Римский врач с помощником-капсарием. Современная иллюстрация
Римский врач. Античная фреска, Помпеи
Это прозвучит странно, но в те времена существенно прогрессировала врачебная специализация. «Никто не в силах быть универсальным врачом, – записывает Филострат Флавий Старший около 225 года н.э., – должны существовать специалисты по ранам, лихорадкам, глазным болезням, чахотке». В Александрии практиковалось анатомирование трупов, а хирургия, пожалуй, была развита здесь в I веке столь же хорошо, как и в лучших европейских клиниках до начала XIX века включительно. Нередко врачами были женщины, одна из них, Метродора, написала сохранившийся трактат о болезнях матки. История медицины той эпохи украшена великими именами: Руф Эфесский описал строение глаза, провёл различие между мoторными и сенсорными нервами и усовершенствовал методы остановки кровотечения в хирургии. Марин Александрийский прославился операциями на черепе, включая установку восстанавливающих пластин из металла, что было весьма актуально после ранений головы. Диоскорид из Киликии (40–90 гг. н.э.) написал труд Materia Medica, в котором содержались описания шестисот используемых в медицине растений, и эти описания оказались настолько хороши, что его книга оставалась наиболее авторитетным пособием по данной теме вплоть до эпохи Возрождения. Он же использовал для обезболивания настойку из мандрагоры.
Абсолютно феноменальных успехов достигает гинекология, и повторить их удалось только почти две тысячи лет спустя – именно античные врачи изобрели гинекологические зеркала и акушерские кресло. Гален, самый знаменитый врач этого периода, был сыном архитектора из Пергама. В семнадцать он обратился к медицине, учился в Киликии, Финикии, Палестине, на Кипре, в Греции и Александрии, работал хирургом в пергамской гладиаторской школе и некоторое время практиковал в Риме (164–168 гг. н.э.). Он оказался внимательным наблюдателем и экспериментировал больше, чем любой другой античный врач. Гален старательно описал строение черепа и спинной хребет, мускульную систему, молочные железы, сердечные клапаны. Он выявил отличие плеврита от пневмонии, описал аневризмы, рак и туберкулёз, раскрыв инфекционную природу последнего.
Рим, с его невероятно действенной и успешной системой государственного строительства, начал заботиться о поддержке медицинской науки во времена Веспасиана, когда открылись первые кафедры, а преподаватели получили твёрдое жалование – выпускники этих школ получали звание «государственного врача» (medicus a republica) и только они впоследствии могли практиковать в пределах Рима. Многие из государственных врачей направлялись на службу в армию.
Таким образом, мы видим, что, в сравнении с позднейшими эпохами вплоть до XIX века, античная медицина стояла на весьма высоком уровне, а поскольку Рим воевал много и практически беспрерывно, перед государством встал насущный вопрос о лечении и последующем возвращении в строй раненых легионеров. Римляне подошли к этому вопросу с присущей им прагматичностью и обстоятельностью.
Медицина в армии
Римляне никогда не завоевали бы половину обитаемого мира, не обладая чётким пониманием необходимости строгой организации всех государственных ведомств – Империя являлась сложнейшим организмом, вполне сопоставимым с современными крупными странами. Поскольку римская армия была, если угодно, «государствообразующей» структурой и самым эффективным военным механизмом времён античности, внимание обеспечению, снабжению и строительству войска отдавалось самое пристальное.
В республиканский период армия имела вид народного ополчения, собиравшегося в случае военной угрозы из свободных граждан по имущественному цензу. Ситуация начала меняться при диктаторе Луции Корнелии Сулле в I веке до н.э., когда появилась «профессиональная» армия, а за время до окончания Гражданской войны и воцарения Октавиана Августа эволюция войска была окончательно завершена – легионы, как того требовал старинный закон, после окончания боевых действий не распускались, и служба отныне неслась на гарнизонной основе.
Римский врач с помощником-капсарием. Современная иллюстрация
Примерно в эпоху Августа получает развитие столь важное направление военной медицины, как санитария – римляне и так-то были чистюлями, ну а в военном лагере при большом скоплении людей на ограниченной территории санитарные правила должны были соблюдаться неукоснительно. Здоровье легионера, а следовательно, и его возможность незамедлительно выполнить приказ, стояли на первом месте. Офицеры проверяли качество поставляемых продуктов и воды, учитывались все мелочи – туалеты, удобство и чистота одежды, ветеринарная служба; всё это находилось в ведении префекта лагеря. Гигиенические требования к обустройству лагеря можно встретить у многих латинских авторов – Флавий Вегеций Ренат сообщает нам, что палатки необходимо ставить на сухом и возвышенном месте, в случае холодов требуется запас тёплой одежды для солдат, особое внимание во избежание проблем с кишечником следует обратить на чистоту воды. Раненые и больные обязаны отдыхать, а следовательно, лазареты надо устраивать как можно дальше от шумных легионных мастерских, где чинятся доспехи и оружие. До нас дошла и следующая рекомендация:
«…Для того чтобы всё войско не утомлялось шумом, возникающим из-за криков людей или звона щитов, следует разбивать лагерь легиона на одну или две мили от осаждённой крепости, откуда не будет слышен шум, производимый осаждающими».
В наши времена это называется «гигиена слуха» или «акустическая гигиена», но уже две тысячи лет назад римляне отлично понимали, что утомлённый после боя легионер должен как следует выспаться, и принимали соответствующие меры. Юлий Цезарь в своих «Записках о Галльской войне» совершенно не упоминает о военных врачах, но нет сомнений, что медицинское обеспечение хотя бы на низовом уровне в его армии присутствовало – по крайней мере, каждый римский солдат обязан был носить с собой перевязочный материал для оказания первой помощи товарищу, но это отвлекало его от основной обязанности: сражаться. Какой отсюда следует вывод? Верно – должна быть создана специализированная служба с легионными врачами и санитарными командами!