности. Охраняя достоинство личности, государство обязано не только воздерживаться от контроля над личной жизнью человека и от вмешательства в нее, но и создавать в рамках установленного правопорядка такой режим, который позволил бы каждому следовать принятым традициям и обычаям - национальным и религиозным. В частности, оно должно гарантировать достойное отношение к памяти человека, т.е. обеспечивать человеку возможность рассчитывать на то, что и после смерти его личные права будут охраняться, а государственные органы, официальные и частные лица - воздерживаться от посягательства на них.
Как вытекает из правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 4 декабря 2003 года N 459-О, права на охрану достоинства личности и на личную неприкосновенность (статья 21, часть 1; статья 22, часть 1, Конституции Российской Федерации), равно как и право на свободу убеждений (статья 29, части 1 и 3, Конституции Российской Федерации), в том числе, следовательно, убеждений, касающихся обрядов погребения, исключают незаконное воздействие на человека как в физическом, так и в психическом смысле и - поскольку понятием "физическая неприкосновенность" охватывается не только прижизненный период существования человеческого организма - служат необходимой предпосылкой для создания правовых гарантий охраны не только тела умершего человека, но и памяти о нем, достойного отношения к умершему, выражающегося, в частности, в обрядовых действиях по погребению.
Исходя из этого Федеральным законом "О погребении и похоронном деле", регулирующим отношения, связанные с погребением умерших, на территории Российской Федерации каждому человеку после смерти гарантируется погребение с учетом его волеизъявления и пожелания родственников (статья 1). Данный Федеральный закон закрепляет право на отправление обрядов при захоронении тела после смерти человека согласно его пожеланию быть погребенным на том или ином месте, по тем или иным обычаям или традициям, рядом с теми или иными ранее умершими (статья 3, пункт 1 статьи 5), при этом достойное отношение к телу умершего должно выражаться в действиях, полностью соответствующих его волеизъявлению (а при отсутствии такового - согласно воле родственников), если не возникли обстоятельства, при которых исполнение волеизъявления умершего невозможно, либо иное не установлено законодательством Российской Федерации (пункт 2 статьи 5).
3. Предусмотренные рассматриваемыми в настоящем деле нормативными положениями меры применяются в отношении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта, преследуемого в соответствии с законодательством Российской Федерации как особо тяжкое преступление против общественной безопасности. Статьей 205 УК Российской Федерации террористический акт определяется как совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях (часть первая). Аналогичным образом террористический акт определяется в пункте 3 статьи 3 Федерального закона от 6 марта 2006 года "О противодействии терроризму" (в редакции Федерального закона от 27 июля 2006 года N 153-ФЗ).
Подтверждая настоятельную необходимость всеми средствами бороться с терроризмом во всех его формах и проявлениях, создающим серьезную и возрастающую угрозу осуществлению прав человека, общественной безопасности, социальному и экономическому развитию государств, снижающим уровень стабильности в мире, Совет Безопасности ООН в Резолюции 1624 (2005), принятой 14 сентября 2005 года на уровне глав государств и имеющей обязательную силу, подчеркивает значимость принятия на национальном и международном уровнях соответствующих мер для защиты права на жизнь. Глобальная контртеррористическая стратегия ООН, принятая Генеральной Ассамблеей ООН (Резолюция 60/288 от 8 сентября 2006 года), призывает государства - члены ООН прилагать усилия к принятию в случае необходимости, в зависимости от обстоятельств и в соответствии с обязательствами по международному праву таких мер, которые требуются для запрещения по закону подстрекательства к совершению террористического акта или актов и недопущения такого поведения (пункт 4 раздела 1 Плана действий).
3.1. Установленные статьей 14.1 Федерального закона "О погребении и похоронном деле" и Положением о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта, меры являются, по сути, определенными ограничениями прав и свобод, гарантированных статьями 21 (часть 1), 22 (часть 1), 28 и 29 (части 1 и 3) Конституции Российской Федерации, и как таковые могут признаваться допустимыми лишь при условии, что они отвечают конституционным критериям, т.е., согласно статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, необходимы в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Из Международного пакта о гражданских и политических правах следует, что право на свободу религии подлежит лишь таким ограничениям, которые установлены законом и необходимы для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц (пункт 3 статьи 18). В соответствии с пунктом 2 статьи 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод право на свободу мысли, совести и религии (а следовательно, свобода соблюдения религиозных и ритуальных обрядов) подлежит лишь таким ограничениям, которые установлены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.
По смыслу приведенных норм Конституции Российской Федерации и международно-правовых актов, вводимое законодателем ограничение прав и свобод, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, должно отвечать требованиям справедливости, быть необходимым и соразмерным конституционно значимым целям; обеспечивая баланс конституционно защищаемых ценностей и интересов, оно вместе с тем не должно посягать на само существо права и приводить к утрате его основного содержания. Данные требования связывают волю законодателя при введении ограничений прав и свобод, обусловленных в том числе необходимостью борьбы с такой опасной угрозой для человечества, как терроризм.
В соответствии с Резолюцией Совета Безопасности ООН 1624 (2005) от 14 сентября 2005 года и Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 60/158 от 16 декабря 2005 года "Защита прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом" государства в борьбе с терроризмом должны соблюдать обязательства по международному праву, касающемуся прав человека, международному беженскому и гуманитарному праву, и прилагать усилия по обеспечению уважения и защиты достоинства людей и их основных свобод, а также демократической практики и законности.
Вместе с тем интересы пресечения терроризма, его общей и специальной превенции, ликвидации последствий террористических актов, сопряженных с возможностью массовых беспорядков, столкновений различных этнических групп, эксцессов между родственниками лиц, причастных к террористическим актам, населением и правоохранительными органами, угрозой жизни и здоровью людей, могут обусловливать в определенных конкретно-исторических условиях установление особого правового регулирования погребения лиц, уголовное преследование в отношении которых в связи с участием в террористической деятельности прекращено из-за их смерти, наступившей в результате пресечения террористического акта, как это предусматривается статьей 14.1 Федерального закона "О погребении и похоронном деле". Ее положения логически связаны с содержанием пункта 4 Рекомендации 1687 (2004) от 23 ноября 2004 года Парламентской Ассамблеи Совета Европы "Борьба с терроризмом средствами культуры", в котором подчеркивается, что экстремистская интерпретация элементов той или иной культуры или религии, таких как героическая мученическая смерть, самопожертвование, апокалипсис или священная война, а также светских идеологий (националистических и революционных) также может использоваться для оправдания террористических актов.
3.2. Минимизация информационного и психологического воздействия, оказанного на население террористическим актом, в том числе ослабление его агитационно-пропагандистского эффекта, является одним из необходимых способов защиты общественной безопасности, нравственности, здоровья, прав и законных интересов граждан, т.е. преследует именно те цели, с которыми Конституция Российской Федерации и международно-правовые документы связывают допустимость ограничения соответствующих прав и свобод.
Захоронение лица, принимавшего участие в террористическом акте, в непосредственной близости от могил жертв его действий, совершение обрядов захоронения и поминовения с отданием почестей как символу, как объекту поклонения, с одной стороны, служат пропаганде идей террора, а с другой - оскорбляют чувства родственников жертв этого акта и создают предпосылки для нагнетания межнациональной и религиозной розни.
В конкретных условиях, сложившихся в Российской Федерации в результате совершения серии террористических актов, повлекших многочисленные человеческие жертвы, вызвавших широкий негативный общественный резонанс и оказавших огромное влияние на массовое общественное сознание, выдача родственникам для захоронения тел лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта, способна создать угрозу общественному порядку и общественному спокойствию, правам и законным интересам других лиц, их безопасности, в том числе привести к разжиганию ненависти, спровоцировать акты вандализма, насильственные действия, массовые беспорядки и столкновения, что может повлечь за собой новые жертвы, а места захоронений участников террористических актов могут стать местами культового поклонения отдельных экстремистски настроенных лиц, будут использоваться ими в качестве средства пропаганды идеологии терроризма и вовлечения в террористическую деятельность.
При таких обстоятельствах федеральный законодатель был вправе ввести особый порядок погребения лиц, чья смерть наступила в результате пресечения террористического акта, участниками которого они являлись. Такая мера сама по себе допустима, поскольку в сложившихся в Российской Федерации условиях борьбы с терроризмом преследует конституционно защищаемые цели и является необходимой для обеспечения общественного спокойствия и общественной безопасности, охраны общественного порядка, здоровья и нравственности, защиты прав и свобод других лиц.
При этом, однако, реализация особого порядка погребения лиц, указанных в статье 14.1 Федерального закона "О погребении и похоронном деле", не должна приводить к умалению достоинства личности, что предполагает обязанность государства принять необходимые меры для того, в частности, чтобы погребение осуществлялось в соответствии с обычаями и традициями, а именно посредством предания тел (останков) умерших земле (захоронение в могилу, склеп) или огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), по возможности индивидуально и чтобы этому предшествовало соблюдение всех требований относительно установления личности погибшего (при невозможности - предоставления идентификационных данных), времени, места и причины смерти.
4. Согласно Конституции Российской Федерации каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (статья 49, часть 1); правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом (статья 118, часть 1); каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (статья 46, часть 1).
Названные конституционные нормы, равно как и конкретизирующие их предписания статей 8 и 14 УПК Российской Федерации, а также нормы пункта 4 части первой статьи 24 и пункта 2 части первой статьи 27 данного Кодекса, предусматривающие обязательность прекращения уголовного дела или уголовного преследования ввиду смерти подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего, не позволяют следователю признавать виновным лицо, уголовное дело или уголовное преследование в отношении которого прекращается в связи с его смертью. В таком случае вынесенное следователем постановление о прекращении уголовного дела или уголовного преследования не подменяет собой приговор суда и, следовательно, не является актом, которым устанавливается виновность умершего в том смысле, как это предполагается статьей 49Конституции Российской Федерации.
Исходя из приведенной правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации применительно к нормам, регламентирующим прекращение уголовного дела, в Постановлении от 28 октября 1996 года N 18-П и Определении от 11 июля 2002 года N 205-О, особый порядок погребения и отказ в выдаче тел лиц, уголовное преследование в отношении которых в связи с их участием в террористическом акте прекращено из-за их смерти, введенные статьей 14.1 Федерального закона "О погребении и похоронном деле" и Положением о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта, по своей природе не могут расцениваться как уголовно-правовая санкция, назначаемая по приговору суда.
Такой порядок погребения, применяемый исключительно в отношении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения их действий, преследуемых по уголовному закону как особо тяжкое преступление, по существу, выступает в качестве специальной превентивной меры по предотвращению терроризма, использование которой сопряжено с определенным ограничением права на погребение в соответствии с религиозными и ритуальными обычаями и традициями, гарантированного Федеральным законом "О погребении и похоронном деле" и находящегося под защитой Конституции Российской Федерации (статья 17, часть 1; статьи 21, 22 и 28;статья 29, части 1 и 3; статья 46; статья 55, часть 3), а также Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статьи 6 и 9) и Международного пакта о гражданских и политических правах (статьи 14 и 18).
Вместе с тем рассматриваемые в настоящем деле нормативные положения ставят отказ в выдаче тел и применение особого порядка погребения лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта, в непосредственную зависимость от результатов уголовного преследования в отношении этих лиц, т.е. связывают наступление указанных последствий с наличием доказательств, полученных в ходе расследования по уголовному делу и подтверждающих участие лица в совершении террористического акта - действий, преследуемых по уголовному закону.
Этим обусловливается необходимость предоставления заинтересованным лицам конкретных гарантий, которые позволяли бы защитить честь и достоинство личности в случаях их умаления, в том числе предоставление возможности обжалования в судебном порядке соответствующих действий (бездействия) и решений следователя и прокурора, включая постановления об отказе в возбуждении уголовного дела или о его прекращении, а равно иных решений и действий (бездействия), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам, что позволило бы реализовать в полном объеме закрепленное статьей 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации право на судебную защиту как гарантию всех других конституционных прав и свобод и тем самым обеспечивало бы эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости.
4.1. Конституционный Суд Российской Федерации, рассматривая вопросы, связанные с обеспечением права на защиту в уголовном судопроизводстве, сформулировал правовые позиции, в соответствии с которыми ограничение права на судебное обжалование действий и решений, затрагивающих права и законные интересы граждан, на том лишь основании, что эти граждане не были признаны в установленном порядке участниками производства по уголовному делу, нарушает конституционное право на судебную защиту; обеспечение гарантируемых Конституцией Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, включая право на судебную защиту, обусловлено не формальным признанием лица тем или иным участником производства по уголовному делу, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих фактическое положение этого лица как нуждающегося в обеспечении соответствующего права (Постановления от 23 марта 1999 года N 5-П и от 27 июня 2000 года N 11-П, определения от 22 января 2004 года N 119-О и от 21 декабря 2004 года N 465-О).
Именно такой подход нашел отражение в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, предоставляющем право обжалования действий (бездействия) и решений органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование, прокурора и суда не только участникам уголовного судопроизводства, но и иным лицам - в той части, в какой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы (статьи 19, 123 - 127).
4.2. По смыслу статьи 14.1 Федерального закона "О погребении и похоронном деле" и Положения о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта, во взаимосвязи с пунктом 4 части первой статьи 24 ипунктом 2 части первой статьи 27 УПК Российской Федерации, вынесенное в связи со смертью соответствующего лица постановление следователя о прекращении уголовного дела о преступлении, предусмотренном статьей 205 УК Российской Федерации, влечет не только прекращение уголовного преследования в отношении этого лица, но и отказ в выдаче его тела родственникам и применение особого порядка захоронения, т.е. специальных мер, ограничивающих конституционные права и свободы.
Обеспечивая по жалобам лиц, чьи интересы затрагиваются таким постановлением, защиту их прав и свобод, суд - в силу статьи 46Конституции Российской Федерации, предполагающей не только право каждого на обращение за защитой своих прав и свобод в судебном порядке, но и обязанность суда рассмотреть заявленные требования по существу, - должен проверить законность и обоснованность принятого следователем решения, наличие доказательств участия лица в террористическом акте, установить отсутствие реабилитирующих оснований для прекращения уголовного дела и тем самым оценить правомерность применения вытекающих из этого решения ограничительных мер. При этом суд обязан исходить из необходимости обеспечения заинтересованным лицам гарантируемыхКонституцией Российской Федерации доступа к правосудию и судебной защиты в полном объеме с учетом предписаний статьи 6Конвенции о защите прав человека и основных свобод, как она понимается Европейским Судом по правам человека. До вступления принятого судом решения в законную силу тела (останки) погибших не могут быть погребены.
Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 6, частями первой и второй статьи 71, статьями 72, 74, 75, 79 и 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
постановил:
1. Признать не противоречащими Конституции Российской Федерации взаимосвязанные нормы статьи 14.1 Федерального закона от 12 января 1996 года "О погребении и похоронном деле" (в редакции Федерального закона от 11 декабря 2002 года N 170-ФЗ) и Положения о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта (утвержденоПостановлением Правительства Российской Федерации от 20 марта 2003 года N 164, с изменениями, внесенными ПостановлениемПравительства Российской Федерации от 14 июля 2006 года N 425), поскольку в системе действующего правового регулирования предусмотренные ими ограничительные меры в сложившихся в Российской Федерации условиях борьбы с терроризмом применяются исключительно к лицам, уголовное преследование в отношении которых прекращено из-за их смерти, наступившей в результате пресечения совершенного ими террористического акта, и необходимы для охраны общественной безопасности, общественного порядка, здоровья и нравственности, для защиты прав и свобод других лиц.
Данные нормы, по своему конституционно-правовому смыслу, предполагают возможность обжалования в судебном порядке постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования в отношении принимавших участие в совершении террористического акта лиц в связи с их смертью и, соответственно, обязанность суда рассмотреть такую жалобу по существу, т.е. проверить законность и обоснованность постановления, содержащихся в нем выводов об участии этих лиц в террористическом акте, установить отсутствие реабилитирующих оснований для прекращения уголовного дела и тем самым - правомерность применения указанных ограничительных мер; до вступления решения суда в законную силу тела (останки) погибших не могут быть погребены; соответствующие государственные органы и должностные лица обязаны принимать необходимые меры для того, чтобы погребение производилось с соблюдением обычаев и традиций, в частности посредством предания тел (останков) земле (захоронение в могилу, склеп) или огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), по возможности индивидуально, и чтобы этому предшествовало соблюдение всех требований относительно установления личности погибшего (при невозможности - предоставления идентификационных данных), времени и места смерти, причины смерти.
2. Конституционно-правовой смысл статьи 14.1 Федерального закона "О погребении и похоронном деле" и Положения о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта, выявленный Конституционным Судом Российской Федерации в настоящем Постановлении, является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.
Это не освобождает федерального законодателя от обязанности по отпадении условий, вызвавших введение мер, предусмотренных названными нормативными положениями, своевременно внести - в соответствии с требованиями Конституции Российской Федерации и с учетом настоящего Постановления - необходимые изменения и дополнения в регулирование порядка захоронения лиц, уголовное преследование в отношении которых в связи с совершением ими террористического акта прекращено из-за их смерти, наступившей в результате пресечения совершенного ими террористического акта.
3. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.
4. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в "Российской газете" и "Собрании законодательства Российской Федерации". Постановление должно быть опубликовано также в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".
Конституционный Суд
Российской Федерации
МНЕНИЕ