Глава 11. Смысл жизни и Счастье 227
тивостоящая толпе — «посредственности» и находящаяся «по ту сторону добра и зла». Для такого человека не должно существовать моральных границ и запретов: он выше их, его предназначение (смысл жизни) — в собственной реализации, ибо именно он — носитель новой морали.
Идея исключительной личности, «сверхчеловека», утверждающего себя за счет принижения, а иногда — и жизни других, становится очень популярной благодаря художественной литературе. Влияние философских идей, стремление к эмансипации, свободе личности, характерное для романтизма XIX века, породило новый тип героя. Герои произведений Дж. Байрона, М. Лермонтова, Ф. Достоевского, К. Гамсуна совершают переворот в умах читателей и вызывают массу подражаний: имена Чайльд-Гарольда, Печорина, лейтенанта Глана становятся буквально нарицательными, а трагические размышления Раскольникова о том, «что дозволено и что не дозволено», остаются актуальными и в наши дни.
Еще одна концепция смысла жизни, имевшая своих сторонников во все времена, но особенно утвердившаяся в эпоху создания и накопления капитала, — обладание материальными благами, богатством.
У. Шекспир и О. де Бальзак, Дж. Лондон и Д. Голсуорси, авторы современных бестселлеров раскрывают перед нами английские, французские, американские, а сегодня и русские трагедии, связанные со стремлением к деньгам, золоту, роскоши, когда в жертву им приносят буквально все. XX век обострил и сделал более жесткой эту погоню за богатством. Мафиозные структуры с помощью коррупции пытаются (и зачастую небезуспешно) втянуть в свои преступления самых, казалось бы, честных и неподкупных людей, покушаясь тем самым на нравственные основы общества.
Обывательским проявлением этой концепции является принятие в качестве главной жизненной цели стремления к обладанию: вещами, комфортом, престижем. Мещанин все многообразие жизни воспринимает через призму своего непомерно раздутого Я. Средства жизни (удобства, вещи, досуг, материальные блага) в его сознании становятся целью бытия, а главный смысл существования он выражает паразитической формулой «бери от жизни все, что можешь». Расслоение общества на богатых и бедных остро ставит вопрос о поисках смысла жизни. Конечно, было бы нелепо и нечестно отрицать значе-
ние материальных благ в жизни современного человека. Потребность жить в удобной, хорошо обставленной квартире, иметь аудио- и видеоаппаратуру, машину, модно и красиво одеваться — все это вполне естественно. Человек должен жить хорошо. Но плохо, если вещи, удобства, комфорт из средства жизни превращаются в цель, смысл существования. Материальное благополучие само по себе обретает смысл только тогда, когда оно становится условием совершенствования его владельца, или дает возможность помочь другому (благотворительность), или способствует развитию общества и культуры (меценатство).
И, наконец, следует сказать о концепции смысла жизни, согласно которой вечным смыслом человеческого бытия является любовь — любовь вообще и любовь мужчины и женщины в частности. Наиболее полно эта точка зрения впервые была сформулирована в философии Л. Фейербаха. Он утверждал, что все люди во все времена и во всех обстоятельствах имеют безусловное и обязательное право на счастье, но общество не в состоянии удовлетворить это право в равной мере для всех. Только в любви Фейербах видел единственное средство удовлетворения стремления каждого человека к счастью. Той же концепции в XX веке придерживается и продуктивно развивает ее в книге «Искусство любви» Э. Фромм.
Действительно, значение любви в жизни человека невозможно переоценить. Это одно из самых прекрасных и высоких чувств на свете, дающее человеку неизбывное счастье, хотя и приносящее подчас горечь и боль. Тем не менее, при всей значимости любви как важнейшего элемента личной жизни, при всей ее красоте и стимулирующей роли в развитии личности, она не может быть единственным смыслом жизни.
Человеку недостаточно только любить и быть любимым. Являясь не
пременным, важнейшим условием человеческого счастья, любовь в то
же время не исчерпывает его. Если вырвать любовь из всего богатства
наших отношений, многообразия жизни, изолировать ее, замкнуть во
внутреннем мире личности, то самая большая любовь в конце концов
померкнет, потускнеет. Как тонко и остроумно заметил В.Г. Белинский,
«стремление свести всю полноту жизни человека к личному счастью и
любви превратило бы человеческую жизнь в хаос и мрак... Если бы вся
цель нашей жизни состояла бы только в одной любви, тогда жизнь была
бы действительно мрачной пустыней, заваленной гробами и разбитыми
сердцами...». ,
Ш Раздел III. Высшие моральные ценности
Глава П. Смысл жизни и Счастье
Наконец, существуют и пессимистические концепции, вообще отрицающие смысл жизни. Французский писатель Ф. Мориак приходит к выводу, что жизнь большинства людей — мертвая дорога «в никуда». Он сравнивает человеческую жизнь с движением слепых, которые бредут к неведомому морю, и в этом движении у них единственный выбор: либо ринуться в пучину волн, либо возвратиться вспять и все начать сначала.
Русский философ Вл. Соловьев, критикуя пессимистический подход к смыслу жизни, указывал на противоречия в рассуждениях и действиях его сторонников, которые, отрицая жизненный смысл, опровергают самих себя, продолжая жить. Он называет их несерьезными отрицателями, противопоставляя им «серьезных» отрицателей — самоубийц. Размышляя об этой категории людей на примере литературных и исторических персонажей — Ромео, Вертера, Клеопатры, —■ он приходит к выводу, что и их отрицание смысла жизни несостоятельно, поскольку вытекает из крайне узкого представления о нем, связывает его с осуществлением сугубо личных, пусть даже возвышенных интересов.
И все же люди не хотят' мириться с отсутствием или утратой смысла жизни — явлением, которое стало, особенно в наше время, весьма распространенным показателем нравственного кризиса. Проблеме утраты смысла и борьбе с этой утратой посвящена логотера-пия — учение о смысле жизни одного из классиков гуманистической мысли XX века — философа и психолога Виктора Франкла.
11.2. «Человек в поисках смысла»
Именно так называется известная книга В. Франкла. Стремление человека к поиску и реализации смысла жизни философ рассматривает как врожденную тенденцию, присущую всем людям и являющуюся основным двигателем поведения и развития личности. Франкл говорит, что для того, чтобы жить и активно действовать, человек должен верить в смысл, которым обладают его поступки. Как бы возражая Сократу, Франкл считает, что «даже самоубийца верит в смысл — если не жизни, то смерти, в противном случае он не смог бы шевельнуть и пальцем для того, чтобы реализовать свой замысел». Отсутствие смысла порождает у человека состояние, которое Франкл называет экзистенциальным вакуумом. Он объяс-
-
няет его причины и следствия: «В отличие от животных, инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно, и в отличие от человека вчерашнего дня традиции не диктуют сегодняшнему человеку, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен, человек, похоже, утратил ясное представление о том, что он хочет. В итоге он хочет либо того же, чего и другие (конформизм); либо делает то, что другие хотят от него (тоталитаризм)». Возможно и третье следствие — появление специфических невротических заболеваний — «ноогенных неврозов», которые проистекают из угрызений совести и из ценностных конфликтов.
Если же у человека нет смысла жизни, осуществление которого сделало бы его счастливым, он может попытаться добиться ощущения счастья в обход осуществления смысла, в частности, с помощью химических препаратов, наркотиков, алкоголя. Франкл считает, что это не выход, что в жизни всегда есть смысл, и мы должны только помочь людям, попавшим в экзистенциальный вакуум, начав хотя бы с убеждения их в наличии смысла в жизни.
Нет оснований стыдиться экзистенциального отчаяния, как будто это эмоциональное расстройство; это не невротический симптом, а человеческое достижение. Прежде всего, это проявление интеллектуальной искренности и честности. И если человек задается вопросом о смысле жизни, он должен иметь достаточно терпения, чтобы дождаться, когда смысл возникнет в его сознании.
Франкл полагает, что смысл жизни в принципе доступен любому человеку. «Однако нахождение смысла — это вопрос не познания, а призвания, не человек ставит вопрос о смысле своей жизни — жизнь ставит этот вопрос перед ним, и человеку приходится ежедневно и ежечасно отвечать на него не словами, а действиями». Смысл не субъективен, человек не изобретает его, а находит в мире объективной действительности, именно поэтому он выступает для человека как императив, требующий своей реализации.
Утверждая уникальность и неповторимость смысла жизни каждого человека, Франкл одновременно дает содержательную характеристику возможных позитивных смыслов. Они определяются, с его точки зрения, тремя группами ценностей: ценностями творчества, ценностями переживания и ценностями отношения.
Приоритет принадлежит ценностям творчества, основным путем реализации которых является труд. Однако важна не работа сама по себе, а то,
230 Раздел III. Высшие моральные ценности
как человек делает эту работу, что он привносит в нее, находят ли свое отражение в нашей работе те личностные, неповторимые черты, которые составляют нашу индивидуальность и наполняют смыслом нашу жизнь.
Ценности творчества являются наиболее важными, но не необходимыми. При их отсутствии смысл жизни может придать одно единственное мгновение, одно переживание. Высшее из переживаний — любовь. Любовь — это духовное переживание другого человека во всей его неповторимости и уникальности, познание его глубинной сущности. Но и любовь — это только один из возможных способов наполнить жизнь смыслом, она тоже не является необходимым условием или наилучшим вариантом осмысления жизни. Человек, который никогда не любил и не был любим, тем не менее, может сформировать свою жизнь весьма осмысленно.
Наибольшее внимание Франкл уделяет ценностям отношения. К ним человеку приходится прибегать, когда он оказывается во власти обстоятельств, которые не в состоянии изменить. Зато он свободен занять осмысленную позицию по отношению к ним и придать своему страданию глубокий жизненный смысл. То, как человек принимает тяготы жизни, мужество, проявляемое в страданиях, достоинство, которое он выказывает, будучи приговорен и обречен, — все это мера того, насколько он состоялся как личность. Таким образом, человеческое существование никогда не может оказаться бессмысленным по своей внутренней сути. Жизнь человека сохраняет свой смысл до конца — до последнего дыхания.
Однако еще более важным, чем вопрос о смысле жизни вообще, является вопрос о смысле жизни данной личности в данный момент. Современный философ Г. Гачев пишет: «Я, человек, не могу ждать, пока человечество разрешит все проклятые вопросы, найдет истину и заживет по совести и счастливо в мировом масштабе: у него в запасе бесконечность, а у меня — срок отмеренный; так что все это я должен сделать за жизнь».
Каждая ситуация несет в себе свой смысл, разный для разных людей, но для каждого человека он является единственным и единственно истинным. Причем Франкл подчеркивает, что человек сам должен искать и находить его. Но найти, смысл — это еще полдела; необходимо осуществить его. Человек несет ответственность за осуществление уникального смысла своей жизни. Осуществление смысла является для человека необходимостью в силу конечности, ограниченности и необратимости человеческого бытия в мире, невозможности отложить что-то «на потом», из-за неповторимости
_________________ Глава И. Смысл жизни и Счастье________________ 231
каждой конкретной ситуации. Осуществить смысл человек может благодаря свободе воли, которая помогает ему найти и реализовать смысл своей жизни. Причем Франкл считает, что по отношению к своим влечениям, к своей наследственности, к факторам и обстоятельствам внешней среды человек свободен всегда.
Свобода пр отношению к влечениям проявляется в возможности сказать им «нет», принять или отвергнуть их. Свобода по отношению к наследственности — это отношение к ней как к материалу, возможность строить из этого материала то, что необходимо человеку для реализации своих целей. Свобода человека от внешних обстоятельств выражается в возможности занять по отношению к ним ту или иную позицию, регулируя влияние этих обстоятельств на собственную судьбу.
Осуществляя смысл своей жизни, человек тем самым осуществляет самого себя. Тем не менее он никогда так и не узнает до самого конца, до самого последнего мгновения, удалось ли ему действительно осуществить смысл своей жизни.
11.3. Смысл, осмысленность и цель жизни
Учитывая последнее обстоятельство, следует различать смысл и осмысленность жизни. Смысл предполагает объективную оценку, содержательный критерий, осмысленность — это субъективное отношение к своей жизни, осознание ее смысла. Жизнь индивида имеет тот или иной смысл, даже если она им не осмыслена. Объективно смысл жизни реализуется в процессе жизнедеятельности человека, протекающей в разных сферах. И поэтому смысл жизни может выступать не как единственная цель, а как спектр смыслов и целей: смыслом личной жизни могут быть дети и любовь, в профессиональной деятельности — максимальная реализация своих способностей и талантов и т.п.-'Но в любом случае человек должен состояться, иметь возможность представить себя миру, выразить свою сущность. Жизнь наполняется смыслом, становится содержательной, достойной человека тогда, когда она полезна другим, когда человек с удовольствием, удовлетворением и полной самоотдачей занимается своим делом, когда существование его проникнуто' нравственным добром и справедливостью. Тогда объективная значимость, смысл его жизни счастливо совпадают с его личными, субъек-
Ш________________ Раздел Ш. Высшие моральные ценности
Глава 11. Смысл жизни и Счастье
233
тивными стремлениями и целями. Наилучший вариант — ситуация, когда субъект осознает содержание своей жизни, когда смысл и осмысленность образуют гармоничное единство. Ведь осознать смысл своей жизни — значит найти свое «место под солнцем».
С осознанием смысла жизни тесно связано понятие цели. Цель выступает в сознании человека образом того будущего состояния действительности, которое отвечает его представлениям, потребностям и идеалам. О значении цели в жизни человека А.П. Чехов писал так: «Все хорошие, настоящие писатели имеют общий и весьма важный признак: они куда-нибудь идут и Вас зовут туда же, и Вы чувствуете не умом, а всем своим существом, что у них есть какая-то Цель... И Вы, кроме лсизни, какая она есть, чувствуете еще ту жизнь, которая должна быть, и это пленяет Вас».
Вместе с тем выражение «цель жизни» нельзя абсолютизировать: его корректно применять по отношению к отдельному человеку, коллективу или даже человечеству в целом лишь на определенном этапе, в каком-то историческом интервале. Но неверно ставить вопрос, для чего вообще живет человек, в чем смысл жизни человечества. В природе нет целей. Поэтому можно выяснять, почему возникли жизнь и разум на Земле, но нельзя объяснить, для чего, с какой целью. Ф. Энгельс как-то иронически заметил, что телеологический подход к проблеме смысла жизни, когда во главу угла ставится цель, приводит к простой схеме: кошки созданы для того, чтобы поедать мышей, мыши — чтобы быть поедаемыми кошкой, а вся природа — чтобы доказать премудрость творца. Еще более язвительно высказался Г. Гейне: учение о целесообразности приводит к выводу, что бык создан для того, чтобы сварить бульон, осел — для сравнения с человеком, а человек — чтобы есть бульон и не походить на осла.
Таким образом, не следует отождествлять цель и смысл жизни. При всей ее значимости цель — это определенный рубеж, а смысл жизни — не конечная цель, а генеральная линия, определяющая цели. Это та общая направленность, которая сказывается на всем поведении человека, на всей его жизни. Цель жизни — впереди, в будущем. Смысл жизни — это объективное содержание самой жизни и одновременно — стремление к высшей цели.
Обретение подлинного, а не ложного смысла — чрезвычайно сложный процесс. Мы все проходим через иллюзии, заблуждения и ошибки, через драмы искаженного или неполного воплощения своих замыслов, через конфликты несовпадения смысла жизни в общечелове-
ческом аспекте и индивидуальной его интерпретации. Глубина и сложность проблемы в том, что смысл жизни не преподносится нам готовым. Смыслу жизни нельзя научиться. Этическая теория дает нам лишь ориентацию. На самом деле человеку предстоит не узнать смысл жизни, а обрести его в опыте своего бытия, выстрадать в процессе самоутверждения и сложных нравственных исканий. Ибо знать что-то о смысле жизни, определить его для себя и прожить свою жизнь осмысленно — далеко не одно и то же.
Разумеется, здесь представлена авторская точка зрения, и мы не только активно пропагандируем ее, но и искренне стараемся следовать ей. Однако это не значит, что она — истина в последней инстанции. У каждого из вас может и должен быть свой взгляд на эту проблему, свое понимание смысла жизни. И, может быть, действительно прав Н.А. Бердяев, утверждавший, что смысл жизни — в поисках этого смысла!
11.4. Счастье как этическая категория
С категорией «смысл жизни» тесно связана категория «счастье». Если содержание первой как бы дает оценку значимости существования человека, то вторая отражает степень его удовлетворенности результатами своей жизнедеятельности.
Уже не одно тысячелетие люди спорят о том, «как прожить счастливо», «как быть счастливым», и спору этому не видно конца. В истории философии (как и в житейской практике) мы находим множество толкований счастья. Ш. Фурье писал, что только в Древнем Риме, «по официальным источникам», существовало 278 представлений об «истинном счастье». Еще в древнегреческой этике возникло учение о стремлении человека к счастью — эвдемонизм. Одним из первых к понятию «счастье» обратился древнегреческий философ Демокрит. Счастье для него — это особое благостное состояние души, заключающееся в уравновешенности, гармонии, размеренности, безмятежности, невозмутимости, бесстрастии. В более поздней этике киников мы также встречаем подобное понимание: счастье — не знать страстей, быть безразличным ко всем расхожим и фальшивым ценностям, свести до минимума свои потребности, «жить по природе», сохранять независимость и спокойствие. Совершенно другое, казалось бы, понимание счастья предлагает Эпикур: счастье — в наслаждении. Однако наслаждение для
234_______________ Раздел III. Высшие моральные ценности_________________
него не вульгарное, ничем не сдергиваемое удовольствие, а особое состояние души, благородное спокойствие, умозрительная уравновешенность, безмятежность. Основой такого состояния выступает не любое, а лишь разумное и справедливое удовольствие, понимаемое как «свобода от телесных страданий и душевных тревог». Для этого необходимо добиться независимости от всего, что нарушает спокойствие: и от влияния внешнего мира, и от собственных страстей и пустых желаний. Именно тогда наступает счастье, состоящее в невозмутимости духа.
В христианском вероучении понятие счастья обретает сугубо духовный смысл, связанный с Божественным откровением и не имеющий отношения к радостям земного бытия.
В эпоху Возрождения стремление к земному, ощутимому счастью вновь провозглашается вполне законным нравственным принципом поведения. Но особенно большое значение принцип эвдемонизма приобретает в этике французских материалистов XVIII века. Счастье человека было объявлено ими конечной целью всякого общества и всякой полезной деятельности людей. Стремление к счастью трактовалось как данное человеку от природы, а достижение счастья — как осуществление подлинного назначения человека. Отдельные элементы классического эвдемонизма сохранились в современной западноевропейской этике (например, в «фелицитологии» — учении о счастье О. Нейрата).
( Философы и поэты, мудрецы и торговцы спорили и спорят о том, что есть счастье, и жаждут его: высокого, романтического или простого, житейского. Но чаще всего встречается модель, в рамках которой счастье соотносится с неким благом, с обладанием им или созиданием его.
При этом иногда забывается: то, что есть благо и счастье для одних, для других вовсе таковым не является. Или: человек принимает что-то за благо (счастье), а через некоторое время не ставит это ни в грош. Или: человеку что-то кажется благом (счастьем), хотя объективно оно не является таковым (иллюзия счастья). Вообще, если понимать счастье лишь как чувство удовлетворения от обладания благом или тем, что таковым представляется, то придется признать равноценность любых переживаний удовлетворения жизнью: и в случае совершения добра, и в случае совершения зла.
Между тем существует иное мнение: для того чтобы человек был счастлив, он должен не иметь, а быть (Э. Фромм): быть нравственной личностью, отличающейся определенными моральными качествами. И по-