Культура: знания, технологии, ценности (знания, воления, умения — гуманистический подход)
В тезисах за основу взято понимание культуры как специфически человеческого способа освоения действительности, представляющего собой сознательный созидательный, творческий процесс, вырастающий на определенной объективной, материальной основе. Культура по своей сути есть образование духовное. То же, что именуют «материальной культурой», на наш взгляд, является лишь материальным аспектом культуры, объективацией и материализацией ее духовной стороны как ведущей.
Основным положением данных тезисов является утверждение о трехчастной структуре системы культуры в целом и каждой ее подсистемы, элемента в частности, что, думается, хорошо коррелирует с кантовским нравственным императивом. Тремя составляющими всякого культурного образования являются: 1) знания, связанные с данным элементом культуры, культурой в целом (номологический аспект), 2) технологии или умения, как способы включения данного культурного образования в процессе жизнедеятельности человека, общества (технологический аспект), и 3) значимости, воления, связанные с данным культурным образованием (ценностный аспект).
Каждый элемент культуры и культура как конкретно-историческое целое характеризуются обязательным наличием, в том или ином виде, пусть даже зачаточном, всех трех перечисленных аспектов и могут оцениваться только одновременно по всем трем измерениям. Такой подход дает возможность достаточно объективного сравнения различных культурных систем и их компонентов, хотя это не снимает проблемы интерпретации культурных феноменов, перевода на «язык» другой культуры, поскольку процедура такого сравнения осуществляется всегда в рамках конкретной культуры. Только всесторонне развитая, самосознающая себя культура (метакультурный уровень) обладает т развитой способностью такого сравнения и интерпретации.
Такая трехчленная трактовка структурного характера культуры позволяет достаточно последовательно учесть основные требования к пониманию культуры и объяснить, или, по крайней мере, наметить пути объяснения культуры, связанные с фундаментальными проблемами ее развития, такими, как проблема гуманизма и культуры, проблема прогресса и регресса в культуре, проблема культуры и цивилизации, проблема «духовных» ценностей в культуре, включая проблему антиценностей и антикультуры, проблема науки, техники и культуры и др.
Культурный феномен как целое включает номологическую, технологическую и ценностную составляющие, гуманистическая характеристика которых предполагает известную развитость каждой составляющей и, прежде всего, с точки зрения их направленности, соответствия благу человека, всегда, конечно, исторически конкретного и потому в той или иной мере относительного. В зависимости от того, насколько ориентированы на это все три измерения культуры в отдельности и культура в целом, может быть определена степень гуманистического развития, развитости данной культуры. В данном случае имеется в виду то, насколько человек, личность как высшие ценности и цели общества присутствуют в знаниях, технологиях и самих ценностях данной культурной системы, начиная с того, имеются в ней вообще развитые знания о человеке, технологии и ценности, ориентированные на его благо. Те же ценности, например, при этом могут варьироваться от отношения к представителю другого племени как к возможному средству утоления голода (людоедство), как к «говорящему орудию» (рабу), находящемуся в полной, абсолютной власти хозяина, до отношения к человеку как к высшему духовному существу, подобию бога, без общения с которым жизнь другого человека теряет всякий свой внутренний смысл и т.д. и т.п.
Если взять вопрос о соотношении культуры и цивилизации, то исходя из данной трехчастной структурной концепции культуры он может быть рассмотрен как вопрос о соотношении номологического и технологического аспектов культуры, с одной стороны, и ценностного аспекта — с другой, в рамках всегда единого культурного целого. То, что называют «цивилизацией», как показывает анализ контекстов употребления этого термина, есть, на наш взгляд, подсистема культуры, состоящая из знаний и технологий, противостоящая, и даже порой враждебно, ценностной подсистеме, но образующая с последней относительно завершенное целое. Так, феномен «Заката Европы» О. Шпенглера может быть связан с тем обстоятельством, что во время написания книги Европа действительно находилась в состоянии несоответствия, разбалансирования цивилизационного и ценностного блоков ее культурной системы: налицо имел место результат одностороннего опережающего развития номологического и технологического компонентов, связанного с развитием, прежде всего естественнонаучного знания и индустриальных технологий, при явном застое и даже откате назад ценностного компонента. Ф. Ницше можно рассматривать как прямого предшественника О. Шпенглера в этом. Технологический и номологический компоненты культуры Европы в этот период явно вышли из-под контроля ценностного элемента, что поставило под вопрос сам факт дальнейшего существования человечества как культурного феномена, и что, кстати, в свою очередь послужило основной причиной резкого усиления консервативного принципа во всех сферах современной культуры при сохранении, однако, продолжающегося ускорения развития знаний и технологий. Консерватизм — это тоска по традиции, как основному ценностному регулятору в рамках культурных систем прошлого.
Сам гуманистический подход к культуре и в культуре мы связываем с ростом, развитием и, в конечном итоге, преобладанием, во-первых, высшей значимости (ценности, желательности) человека в самой сфере ценностей, вытеснением из нее антигуманных, противочеловеческих значимостей, а во-вторых, с подчинением гуманизированному ценностному компоненту двух других. Номологический и технологический компоненты культуры должны окончательно стать под контроль ценностного компонента. При этом особого анализа заслуживает проблема анти-культурного феномена, как такого образования, в котором тон задают воления, значимости некоторых групп людей, откровенно направленные против блага других людей, вплоть до их физического истребления: это разного рода преступные группировки и, что не менее важно, античеловеческие режимы в целых странах и даже регионах и т.п. Подобные воления — анти-ценности — подчиняют себе номологический элемент, стимулируют его в сторону создания античеловеческих, и даже направленных непосредственно против людей технологий: орудия пыток, концентрационные лагеря и т.п., что нельзя, конечно, смешивать с системой наказания в обществе, как средством борьбы с антигуманистическими подходами в их крайних проявлениях. Впрочем, нужно быть осторожными: одни и те же знания, технологии, средства в различных руках могут менять свою значимость вплоть до «наоборот».
В тезисах мало говорится о таких сферах, как искусство, религия, мораль, хотя они представляют собой, безусловно, самый благодатный материал для испытания данной концепции. В частности проблема упоминавшихся выше традиций как культурного феномена синтетического типа, в котором номологический, технологический и ценностный аспекты слиты до неразличимости. Вообще проблема соотношения традиционной, в широком смысле, и современной культуры является основной проблемой, натолкнувшей на мысль о трехчастной модели.
Думается, что предлагаемый подход к культуре мог бы послужить полезным средством для философских, культурологических и историко-культурных исследований, предоставляя возможность как последовательно объективного описания фактов историко-культурного процесса в системе трех координат, так и для их всестороннего осмысления, и, прежде всего, с точки зрения гуманистических элементов, их развития и возможного (и так большинством людей желаемого) превращения в ведущую тенденцию современной культуры, и цивилизации, соответственно.
1997г.