Рейчел Кейн Стеклянный дом 7 страница
– Спроси Майкла.
Это вообще-то невозможно сделать…
– Ты должен сделать что-то для него?
– Ага, – он с глухим стуком опустил свой стул вниз и провел рукой по волосам, которые все равно остались в беспорядке. – Только не жди, что я наряжусь или что-то в этом роде.
– Что?
– Что слышишь. – Она просто посмотрела на него, хмурясь, пытаясь понять что он имел ввиду. – Я веду тебя на занятия. Ты же собиралась вернуться туда сегодня, так ведь?
– Ты шутишь? – решительно сказала она. Он пожал плечами. – Ты шутишь. Я не какая-то шестилетка, которую старший брат должен отводить в школу! Ни за что, Шейн!
– Майкл считает, что у тебя должна быть охрана. Брэндон был прилично взбешен. Он мог найти способ отыграться на тебе, даже если он не может это сделать лично. У него есть много людей, которые доберутся до тебя по его просьбе. – Тут он отвел от нее глаза и стал разглядывать пальцы своей правой ноги. – Например, Моника.
О, дерьмо.
– Моника принадлежит Брэндону?
– Вся семья Морреллов принадлежит, насколько я знаю. Он – их личный задира. Вот. – Он потер руки. – Какие захватывающие уроки у нас сегодня будут?
– Ты не можешь пойти на занятия со мной!
– Эй, ты можешь вырубить и остановить меня, но пока ты этого не сделала, сегодня я – твой парень. Вот. Какие занятия?
– Мат. анализ, Физика звука, Химия, лабораторная по химии и Биохимия.
– Вот блин. Ты, действительно, умная. Тогда я возьму какие-нибудь комиксы или что-то вроде. Может быть мой iPod».
Она продолжала свирепо смотреть на него. Кажется, это никак не помогло, даже еще больше развеселило его.
– Всегда хотел быть известным человеком в студенческом городке! – сказал Шейн. – Думаю, это мой шанс.
– Я труп, – простонала она и уткнулась лбом в ладони.
– Пока нет. И в этом суть.
Она боялась, что Шейн устроит из всего этого целое представление, но он не стал. Он даже причесался, после чего стал выглядеть абсолютно великолепно, так что она даже стала замечать, что испытывает смущение, глядя на него. Особенно было не по себе от мысли, что ей придется провести с ним целый день. Он надел простую белую футболку, свою лучшую пару голубых джинсов (которые, тем не менее, были вытянуты на коленях и потерты на швах) и простые кроссовки.
– Это на случай, если нам придется отступать, – сказал он. – Плюс, бить кого-то, когда ты обут в шлепанцы, – больно.
– Но ты же не собираешься никого бить, – быстро сказала она. – Правда ведь?
– Никого, кто этого не заслуживает, – сказал он. – Что еще мне нужно, чтобы вписаться?
– Рюкзак. – Она нашла свой запасной – она привезла два – и кинула ему. Он закинул туда какие-то книги, PSP и свой iPod и наушники, потом совершил набег на шкафы в поисках бисквитов и воды в бутылках. – Мы не в пустыню идем, Шейн. Тебе не нужно брать с собой все. Там есть торговые автоматы.
– Да? Что-то я не заметил обеда в твоем расписании. Потом ты мне спасибо скажешь.
На самом деле она чувствовала себя лучше, когда Шейн маячил рядом с ней. Он наблюдал за тенистыми местами, темными аллеями, пустыми зданиями. Наблюдал за всем. И хотя он и взял iPod, он не стал его слушать. Ей вдруг стало не хватать своего iPod’a, ей стало интересно взяла ли его Моника.
Они добрались до студенческого городка без приключений и уже наполовину пересекли его, направляясь на ее первую лекцию, когда Клэр вдруг задумалась и резко остановилась. Шейн прошел еще пару шагов и оглянулся.
– Моника, – сказала она. – Моника будет болтаться где-нибудь здесь. Она всегда так делает. Она тебя увидит.
– Знаю. – Шейн поправил свой рюкзак. – Пошли.
– Но… Моника!
Он молча посмотрел на нее и пошел дальше. Она осталась на месте.
– Эй! Ты вроде должен быть со мной, а не уходить от меня!
– Моника – моя проблема, – сказал он. – Забудь об этом. – Он подождал ее и она неохотно догнала его. – Она не трогает нас, я не трогаю ее. Как тебе такой расклад?
Клэр хотелось бы в это верить. Если Моника действительно настолько крепко насолила Шейну, пусть даже год или два назад, что даже была причастна к смерти его сестры, сложно было поверить, что Шейн все забыл и простил. Шейн был не из тех парней, что отступают.
Квадратный забетонированный двор между Архитектурным корпусом и корпусом Математических Наук был полон студентами, бегающими между аудиториями. Теперь, когда Клэр знала на что смотреть, она не могла не заметить, как много из них носили браслеты – кожаные, металлические, даже плетеные – с символами на них.
И как много студентов не носило их.
Те, кто носил символы, были такими сияющими, уверенными в себе. Девушки из женского сообщества. Парни из студенческого братства. Спортсмены. Популярные ребята.
Одиночки, аутсайдеры, зануды, середнячки и просто странные типы… они были теми, у кого не было Защиты.
Они были скотом.
Шейн шел рядом, разглядывая толпу. Клэр быстрым шагом направлялась к Математическому корпусу. Она точно знала, что Моника бессильна в таком оживленном месте. Единственной проблемой был третий корпус – корпус Делового управления. Именно там Моника любила ошиваться в поисках богатых парней.
Почти дошли…
Она была уже на ступенях, ведущих в Математический корпус, когда услышала что Шейн остановился позади. Она оглянулась и заметила, как он уставился на двор. И когда Клэр проследила за его взглядом, то увидела Монику, окруженную кучкой почитателей, смотревшую на него. Они стояли и смотрели друг на друга так, как будто были совершенно одни в целом мире. Это был взгляд, которым смотрят друг на друга влюбленные. Или люди, которые хотят убить друг друга.
– Твою мать, – выдохнул Шейн. Его голос пресекся.
– Пошли, – сказала Клэр и схватила его за локоть. Она боялась, что он не позволит ей втащить себя внутрь, но он не сопротивлялся, как будто его мысли были где-то в другом месте. Когда он наконец взглянул на Клэр, его глаза были темными и жесткими.
– Не здесь, – сказала она. – Она не войдет сюда.
– Почему?
– Это поставит ее в неудобное положение.
Он медленно кивнул, как будто что-то понял и последовал за ней в аудиторию.
На лекции было очень шумно и Клэр было трудно сосредоточиться, хотя материал ей был уже знаком. Сидя дома, она прочитала учебник намного дальше того места, о котором говорил профессор… Но в основном она все думала о Шейне, который неподвижно сидел рядом с ней, положив руки на стол и уставившись пустым взглядом в одну точку. Он даже не слушал свой iPod. Она чувствовала напряжение в его теле, как будто он только и ждал возможности ударить кого-нибудь.
Я знала, что это плохая идея.
Это была полуторачасовая лекция с пятнадцатиминутным перерывом. Когда Шейн встал и пошел к выходу, она торопливо последовала за ним. Он подошел к стеклянным дверям и посмотрел сквозь них на двор.
– Она ушла, – сказал он не глядя на Клэр. – Перестань беспокоиться за меня. Я в порядке.
– Она… Ева сказала, что она сожгла твой дом. – Ответа не последовало. – И… твою сестру?…
– Я не смог ее вытащить, – сказал Шейн. – Ей было двенадцать, а я не смог вытащить ее из дома. Хотя это была моя обязанность присматривать за ней.
Шейн все еще не смотрел на Клэр, а она не могла найти нужных слов. Спустя некоторое время он ушел в мужской туалет. Она понеслась в женский, где застала огромную очередь, которую пришлось отстоять. Когда Клэр вышла, его нигде не было видно.
Вот, черт.
Но когда она пошла обратно в аудиторию он уже сидел на своем месте, на этот раз воткнув в уши наушники.
Она ничего не сказала. Он тоже.
Это была самая длинная и неприятная лекция на памяти Клэр.
Физика была в том же здании. Если Моника ждет снаружи под увядающим солнцем во дворе, то получит неплохой загар. Шейн сидел словно статуя, если у статуй бывают наушники и они излучают злобу, создающую вокруг напряжение, от которого у людей на руках поднимались волоски. Она чувствовала себя сидящей рядом с неразорвавшейся бомбой, а учитывая все, что она знала о физике, она понимала что это значило. В смысле скрытой энергии…
Физика тянулась медленно. Шейн открыл воду и бисквиты и поделился с ней.
Химия была в следующем корпусе, но Клэр постаралась сделать так, чтобы они вышли через боковой выход, а не через двор. Никаких признаков Моники. Она промучалась еще полтора часа химии в непрекращающемся напряжении. Потом понемногу начала успокаиваться. Во всяком случае, она перестала вздрагивать при каждом его движении. Шейн молча проиграл в PSP практически все занятие. Она надеялась, что он убивает зомби. Кажется, это приводило его в хорошее расположение духа.
Удивительно, но во время лабораторной по химии, Шейн заинтересовался экспериментом и задал так много вопросов, что помощник преподавателя, который никогда раньше не подходил к столу Клэр, бродил поблизости и пялился на Шейна, как будто пытался понять что он здесь делает.
– Эй, парень, – сказал Шейн и протянул помощнику преподавателя руку. – Шейн Коллинз. Я… какое же слово подобрать? Слушатель. Слушатель на занятии. Со своей подругой. Клэр.
– А, – сказал помощник, имя которого Клэр не знала. – Хорошо. Просто… продолжайте.
Шейн показал ему жестом, что все отлично и глупо улыбнулся.
– Эй, – сказал он тихо, наклоняясь к Клэр. – А что-нибудь из этой ерунды взрывается?
– Что? Хм… да, если ты сделаешь что-то неправильно, думаю, что это возможно.
– Я раздумываю над практическим применением. Бомбы. Штуки вроде этого.
– Шейн! – Он действительно отвлекал. И еще… он хорошо пах. По-мужски хорошо, что отличалось от женского хорошо – более насыщенно, пряно. Запах, заставлявший трепетать.
«Ой, прекрати, Клэр, возьми себя в руки, это же просто Шейн!» – сказала она себе. Это не помогло, особенно после того, как он кинул ей ту кривую улыбку и взгляд, который стопроцентно убил бы большинство девушек на расстоянии десяти футов.
«Он разгильдяй. И он… не слишком умен. Хотя… возможно, он и не так глуп. Просто в других областях». Для нее это была новая мысль, но она ей вроде понравилась.
Она шлепнула его по руке, когда он потянулся за реагентами, и сконцентрировалась на тонкостях эксперимента.
Преподаватель начал рассказывать очень интересные детали, и Клэр забыла обо всем на свете, даже про Шейна, который тоже увлекся происходящим. Это и привело к тому, что никто из них не услышал шаги за спиной. Первое, что почувствовала Клэр – это иссушающее, обжигающее ощущение с правой стороны спины. Она уронила пробирку, которую держала и закричала – не могла сдержатся, потому что это было ужасно больно – а Шейн резко обернулся и схватил за воротник кого-то, пытающегося удрать.
Джина, одна из Моникет! Она рычала и отбивалась от него, но он не отпускал. Клэр, задыхаясь от боли и пытаясь изогнуться, чтобы увидеть, что произошло с ее спиной, все же отметила, что Шейн прикладывал все свои усилия, чтобы не прибить свою пленницу тотчас же. Прибежал помощник преподавателя и остальные студенты повскакивали с мест, осознав, что произошло что-то более интересное, чем лабораторная по химии.
Клэр соскользнула с табурета все еще пытаясь разглядеть, что случилось с ее спиной. Боль была нестерпимой. А еще начал ощущаться какой-то отвратительный запах.
– Боже мой! – выпалил помощник преподавателя. Он схватил бутылку воды из рюкзака Шейна, открыл ее и вылил ее содержимое на спину Клэр, потом бросился к шкафу в стороне и вернулся с коробкой пищевой соды. Она услышала как сода зашипела, едва коснувшись ее спины, и почти отключилась.
– Сюда. Садись. Вы, вызовите скорую. Живее!
Пока Клэр в полубредовом состоянии опускалась на другой, более низкий табурет, помощник преподавателя схватил ножницы и разрезал ее рубашку на спине и отвернул разрезы к краям. Он также отрезал лямку ее бюстгальтера, и Клэр едва успела прижать лифчик к телу прежде, чем он свалится. Боже, как больно, как больно… Она старалась не плакать. Как только сода подействовала жжение немного уменьшилось. У кислоты низкий pH, у соды – высокий… Что ж, она помнила кое-что из химии. Даже сейчас.
Клэр посмотрела вверх и увидела, что Шейн все еще держит Джину. Он выкрутил этой гадине руку за спину и заставил выпустить пробирку, из которой она брызнула на Клэр. Пробирка перекочевала в руки помощника преподавателя. В ней до сих пор еще виднелись остатки кислоты очень напоминающие воду.
– Это произошло случайно! – визжала Джина, приподнимаясь на кончики пальцев, когда Шейн выкручивал ей руку. – Я споткнулась! Простите! Слушай, я не специально…
– Мы сегодня не работали с H2SO4, - жестко сказал помощник преподавателя, нюхая пробирку. – У тебя не было никаких причин разгуливать здесь с ней. Клэр? Клэр, насколько сильно болит?
– Я… все в порядке. Я в порядке, – сказала она, хотя, если честно, она даже понятия не имела, была ли она в порядке или нет. Она чувствовала головокружение, тошноту и холод. Возможно шок. И неловкость, потому что, Боже, она была наполовину раздета перед всей аудиторией химической лаборатории и… Шейном…
– Могу я что-нибудь надеть?
– Нет, до этого нельзя ничем дотрагиваться. Ожог прошел через несколько слоев кожи. Тут понадобится лечение и антибиотики. Просто сиди спокойно. – Помощник преподавателя повернулся к Шейну и Джине и ткнул в нее пальцем. – Ты, ты будешь общаться с полицией студенческого городка. Я не потерплю подобных нападений в моей аудитории. И мне все равно, кто твои друзья!
Значит он знал ее. Или, по крайней мере, знал достаточно. Шейн что-то шептал на ухо Джине, слишком тихо, чтобы Клэр могла расслышать, но это точно было что-то нехорошее, судя по выражению ее лица.
– Сэр? – слабо спросила Клэр. – Сэр, могу ли я попросить план лабораторной и…
И она отключилась прежде, чем успела договорить «и извините за беспокойство».
Когда она проснулась, то обнаружила, что лежит в мягкой постели и ощущает приятное тепло. Кто-то сидел рядом с ней, какой-то парень, и ей пришлось дважды моргнуть, прежде чем она узнала Шейна. Шейн в ее спальне??? Нет, подождите, это не ее спальня; это где-то еще…
– Палата скорой помощи, – сказал он. Должно быть, она выглядела озадаченной. – Черт, Клэр. В следующий раз предупреждай, прежде чем свалиться на пол. Я мог бы стать героем и подхватить тебя или типа того.
Она улыбнулась. Ее голос раздался как-то лениво и медленно:
– Ты схватил Джину. – Это прозвучало как-то забавно, поэтому она снова сказала это. – Ты схватил Джиииииину.
– Да, ха-ха, ты навеселе, знаешь? Тебе вкололи какой-то наркотик. И еще они позвонили твоим родителям.
Прошло немного времени, прежде чем она осознала сказанное.
– Родителям? – повторила она и постаралась поднять голову. – Ох. Ой. Это плохо.
– Ну не так уж. Твои предки были сильно обеспокоены, когда узнали, что ты стала причиной происшествия в лаборатории. Полицейские студенческого городка забыли упомянуть о том, что Джина умышленно вылила кислоту на твою спину. Кажется, они думают, что это была одна из тех нелепых случайностей.
– А это была – спросила она. – Случайность?
– Нет. Она хотела причинить тебе боль.
Клэр схватилась за уродливую голубую больничную рубашку, которая была на ней.
– Моя рубашка пострадала.
– Ага, прилично. – Шейн выглядел бледным и напряженным. – Я пытался дозвониться до Майкла. Я не знаю где он. Я не хочу оставлять тебя здесь одну, но…
– С ним все в порядке, – сказала она мягко и закрыла глаза. – Я тоже в порядке.
Ей показалось, что она почувствовала его руку на своих волосах, секунда легкого и приятного давления.
– Да, – сказал Шейн. – Ты в порядке. Я буду здесь, когда ты проснешься.
Она сонно кивнула и потом все исчезло в лимонно-желтой дымке, как будто она лежала в ярком солнечном свете.
Ой.
Пробуждение не было приятным. Никакого туманного лекарственного лимонного света. Было больше похоже на паяльную лампу, горящую на ее спине в районе правой лопатки. Клэр захныкала и уткнулась в подушку, стараясь уйти от боли, но боль не отступала.
Лекарства перестали действовать.
Она моргнула, захныкала и медленно села. Проходящая мимо сестра остановилась и зашла осмотреть ее.
– Поздравляю, – сказала медсестра. – Ты поправляешься. Ожог еще поболит немного, но если будешь принимать антибиотики и держать рану в чистоте, все будет хорошо. Тебе повезло, что рядом был кто-то, кто промыл рану и нейтрализовал реакцию. Я видела, как кислота из аккумуляторов прожигала до кости.
Клэр кивнула, не уверенная, что сможет что-то сказать без рвоты. Весь ее бок горел и болел.
– Ты хочешь встать?
Она снова кивнула. Сестра помогла ей встать и показала, где лежат остатки одежды Клэр. Перерезанный бюстгальтер был безвозвратно испорчен. Рубашка… от нее тоже мало что осталось. Сестра принесла ей свободную черную футболку из забытых вещей и привела ее в приличный вид, а подошедший доктор быстро осмотрел. Ее тут же выписали. Небольшое количество серной кислоты не стоило пристального внимания врачей, по крайней мере в Морганвилле.
– Насколько все плохо? – вопрос предназначался Шейну, который катил кресло с Клэр через холл к выходу. – В смысле, это действительно ужасно?
– Невероятно ужасно, – ответил он. – Отвратительно как в фильме ужасов!
О, Боже
Он смягчился.
– Это не настолько плохо, как могло бы быть. По размеру примерно на четверть спины. Твой преподаватель отлично справился, разрезав твою одежду и смыв все с кожи. Я понимаю, что тебе очень больно, но могло быть намного хуже.
Клэр вспомнила, что в лабораторной пробирке, отобранной у Джины, оставалось еще приличное количество кислоты.
– Ты… Ты думаешь, Джина собиралась…
– Вылить на тебя все? Черт побери, да. Просто не успела.
Ого. Это было… неприятно. Клэр бросало то в жар, то в холод, да еще и подташнивало. И в этот раз шок никак не получится смягчить.
– Я думаю, это была месть Моники. В любом случае, ее часть. Она будет очень зла, ведь довести задуманное до конца не получилось.
Мысль, что Моника будет по-настоящему зла, не была лучшей для завершения дня. А день уже заканчивался. Это стало понятно сразу, как только Шейн провез кресло через стеклянные автоматические двери.
Было темно.
– Ох, – сказала она и прикрыла рот рукой. – О нет!
– Ага! Но по крайней мере у нас есть транспорт. Готова?
Она кивнула, и Шейн внезапно покатил кресло на максимальной скорости. Клэр взвизгнула, схватилась за подлокотники, чувствуя, что совершенно не контролирует ситуацию. Кресло подпрыгнуло на пандусе и резко остановилось в дюйме от блестящего черного бока Евиной машины. Ева бросилась открывать пассажирскую дверь. Клэр попыталась встать самостоятельно, но Шейн схватил ее вокруг талии и переместил прямо на сиденье. Это заняло несколько секунд. Потом он пнул кресло и оно покатилось обратно к пандусу, где ударившись о перила осталось стоять, какое-то забытое и потерянное.
Шейн скользнул на заднее сиденье.
– Жми! – велел он. Ева так и сделала, пока Клэр боролась с ремнем безопасности, пытаясь закрепить его так, чтобы не задохнуться и не разрыдаться от боли. Она уселась, нагнувшись и уперевшись руками в массивную приборную панель, когда Ева выехала с парковки и погнала по темной улице. Уличные фонари выглядели жутко и стояли далеко друг от друга – быть может, так и задумано? Неужели вампиры контролируют даже расстояния, на которые ставятся фонари? Или она просто сходит с ума?
– Он там? – спросил Шейн, наклонившись через спинку сидения. Ева бросила на него взгляд.
– Да, – ответила она. – Он там. Но не втягивай меня в это. Видишь ли, мне еще там работать.
– Обещаю, что не буду.
Она ему не поверила – это было очевидно – но на следующем светофоре Ева повернула направо, а не налево, и через пару минут остановилась у тротуара перед кофейней. «Точка Сбора» сияла огнями и была забита посетителями. Клэр нахмурилась, но не успела она что-либо спросить, как Шейн вышел из машины и направился к двери.
– Что он делает? – спросила она.
– Кое-что глупое, – ответила Ева. – Как ожог? Болит, а?
Клэр хотела пожать плечами, но стоило ей это даже представить, как воображаемая боль заставила ее вздрогнуть.
– Не очень, – храбро ответила она и попыталась улыбнуться. – Думаю, могло бы быть гораздо хуже.
– Наверное, – согласилась Ева. – Говорила тебе, на уроках опасно. Нам надо взять это под контроль. Тебе нельзя возвращаться туда, если происходит подобное.
– Я не могу бросить учебу!
– Конечно, можешь, – бодро ответила Ева. – Люди так делают постоянно. Только не такие, как ты. О, черт!
Ева прикусила свою накрашенную черным губу, и взволнованно уставилась сквозь витрины внутрь ярко освещенного кафе. И через несколько секунд Клэр поняла, что так взволновало Еву: менеджер-хиппи Оливер стоял у окна и в свою очередь смотрел на них. За его спиной Шейн толкал стул к столу в дальнем углу, где сидела темная фигура.
– Скажи мне, что он не собирается сейчас говорить с Брэндоном, – произнесла Клэр.
– Э-э… Хорошо. Он не собирается сейчас говорить с Брэндоном.»
– Ты врешь.
– Ага. Он говорит с Брэндоном. Послушай, пусть Шейн сам разберется, хорошо? По большей части он не такой глупый, как кажется.
– Но у него нет Защиты, верно?
– Поэтому он и говорит в «Точке Сбора». Это что-то вроде места для переговоров. Вампиры там не охотятся, ну, во всяком случае, не должны. И именно тут заключаются сделки, ведутся переговоры и все такое. Так что Шейн здесь в безопасности.
Но она все еще кусала губу и выглядела обеспокоенной.
– Однако есть какие-то исключения? – предположила Клэр.
– Если Шейн не нападет первым. Самооборона не в счет.
Как могла видеть Клэр, Шейн вел себя прилично… Его руки лежали на столе, и хотя он перегнулся через него, говоря что-то, он ни с кем не дрался. Это было хорошим знаком, так ведь? Однако она не имела представления о том, что он мог говорить Брэндону. Ведь это не Брэндон пролил кислоту ей на спину.
Что бы ни говорил Шейн, казалось, что все идет неплохо. В конце концов, он резко отодвинул свой стул и ушел, кивнув по пути Оливеру. Брэндон выскользнул из-за стола, темный и лоснящийся, прошел вслед за Шейном к выходу, держась так близко, что мог бы дотянуться до него и схватить. «Это всего лишь разыгравшееся воображение», – сказала себе Клэр, поймав себя на мысли, что готова закричать. – «Брэндон хотел лишь позлить его, но не причинить вред».
Шейн оглянулся, пожал плечами и вышел из кафе. Когда Брэндон последовал за ним, подошел Оливер и преградил ему путь рукой. Брэндон что-то прорычал, но Шейн был уже в машине, а Ева отъезжала от тротуара.
– Нам и теперь надо бояться? – спросила она. – Просто хотелось бы быть готовой, прежде чем появится официальная угроза.
– Нет. Мы разобрались, – сказал Шейн. Его голос звучал устало и немного странно. – Клэр получила пропуск. Никто ее больше не будет преследовать. В том числе Моника и стелющиеся перед ней марионетки.
– Но как? Почему? – спросила Клэр. Очевидно Еве не надо было ничего объяснять. Она выглядела ожесточенной и злой.
– Мы заключили сделку, – произнес Шейн. – Вампиры всегда хотят иметь преимущество.
– Ты такой идиот! – прошипела Ева.
– Я сделал то, что должен был! Я не мог спросить Майкла. Он не… – Шейн прикусил язык, и сдержал ярость в своем голосе – Его с нами не было. Опять. Я должен был что-то сделать. Клэр ведь нешуточно пострадала. Если бы меня не оказалось рядом, они бы ее убили или так покалечили, что она сама желала бы себе смерти. Я не могу позволить этому случиться.
Клэр подумала, что в конце его слов не было произнесено «еще раз». Она хотела обернуться и посмотреть на него, но боль была слишком сильной, чтобы пытаться сделать это. Она попробовала поймать его взгляд в зеркале заднего вида.
– Шейн, – спросила она. – Что ты пообещал?
– Ничего такого, что я не могу позволить себе потерять.
– Шейн!
Но Шейн не ответил. Не ответила и Ева, хотя она несколько раз приоткрывала рот, но закрывала его, так и не произнеся ни звука. Остаток пути был проделан в молчании, и как только они припарковались к обочине, Ева выскочила и пробежала по дорожке, чтобы отпереть дверь. Клэр открыла дверь и начала выбираться, но Шейн снова опередил ее. Ничего себе, он был… силен. И его руки были большими и теплыми. Она задрожала, и он спросил:
– Замерзла?
Но не холод был причиной. Совсем не холод.
– Шейн, что ты обещал? – спросила она и схватила его за предплечье. Не то чтобы он не мог освободиться, но он… не стал этого делать. Просто посмотрел на нее. Они стояли совсем близко друг к другу, так близко, что каждый ее нерв был готов взорваться, как хорошенько взболтанная банка колы. – Ты ведь… не сделал нечто…
– Глупое? – спросил он. Он посмотрел на ее руку и через мгновение дотронулся до нее своей. Всего на секунду, и сразу отдернул, будто она обожгла его. В самом деле, он мог бы освободиться, даже не задумываясь. – М-да, это я неплохо умею. Совершать глупости. Наверное, это к лучшему, две умные головы в доме – перебор. – Она попыталась что-то сказать, но он повел ее к дому. – Если ты не собираешься вешать на шею ярлык «Вена Напрокат», то шевелись уже!
Она поторопилась. Передняя дверь была открыта, и Шейн шел сзади, близко, пока она не начала подниматься по ступенькам.
Его шаги смолкли, и она повернулась. Он стоял внизу лестницы и смотрел на улицу.
На углу стоял вампир, прямо под светом уличного фонаря. Брэндон. Просто стоял, скрестив руки, облокотившись о фонарный столб, с таким видом, как будто собрался стоять там всю жизнь.
Он послал им поцелуй, развернулся и ушел.
Шейн показал ему палец и практически затолкнул Клэр через порог.
– Никогда не смей там останавливаться!!!
– Ты же сказал, что у меня есть пропуск!
– На него нет гарантии!
– Что ты ему обещал? – прокричала она.
Шейн резко захлопнул дверь и проскочил мимо нее в прихожую. Но как только он зашел, Майкл встал на его пути. И выглядел он разозленным.
– Ответь ей, – сказал он. – Что, черт тебя подери, ты сделал, Шейн?
– Ах, теперь тебя это волнует? Где ты шатался? Я звонил! Я искал тебя! Черт, я даже взломал твою комнату!
Синие глаза Майкла взглянули на Шейна, на Клэр и обратно.
– Я был занят.
– Чувак, ты был занят? Знаешь, забей. Тебя не было поблизости, и мне нужно было позвонить. Так что я позвонил.
– Шейн, – Майкл схватил его за руку, и заставил остановиться. – Кажется, Клэр заслуживает ответа. Мы все заслуживаем. – За его спиной из-за угла вышла Ева со скрещенными на груди руками.
Шейн жестко рассмеялся.
– Объединяешься с девчонками против меня? Это подло, чувак. Подло. Как насчет мужской солидарности?
– Ева сказала, ты разговаривал с Брэндоном.
Клэр видела его внутреннюю борьбу.
– Да. Говорил. Мне пришлось. Послушай, они облили ее кислотой, и проклятые копы ничего не сделали. Мне пришлось обратиться к источнику. Ты сам меня этому научил.
– Ты заключил сделку с Брэндоном, – выговорил Майкл, и Клэр послышалась дрожь в его голосе. – О, будь все проклято, ты не мог сделать этого!
Шейн пожал плечами. Он избегал встречаться взглядом с Майклом.
– Чувак, все уже сделано. Не делай из мухи слона. Это всего лишь во второй раз. И он не может меня осушить или сделать мне что-то вроде того.
– Дерьмо! – Майкл развернулся и ударил рукой о дверной косяк. – Ты ее даже не знаешь! Ты не можешь превратить маленькое происшествие в крестовый поход!
– Я не собираюсь!
– Она не Алисса! – закричал Майкл, и крик этот был громче, чем что-либо, что ей приходилось слышать в жизни. Клэр вздрогнула и попятилась, и увидела, как Ева проделала то же самое за его спиной.
Шейн не двигался. Как будто он не мог двигаться. Просто стоял, повесив голову.
А затем глубоко вздохнул, поднял голову, и встретился с разъяренным взглядом Майкла.
– Я знаю, что она не Алисса, – сказал он спокойным, тихим и холодным голосом. – Тебе придется отвалить к чертям, Майкл, и прекратить считать меня тем избалованным ребенком, которого ты знал. Я знаю, что делаю. И ты мне не папочка.
– Я здесь самый близкий для тебя человек! – Майкл уже не кричал, но Клэр слышала кипевший в его голосе гнев. – И я не позволю тебе строить из себя героя. Не сейчас.
– Мне не пришлось бы, если бы ты встал за моей спиной!
Шейн протолкнулся мимо него, пронесся вверх по лестнице и хлопнул дверью своей комнаты. Майкл стоял и смотрел ему вслед, пока Клэр не вышла вперед. Она застыла, когда он посмотрел на нее, испугавшись, что он будет злиться на нее еще больше. В конце концов, это все ее вина.
– Иди присядь, – велел Майкл. – Я принесу тебе что-нибудь поесть.
– Я не…
– Да, садись же. Ева, удерживай ее, если понадобится. – Он взял Клэр за руку, сжал и встал сбоку, чтобы усадить на диван. Она села со вздохом облегчения и закрыла лицо ладонями. Господи, что за жалкий день! Он начался так… и Шейн был… но…
– Ты понимаешь, что сделал Шейн, верно? – спросила Ева, плюхнувшись рядом. – Какую он заключил сделку?
– Нет. – Она чувствовала себя напряженной, жалкой, и ей точно не хотелось есть. Но Майкл был не в настроении услышать отказ. – Я понятия не имею, что происходит.
– Он дал Брэндону два подхода в обмен на то, чтобы тебя оставили в покое.