Ви­де­ние ле­ст­ни­цы в Ве­фи­ле

Вы­нуж­ден­ный бе­жать из до­ма, Иа­ков от­пра­вил­ся в Хар­ран. По до­ро­ге в ме­с­те, име­ну­е­мом Луз, ему в ви­де­нии сон­ном та­ин­ст­вен­но яв­ля­ет­ся ле­стни­ца, ко­то­рая про­сти­ра­ет­ся от зем­ли до не­ба, по ко­то­рой вос­хо­дят и нис­хо­дят Ан­ге­лы Бо­жии (Быт. 28:12). Там Гос­подь по­вто­ря­ет ему обе­то­ва­ния, ко­то­рые да­ва­лись его от­цу и де­ду, и го­во­рит­ся о том, что он бла­го­по­луч­но вер­нет­ся в эту зем­лю.

Видение Иаковом лестницы тра­ди­ци­он­но тол­ку­ет­ся как про­об­раз Бо­жи­ей Ма­те­ри, со­еди­нив­шей Со­бою зем­ное и не­бес­ное, по Ко­то­рой Сын Бо­жий со­шел на зем­лю. И в этом ме­с­те Иа­ков ус­т­ро­ил жерт­вен­ник, и воз­лил на не­го елей, и дал имя это­му ме­с­ту: Ве­филь («бейт-эль») – дом Бо­жий.

Ког­да Иа­ков упо­ко­ил­ся на кам­не, тог­да уви­дел от­вер­стое не­бо и ан­ге­лов. Тог­да он воз­двиг и по­ма­зал этот ка­мень. Здесь мы встре­ти­ли еще один мес­си­ан­ский символ – ка­мень. В Свя­щен­ном Пи­са­нии Вет­хо­го За­ве­та че­ло­век ни­где не упо­доб­ля­ет­ся кам­ню, но толь­ко Бог (см. Ис. 8:14, 28:16, Пс. 117:22).

Пре­бы­ва­ние у Ла­ва­на и воз­вра­ще­ние

Добравшись до Харрана, Иаов поселяется у своего дяди Лавана, который выдает за него замуж двух своих дочерей, за каждую из которых он отработал 7 лет. Эта история хорошо известна, поэтому я не буду на ней подробно останавливаться. У Иакова родилось дочь и 12 сыновей, которые стали впоследствии родоначальниками двенадцати колен (то есть родов), составлявших израильский народ.

По повелению Божию Иаков со всей семьей тайно покидает Лавана и направляется обратно в Палестину. Здесь обычно вызывает недоумение сле­ду­ю­щее событие. Во вре­мя бег­ст­ва Ра­хиль за­би­ра­ет у от­ца те­ра­фи­мов – до­маш­них идо­лов (Быт. 31:19). Их ис­чез­но­ве­ние очень бес­по­ко­ит Ла­ва­на и его сы­но­вей. Идет ли здесь речь об идо­ло­по­клон­ст­ве? Нет. Де­ло в том, что по обы­чаю то­го вре­ме­ни об­ла­да­ние те­ра­фи­ма­ми оз­на­ча­ло пе­ре­ход пра­ва на на­след­ст­во. Ес­ли вспом­нить сло­ва Лии и Ра­хи­ли: «по­се­му все бо­гат­ст­во, ко­то­рое Бог от­нял у от­ца на­ше­го, есть на­ше и де­тей на­ших» (Быт. 31:16), то этот по­сту­пок ста­но­вит­ся по­нят­ным. Что­бы эти бож­ки не ста­ли пред­ме­том по­чи­та­ния, по при­хо­де в Па­ле­с­ти­ну Иа­ков их за­ко­пал.

За­ме­тим се­бе, что при всех не­спра­вед­ли­во­с­тях, ко­то­рые при­шлось пре­тер­петь Иа­ко­ву, он по­ки­да­ет те­с­тя не рань­ше, чем Бог по­ве­ле­ва­ет ему сде­лать это. По­слу­ша­ние во­ле Бо­жи­ей есть об­щая чер­та па­т­ри­ар­хов. Об Ав­ра­а­ме в этой свя­зи уже бы­ло ска­за­но мно­го. Иса­ак не по­шел в Еги­пет из по­слу­ша­ния Бо­гу. Иа­ков воз­вра­ща­ет­ся в Па­ле­с­ти­ну, не­смо­т­ря на страх пе­ред Иса­вом.

Эта история имеет и свой духовный смысл. Примеры его раскрытия мы находим в 4-й песне Великого канона преподобного Андрея Критского: «Жены ми две разумей, деяние же и разум в зрении, Лию убо деяние, яко многочадную, Рахиль же разум, яко многотрудную; ибо кроме трудов ни деяние, ни зрение, душе, исправится». Слабая глазами Лия изображает путь трудов и скорбей, который необходимо пройти прежде радости духовного созерцания, изображаемого Рахилью. «Дванадесяте патриархов великий в патриарсех детотворив, тайно утверди тебе лествицу деятельнаго, душе моя, восхождения: дети, яко основания, степени, яко восхождения, премудренно подложив». Каждый из сыновей символически изображает одну из добродетелей в порядке их прохождения.

По­еди­нок в Пе­ну­э­ле

Мы зна­ем, что у Иа­ко­ва ро­ди­лись 12 сы­но­вей, ко­то­рые ста­ли ро­до­на­чаль­ни­ка­ми две­над­ца­ти ко­лен Из­ра­и­ле­вых. По­че­му пред­ка зва­ли Иа­ков, а на­род на­зы­ва­ет­ся Из­ра­и­ле­м? В жиз­ни Иа­ко­ва бы­ло та­ин­ст­вен­ное со­бы­тие, ког­да он так же, как и Ав­ра­ам – его пре­док, по­лу­чил но­вое имя. По пу­ти об­рат­но в зем­лю Ха­на­ан­скую, не­за­дол­го до рас­све­та «ос­тал­ся Иа­ков один. И бо­рол­ся Не­кто с ним до по­яв­ле­ния за­ри; и, уви­дев, что не одо­ле­ва­ет его, кос­нул­ся со­ста­ва бе­д­ра его и по­вре­дил со­став бе­д­ра у Иа­ко­ва, ког­да он бо­рол­ся с Ним. И ска­зал: от­пу­с­ти Ме­ня, ибо взо­шла за­ря. [Иа­ков] ска­зал: не от­пу­щу Те­бя, по­ка не бла­го­сло­вишь ме­ня. И ска­зал: как имя твое? Он ска­зал: Иа­ков. И ска­зал: от­ны­не имя те­бе бу­дет не Иа­ков, а Из­ра­иль, ибо ты бо­рол­ся с Бо­гом, и че­ло­ве­ков одо­ле­вать бу­дешь. Спро­сил и Иа­ков, го­во­ря: ска­жи имя Твое. И Он ска­зал: на что ты спра­ши­ва­ешь о име­ни Мо­ем? И бла­го­сло­вил его там. И на­рек Иа­ков имя ме­с­ту то­му: Пе­ну­эл; ибо, [го­во­рил он], я ви­дел Бо­га ли­цем к ли­цу, и со­хра­ни­лась ду­ша моя» (Быт. 32:24-30). Пенуэл («пниэль») – лице Божие.

С кем бо­рол­ся Иа­ков? На этот счет су­ще­ст­ву­ет не­сколь­ко мне­ний. Ори­ген и бла­жен­ный Ав­гу­с­тин по­ла­гали, что это был ан­гел, как и во­об­ще во всех по­доб­ных ви­де­ни­ях Вет­хо­го За­ве­та. Та­кие от­цы, как св. Иу­с­тин му­че­ник, свя­ти­тель Афа­на­сий Ве­ли­кий, свя­ти­тель Ио­анн Зла­то­уст, св. Ила­рий Пик­та­вий­ский бла­жен­ный Фе­о­до­рит, Кли­мент Алек­сан­д­рий­ский го­во­ри­ли о том, что бо­ров­ший­ся был Сы­ном Бо­жи­им [см. 81, ч. 3, c. 66]. На­при­мер, у бла­жен­но­го Фе­о­д­ри­та: «Здесь должно заметить, что одного и того же назвал человеком и Богом. Ибо сказал: укрепился еси с Богом и с человеки силен будеши. И прозва имя месту тому Вид Божий; видех бо Бога лицем к лицу, и спасеся душа моя (Быт. 32:30). И еще: воссия же солнце, егда прейде Вид Божий (32:31). Из всего этого познаем, что и здесь явился Иакову Единородный Божий Сын и Бог» [73, с. 66].

Здесь есть про­об­раз гря­ду­ще­го уни­чи­же­ния Сы­на Бо­жия, во­че­ло­ве­че­ния, о ко­то­ром Апо­с­тол Па­вел го­во­рит в по­сла­нии к Фи­лип­пий­цам о том, что Он при­нял зрак ра­ба, явил­ся в уни­чи­жен­ном ви­де: «уни­чи­жил Се­бя Са­мо­го, при­няв об­раз ра­ба, сде­лав­шись по­доб­ным че­ло­ве­кам...» (Флп. 2:7). Бог мо­жет по­бе­дить Иа­ко­ва, но не де­ла­ет это­го – и че­рез это до­став­ля­ет ему бла­го­сло­ве­ние, о ко­то­ром сам Иа­ков про­сит.

От­каз Со­пер­ни­ка на­звать Свое имя пре­по­доб­ный Иси­дор Пе­лу­си­от объ­яс­ня­ет тем, что «ес­те­ст­во Бо­жие не име­ну­е­мо. А Иа­ков во­про­шал об име­ни То­го, Кто с ним бо­рол­ся и при­кос­но­ве­ни­ем к жи­ле бе­д­ра на­учал ук­реп­лять­ся про­тив стра­с­тей. И ска­за­но ему: Вскую во­про­ша­е­ши име­не Мо­е­го? (Быт. 32:29) Не под за­ко­ном и не до за­ко­на жи­ву­щим воз­мож­но по­знать сие. Но в по­зд­нее вре­мя, ког­да при­идет ис­пол­не­ние вре­мен и ум­но­жат­ся гре­хи люд­ские, во­че­ло­ве­чив­шись, на­ре­кусь Ии­су­сом, что зна­чит Спа­си­тель, по­то­му что для спа­се­ния греш­ных со­вер­шу оное до­мо­ст­ро­и­тель­ст­во» [35, ч. 1, с. 184]

В ре­зуль­та­те это­го по­един­ка Иа­ков по­лу­ча­ет но­вое имя: Из­ра­иль – Бо­го­бо­рец – са­мый тра­ди­ци­он­ный пе­ре­вод это­го име­ни, по­то­му что Не­кто ска­зал ему: «от­ны­не имя те­бе будет не Иа­ков, а Из­ра­иль, ибо ты бо­рол­ся с Бо­гом и че­ло­ве­ков одо­ле­вать бу­дешь» (Быт. 32:28). Та­ин­ст­вен­ный смысл этой борь­бы по-раз­но­му мо­жет быть объ­яс­нен. Но не­со­мнен­но, что здесь при­сут­ст­ву­ет от­кро­ве­ние, без ко­то­ро­го не об­хо­ди­лись и дру­гие пра­вед­ни­ки: при­об­ще­ние к тай­не Хри­с­то­вой. И дано оно в самый критический момент этой истории: навстречу Иакову идет Исав и ведет с собой четыреста человек, явно намереваясь отомстить брату.