Культура и социальные институты
Социальные институты, как важнейшие элементы структуры общества всегда опираются на определенные культурные значения, ценности и нормы.
Это "культурное измерение" социальных институтов очевидно и отмечается многими исследователями, как отечественными, так и зарубежными.
С.Фролов , описывая характеристики социальных институтов, подчеркивает важность особой "идеологии" для их существования. П.Бергер и Б.Бергер говорят об их "моральном авторитете". Институты регулируют поведение людей посредством определенных правил, ценностей и норм, но и сами являют собой "объективации" определенных культурных значений.
Что представляет собой, например, институт собственности? Воплощенное в социальном взаимодействии, и в этом смысле объективированное, представление людей об особом отношении индивида или группы к какому-либо вещественному и невещественному объекту. Отношение к собственности, понимание сущности этого феномена является культурно обусловленным. Например, тезис о священности и неприкосновенности частной собственности представляет собой социальный и культурный продукт развития европейской рыночной экономики, особого исторического пути становления современного предпринимательства. Представление о священности и неприкосновенности частной собственности в российской культуре, прошедшей иной путь исторического развития, не имеет характера самоочевидности. И это - одно из препятствий на трудном пути российской экономической модернизации. Попытка перенести на иную культурную почву лишь систему отношений, без их смыслового содержания успешной быть не может. Но едва ли возможно заставить людей внутренне принять непривычные и неочевидные для них культурные смыслы.
Тесно связанное с понятием собственности понятие богатства тоже обладает культурной спецификой. Сошлемся на яркий пример, приводимый известным психологом А. Маслоу, изучавшим жизнь одного из племен американских индейцев. Исследователь пишет: " Я вспоминаю свое замешательство, когда впервые оказался в этом племени и попытался понять, кто же у них самый богатый человек. Я был крайне удивлен, когда мне назвали человека, который на самом деле ничего не имел. Я спросил о том же самом у белого секретаря резервации, и он назвал мне человека, имени которого не назвал никто из индейцев, человека, у которого было больше всего лошадей. Но индейцы на мои расспросы о Джимми МакХуге и его лошадях только презрительно пожали плечами. "Да, у него много лошадей", - ответили они; у них и в мыслях не было счесть его богатым. С их точки зрения "богатым" был их вождь, Белая Голова, хотя у него не было лошадей.
Каким же образом оценивалось богатство и добродетель в этом племени? Мужчины, которые с помощью принятых ритуалов проявляли щедрость, вызывали восхищение и уважение соплеменников Если бы наш образец щедрости, вождь Белая Голова наткнулся на золотую жилу или нашел гору какого-нибудь добра, он осчастливил бы все свое племя"
В этом племени, как и во многих других "примитивных" обществах существовал обычай, при котором человек, накопивший какие-то блага, делился ими с соплеменниками, "одаривал" их. Это считалось честью. Соплеменники испытывали к такому человеку уважение и благодарность, а не зависть и неприязнь. Трудолюбие и предприимчивость одного способствует в данном случае общему благу. Неудивительно поэтому, что богатый, с точки зрения индейцев, вождь Белая Голова не располагал большим имуществом, но племя искренне считало его богатым. Такая концепция богатства коренным образом отличается от той, которая отождествляет его с обладанием множеством благ, недоступных другим.
Любая устоявшаяся система социальных отношений - это одновременно и устоявшаяся система взглядов, которые данная система воплощает в реальности. Если устоявшиеся взгляды на окружающий мир, частью которых является и отношение к социальному порядку, подвергаются сомнению, под угрозой неизбежно оказывается и сам социальный порядок. Т. Парсонс видел в культуре фундамент стабильности социального порядка. С его точки зрения, "структура социальных систем, в общем, состоит из институционализированных стандартов нормативной культуры " . Поддержание стабильности - основная функция культурной системы, а изменения в культуре, с точки зрения Парсон-са, - главный источник обновления социальной системы.
В социологии существует понятие "легитимация", означающее "узакони-вание", "обоснование". Именно в этом заключается одна из важнейших функций культуры по отношению к сложившемуся социальному порядку в целом и его частным аспектам. Например, убеждение в необходимости создания семьи, понимание семьи как одной из самых важных жизненных ценностей служат фундаментом семьи как социального института. Индивид, впитывая эти убеждения с детства, стремится к созданию семьи вовсе не для того, чтобы выполнять какие-то важные социальные функции. Создание семьи является для него желанной целью потому, что усвоенная культура формирует его мотивы и ценности, делает желательными для него определенные цели и действия, убеждает в значимости принятых форм поведения.
Веками семья представляла собой основной институт, отвечающий за воспроизводство общества и в биологическом, и в культурном плане. Человек, как мужчина, так и женщина, - не мыслил себя вне семьи (за исключением тех, кому безбрачие вменялось в обязанность: например, жрицы богини Весты в древнем Риме или христианские монахи). Нерушимость семьи базировалась на фундаменте религиозных верований, святости традиций, а также - на фундаменте социально-экономическом.
Но в конце XX века можно говорить об изменении отношения людей к этому базовому институту. Непрочность современных семей, высокий уровень разводов и нежелание многих людей вступать в брак, появление новых форм брака - все это проявления культурного кризиса, кризиса легитимации института семьи. Для значительного числа наших современников семья перестает быть абсолютной ценностью, а её привычная форма (муж, жена, дети) не кажется единственно возможной и естественной. Доминирование ценностей потребления и самореализации, личной свободы, растущая индивидуализация жизни влекут за собой нежелание людей взваливать на себя лишние обязательства, ограничивать собственные желания и интересы. Эта ценностная переориентация обусловлена не только предшествующим развитием культуры, но и изменением социальной среды, предъявляющей индивиду новые требования.
Кризис института семьи начался не сегодня, но еще в эпоху становления современного, индустриального общества. Индустриальное, городское общество требовало от индивида, прежде всего, мобильности. Это привело, в частности, к вытеснению расширенной семьи семьей нуклеарной. Пока ещё привычная для нас нуклеарная семья и связанное с нею представление о "частной жизни", на самом деле, довольно недавнее "приобретение".
Изменялась не только форма, изменялись и функции семьи. В индустриальном обществе семья перестала быть производящей экономической единицей. Она, фактически, утратила важнейшую функцию передачи социального статуса. Существенно ограничились и её социализирующие функции. Потеря семьей многих её важных функций и способствовала ослаблению ее позиций в обществе, переоценке семейных ценностей. Возникла потребность в новом смысловом обосновании этого института. На место "идеологии" долга, ответственности, необходимости продолжения рода пришла "идеология" романтической любви как нового фундамента семейных отношений. Но романтическая любовь - не настолько устойчивая основа для семьи, как религиозное ее санкционирование и экономические интересы. Прочность семьи в данном случае зависит лишь от субъективных предпочтений, желания или нежелания супругов "быть вместе".
Другой важной причиной кризиса семьи и семейных ценностей стало все более активное участие женщин в экономической жизни. Индустриальное и, тем более, постиндустриальное общество вовлекает женщин в производственную, профессиональную деятельность вне семьи, разрушая экономическую зависимость жены от мужа. Женщина оказалась способной сама содержать себя и детей, хотя это и представляет определенные трудности. Эмансипация женщин, расширение их прав, повышение роли в обществе сопряжено с пересмотром вековых культурных стереотипов о месте и функциях женщин. Всё это не могло не отразиться на институте семьи, поскольку традиционная семья подразумевала подчиненное и зависимое положение женщины, что не в последнюю очередь обеспечивало прочность и нерушимость семейного союза.
Краткий экскурс в проблематику социологии семьи понадобился нам для того, чтобы показать взаимозависимость культуры и институционального порядка на конкретном примере. Институт семьи (как и любой другой) базируется на определенных представлениях, ценностях, установках, воплощает их в сфере социальной практики. Однако эти представления и ценности могут меняться под воздействием меняющихся социальных условий. Изменение представлений, в свою очередь, влечет за собой переформирование сложившихся социальных структур. "Культурное" и "социальное" находятся в постоянном взаимодействии, при этом не имеет смысла говорить о явном доминировании того или другого аспекта.
В современном глубоко дифференцированном обществе существует множество социальных институтов. При этом каждый институт имеет собственную систему легитимации, собственную идеологию, которая в чем-то соответствует, а в чем-то противоречит идеологии, на которой базируется деятельность других социальных институтов. В результате, культура современных обществ лишена внутреннего единства, антиномична. Например, институт религии базируется на ценностях, противоположных ценностям и нормам, регулирующим экономическое поведение. Церковь проповедует любовь к ближнему, смирение, отрешенность от земных благ. Экономика принуждает к конкуренции, отстаиванию своих интересов, стремлению к росту уровня жизни. Таким образом, социальная дифференциация подразумевает и дифференциацию культуры: культура современного общества включает в себя относительно автономные системы значений. Религия, наука, политика, экономика, искусство сегодня - это не только самостоятельные сферы деятельности, но и культурные "системы", обладающие собственными нормами и ценностями. Общее согласие по поводу существующих ценностей и норм - это, скорее, идеал, чем реальность. Однако, признавая относительную автономию этих сфер, её не следует абсолютизировать. Выделенные социальные сферы не является самодостаточными, и могут существовать, лишь взаимодействуя. Это порождает постоянное напряжение между автономизацией и необходимостью координировать деятельность с правилами, укорененными в иных системах значений. Так, искусство в современных обществах функционирует в рыночной среде. Поэтому только лишь эстетические критерии оценки произведения искусства не достаточны для его признания. Произведение искусства должны быть еще и "товаром", который кто-то готов "купить". "Чистое искусство" в современном обществе может существовать лишь в виде хобби. Но в таком случае художник должен отказаться от всяких претензий на признание. То же самое касается и научной деятельности, которая давно перестала быть бескорыстным поиском истины и превратились в один из видов профессиональной, т.е. оплачиваемой и несвободной, регламентированной деятельности.
8.