АЛХИМИЧЕСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ

Каждый, кто посвятит себя данному поиску, должен вследствие этого ожидать встречи с большой досадой своего духа. Он вынужден будет часто менять свой курс в соответствии с новыми открытиями, которые его ждут. Дьявол сделает все, чтобы сбить вас с пути с помощью того или иного камня преткновения – а именно, поспешности, отчаяния или обмана… Тот, кто спешит, не закончит работу ни через месяц, ни через год. Относительно этого Мастерства всегда будет верно то, что при спешке у вас никогда не будет недостатка в поводах для стенаний. Если враг не победит вас спешкой, он нападет на вас отчаянием и будет постоянно искушать вас обескураживающими мыслями, ибо тех, кто жаждет этого Мастерства – множество, в то время как тех, кто его обретает, – единицы, и те, кто терпит поражение, – часто мудрее, чем вы сами. Он спросит вас, какой толк будет с того, что вы познаете великую тайну; более того, он досадит вас сомнениями, обладает ли ваш учитель сам той тайной, которую он, как утверждает, передал вам, или же он скрывает от вас большую часть того, что знает... Третий враг, которого Вы должны опасаться, - это обман, и он, возможно, опасней, чем два другие. Слуги, которых Вы вынуждены нанять, чтобы топить Ваши печи, часто наиболее ненадежны. Некоторые из них небрежны и засыпают, когда нужно поддерживать огонь; другие развращены и наносят Вам весь мыслимый вред, который только могут нанести; другие также или глупы, или тщеславны и самонадеянны, и не повинуются инструкциям… или склонны к пьянству, небрежны и рассеянны. Будьте настороже в отношении всех них, если не желаете потерпеть поражение[8].

Важная черта опуса - то, что он считается священным делом, требующим религиозного отношения.

... эта тайна должна быть расценена не только как действительно великое, но и как наиболее священное Мастерство. Поэтому, если любой человек пожелает постичь эту великую несказанную тайну, он должен помнить, что она обретается не только могуществом человека, но и благодатью Бога, и что не наша воля или желание, но только милосердие Всевышнего могут ниспослать ее нам. Именно по этой причине Вы должны, прежде всего, очистить свое сердце, взойти к Нему в одиночестве и попросить Его об этом даре в строгой, искренной молитве. Он один может жаловать и наградить нас им[9].

Теперь режим строже, чем позволяет сознание, ибо диктуется божественным вдохновением[10].

Горе Вам, кто не имеет страха Божьего, поскольку Он может лишить Вас этого Мастерства![11]

Наше Мастерство, его теория, как и практика, - все дар Бога, который дает его тогда и тому, кого выбирает: это не плод воли или усердия, но дар милосердного Бога[12].

Подобные цитаты очевидно показывают необходимость ясного осознавания трансперсонального уровня психики. Это значит, что мы должны ориентироваться на Самость больше, чем на Эго. Здесь заключен парадокс, как это часто бывает не только в алхимии, но и в психотерапии. Целью психотерапии является признание Самости и религиозное отношение, которое привносит такое признание, а не первоначальный запрос. Однако, по крайней мере, возможность соприкосновения с Самостью должна существовать с самого начала. Как говорит алхимик, нужно начинать с кусочка Философского камня, если требуется обнаружить сам камень. По мере того, как процесс углубляется, все больше и больше понимаешь, что инсайты случаются по благодати, и развитие происходит не по воле Эго, а благодаря идущему из Самости порыву к индивидуации. (рисунок 1-2).

Рисунок 1 - 2

Алхимик, ,руководимый богом. 1718. Париж, Национальная библиотека, перепечатано в книге Юнга «Психология и алхимия»

Другой аспект опуса заключается в том, что это - сугубо индивидуальный труд. Алхимики были, бесспорно, затворниками. У них, возможно, имелся один помощник, но не более. Это свидетельствует об исключительно личной природе индивидуации. На самом глубоком уровне ее практикуют в одиночестве. Опус не может быть осуществлен в сообществе. Таким образом, происходит определенное неизбежное отчуждение от мира, по крайней мере, на какое-то время. «Но когда Бог дарует милость тому, кто понимает (Мастерство)... это будет казаться непостижимым в глазах мира, и те, кто обладает этой тайной, будет самым презренным из людей, и на него будут смотреть сверху вниз[13]».

Это может быть соотнесено с работой в психотерапии, которая никем не может быть понята при взгляде со стороны. Она будет достойна презрения и осмеяния с коллективной конвенциональной точки зрения, в глазах других людей или с точки зрения собственной Тени. Об этом же говорил Христос: «Если бы вы принадлежали миру, то мир любил бы вас как своих. Но вы не принадлежите миру, потому что Я избрал вас из мира, поэтому мир вас и ненавидит» (Иоанн 15:19).

Другая черта опуса – его тайная природа. Алхимики считали себя стражами тайны, которая не должна была обнародоваться среди недостойных.

Поэтому Вы должны тщательно проверять и исследовать жизнь, характер, и умственные способности любого человека, который мог бы быть инициирован в это Мастерство, и затем Вы должны связать его священной клятвой, чтобы не допустить, чтобы наш Орден стал банально и повсеместно известен. Только, когда человек начнет стареть и слабеть, он может передать тайну единственному человеку, но не более, — и этот единственный должен быть добродетельным и иметь хорошую репутацию среди товарищей. Ибо Орден должен всегда оставаться тайной наукой, и причина, которая заставляет нас быть осторожными, очевидна. Если бы какой-нибудь злой человек научился бы практиковать Мастерство, это было бы чревато большой опасностью для Христианского мира. Ибо такой человек переступил бы через все границы дозволенного и сверг с наследственного трона тех законных государей, которые правят народами Христианского мира. И кара за это зло пала бы на того, кто обучил недостойного человека нашему Мастерству. Чтобы избежать такой вспышки непомерной гордыни, тот, кто сведущ в этом Мастерстве, должен быть предельно осторожен в том, как он преподносит его другим, и следует расценивать это как особую привилегию для особо достойных[14].

Подобно таинствам Элевсинской мистерии, алхимическую тайну запрещено было разглашать. С точки зрения психологии вопрос является более тонким. Тайна, которую можно разгласить, не является тайной. В некотором смысле, тайна психики сохраняется потому, что не разглашается тем, кто еще не испытал ее на себе. Злоупотребление ею, о котором говорится в тексте, предполагает инфляцию как следствие идентификации Эго с архетипическим образом. Если трансперсональные силы не будут восприниматься как священные и прикровенные, они захватят персональные части и будут обладать разрушающим эффектом. Злоупотребление алхимической тайной походит на злоупотребление тайной евхаристии, о которой, Апостол Павел сказал: «Ибо всякий раз, когда вы едите этот хлеб и пьёте из этой чаши, вы провозглашаете смерть Господа, пока он не придёт. И потому, кто ест хлеб или пьёт чашу Господа недостойным образом, на том будет вина за тело и кровь Господа. Пусть человек, исследовав себя, прежде всего убедится, что поступает правильно, и тогда вкушает от хлеба и пьёт из чаши. Ибо кто ест и пьёт, не распознавая, что это за тело, ест и пьёт себе в осуждение». ( Коринфянам 11:27-29).

Алхимический опус рассматривался как процесс, начатый природой, но требующий осознанного мастерства и усилий человека для своего завершения.

Это положение не может быть усовершенствовано простым развитием натуры, так как у золота нет никакой склонности к собственному преобразованию; скорее оно предпочитает оставаться в устойчивой неизменности[15].

Натура служит мастерству исходным материалом, а Мастерство служит натуре с помощью подходящих инструментов и приемлемых для натуры методов, с тем, чтобы привести к созданию новых форм; и хотя вышеупомянутый Камень может быть произведен в своей правильной форме Мастерством, все же форма его заимствуется у природы[16].

Это - глубокая мысль. В одном смысле опус есть нечто противоестественное, в другом смысле алхимик помогает Естеству в том, что оно не может совершить для себя. Это, безусловно, относится и к развитию сознания. Хотя импульс к развитию сознания существует в природе внутри бессознательной души, для полного его воплощения необходимо Эго. Требуется, чтобы индивид преднамеренно сотрудничал с природой в целях осуществления сознания.

Исходные утверждения относительно алхимического опуса содержатся в определенных текстах, где он приравнивается к сотворению мира. Зосима говорит: «Символ химии основан на создании мира»[17]. В Изумрудной скрижали сказано в конце алхимического рецепта: «Таким образом был создан мир». В другом тексте после описания приготовления особой воды говориться:

Когда это будет сделано, возьми каплю освященного красного вина и дай ей упасть в воду, и ты немедленно почувствуешь туман и густую темноту наверху воды, как это было при первом творении. Затем добавь две капли, и ты увидишь нисходящий сквозь мрак свет, после чего каждые четверть часа мало-помалу добавляй сначала три, потом четыре, потом пять, потом шесть капель, и ни каплей больше. И ты увидишь своими глазами, как одна вещь за другой будут появляться наверху жидкости. Так Бог создал все вещи за шесть дней, так все возникло, чтобы миновать, и о таких тайнах не говорят вслух, и у меня также нет сил приоткрыть их. Пади на колени прежде, чем ты возьмешься за эту операцию. Позволь своим глазам судить, ибо так был создан мир[18].

В психологическом отношении в этих текстах человек равен миру; то есть, в них утверждается, что индивидуация – процесс, творящий мир. Шопенгауэр начинает свою большую работу «Мир как Воля и Представление» возмутительным утверждением – «Мир - моя идея». Аналогично, Юнг говорит о «создающем мир качестве» сознания[19]. Такая мысль опасно близка к инфляции солипсизма, и, в самом деле, обычное содержание психоза — это идея о том, что каждый человек - целый мир или центр вселенной. Однако, это – архетипическое представление, в котором нуждается человек, чтобы не быть поглощенным коллективными, статистическими нормами. Коллективное мышление озабочено тем, нормален ли каждый из нас. Если исходить из того, что каждый человек – это отдельный, уникальный мир, не может существовать никаких норм, так как норма есть нечто среднее арифметическое. Отдельная душа и должна быть целой вселенной в пределах себя, чтобы выстоять перед лицом внешнего мира и выполнить свою задачу - быть носителем собственного сознания. Чтобы весы были уравновешены, индивид должен быть равен по весу всему миру.

Понимание человека как целой вселенной приходит ко мне каждый раз, когда я работаю с пациентами. Это - значимый противовес сомнениям относительно ценности усилий лишь горстки людей по сравнению с мировым населением в несколько миллиардов.

Хотя алхимические тексты являются сложными, путанными и даже хаотичными, основная идея опуса весьма проста. Вот она: цель состоит в том, чтобы создать трансцендентное, удивительное вещество, которое по-разному символизируют Философский камень, Эликсир жизни или Панацея. Процедура заключается в том, что, во-первых, требуется найти подходящий материал, так называемую prima materia, и затем подвергнуть ее ряду воздействий, которые превратят ее в Философский камень.

/

Большинство перечней алхимических операций начинается с calcinatio. Некоторые авторы говорят, что сначала идет solutio. Однако порядок операций за некоторыми исключениями, по-видимому, не является чем-то столь уж существенным с психологической точки зрения. Любая операция может быть изначальной, и другие следуют за ней в любом порядке. Calcinatio частичносоотносится с химической процедурой.

Химический процесс прокаливания заключается в интенсивном нагревании вещества с тем, чтобы прогнать воду и все другие элементы, способные испариться. То, что остается, является конечным продуктом, сухим порошком. Классическим примером calcinatio, прокаливания, благодаря которому эта реакция получила название, является нагревание известняка (CaC03) или гашеной извести с тем, чтобы получить негашеную известь (CaO, calx viva). При добавлении воды негашеная известь проявляет интересное свойство – начинает выделяться тепло. Она, как думали алхимики, содержала в себе огонь и иногда непосредственно приравнивалась к нему[28].

Чудесное свойство негашеной извести для незнакомого с химией ума живо описано Августином:

Рассмотрим чудеса извести; помимо того, что она белеет в огне, в то время как другие вещества в нем чернеют, негашеная известь имеет таинственное свойство порождать огонь изнутри. Холодная сама по себе, она, тем не менее, содержит в себе скрытый источник огня, который не сразу распознается органами чувств, но, как свидетельствует наш опыт, дремлет внутри этого вещества, даже будучи невидимым. Именно по этой причине его называют «живой» известью, как если бы огонь, будучи невидимым духом, пробуждал к жизни видимое вещество или тело. Но изумительно то, что этот огонь разгорается, когда вещество погашено. Чтобы извлечь невидимый огонь, известь увлажняют или пропитывают водой, и тогда, будучи до того момента холодной, она становится горячей, и происходит это с помощью той самой операции, которая остужает все, что прежде было горячим. Будто огонь, отступая, испускает последний вздох, он больше не сокрыт, но являет себя, а затем известь, пребывая в холоде смерти, больше не может ожить вновь. То, что прежде мы называли «живой» известью, теперь мы именуем «гашеной» известью.[29]

Рисунок 2-1

Calcinatio Короля. Волк как Prima Materia, пожирающий мертвого Короля. Майер.

(Alalanla Fugiens. 1618.)

У каждого из четырех элементов есть своя собственная особая операция. Calcinatio - операция огня (остальные, solutio – воды, coagulatio – земли, sublimatio - воздуха). Следовательно, любой образ, в котором есть огонь, сжигающий или воздействующий на вещество, будет относиться к calcinatio, что дает развитие целой богатой и сложной теме символики огня. Юнг продемонстрировал, что огонь символизирует либидо.[30] Это – чрезвычайно общий подход. Чтобы определить смыслы, связанные с огнем и его действием, мы должны исследовать феноменологию образа в различных областях. В «Двенадцати ключах» Валентина Василида мы находим следующий рецепт для calcinatio: «Возьмите жестокого серого волка, которого находят в долинах и горах мира, где он бродит, свирепый от голода. Бросьте ему тело Короля, и когда он поглотит его, сожгите его дотла на огромном костре. С помощью этой операции Король будет освобожден, и когда она произведена трижды, лев победил волка и ему уже нечего больше поглощать. И таким образом наше тело подготовлено к первой стадии нашей работы».[31]

Рид интерпретировал этот отрывок с точки зрения химии. Он соотнес образ волка с сурьмой, которую называли «волком металлов», так как она «поглощает» или соединяется со всеми известными металлами, кроме золота. В описании очистки расплавленного золота, когда примеси выводятся в виде окалины, сурьму называют balneum regis, «королевской ванной».[32] Таким образом, текст отсылает нас к очистке золота путем троекратного плавления его вместе с сурьмой. Эта интерпретация строго верна с позиции химии. Однако в ней не удается учесть значения фантастических образов, проецируемых на химический процесс. Они представляют собой психическую составляющую алхимии, которая имеет основной интерес для психотерапевта.

Текст говорит о «теле Короля». Очевидно, король уже мертв, будучи убит в процессе mortificatio. Смерть короля – время кризиса и перехода. Цареубийство – тягчайшее преступление. С психологической точки зрения это означает гибель ведущего принципа сознания, высочайшего авторитета в иерархической структуре Эго. Смерть короля, таким образом, сопровождается регрессивным распадом сознающей личности. Такой разворот событий знаменует факт скармливания тела короля рыскающему в поисках добычи голодному волку. Это значит, что Эго поглощено ненасытными страстями. Волк, в свою очередь, скармливается огню. Но волк = страсть и страсть = огонь. Так страсти уничтожают сами себя. После сошествия в ад Эго (король), подобно фениксу, возрождается, пройдя через очищение.

Так же, как это происходит в волшебных сказках, троекратное повторение символизирует завершение временных процессов.[33] Утверждение о том, что «лев победил волка» соотносит льва с огнем, который уничтожает волка. Лев является «нижним Солнцем»,[34] зооморфной репрезентацией маскулинного принципа. Существуют алхимические изображения льва, пожирающего Солнце. Поскольку Солнце, король и лев являются эквивалентами, все это означает упадок сознания до животного уровня, где оно вынуждено сносить неукротимые энергии инстинктов. В химических образах – это очистка или перегонка золота.

Наш текст, по-видимому, говорит о существах, находящихся на трех уровнях. Снизу вверх это уровень волка, уровень огня или льва и уровень короля. Если мы соотнесем образ волка с природными страстями, льва – с силой Эго, а короля – с отчетливым объективным сознанием, мы получим нечто очень близкое по смыслу к стадиям трансформации инстинкта в том виде, в котором они сформулированы Эстер Хардинг – а именно, стадии аутоэротизма, Эго и Самости[35]. Хотя Хардинг использует эти термины для обозначения последовательно задействованных в ходе психологического развития центров сознания, они могут также пониматься как остаточные слои структуры психики взрослого человека, подвергающиеся реактивации. Скармливание короля волку, уничтожение волка огнем (львом) и возрождение короля из пламени в этом случае, вероятно, означают регрессию Эго на аутоэротическую стадию, затем следует стадия Эго или персональной психики и, наконец, возвращение к очищенному и расширенному сознанию.

Одному человеку среднего возраста, столкнувшемуся с тяжелым заболеванием, приснился сон, весьма близкий к тому, о чем мы говорим:

Преподобный Х (известный министр, которого любил пациент) умер. Его тело должны были кремировать, и встал вопрос, кому следует отдать золото, которое останется после того, как его тело будет предано огню. Я увидел жидкое золото, очень темное по цвету в каком-то темном веществе, возможно, черной золе. Моя первая мысль об этом золоте была негативной, я почувствовал отвращение. Затем мне пришло в голову, что он был в чем-то совершенно особенный, и что это золото было какой-то его сущностью или той ценностью, которую он оставил.

Сон соединяет в себе несколько алхимических тем: calcinatio как кремации; смерти и черноты mortificatio; добычи вещества, его извлечения и, наконец, производства золота, что и является целью опуса, дела жизни алхимика. И в тексте, и в сновидении умерший король или отцовская фигура представляют собой объект calcinatio.[36] Сон говорит о том, что основная ценность, которая структурировала жизнь сновидца, должна быть подвергнута переоценке.

Рисунок 2-2

Calcinatio земного животного

(MS. Sloane 1. 1316. 17-й век. Лондон Британский музей. Воспроизведено в Burland. The Arts of the Alchemists. New York: Macmillan, 1968

Огонь прокаливания может брать начало из сексуальной энергии. Например, человеку с компульсивной сексуальностью приснился такой сон:

Он видит свою мать в проволочной корзине, покрытой фрагментами горячего сланца. Процедура, как предполагается, является терапевтической. Но существует опасение, что лечение может превратиться в дьявольскую пытку, если фрагменты сланца слишком нагреются.

Сновидец вспоминает, что видел крыс, бегущих из корзины с горящим мусором. В этом сне образ матери представляет prima materia, которая должна подвергнуться calcinatio.Другими словами, именно фемининное основание царства Эроса нуждается в очищении (смотри рисунок 2 и 3).

В другом тексте calcinatio описывается следующим образом: «Затем возьмите весь черный, как сажа, осадок, оставшийся в реторте, и осадок этот называется нашим «Драконом», который следует пережечь… на жарком пламени…, пока он не станет белой окалиной, белой, как снег (смотри рисунок 4). Теперь вещество, которое подлежит обжигу, называется «драконом» или «черным осадком», и это субстанция тени».[37] Еще в одном тексте этот осадок называют «Эфиопом»: «Затем появится на дне сосуда могучий Эфиоп, сожженный, кальцинированный, отбеленный, совершенно мертвый и бездыханный. Он требует погребения, его нужно окропить его собственной влагой и медленно пережигать, пока он не восстанет раскаленный добела в жаре пламени. Воззри теперь на чудесное возрождение и обновление Эфиопа!»[38]

Этих трех цитат достаточно, чтобы продемонстрировать природу вещества, которое должно быть подвергнуто прокаливанию. Оно называется по-разному - «рыщущий волк», «дракон», «могущественный Эфиоп». Термины призваны показать нам, что calcinatio имеет дело с примитивной теневой стороной, которая заражена бессознательным, где скрываются голод и дикие инстинкты. Пламя, необходимое для этой операции, возникает из фрустрации инстинктивных желаний. Это суровое испытание фрустрированными желаниями – характерная черта процесса развития.

Человеку, который испытывал длительную фрустрацию, приснился такой сон:

Сновидец оказался в похожем на пещеру месте, возможно, в подполье. Через дверь в помещение проникают огромные, раскаленные добела массы известняка, которые скользят или катятся мимо него. Все объято дымом и огнем. Он ищет выхода, но когда он открывает дверь, клубы дыма не дают ему выйти.

Рисунок 2- 3

Calcinatio как пожирающий родитель.

(Mutus Liber, 1702. перепечатано в книге Юнга «Психология и алхимия»)

Когда сновидец проснулся, ад и пламя печи Навуходоносора были первыми его ассоциациями. В этом сне инертный известняк находится в процессе преобразования в живую известь путем calcinatio. Ассоциации приводят к библейскому образу calcinatio. Пламя печи Навуходоносора является с психологической точки зрения интересным символом. Навуходоносор приказал, чтобы все пали ниц и преклонились его образу, воспроизведенному в золоте. Седрах, Мисах и Авденаго отказались. Навуходоносор в страшном гневе заставил бросить их в пламя печи. Но они остались целы, и меж ними в огне увидели четвертого, который был подобен «сыну богов» (Дан. 3:25).

Описание подчеркивает необузданный гнев Навуходоносора. Его гнев подобен пламени печи. Царь воплощает мотив власти, произвольной власти раздутого Эго, которое подвергается calcinatio, когда его чрезмерные претензии ограничиваются присутствием трансперсональной силы (Бога Седраха, Мисаха и Авденаго). Образ Навуходоносора соответствует образу короля из нашего алхимического текста. Другой занимательный момент – то, что в языках пламени, охватывающих трех юношей, появляется четвертый. Это - ясный намек на целостность Самости, которая появляется вместе с фрустрацией требований власти со стороны Эго. Пламя печи Навуходоносора символизирует архетипическую ситуацию - то, с чем каждый из нас сталкивается всякий раз, когда бросает вызов произволу власти, внутренней или внешней. Пройдет ли он через подобного рода трансформацию, зависит от того, на каком основании он действует - на основании Эго или побуждаемой Самостью (см. рис. 5).

Рисунок 2-4

Огонь Дракона, который одновременно раздувается и гасится. Тримозин.

(Splendor Solis, 1582.)

Седрах, Мисах и Авденаго неуязвимы для огня. Это подводит нас к архетипической идее. Элиаде говорит об «искусстве огня» как черте, свойственной шаманизму и мифологии древней металлургии[39]. Предполагалось, что шаманы неуязвимы для огня. Они могли глотать его или подбирать горящие угли без вреда для себя. В связи с этим хочется привести сон одной пациентки:

Сновидица увидела женщину, склонившуюся над подобном котлу чаном, держа огненный шар в руках. С полной беспечностью, без каких бы то ни было видимых признаков боли или вреда для себя она держала, катала и мяла огненный шар, как белье в прачечной. Сновидицат на это в изумлении.

Ассоциация к сну – образ старой женщины из племени навахо, изготавливающей хлеб на горячем камне голыми руками, которую сновидица однажды видела. Сон приснился тогда, когда пациентка приступила к большому творческому проекту, и свидетельствует он об активации творческой энергии Самости[40] (см. рис. 6).

Неуязвимость для огня служит выражением существующего иммунитета к идентификации с аффектом. Опыт архетипической души оказывает влияние на Эго, углубляя и расширяя сознание. Тогда существует меньше вероятности идентифицировать себя с эмоциональной реакцией - своей или других людей. Напротив, слабое Эго очень уязвимо для захвата интенсивным аффектом. Это явление описано в стихотворении Дорша Хайеса:

Рисунок 2-5

Огненная печь Даниила

(Библия Св.Стефана Хардинга, 12-й век. Дижон. Муниципальная библиотека. Воспроизведено в Medieval Manuscript Painting. New York: Viking, 1965)

Человек, заполненный беспорядком несортированного хлама,

Может загореться от искры.

То, что громоздится среди старого мусора,

Может воспламениться от одного дуновения.

Никто не знает, насколько он горючий,

Насколько склонен он бушевать без контроля,

Пока ему не станет известен весь скопленный мусор его жизни.

Тогда он будет в состоянии оценить,

Какой опасности подвергается, что именно могло воспламениться.

Дезориентированный и неорганизованный,

Человек живет в страхе необходимости панического бегства

От порывов пламени.

Кажется, теперь я ищу глубины?

Под ногами у меня дымящийся пепел и черная земля. [41]

.

Огонь calcinatio очищает и отбеливает. Он действует на темное вещество, nigredo, и делает его белым. Валентин Василид писал: «Знай, что это (calcinatio) – единственный правильный и законный путь к очищению нашего вещества».[42] Тут прослеживается связь с символизмом чистилища. Доктрина чистилища - это теологическая версия операции calcinatio, проецируемой на посмертие. Основным письменным источником для доктрины является положение из Послания апостола Павла к коринфянам:

Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос. Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, – дело каждого обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем, сам спасется, но так, как бы через огонь. (1 К Кор. 3: 11-15)

Рисунок 2-6

Сияющая саламандра, живущая в огне. Меркурианский дух
Prima Materia в виде саламандры, резвящейся в огне. Майер.

(Atalanta Fugiens,1618. Reprint. Berkley, n.d.)

Августин так комментирует эти слова: «Человек, который строит из дерева, сена, соломы, - это человек, вовлеченный в похотливые и чувственные желания, но «пока он предпочитает такой привязанности и удовольствиям Христа, Христос - его основание, хотя на нем он строит из дерева, сена, соломы, и поэтому он должен быть спасен через огонь. Ибо огонь страданий должен сжечь роскошь удовольствий и земных привязанностей. Топливо для этого огня – тяжелые утраты и все те беды, которые истребляют эти радости».[43]

И еще: «вещи не потеряны без боли, когда они были любимы собственнической любовью. Но поскольку ... он предпочитает страдать от утраты этих вещей, нежели потерять Христа, и не опустошает Христа от страха потери таких вещей, - хотя и может скорбеть о своей потере – он действительно спасен как бы через огонь. Он горит печалью для вещей, которые он любил и потерял, но это не поглощает и не ниспровергает его, защищенного устойчивостью и несокрушимостью своих оснований».[44]

Доктрина чистилища еще не была утверждена, когда писал Августин. Однако эти комментарии отнесли позднее к идее очистительного огня. Августин намечает два пункта, важных психологически. Во-первых, очистительный огонь вызван фрустрацией желаний и собственнической любви – одним словом, страстями. Во-вторых, в этом огне можно уцелеть, больше того, он может спасти, если есть прочные основания во Христе. В психологическом отношении это означало бы, что психическое развитие продвигается благодаря фрустрации стремления к удовольствиям и власти, и обеспечивается живыми базовыми отношениями с Самостью, символом которой является Христос. К доктрине чистилища с его очищением, но и искуплением с помощью огня, близок образ бесконечного calcinatio, идея вечного карающего огня. Иксион был наказан за свое преступление, заключавшееся в попытке обольстить Геру, тем, что он был навечно привязан к огненному колесу. В античности было широко распространено представление

о том, что грешники наказываются за свои грехи в посмертии. Кумонт пишет: «Среди разных способов наказания преобладает огонь. Мысль о том, что Эринии жгут грешников своими факелами, восходит к древности. Пирифлегитон – огненная река, окружающая Тартар. Некоторые авторы идут дальше. Луциан в своих «Правдивых историях» описывает остров нечестивых как вечную жаровню, откуда поднимается смолистый серный дым»[45] (см. рис. 7).

Точно так же в буддизме последний из восьми буддистских адов – место пытки огнем как наказания за грехи.[46] Тем не менее, этот образ наиболее полно развит в христианской доктрине ада. Один из ее источников – книга Матфея: «Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня» (Мтф 25:41-43).

Рисунок 2-7

Подвергаемые жестоким мукам под огненным дождем. Доре.

(Illustrations for Dante's DivineComedy. New York: Dover, 1976)

Как и Августин, Ориген в комментарии к этим словам сравнивает огонь с человеческими страстями. Он комментирует этот отрывок следующим образом:

Теперь давайте посмотрим, в чем смысл угрозы «вечным огнем». Мы найдем, что пророк Исайя описывает огонь, которым наказывается человек, как его собственную принадлежность. Поэтому он говорит: «Вот, все вы, которые возжигаете огонь, вооруженные зажигательными стрелами, - идите в пламень огня вашего и стрел, раскаленных вами! (Исайя 50:11). Эти слова, кажется, указывают на то, что каждый грешник возжигает огонь из собственного пламени, а не предается огню, разожженному прежде кем-то другим, кто существовал до него. Пища и топливо для этого огня есть наши грехи, которые апостол Павел называет деревом, сеном и соломой… по своей духовной сути определенные муки происходят из самих вредоносных желаний, которые ведут нас к греху. Памятуя о том, как некоторые люди, находя бремя этих бед слишком тяжелыми, чтобы его вынести, предпочитали смерть страданиям от этих мук, учтите, что так воздействует вина за страсти, часто охватывающие людей, когда душу сжигает огонь любви или мучает пламя ревности или зависти, или обуревает страшный гнев, или гложет сильная печаль.[47]

Приведенная замечательная психологическая интерпретация адского огня была написана в третьем веке. Это - свидетельство того, что для ранних отцов церкви психическая реальность и реальность теологическая совпадали. Адское пламя – это наказание, назначенное тем, кто осужден Страшным судом, кто «взвешен на весах и не выдержал испытания». Такова судьба аспекта Эго, который идентифицирует себя с трансперсональными энергиями души и использует их для собственного удовольствия или власти. Аспект Эго, идентифицирующийся с энергиями Самости, должен подвергнуться calcinatio. Процесс может считаться вечным только в том случае, если мы имеем дело с психическим расщеплением, необратимо разводящим добро и зло, небеса и ад.

Существует много ярких образов судного огня. Например, в Откровении (20:13-15) мы читаем: «Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И смерть, и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в Книге Жизни, тот был брошен в озеро огненное». В другом месте:

Кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем; и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его.[48] (Откр. 14:9 – 11)

Здесь карающий огонь Страшного суда отождествляется с Божьим гневом. То же самое происходит в гимне секвенции Dies Irae католической похоронной мессы, где Страшный суд явно представлен как calcinatio:

Dies irae, dies ilia
Solvet saeclum in favilla
Teste David cum Sibylla

(«О день гнева, О тот день, когда мир исчезнет в раскаленном пепле, как свидетельствует Давид и Сивилла».) Упоминание о Сивилле отсылает к Книге II Пророчицы Сивиллы:

И затем огромная река пылающего огня будет вытекать с небес и потреблять все места, землю и великий океан, и серое море, озера, реки и источники, и беспощадный Аид и небесную ось: но огни мира сольются в одно и исчезнут в пустоте. И звезды все упадут с небес в море, и все души людей будут скрежетать зубами, пылая в потоке серы. И вспышки огня в сверкающей долине и пепел покроют все вещи, и все элементы мира будут утрачены, воздух, земля, моря, огни, полюса, дни и ночи, и не будет больше множества птиц летать в воздухе, а водных тварей – плавать в море; ни одно судно с грузом не будет плыть по волнам; и волы больше не будут пахать возделанную землю, и не будет больше звуков быстрых ветров, но смешаются все вещи и целиком очистятся.[49]

В этом отрывке calcinatio совпадает с образом coniunctio. Четыре элемента смешиваются в единую квинтэссенцию. Множественность переплавляется в единство. Следовательно, это может пониматься как ссылка на интеграцию психики посредством процесса calcinatio. Это – пример широко распространенного представления, что мир найдет конец в огне. У стоиков была идея, которая, как они заявляли, происходит от Гераклита, что каждый космический цикл, или magnus annus,заканчиваются пожарищем[50].

Согласно Иосифу Флавию, Адам предсказал, что земля будет разрушена дважды, однажды водой и другой раз огнем – однажды через solutio и второй раз - через calcinatio.[51] Та же самая идея выражена во Втором Послании Петра (3:6,7): «… некогда Божьим Словом были созданы небеса и земля — из воды и посредством воды, и ими же тогдашний мир, затопленный водой, был уничтожен. А нынешние небеса и земля, волей того же Слова, сохраняются для огня, и их сберегают для Дня Суда и гибели безбожных людей».

В стихотворении Роберта Фроста образ огня и льда ассоциируется с концом света:

(Перевод – СИ Noumenon)

Другой современный поэт использует тот же образ:

Огонь, конечно, однажды придет, чтобы очистить землю. Огонь, конечно, однажды придет, чтобы уничтожить землю. Это - Второе пришествие.

Душа - язык пламени, который облизывает черного быка мира, изо всех сил пытаясь отправить его в огонь. Однажды вся вселенная станет единым пожарищем.

Огонь - первая и последняя маска моего Бога. Мы танцуем и плачем между двумя огромными кострами.[53]

Огонь Страшного суда соответствует испытанию огнем, которое определяет чистоту металлов и освобождает их от всех примесей. В Ветхом Завете есть множество текстов, которые используют металлургические метафоры, описывающие, как Яхве проверяет избранных им людей. Например, Яхве говорит:

Я обращу на тебя руку Мою и, как в щелочи, очищу с тебя примесь, и отделю от тебя все свинцовое… (Ис. 1:24,25) .

Вот, Я расплавил тебя, как серебро; испытал тебя в горниле страдания. Ради Себя, ради Себя Самого делаю это, - ибо какое было бы нарекание на имя Мое! славы Моей не дам иному (Ис. 48:10,11).

И введу… в огонь, и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото: они будут призывать имя Мое, и Я услышу их и скажу: "это Мой народ", и они скажут: "Господь - Бог мой!" (Зах. 13:9).

Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро.
Ты ввел нас в сеть, положил оковы на чресла наши,
посадил человека на главу нашу. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу (Пс. 66:10-12).

Яхве говорит о переплавленных или обновленных, тех, кто прошел через calcinatio:

«Не бойся, ибо Я искупил тебя, назвал тебя по имени твоему; ты Мой.
Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, - через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя. Ибо Я Господь, Бог твой, Святый Израилев, Спаситель твой». (Ис. 43:1-3)

Эти слова отражают широко распространенное представление о том, что души умерших пересекают огненную реку или море. Это не вредит праведным, но приносит страдание и разрушение грешникам.

Например, согласно учению зороастрийцев, каждый должны перейти через реку огня. Для праведных она – как теплое молоко, а для грешников – как расплавленный металл.[54]

Рисунок 8

Calcinatio гермафродита. Майер.

(Atalanta Fugiens,1618. Reprint. Berkley, n.d.)

В книге пророчицы Сивиллы мы читаем: «И затем все люди пройдут через сверкающую реку и неугасимое пламя, и все праведные будут полностью спасены, а безбожники во все времена пострадают в той мере, в какой они творили зло».[55]

Слова Яхве об использовании им огня можно сравнить с утверждениями Парацельса об алхимическом воздействии пламени:

С помощью такого элемента, как огонь, все нечистое уничтожается и изгоняется.

Если нет ис