Будет Золото — Будут Тайны
Я не знал, что предпринять. Нам нужна еда. Еда есть у мельника, и ему нужно золото. У меня было много золота, которое я спрял в маленький клубок на маминой прялке. Это было волшебством, которое, как настаивала Краснушка, опасно.
— А где еда? — спросила бабуля. Мои руки были пусты после того, как я выбросил мешок с опилками.
— Полагаю, я не нашел достаточно золота, — сказал я, глядя себе под ноги.
— Так, пойду-ка я поговорю с этим мельником по душам, — бабуля поднялась с кресла, пошатнулась и упала обратно.
— Бабуля! — я метнулся к ней, но она отмахнулась от меня.
— Всего лишь небольшое головокружение, — она закрыла глаза и несколько раз вздохнула. У нее тряслись руки. Ей нужна была еда. Я мог бы отнести часть золота мельнику. Возможно, я мог бы вымазать катушку немного в грязи, добавить туда немного золота и мелких камешков из штольни. Он может и не заметить разницы. Но во мне нарастало темное предчувствие. Если мельник настолько жаден, каким кажется, он обязательно заметит. Так что я оставил золото спрятанным и надеялся, что мельник просто ошибся, отдав мне мешок с опилками.
— Мы справимся, — сказала бабуля. — У нас есть куры и коза. Мы не будем голодать.
Мы зарезали одну из наших куриц. Это означало, что мясо нам придется растягивать до следующего рационного дня.
Мы с бабулей ели молча. Поедание курицы должно быть праздником, великой роскошью, но мы грустили. Мой взгляд прошелся по прялке и кровати, где было спрятано золото.
— Моя мама поранилась? — спросил я. Вопрос вылетел у меня без предупреждения.
Бабуля застыла с кусочком курицы, поднесенным ко рту. Она развела руки:
— С чего ты задаешь такой вопрос?
— Почему ты не говорила мне, что она была из ВонТам?
— Кто тебе рассказал? — спросила бабуля.
— Краснушка.
— Краснушка. Да, ну, ее бабушка...
— Что пряла моя мама? — спросил я.
Бабуля напряглась:
— Что она пряла? А что обычно прядут люди? Почему...? А ты уже...? — Она перевела взгляд с прялки на меня. Я видел, как она борется сама с собой, пытаясь решить, что мне сказать.
— Твоя мать пряла одни неприятности, — сказала она, — а потом оставила тебя у меня на руках.
— Так вот ты какого обо мне мнения? — спросил я. — Что я — оставленные неприятности?
— О, дитя.
— Румп! — прокричал я. — Меня зовут Румп!
Глаза бабули блестели от слез:
— Ты мой внук, Румп. Я всегда тебя любила. Я всегда старалась тебя защитить и сделаю для этого все от меня зависящее. Не думай о своей матери или ее прялке. Это принесет тебе только горе.
Больше вопросов я не задавал. У меня было такое странное чувство, что вещи движутся вокруг меня, когда я не смотрю на них, но я не знаю, что это значит.
Той ночью мне снились странные вещи. У камина сидела за прялкой женщина. У нее были длинные черные волосы и зеленые глаза. Как у меня. Я никогда не видел эту женщину прежде, но знал, что это моя мама. Она пряла из соломы золото.
Поначалу она улыбалась, а сверкающие мотки громоздились у ее ног. Но ее улыбка погасла, когда ворох вырос. Она продолжала прясть, несмотря на то, что прялка замедлилась, и ей стало труднее ее крутить. Куча все росла, росла и росла, расползаясь вширь и поднимаясь вверх. Когда золото добралось до маминого подбородка, она выглядела испуганной, словно она погружалась в воду, не умея плавать. Когда куча добралась до ее глаз, они были наполнены ужасом. В конце концов, золото скрыло ее полностью с головой, и я больше ее не видел. Но куча золота продолжала расти.
Когда она добралась до потолка, я проснулся.
Глава 9