Боги подземного мира и судьбы 9 страница
g. Зевс, который лишь чудом избежал мести Асопа, приказал своему брату Гадесу бросить Сисифа в Аид и подвергнуть его вечной пытке за раскрытие божественных тайн. Однако Сисиф не очень-то испугался: он хитростью заключил Гадеса в колодки, попросив его показать, как ими пользоваться, а сам тут же замкнул их. Поэтому Гадесу пришлось в течение нескольких дней находиться в качестве пленника в доме Сисифа. Создалась невероятная ситуация, когда никто не мог умереть, даже те, кому отрубали головы или разрубали на куски. Наконец, Арес, интересов которого это касалось непосредственно, поспешил на помощь, освободил Гадеса и, крепко связав Сисифа, доставил его в преисподнюю.
h. Сисиф, однако, приготовил еще одну хитрость. Прежде чем спуститься в Аид, он наказал своей жене Меропе, чтобы та не погребала его, а когда достиг дворца Гадеса, тут же поспешил к Персефоне и заявил ей, что поскольку он не погребен, то не имеет права здесь находиться, а должен быть на другом берегу реки Стикс. «Позволь мне вернуться в верхний мир, – молил он, – чтобы позаботиться о своем погребении и отомстить за выказанное мне пренебрежение. Я присутствую здесь против правил и обещаю вернуться через три дня». Персефона поддалась на уловку и позволила ему удалиться. Но как только Сисиф опять увидел солнечный свет, он тут же забыл о своем обещании, данном Персефоне. Пришлось, наконец, Гермесу водворять его в преисподнюю силой7.
i. Неизвестно: случилось ли это потому, что он ранил Салмонея, или потому, что выдал тайну Зевса, а, может быть, потому, что всегда жил грабежом и часто убивал застигнутых врасплох путников, и поэтому Тесей, как утверждают некоторые, покончил с Сисифом (хотя этот подвиг и не значится среди деяний Тесея), – но, как бы там ни было, Сисиф получил примерное наказание8. Судьи мертвых показали ему огромную каменную глыбу, по размерам совпадающую с той, в которую превратился Зевс, скрываясь от гнева Асопа, и приказали ему катить ее на самый верх горы, а затем спускать по противоположному склону. Однако ему никогда не удалось достичь вершины. Как только Сисиф приближался к вершине, «бесстыдный камень» своим весом опрокидывал его и, подскакивая, скатывался в самый низ, где Сисиф опять отыскивал его и начинал все сначала, хотя по его телу, не переставая, лил пот, а над головой поднималось облако пыли9.
j. Меропа, устыдившись того, что оказалась единственной из плеяд, муж которой очутился в преисподней, да еще считался преступником, покинула своих шестерых звездных сестер на ночном небе и никогда уже больше не появлялась. И так же, как место, где на Коринфском Истме был погребен Нелей, осталось тайной, которую Сисиф не открыл даже Нестору, так и коринфяне никогда не скажут, где могила самого Сисифа10.
1Аполлодор I.9.3; Павсаний II.4.3; Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия II.79.
2Гигин. Мифы 200.
3Полиэн VI.52; Гигин. Мифы 201; Суда под словом Sisyphus; Софокл. Аякс 190; Схолии к «Филоктету» Софокла 417.
4Аполлодор I.9.3; Овидий. Метаморфозы VII.393; Эвмел. Цит. по: Павсаний II.3.8; Гомер. Илиада VI.153; Схолии к «Ахарнянкам» Аристофана 390; Схолии к «Аяксу» Софокла 190; Цец. Схолии к Ликофрону 980; Овидий. Героини XІІ.203; Гораций. Сатиры II.17.12.
5Гигин. Мифы 60.
6Павсаний ІІ.5.1.
7Феогнид 712 и сл.; Евстафий. Схолии к «Илиаде» Гомера с. 487, 631 и 1702.
8Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия VI.616; Гигин. Мифы 38.
9Павсаний. X.31.3; Овидий. Метаморфозы IV.459; Гомер. Одиссея XI.593–600.
10Овидий. Фасты IV.175–176; Эвмел. Цит. по: Павсаний ІІ.2.2.
* * *
1. Хотя имя Сисиф и воспринималось греками, как означающее «очень мудрый», но Гесихий писал его как Sesephus, поэтому это слово можно считать греческим вариантом имени хеттского бога-солнца Тесупа, который отождествлялся с родосским солнечным богом Атабирием (см. 42.4 и 93.1) и священным животным которого был бык. Бронзовые статуэтки и рельефы с изображением быка, датируемые XIV в. до н.э., имели также знаки в виде скипетра и двух дисков по бокам, а на бедре быка изображался трилистник. Описания набегов на скот, отмеченный тавром со знаками солнечного бога, часто встречаются в греческих мифах: их совершают спутники Одиссея (см. 170.u), Алкионей и его современник Геракл (см. 132.d и w). Однако обращение Автолика к магии при краже скота Сисифа напоминает рассказ об Иакове и Лаване (Быт., 29 и 30). Иаков, как и Автолик, имел дар менять цвет скота по своему желанию и, пользуясь этим, уменьшал размеры стад Лавана. Культурные связи между Коринфом и Ханааном, которые угадываются в мифе о Нисе (см. 91.1), Эдипе (см. 105.1 и 6), Алкафое (см. 110.2) и Меликерте (см. 70.2), могли существовать благодаря хеттам. Алкионей – тоже выходец из Коринфа.
2. «Бесстыдный камень» Сисифа первоначально был солнечным диском, а гора, на которую Сисиф вкатывал его, была небесным сводом. Это изображение достаточно известно. Существование в Коринфе солнечного культа хорошо доказано: говорят, что Гелиос и Афродита поочередно владели местным акрополем и совместно построили там храм (Павсаний ІІ.4.7). Более того, Сисиф неизбежно оказывается в Аиде после Иксиона, а огненное колесо Иксиона – это не что иное, как символ солнца. Это объясняет, почему люди Эфиры возникли из грибов: грибы были ритуальным трутом для огненного колеса Иксиона (см. 63.1), а солнечный бог требовал, чтобы начало его года отмечалось сжиганием человеческой жертвы. Соблазнение Антиклеи, возможно, сюжетно возникло на основе изображения брака Гелиоса и Афродиты. Враждебность мифографа по отношению к Сисифу говорит о неприязни эллинов к имеющим стратегическое значение неэллинским поселениям, возникавшим на узком перешейке, отделяющем Пелопоннес от Аттики. То, что Сисифу удалось обмануть Гадеса, возможно, указывает на отказ царя-жреца отречься от трона в конце своего царствования (см. 170.1).
3. Сисиф и Нелей были, вероятно, погребены в стратегически важных местах Истма в качестве защиты против нашествия врагов (см. 101.3 и 146.2). В рассказе Гигина о том, как Сисиф отомстил Салмонею, имеется лакуна, поэтому я сделал добавление (см. выше, разд. е), которое возвращает рассказу утерянный смысл.
4. Пирена, источник в цитадели Коринфа, куда Беллерофонт водил Пегаса на водопой (см. 75.c), не имел стока и всегда был полон воды (Павсаний ІІ.5.1; Страбон VIII.6.21). Пиреной назывался также родник за городскими воротами на дороге, ведущей от рыночной площади к Лехею, где Пирена – ее мифографы называют дочерью Ахелоя или Эбала (Павсаний. Цит. соч. II.2.3), Асопа и Меропы (Диодор Сицилийский IV.72) – была, как утверждают, превращена в источник, когда оплакивала своего сына Кенхрея, которого нечаянно убила Артемида. «Коринфская бронза» приобретала свой особый оттенок потому, что ее раскаляли докрасна и погружали в этот источник (Павсаний II.3.3).
5. Одна из семи плеяд исчезла в раннеклассическую эпоху, и ее исчезновение должно было получить объяснение.
6. Остается вопрос: было ли двойное S действительно монограммой Сисифа? На изображении, иллюстрировавшем миф, он, возможно, был показан изучающим следы украденных овец и коров, но поскольку у тех были «парные копыта», то и следы их были условно представлены в виде (). В древнегреческом алфавите этот знак обозначал SS, но его также можно было читать как две смежных половины лунного месяца и все, что с этим связано: возрастание и убывание лунного диска, развитие и упадок, благословение и проклятие. Животные с «парными копытами» считались священными животными луны; именно их приносили в жертву на праздниках новолуния в Левите. Если это так, тогда знак SS будет относиться к Селене-луне, а значит – к Афродите, а не к Сисифу, который является царем-солнцем и которому доверено пасти ее священное стадо (см. 42.1). Знак (), соответствовавший полной луне в отличие от знака O, символизировавшего солнечный диск, стоял на обоих боках коровы, которая привела Кадма к тому месту, где были построены Фивы (см. 58.f).
Салмоней и Тиро
Салмоней, сын или внук Эола и Энареты, царствовал какое-то время в Фессалии, а потом возглавил эолийскую колонию в восточной части Элиды, где построил город Салмону недалеко от истока реки Энипей, притока Алфея1. Подданные ненавидели Салмонея, а сам он в своем царском высокомерии дошел до того, что стал переносить жертвы Зевсу на свои собственные алтари и объявил себя Зевсом. Он даже ездил по улицам Салмоны, волоча за своей колесницей бронзовые котлы с натянутыми на них шкурами, чтобы гром их напоминал гром Зевса, а еще он бросал в небо дубовые факелы, часть которых, падая, обжигала царских подданных, которые должны были принимать эти факелы за молнии. Однажды Зевс наказал Салмонея, метнув в него настоящий перун, который не только уничтожил его вместе с колесницей и всем остальным, но и сжег дотла весь город2.
b. Жена Салмонея Алкидика умерла от родов задолго до этих событий, произведя на свет прекрасную дочь Тиро. Тиро воспитывала ее приемная мать Сидеро, которая, после того, как их семья была изгнана из Фессалии, стала относиться к Тиро жестоко. Изгнаны же они были потому, что Тиро убила двоих сыновей, которые у нее родились от злого родственника Сисифа. Теперь же она влюбилась в речного бога Энипея и день за днем ходила по берегам реки, жалуясь на свое одиночество. Однако хотя речной бог и был удивлен и польщен такой страстью, он даже намеком не ответил на ее любовь.
c. Этой неловкой ситуацией решил воспользоваться Посейдон. Приняв облик речного бога, он пригласил Тиро встретиться с ним у слияния Энипея и Алфея, а когда она явилась, наслал на нее волшебный сон. Чтобы никому не были видны его проделки с ней, огромная, как гора, волна поднялась над ними и опустила гребень по другую сторону. Когда Тиро пробудилась и обнаружила, что над ней было совершено насилие, то долго не могла прийти в себя от такого обмана, на что Посейдон только рассмеялся и посоветовал ей не показываться дома и помалкивать о том, что произошло. В награду, добавил он, ты родишь прекрасных близнецов, у которых будет отец познатнее, чем какой-нибудь простой речной бог3.
d. Тиро умудрилась скрывать свою тайну до тех пор, пока не родила обещанных близнецов, но, не в силах противостоять нападкам Сидеро, она отнесла их на гору. Проходивший мимо табунщик взял детей домой, однако племенная кобыла успела лягнуть старшего из братьев в лицо. Жена табунщика выходила детей, причем того, которого лягнула кобыла, она кормила кобыльим молоком и назвала его Пелий, а второго, названного ею Нелей, она кормила молоком суки, которая была ему как бы «приемной матерью», откуда он и приобрел свой дикий нрав. Однако некоторые утверждают, что братьев обнаружили, когда они плыли вниз по Энипею в деревянном ковчеге. Как только Пелий и Нелей узнали, кто их настоящая мать и как жестоко с ней поступили, они решили отомстить за нее. Сидеро спряталась от них в храме Геры, но Пелий все равно настиг ее, когда она в поисках спасения вцепилась в выступы алтаря. Это была первая из множества обид, которые Пелий нанес богине4.
e. Тиро впоследствии вышла замуж за своего дядю Кретея, основателя Иолка, и родила ему Эсона, отца аргонавта Ясона. Кретей усыновил Пелия и Нелея и относился к ним как к родным сыновьям5.
f. После смерти Кретея близнецы поссорились: Пелий захватил трон Иолка, изгнал Нелея, а Эсона стал держать пленником во дворце. Нелей, призвав внуков Кретея – Мелампа и Бианта, – вместе с пестрой толпой ахейцев, фтиотийцев и эолийцев отправился в землю Мессению, изгнал лелегов из Пилоса и так прославил этот город, что сейчас даже считается его основателем. Он женился на Хлориде, однако всех их двенадцать сыновей, кроме Нестора, нечаянно убил Геракл6.
1Аполлодор I.7.3; Гигин. Поэтическая астрономия II.20; Страбон VIII.3.32.
2Диодор Сицилийский IV.68.1; Аполлодор III.9.7; Гигин. Мифы 61.
3Аполлодор I.9.8; Гомер. Одиссея XІ.235 и сл.; Лукиан. Морские разговоры 13.
4Аполлодор: Цит. соч.; Софокл. Тиро. Цит. по: Аристотель. Поэтика XVI.1454b.
5Павсаний IV.2.3; Аполлодор I.9.11; Гигин. Мифы 12.
6Гесиод. Теогония 996; Схолии к «Алкестиде» Еврипида 249; Диодор Сицилийский IV.68.6; Павсаний IV.2.3; 36.1 и X.29.3; Гомер. Илиада XІ.682.
* * *
1. Антигон из Кариста («Свидетельство о чудесных вещах» 15) пишет, что в Кранноне была приносящая дождь бронзовая повозка, которую во время засухи люди возили по ухабам, чтобы она тряслась и гремела, а также разливала воду (если судить по краннонским монетам) из стоявших на ней кувшинов. И, как утверждает Антигон, после этого всегда шел дождь. Отсюда следует, что магия, к которой прибегал, чтобы вызвать дождь, Салмоней, была, вероятно, общепринятой религиозной практикой наряду со стуком гальки в пустой тыкве, постукиванием о дубовые двери, перекатыванием камней в сундуке, ритуальными плясками, бряцанием щитами и размахиванием поющими раковинами. Салмонея стали изображать как преступника только после того, как ахейцы запретили всякое олицетворение Зевса (см. 45.2). Судя по дырявому сосуду данаид (см. 60.6) и «коровьему» танцу аргивян (см. 56.1), вызывание дождя первоначально было чисто женским делом, что можно и сейчас еще наблюдать у некоторых первобытных африканских племен, например хереро и дамара. Лишь со временем, когда царица разрешила подменять себя царю-жрецу, дождевая магия оказалась в его руках (см. 136.4).
2. Тиро была матерью-богиней жителей Тира и тирренян или, как их еще называли, тирсенян, а также, возможно, и тирифян. Вероятно, ее имя бытовало еще до прихода эллинов, но от него в греческом языке возникло слово tyrsis («укрепленный город») и близкое к нему понятие «тирании». Плохое к ней отношение со стороны Сидеро напоминает отношение Дирки к Антиопе в очень похожем мифе (см. 76.a); первоначально этот миф мог запечатлеть порабощение тирийцев их соседями сидонцами. Считалось, что речная вода оплодотворяет купающихся в ней невест, кроме того, купание входило в очистительный ритуал после менструации или деторождения. Поэтому не исключено, что, как и Скамандр (см. 137.3), Энипей в связи с Тиро упоминается как лишающий девственности. Притча о соблазнении Тиро Посейдоном – это попытка объяснить, почему потомки Салмонея иногда называются «сынами Энипея», где первоначально был их дом, а иногда – «сынами Посейдона» за их морскую славу. Тот факт, что ранее отцом детей Тиро был Сисиф, предполагает утверждение в Салмоне коринфского культа солнца, причем Антиопа также находится в брачных отношениях с Сисифом (см. 76.b).
3. Ковчег, в который Тиро положила близнецов, отправив их вниз по течению Энипея, скорее всего был сделан из ольхи, как и тот, в котором Рея-Сильвия отправила вниз по Тибру Ромула и Рема. Ссора между Пелием и Нелеем, а также между Этеоклом и Полиником, Акрисием и Претом, Атреем и Фиестом, а также между другими такими же парами царей, вероятно, свидетельствует о распаде системы, согласно которой царь и его танист правили по очереди одним и тем же царством по пятьдесят месяцев каждый (см. 69.1; 73.a и 106.b).
4. Выступы алтаря, за которые держалась Сидеро, – это рога, которые обычно крепились к культовому изваянию коровы-богини Геры, Астарты, Ио, Исиды или Хатор, а Пелий, вероятно, был ахейцем-завоевателем, который силой изменил культ эолийской богини, существовавший в Южной Фессалии. В Палестине украшенные рогами алтари, наподобие того, за который схватился Иоав (3 Цар. 2, 28 и далее), сохранились даже после свержения луны-коровы и ее золотого тельца.
Алкестида
Алкестида была самой прекрасной из дочерей Пелия, и ее руки добивались многие цари и юноши царского рода. Не желая ослабить свое политическое положение, отказав любому из них, и в то же время зная, что может дать согласие только одному, Пелий объявил, что отдаст Алкестиду замуж за того, кто сумеет запрячь дикого вепря и льва в его колесницу и проехать на ней круг по ипподрому. Услышав об этом, царь Фер Адмет обратился к Аполлону, которого Зевс отдал ему на год в пастухи, и спросил его: «Относился ли я к тебе как подобает относиться к божеству?» «Да, конечно, – согласился Аполлон, – и я ответил тебе благодарностью, сделав так, что все твои овцы приносили по паре ягнят». «Сослужи мне еще одну службу, – взмолился Адмет, – помоги мне завладеть Алкестидой на условиях Пелия». «Я буду рад это сделать», – ответил Аполлон. С помощью Геракла он укротил этих диких животных, и вот уже Адмет едет на колеснице по кругу ипподрома в Иолке, а в упряжке бежит свирепая пара1.
b. Непонятно, почему Адмет не принес положенной жертвы Артемиде накануне своей женитьбы на Алкестиде, однако богиня тут же наказала его. Когда, омытый вином, умащенный благовониями и украшенный цветами, он вошел в тот вечер в брачные чертоги, ему пришлось содрогнуться от ужаса. Не прекрасная обнаженная невеста ожидала его на супружеском ложе, а клубок шипящих змей. Адмет выскочил, взывая к Аполлону, и тот любезно вступился за него перед Артемидой. Стоило ему только совершить забытое жертвоприношение, как все закончилось благополучно, и Аполлону даже удалось заручиться обещанием Артемиды, что, когда наступит последний день Адмета, смерть может пощадить его, если кто-нибудь из его семьи добровольно умрет из любви к нему.
c. Этот день наступил раньше, чем Адмет предполагал. Однажды утром к нему во дворец прилетел Гермес и призвал его в Аид. Все были в ужасе, но Аполлон выиграл немного времени для Адмета, напоив богинь судьбы вином и не дав им тем самым вовремя перерезать нить его жизни. Адмет бросился бегом к своим престарелым родителям, обхватил их колени и стал поочередно упрашивать уступить ему конец жизни. Но оба наотрез отказались, заявив, что не перестали еще наслаждаться жизнью и что ему лучше смириться с выпавшим на его долю жребием, как это делают другие.
d. Тогда из любви к Адмету Алкестида приняла яд и ее тень спустилась в Аид. Однако Персефона посчитала слишком жестоким, чтобы жена умирала вместо мужа, и приказала ей: «Возвращайся в верхний мир!»2
e. Некоторые рассказывают об этом иначе. Они говорят, что за Адметом пришел сам Гадес, и, когда тот убежал, Алкестида добровольно решила занять его место, но неожиданно явился Геракл с новой дубиной из оливкового дерева и спас ее3.
1Гигин. Мифы 50; Аполлодор ІІІ.10.4; Каллимах. Гимн к Аполлону 47–54; Схолии к «Алкестиде» Еврипида 1; Фульгенций I.27.
2Аполлодор I.9.15.
3Еврипид. Алкестида.
* * *
1. Запряжение дикого вепря и льва в одну колесницу – тема фиванского мифа (см. 106.a), в котором первоначальное значение этого сюжета одинаково неясно. Лев и вепрь были символическими животными, обозначавшими соответственно первую и вторую половину священного года. Они часто изображались стоящими друг против друга на этрусских вазах. Оракул, вероятно, предложил мирное решение традиционного соперничества между царем и его танистом, т.е. царство должно быть разделено и оба персонажа должны царствовать одновременно – каждый на своей половине, как это со временем сделали Прет и Акрисий в Аргосе (см. 73.a), а не править попеременно в одном царстве, как это делали Полиник и Этеокл в Фивах (см. 106.b). Признаком царственности был круг, проделываемый в колеснице по ипподрому (см. 64.3).
2. Артемида относилась враждебно к моногамным бракам, поскольку принадлежала к доэллинскому культу, в котором женщины беспорядочно вступали в брачные отношения с мужчинами, не связанными с ними родством. Поэтому эллины умилостивляли ее брачными жертвоприношениями и в ее честь носили факелы из боярышника, символизировавшего целомудрие. Патриархальный обычай сожжения вдовы вместе с трупом мужа нашел свое отражение как в этом мифе, так и в мифах об Эвадне (см. 106.l) и Поликсене (см. 168.k). Он возник из общего индоевропейского правила, запрещавшего вдове повторно выходить замуж. Смягчение этого запрета лишило обычай умерщвления супруги при смерти мужа всякой привлекательности (см. 74.a).
3. В первом варианте этого мифа Персефона, являвшаяся выразительницей матриархальных взглядов, отказалась принять жертву Алкестиды. Во втором варианте Алкестиде запретил умереть Геракл, который считался носителем воли Зевса, т.е. патриархальной этики, причем выбор на него пал потому, что он уже однажды спускался в преисподнюю и спас Тесея (см. 103.d). С помощью дикой оливы в Греции изгоняли злых духов (см. 119.2). В Италии и северной Европе в этих целях использовали березу (см. 52.3).
Афамант
Эолиец Афамант был братом Сисифа и Салмонея и правил Беотией. По велению Геры, он женился на Нефеле, которую Зевс создал по образу и подобию Геры (когда захотел обмануть Иксиона – царя латпифов) и которая с тех пор безутешно блуждала по чертогам Олимпа. Она родила Афаманту двух сыновей, Фрикса и Левкона, и дочь Геллу. Но Афамант не стерпел того презрения, с каким Нефела относилась к нему и, влюбившись в Ино, дочь Кадма, тайно привел ее во дворец у подножия горы Лафистий, где она родила от него Леарха и Меликерта.
b. Узнав от служанок, что во дворце есть соперница, Нефела в ярости вернулась на Олимп и пожаловалась Гере о нанесенной ей обиде. Гера взяла ее сторону и поклялась: «Я вечно буду мстить Афаманту и его дому!»
c. После этого Нефела вернулась на гору Лафистий, где всем объявила о клятве Геры и потребовала смерти Афаманта. Однако мужчины Беотии больше боялись Афаманта, чем Геры, и не стали слушать Нефелу. Женщины Беотии были преданы Ино, которая стала убеждать их, чтобы они без ведома мужчин поджарили посевное зерно и добились неурожая. Ино считала, что, когда в положенный срок зерно не даст ростков, Афамант пошлет гонцов к Дельфийскому оракулу, чтобы узнать причину. К тому времени она уже подкупила гонцов Афаманта с тем, чтобы они принесли ложный ответ оракула, а именно: земля станет плодородной только тогда, когда сын Нефелы Фрикс будет принесен в жертву Зевсу на горе Лафистий.
d. Этот Фрикс был красивым юношей, в которого влюбилась его собственная тетка Биадика, жена Кретея, а когда он отверг ее, она обвинила его в попытке обесчестить ее. Мужчины Беотии, поверив Биадике, одобрили выбранную Аполлоном грехоискупительную жертву и стали требовать смерти Фрикса. Афамант, громко причитая, повел Фрикса на вершину горы. Он уже был готов перерезать сыну горло, когда явился находившийся поблизости Геракл и поспешил вырвать жертвенный кремневый нож из рук отца. «Мой отец Зевс, – воскликнул Геракл, – ненавидит человеческие жертвы!» Однако Фрикс все равно бы погиб, если бы неожиданно с Олимпа не слетел крылатый золотой баран, добытый Гермесом по велению Геры, а некоторые утверждают, что по велению самого Зевса.
– Взбирайся на мою спину! – крикнул баран, и Фрикс повиновался.
– Возьми и меня! – взмолилась Гелла. – Не оставляй меня на милость отца.
e. Фрикс посадил сестру впереди себя на спину барана, и тот помчал их на восток, туда, где лежала земля Колхида и Гелиос держал в конюшне своих лошадей. Долго ли коротко они так летели, но вдруг у Геллы закружилась голова и руки ее разжались. Она упала в залив, который отделяет Европу от Азии, и теперь в ее честь залив называется Геллеспонтом. Фрикс благополучно достиг Колхиды и там принес в жертву Зевсу-Избавителю. Поколением позже золотое руно этого барана стало знаменитым и на его поиски отправились аргонавты.
f. В благоговейном страхе перед видением, которое им открылось на горе Лафистий, посланцы Афаманта признались, что были подкуплены Ино, чтобы принести неверный ответ из Дельф. Так все узнали об обмане Ино и Биадики. Нефела опять стала требовать смерти Афаманта, и на его голову повесили жертвенную ленту, которую до этого носил Фрикс. Только повторное вмешательство Геракла спасло Афаманта от смерти.
g. Однако Гера была в такой ярости, что лишила Афаманта разума, причем не только в наказание за измену Нефеле, но и потому, что он, сговорившись с Ино, спрятал у себя младенца Диониса, которого ее сестра Семела родила от Зевса и который жил во дворце, переодетый в девочку. Однажды Афамант схватил свой лук и громко закричал: «Смотрите, белый олень! Расступитесь все, я стреляю!» Произнеся эти слова, он пронзил своего сына Леарха стрелой, а потом набросился на него и стал рвать еще трепещущее тело на части.
h. Схватив своего младшего сына, Меликерта, Ино бежала, но ей вряд ли удалось бы избежать гнева Афаманта, если бы младенец Дионис на время не лишил его зрения, и тот по ошибке вместо Ино стал стегать козу. Ино бросилась в море с Молурийской скалы и утонула. Место это впоследствии стало печально известным, потому что свирепый Скирон сбрасывал с этой скалы путников. Однако Зевс, памятуя о добром отношении Ино к Дионису, не отправил ее тень в Аид, а сделал из нее морское божество, известное под именем Левкофея. Ее сына Меликерта он сделал богом Палемоном и отправил в Коринфский Истм верхом на дельфине. В его честь Сисиф учредил Истмийские игры, которые до сих пор проводятся раз в четыре года.
i. Изгнанный к тому времени из Беотии Афамант остался без детей, потому что его последний сын Левкон заболел и умер. На вопрос Афаманта, где ему поселиться, Дельфийский оракул ответил: «Там, где дикие звери угостят тебя ужином». Пойдя без всякой цели на север и не взяв с собой ни еды, ни питья, он вдруг наткнулся на волчью стаю, пожиравшую овец в пустынной Фессалийской долине. При его приближении волки разбежались, а он и его голодные спутники накинулись на остатки баранины. Тут Афамант вспомнил полученный им оракул и, усыновив своего внучатого племянника Галиарха и удочерив внучатую племянницу Коронею из Коринфа, основал город, названный им Алос или по причине своих странствий, или по имени своей служанки Алос. Область стала называться Афамания; потом он женился на Фемисто и вырастил рожденных ею детей1.
j. Другие рассказывают все иначе. Опуская все, что касается его брака с Нефелой, они говорят, что однажды, после рождения Леарха и Меликерта, его жена Ино отправилась на охоту и не вернулась. Пятна крови на изорванной тунике убедили Афаманта в том, что его жену задрали дикие звери. Однако правда заключалась в том, что ею овладел приступ вакханалии, когда на нее напала рысь. Ино задушила ее, зубами и ногтями сорвала с нее шкуру, подпоясалась ею и отправилась на гору Парнас, где устроила пир на много дней. Пробыв в трауре, сколько положено, Афамант женился на Фемисто, которая через год родила ему сыновей-близнецов. Со страхом он узнал, что Ино жива. Он тут же послал за ней, привел ее в детскую и сказал Фемисто: «У нас появилась миловидная кормилица, которую мы захватили в последнем набеге на гору Киферон». Фемисто, которой служанки вскоре рассказали всю правду, пришла в детскую, притворившись, будто она не знает, кто такая Ино, и сказала ей: «Пожалуйста, приготовь белые шерстяные одежды для двух моих сыновей и траурные одежды для сыновей моей несчастной предшественницы Ино. Эти одежды будут нужны завтра».
k. На следующий день Фемисто приказала стражникам ворваться в детскую и убить близнецов, одетых в траурные одежды, но пощадить остальных двух. Однако Ино, догадавшись, что на уме у Фемисто, одела в белые одежды своих собственных сыновей, а в траурные одежды – сыновей своей соперницы. Так были убиты близнецы Фемисто, а Афамант, узнав об этом, сошел с ума: он убил Леарха, приняв его за оленя, а Ино с Меликертом успели бежать, бросились в море и стали бессмертными.
l. Есть и такие, кто говорит, что Фрикс и Гелла были детьми Нефелы от Иксиона. Однажды, когда они бродили по лесу, их мать, будучи в вакхическом экстазе, подошла к ним, ведя за рога золотого барана. «Смотрите, пробормотала она, – вот сын вашей кузины Теофаны. У нее было много женихов, поэтому Посейдон превратил ее в овцу, а сам стал бараном и покрыл ее на острове Крумисса».
– Что случилось с женихами? – спросила у матери Гелла.
– Они стали волками, – ответила Ино, – и теперь ночи напролет воют, призывая Теофану. Не спрашивайте меня больше ни о чем, а садитесь на спину барану и скачите в Колхидское царство, где правит сын Гелиоса царь Эт. Как только вы прибудете на место, принесите в жертву Аресу этого барана.
m. Фрикс исполнил странные распоряжения своей матери и повесил золотое руно в храме Ареса в Колхиде под охраной дракона. Много лет спустя его сын Пресбон или Китиссор, придя в Орхомен из Колхиды, спас Афаманта, когда его хотели убить в качестве грехоискупительной жертвы2.
1Павсаний I.44.11; IX.34.4–5 и 23.3; Аполлодор III.4.3; Гигин. Мифы 2 и 4; Поэтическая астрономия II.20; Фрагменты из «Афаманта» Софокла; Нонн. Деяния Диониса X.1 и сл.; Овидий. Метаморфозы IV.480–541; Большой этимологик 70.8; Стефан Византийский под словом Athamania.
2Гигин. Мифы 1,3, 5 и 88; Фрагменты из «Ино» Еврипида; Геродот VII.197; Павсаний IX.34.5.
* * *
1. В мифе имя Афаманта связано с Афаманией – областью, которую, как считают, он основал в пустынной части Фессалии. Конфликт между его соперничающими женами Ино и Нефелой, вероятно, является отголоском конфликта между древними ионийскими поселенцами в Беотии, которые поклонялись богине нивы Ино, и вторгшимися эолийскими скотоводами.
2. Миф об Афаманте и Фриксе повествует о том, как каждый год на горе приносили в жертву царя или того, кто его олицетворял, первоначально мальчика, одетого в баранью шкуру, а затем просто барана. Происходило это во время новогоднего праздника дождя, который скотоводы праздновали в день весеннего равноденствия. Зевсу приносили в жертву барана на вершине горы Пелион недалеко от Лафистия, в апреле, когда, согласно зодиаку, всходило созвездие Овна. Все предводители округи в этот день надевали белые бараньи шкуры и устраивали борьбу (Дикеарх II.8). Этот обряд до сих пор еще сохранился и существует в разыгрываемых сценах жертвоприношения и возрождения старика с черной овечьей личиной на лице (см. 148.10). Траурные одежды, в которые должны были нарядить детей, приговоренных к смерти, указывают на то, что черное руно носила жертва, а белое руно – жрец и зрители. Любовь Биадики к Фриксу напоминает любовь жены Потифара к Иосифу, о которой рассказывает сходный ханаанейский миф. Очень похожую историю рассказывают об Антее и Беллерофонте (см. 75.a), Крефеиде и Пелее (см. 81.g), Федре и Ипполите (см. 101.a–g), Филономе и Тенне (см. 161.g).