ЧУВСТВА, ПОВЕДЕНИЕ, МЫШЛЕНИЕ. Исследуя характерные для истерической личности чувства, следует помнить, что только что описанная этиологическая ситуация всегда является слишком серьезным
Чувства
Исследуя характерные для истерической личности чувства, следует помнить, что только что описанная этиологическая ситуация всегда является слишком серьезным переживанием и вызывает замешательство своей неразрешимой двойной связанностью мощными первобытными силами. Эта ситуация, эти чувства и вызванные ими конфликты — все это действует угнетающе. Поэтому следует принять, как данность, что скорее всего чувство эмоциональной подавленности — это нормальная реальность для этих людей. Внезапное же и интенсивное проявление некоторых из этих эмоций может служить снятию напряжения, а также препятствует полному осознанию того, что на самом деле представляют собой эти чувства. Такие взрывы эмоций чаще всего приводят к вовлечению других людей. Иногда это выливается в цепочку событий мелодраматического характера, позволяющую поддерживать постоянное состояние рассеянности. Самым простым способом описания истрионических элементов истерического характера является представление их в форме разных проявлений эмоциональной защиты или, используя язык Eric Berne, эмоциональных игр. Игра заключается в том, что демонстрируемые чувства скрывают или защищают от других чувств, которые — в случае, если бы их пришлось испытать во всей их глубине — стали бы угнетающими и в своей области выявили бы ранее описанные отношения self - объект. Чувства, служащие этим оборонительным задачам, другими людьми часто воспринимаются, как неискренние или искусственные. Их излишне драматичная природа и неадекватность, принимая во внимание, как их контекст, так и интенсивность, и факт, что они настолько типичны и что не приводят ни к какому решению, заставляют нас считать их наигранными и не вполне настоящими. Таким же образом могут выражаться и восприниматься даже позитивные чувства, поскольку такая манера позволяет удерживать в репрессии то, с чем пришлось бы столкнуться, если бы личность вошла в границы своих более естественных состояний или решилась на более открытую интимность в отношениях с другими людьми.
Бессознательные истерические чувства соединяют репрессированные отношения self - объект. По отношению к фигуре матери выступает либидонозная тоска по какой-то заботливости и поддержке, которых невозможно было у нее найти, по крайней мере в конфронтации с соблазняющим отцом и очень часто также в предыдущих фазах развития, когда существование целиком зависело от нее. Чем сильнее материнское вмешательство, тем ниже уровень индивидуального функционирования и серьезнее сопутствующая этому дезорганизация, явившаяся в ответ на мощнейшие эмоции.
На другом конце расщепления self относится к антилиби-донозной фигуре матери. В этом случае мы имеем дело с порядочной дозой подсознательного соперничества, страха перед местью, чувства вины по поводу травмы фигуры матери и т.д. Давая о себе знать эти антилибидонозные понятия, касающиеся self, порождают депрессию, но и здесь депрессия обычно используется как защита от чувств. В своих исследованиях Slavney и McHugh (1974) установили, что самой очевидной чертой, отличающей их истриониче-ских пациентов от других психиатрических пациентов была попытка самоубийства, как причина их госпитализации (р<0,02). Разница эта становилась еще более значительной, если дополнительно рассматривались случаи депрессии, которой не сопутствовали суицидальные попытки (р<0,001). Более того, эти авторы отмечают, что большинство попыток самоубийства личностей с диагнозом истрионической личности точнее всего будет охарактеризовать как суицидальные жесты, отличающиеся от серьезных попыток самоубийства. То есть в этих случаях мы имеем дело с драматичным, хотя только мнимым, acting-out, которое мгновенно привлекает внимание и вовлекает других людей.
Весьма интересно, что в этих исключительно объективных исследованиях на тему истрионической личности, единственными — при наличии большого количества изучаемых переменных — потенциальными движущими факторами, отличающими эти группы от других, были проблема в семье и во взрослых любовных отношениях. Однозначно большее количество людей с истрионической личностью упоминали о плохой атмосфере в доме (72% по отношению к 37%, р<0,01) и неудачных браках (75% по отношению к 20%, р<0,05). Авторы проследили также статистически не представляющую особой ценности, но достаточную упоминания, частоту примеров злоупотребления отца алкоголем (44% отцов личностей истрионического склада по сравнению с 19% в контрольной группе).
Переходя в настоящий момент к подавляемым отношениям с фигурой отца, следует заметить, что истерическая личность по-прежнему тоскует по либидно - притягательной но безопасной мужской личности, которая сможет о ней позаботиться и спасти. Эта парадигма часто находит свое выражение в сознании, но сексуальность личности уже коррумпирована тем, что может пробуждаться только в рамках запрещенного романа и при сопутствующем этому использовании. В результате тоска может подавляться, если складываются такие интригующие отношения; а подавляемая сексуальность может репрессироваться в моменты, когда возникает тоска по спасению.
По антилибидонозную сторону расщепления отец воспринимается как мужчина — источник бесчестия, соблазнитель и тот, кто коррумпирует. Существует мощная бессознательная враждебность по отношению к мужчинам за то, что они используют личность. Эта враждебность в сущности — есть здоровое проявление и происходит из либидонозного self. Антилибидонозное же self ощущается как тайно содействующее и разрушающее отношения. В итоге у истерической личности складывается чувство, что она делает что-то плохое и что сама является плохой соблазнительницей. Такой образ self также приводит к депрессии; поэтому она будет прибегать к крайне эмоциональным состояниям и бихевио-ральным маневрам, только бы избежать более глубоких эмоциональных переживаний (например, попытки самоубийства). В ней будет присутствовать также огромная враждебность к мужчинам, которые кажутся слабыми и неспособными удовлетворить заблокированные либидонозные истерические ожидания. Я считаю, что структурно враждебность эта исходит от антилибидонозного self и объекта и направлена на несовершенное либидонозное self. Такие враждебные чувства по отношению к мужчинам могут находить свое внешнее выражение, особенно если можно найти для них удовлетворительное оправдание.
Мышление
Даже и не думай об этом Аноним
Истерическая личность не способна ни глубоко переживать свои «личные проблемы», ни основательно их обдумать. Она пользуется такими когнитивными стратегиями, которые не дают ей такой возможности путем стирания информации и блокировки или притупления мыслительных процессов. Чтобы как следует разобраться в этих механизмах, стоит прочитать Shapiro (1965), который подчеркивает глобальный и импрессионистский характер мышления, ограниченный доступ к воспоминаниям и простоту когнитивных категорий, служащих для детерминирования значения событий и действий других людей. Путем диссоциации истерик может с успехом отделить мысль от чувства и действия. Он может, например, заведомо сексуально провоцировать, не осознавая никаких сексуальных мыслей или чувств.
Истерические личности известны тем, что переносят чувства и мысли из их естественного контекста, который однако мог бы создавать для них угрозу, в другие ситуации, которые не вызывают острого чувства угрозы, но в реальности совершенно им не соответствуют. Особенно заметно это становится в психотерапии, где они часто переносят идеи и чувства, связанные с терапией, на другие отношения и наоборот. Истерическая склонность к реализации таких перенесений может создавать исключительную напряженность в процессе терапии. Особенно если личность осуществляет позитивные или негативные перенесения того, что связано с терапией, на другие отношения в своей жизни. Истерик на низком уровне функционирования особенно склонен к негативным перенесениям, поддерживая конфликты в своих любовных связях или вообще разрывая их. В других случаях, если происходит позитивное перенесение, он может вступить в связь и даже в брак с неподходящим партнером. Таким образом истерик иллюстрирует поговорку «Левая рука не знает, что делает правая». Он сам иногда замечает в себе эту черту, а уж другим она видна невооруженным глазом.
Импрессионистская и обобщающая природа мыслительных процессов истерической личности особенно хорошо прослеживается в ее речи. Она говорит о предметах, используя общие и неясные термины и часто отказывается от вербальной конкретизации. В своем отчете о данном типичном случае Horowitz (1991) записал, что в словаре его клиентки даже не было слов, которыми она могла бы описывать конфликтогенные сексуальные вопросы. В результате она была не способна вести какой-либо более конкретный разговор на эту тему. В то же время она не воспринимала себя, как особу, имеющую влагалище и таким образом в зрительной области она прибегала к таким же приемам, как и в вербальной. То есть она не думала о вещах, которые представляли для нее угрозу. В этом примере также доходило до отделения одной познавательной системы (то есть образного, эмоционального и вербального мышления) от других.
Существует другая стратегия, наиболее очевидно используемая истерическими личностями в рамках психотерапевтических встреч. Это открытое стремление к тому, чтобы заблаговременно закрыть опасную тему. Этой стратегии присущи эмоциональные проявления апатии и безнадежности. Таким образом угрожающие проблемы разрешить становится невозможно. Это, в свою очередь, приводит к тому, что истерик начинает воспринимать себя как некомпетентную и словно ненастоящую личность. У личностей с низким уровнем функционирования многие из этих защитных когнитивных операций весьма нестабильны и нечетки. В такой ситуации истерик особенно склонен погружаться в состояния измененного сознания (непреднамеренно или намеренно) — прибегая к наркотикам и алкоголю. Этой цели вполне могут служить проявления конверсии или приступы истерии, а также уродование себя, эпизоды распутства и воздержания, попытки самоубийства и их последствия и т.д.
Истерик обладает склонностью считать себя особой, не несущей ответственности за то, что с ней происходит и за свои попытки вызвать симпатию, поддержку и спасение. Такое пассивное отношение к self — это своего рода защита от негативных репрезентаций self- эффектов интернализации плохой матери и плохого отца. К сожалению защитная манера познания может вызывать ощутимый дефицит способности планировать и строить свою жизнь таким образом, чтобы достигнуть того, что необходимо. Более того, она затрудняет процесс обучения, который мог бы развиваться при условии надлежащего восприятия обратной информации, касающейся собственной роли личности в реализации ее жизненных целей. Это еще более закрепляет склонность считать себя и других фигурами несущественными и ни за что не отвечающими. Правильная терапия истерической личности заключается в том, чтобы помочь ей в глубоком переживании, а также в ясном и исчерпывающем мышлении. Добиться этого можно путем демонтирования всех когнитивных и эмоциональных механизмов защиты, которые перед этим мы описали. Однако, как только это произойдет, будут разрушены механизмы репрессии и скрытые «личные проблемы» пациента будут теперь постоянно проявляться в форме терапевтического перенесения, а также в его жизни. Тогда они будут выражаться в соответствующих отношениях. Теперь рассмотрим поведение клиента в таких отношениях.
Поведение
В историческом контексте существовали два главных источника недоразумений в описании и понимании истерического характера. Наиболее вероятной причиной такого расхождения мнений была равнозначность в трактовке истерической личности и явления конверсии. Это приводило к тому, что теоретики вместе группировали пациентов, которые применяли особый защитный механизм, но которые не обязательно должны были обнаруживать подобное сочетание этиологических факторов, ключевой комплекс проблем или целостный стиль личности. (Randell, 1959). Вторая причина диагностических и теоретических недоразумений коренилась в приписывании оральному характеру многих страданий, которые испытывает истерическая личность. В свете самых современных представлений, дети, пережившие разочарование по поводу недостатка заботы, будут в значительно большей степени подвержены, во-первых, сексуальному использованию, а во-вторых, вытекающему из этого самообвинению. Оральное ограничение способствует формированию ситуации сексуальной эксплуатации, лежащей в основе «эдипальных проблем». Однако, на мой взгляд, с теоретической и практической точки зрения разумнее всего будет разделить эти два этиологических источника психопатологии. Оральные и истерические проблемы часто могут сосуществовать в одной и той же личности, но теоретически представляют собой отдельные проблемы и должны рассматриваться именно таким образом.
Если устранить эти два источника недоразумений, то мы придем к значительно более точному определению этой разновидности нарушений, невроза или стиля личности. Этот синдром можно идентифицировать у взрослых людей, которых в детстве в рамках семейной системы сексуально или каким-либо иным способом использовали. Это использование происходило в рамках «эдипальных проблем», т.е. тех, которые относятся к сексуальности, любви и соперничеству. Синдром этот наверняка является не единственной формой адаптации при этиологии такого рода, но есть все основания для того, чтобы считать это особым комплексом проявлений, чаще всего появляющимся у сексуально используемых женщин в европейской или североамериканской культуре. Истрионическое по своей природе поведение — излишне драматичное, эмоциональное и привлекающее внимание — тесно связано с этим синдромом. Однако оно — лишь одни из его многочисленных элементов. А как и в случае с любым другим синдромом, любой единичный элемент может быть оставлен без внимания. Именно поэтому я по возможности стараюсь избегать определения «истрионическое нарушение личности». Особы с такого рода нарушением личности в равной степени могут не быть истриониче-скими и не обязательно будут проявлять симптомы конверсии. Однако они неизменно будут обнаруживать проблемы в сфере отношений, особенно что касается отношений сексуальных и интимных.
Таким образом, под характерными проявлениями какого-то конкретного типа характера можно понимать поведение перенесения в самом широком смысле, отражающее скрытые и бессознательные отношения self- объект, либо как разновидности защиты, применяемые против этих перенесений. Сами по себе эти приемы защиты личностью не воспринимаются как симптоматические, поскольку она преимущественно склонна думать, что они служат каким-то конструктивным целям. До тех пор, пока они будут работать, что часто наблюдается в примере личностей, функционирующих на более высоком уровне, до тех пор вероятность их обращения к психотерапии очень низка. Истерическая склонность пользоваться защитными механизмами наиболее очевидна в эмоциональной и когнитивной областях, где, как мы видели, личность блокирует себя от глубокого переживания и серьезного анализа своих личных проблем. В бихевиоральной области истриони-ческие проявления также носят оборонительный характер. Но именно в этих поступках, совершаемых в рамках отношений с другими людьми, мы можем заметить попытки перенесения бессознательной модели ролевых отношений на повседневную жизнь личности. В контактах с мужчиной, например, женщина может вести себя очень кокетливо, робко и демонстрировать свою зависимость, провоцируя своего рода зависимое вознаграждение, в котором постоянно нуждается. Альтернативно, или в контакте с другим мужчиной, она может вести себя сексуально - соблазнительно или вербально агрессивно с самого начала или с момента, как только ее провокационное поведение вызовет сексуальную реакцию. Она может пользоваться собой, как сексуальным объектом, как это делал ранее ее отец. Другая возможность — это отношение к мужчине, как к именно такому сексуальному объекту и охлаждение к нему, как только он исполнит эту функцию, также, как было в ее случае. Нередки также случаи воспроизведения внутренних отношений self - объект; впрочем они встречаются в каждой структуре характера. Однако, что необходимо особенно подчеркнуть, в истерической личности, это быстрота переключения с одного рода отношений на другой, будь то с тем же самым человеком или с другими людьми. Параллельно могут присутствовать отношения, в которых играется одна из этих исключительно простых ролей в модели отношений с людьми, психология которых способствовала установлению взаимности в таких союзах. Более того, все эти отношения часто носят драматический характер «мыльной оперы», являющийся прямой противоположностью по-настоящему переживаемой человечности. Поэтому отношения, также, как и чувства, производят впечатление искусственности.
В отношениях с другими женщинами может присутствовать такая же простота, поляризация и непостоянство. Истерические женщины обычно не имеют близких связей с особами своего пола. «Они предпочитают общество мужчин». Женщин же воспринимают, как представителей более низкого интеллектуального уровня, относятся к ним враждебно или сопернически. Возможно они будут поддерживать контакты со своей матерью или «лучшими подругами», которые однако будут носить регрессивный характер. В таких отношениях они будут придерживаться манеры «маленькой девочки», делиться секретами, особенно по части мужчин, и демонстрировать поведение, соответствующее возрасту созревания или еще более раннему периоду.
Нередко женщины с истерическим типом личности вовлекаются в отношения любовного треугольника. Они могут быть той «другой женщиной» в треугольнике, какой они были в своих семьях или создавать такие связи, где с одним мужчиной они будут играть одну роль, а с другим — другую. Путаница, вызванная такими тройными союзами, также, как и путаница во всей их жизни, также выполняет защитную функцию. Возбуждение поддерживается на таком высоком уровне, что реальные личные проблемы не могут переживаться, обдумываться и прорабатываться. По такому же принципу выполняет свои защитные функции упрямство, эксгибиционизм, праздность, сексуальные контакты со многими партнерами или ревность. Они отвлекают внимание, сосредотачивают его на внешних проблемах и направляют на них внимание других людей. Если постоянно поддерживать дела в действии и придать им достаточно драматический характер, то тем самым можно отвлечь внимание от более глубоких мыслей и переживаний.
В целях защиты и для поддержания репрессии истерическая личность придает своим интерперсональным контактам только поверхностный вид. Такой внешний, неглубокий и искусственный контакт помогает ей уходить от реальности, связанной с плохим self и воспроизведением плохого объекта и позволяет жить в мире прекрасных фантазий. «Ничего плохого не случилось. Я не сделал ничего плохого. Однажды появится мой принц».
По этой же причине истерическая личность поддерживает только поверхностные любовные связи. Ведь более глубокий контакт для нее опасен. Ее очевидным намерением было приобретение необходимого внимания отца, но она действительно получила намного больше и в то же время намного меньше того, чего на самом деле жаждала. Заинтересованность отца имела под собой сексуальную почву и только до определенного момента могла приносить хорошее самочувствие. Реально она выходила за рамки этого критического предела и не давала соответствующего отражения, поскольку в большей степени определялась собственным сексуальным интересом отца, а не его заинтересованностью дочерью как личностью. Более того, сексуально окрашенные отношения с отцом заведомо разрушали ее отношения с матерью. Будучи ребенком, она обвинила во всем этом себя. Результатом могут быть последующие серьезные проблемы в установлении отношений с мужчинами, поскольку таким образом она приобретала бы то, чего не имела мать. Она действительно получает то, чего раньше лишила собственную мать. Бессознательно она ранит ее таким образом снова и вызывает у себя чувство вины. Это скрытое чувство вины может принимать различные формы (Engel, Ferguson, 1990).
Паттерны сексуального поведения могут скрывать в себе различные конфликты. Часто, например, в ее жизни присутствует большая зависимость по отношению к мужчине, как некогда было в отношениях с отцом. С такой точки зрения она имеет большую склонность считать мужчину и его потребности намного более важными, чем ее собственные, разделять его мнения почти инстинктивно и позволять ему сексуально или каким-либо другим способом использовать себя. Естественно, это вызывает у нее чувство сожаления и вся ее враждебность заслуженно или незаслуженно обращается на мужчину. В социальной и сексуальной областях истерическая женщина часто участвует в неестественных, манипулятивных и имеющих характер игры отношениях, которые предопределяют повторяющуюся драму. Они позволяют ей циклически проигрывать дополняющиеся модели ролевых отношений и выражать связанные с ними чувства. Например, в сексуальной сфере, провокация и соблазнение вызывает агрессивное, сексуальное отношение, которое наверняка является или воспринимается, как бесчувственность, использование или даже подлость. Такое поведение со стороны других людей, становится оправданием для направленной именно против них скрытой враждебности. В социальной сфере, в свою очередь, беспомощность и безответственность поступков вызывают у других реакцию контроля и протекции. Однако истерик носит в себе обиду за то, что в прошлом его трактовали как безответственную и беспомощную особу и часто сопротивляется попыткам его контролировать. Это вызывает фрустрацию и чувство беспомощности у других людей. В итоге над обеими сторонами витает конфликт и чувство злости. В конце концов, истерик вновь получает внешне узаконенное объяснение реакции ярости.
Здесь вновь стоит напомнить, что в этом характерологическом описании мы имеем дело с архетипом, прототипом, стереотипом. Истерического характера нет. Это скорее общий сценарий явления, намечающий самые важные и наиболее распространенные темы отдельных человеческих дилемм. Любая реальная человеческая ситуация в целом более сложна, чем ее описание. Описание это карта, путь обретения инсайта в наши представления. Она — лишь отправная точка, когда мы имеем дело с конкретной личностью, которая проявляет некоторые из этих черт или поднимает эти темы.
ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ
Рассматривая настоящую теоретическую модель, следует обратить внимание на то, что истерическая личность отличается от всех других ранее описанных типов. Если это психопатология на более низком структурном уровне (то есть в рамках нарушения личности), то ее источники следует искать в более ранних проблемах развития. Однако разница эта более теоретическая чем реальная, поскольку почти все люди с нарушением личности находятся под влиянием серьезных этиологических факторов, берущих свое начало в двух или более основных экзистенциальных жизненных проблемах, определяющих эти характерологические типы. Учитывая этот факт, при описании терапевтических целей я буду рассматривать только те стратегии, которые необходимы для «эди-пальных» проблем.
Поэтому представленные ниже замечания не касаются адаптации, необходимых для тех личностей, которые страдают от описанного в предыдущих главах структурного дефицита, основанного на «преэдипальных» травмах. Психотерапия этого гипотетического, чистого «эдипального» характера в большей степени может прибегать к идеям, ассоциирующимся с более традиционным психоанализом. Вначале работа направлена на построение терапевтической связи, после чего следует вмешательство, направленное, главным образом, на обнаружение механизмов защиты, служащих подавлению или отсечению мыслей и чувств.
К ним относится расщепление, особенно в сфере разных моделей ролевых отношений и в отношении сопутствующих им чувств и поведения, как мы показывали ранее. После проведения анализа механизмов защиты проблематические мысли и чувства начинают пробиваться к сознанию и находить для себя пути выражения. Конечно добиться этого можно, только выработав терапевтическое взаимопонимание и создав такой терапевтический контекст, который будет однозначно восприниматься, как безопасный. Тогда конфликтогенные мысли и чувства перерабатываются в рамках терапевтических отношений. Считается, что работа эта будет особенно успешна, когда мысли и чувства будут переноситься на терапевтические отношения и в этом смысле могут быть переработаны в «реальном времени». Я убежден, что в фундаментальном смысле это — адекватная модель проведения психотерапии личностей с «эдипальными проблемами», хотя она не содержит подробной информации по поводу новейших или более здоровых моделей отношений self-объект, которые также должны появиться.
Когнитивные цели
В когнитивных целях терапевт должен будет сдерживать те маневры, которые обеспечивают личности подавление ее мыслей и чувств. Хорошим примером методики, способствующей достижению этой цели, являются свободные ассоциации. Главная задача — обеспечить свободный поток мыслей, сосредоточенных на тех темах, которые вызывают у клиента самое большое сопротивление. Таким образом выявляются блокады, налагаемые на свободные мысли. Попытки привязываться к мелочам, преждевременно закрывать проблему или полнейшие когнитивные блокады, находят таким образом разъяснение. Зачастую это происходит без дополнительных усилий терапевта. Дополнительная интерпретация позволяет выяснить особенности природы данной блокады и направляет внимание на скрытую динамику, которая, наверняка, отвечала за ее появление. Такая интерпретация требует правильной интроспекции и моделирует ее. Когда мысли начинают течь более свободно, обычно появляются воспоминания, связанные с определенными темами. Это могут быть воспоминания абсолютно новые или более отчетливые переживания былых воспоминаний с большим количеством связей между чувствами, мыслями и поступками. Если ничего подобного не произойдет, терапевт сам может вызывать такие воспоминания или воспроизводись связи между системами репрезентации.
В психотерапии, которая в большой мере является диалогом один на один, терапевт может как поощрять к ясному и более глубокому мышлению, так и моделировать его, закрывая или разрешая таким образом отдельные темы. Терапевт также может быть исключительно чуток к направленным на него поступкам пациента и давать на них разрешение или как-либо по-другому высвобождать поведение перенесения и отношения такого рода. Как уже говорилось ранее, особым проявлением истерической личности можно считать ее тенденцию к скорее открытому использованию перенесения в рамках всех, окружающих ее отношений. Как следствие, она может быть исключительно благодатным объектом приложения хорошо развитых наблюдательных и интерпретационных умений более аналитически ориентированного терапевта. Наверное, стоит еще раз подчеркнуть, что это не обязательно будут перенесения с образов родителей на терапевта. Намного чаще истерический клиент осуществляет перенесение тех отношений, которые относятся к терапии вовне, и приносит в нее те реакции, которые присущи внешней социальной среде. Так широко представленный механизм перенесения может быть очень полезен клиенту в обнаружении того, что он на самом деле думает и чувствует. Здесь мы тоже имеем дело с диссоциацией, но она не носит такого общего характера, как в других структурах, таких как, к примеру, шизоидная. Это скорее можно назвать диссоциацией между разными системами репрезентации или между возможными целями реакций данной личности.
Такое же когнитивное смещение происходит, когда истерик считает себя пассивной личностью и таким образом снимает с себя ответственность за свои действия и их результаты. Он предпочитает приписывать силу, и особенно вину, другим людям, скрывая собственную силу и ответственность. Интерпретация этого паттерна и его подспудных мотивов будет также полезна для истерика на пути к более четкому мышлению.
Задача терапевта состоит еще в том, чтобы помочь такому клиенту в развитии ассоциаций (в отличие от существующих диссоциаций) между его мыслями, чувствами и поступками. В этом случае терапевт обязан будет интерпретировать соблазняющее поведение, находящееся в диссоциации по отношению к сексуальным мечтам (желаниям) или чувствам. По возможности он будет поддерживать клиента в поиске слов, которые бы соответствовали его эмоциям, особенно тем, которые его угнетают и отделены от вызывающих их причин.
Истерическая аутоперцепция (видение себя, самовосприятие) также нуждается в корректировке и уточнении. Такие люди склонны представлять себя в форме противоположных репрезентаций self, таких как наивный, безответственный ребенок либо плохая совратительница, которая должна стыдиться своего поведения. Помимо модификации полярной концепции self они также нуждаются в более точном самовосприятии собственной беспомощности, желания соблазнять, соперничества, истрионичности и агрессии. Им также требуется ясная перцепция и способность понять реакции других людей на их взгляды. Редуцирование чувства стыда, появляющегося в негативной сфере, как правило, очень помогает достижению точности самовосприятия. Стыд есть та область, в которой модель отношений с объектом с помощью интер-нализации терапевта и его отношения к себе помогает клиенту понять и облегчает его адаптацию более здорового и зрелого отношения к self. Дополнением к этим концепциям self будут разные ролевые модели отношений, которые также имеют тенденцию к поляризации. Мужчины, к примеру, воспринимаются, как спасители или губители чести, женщины же, как потенциальные опекуны или тиранки. Эти скорее упрощенные, незрелые и иногда романтические модели интерперсональных отношений должны быть замещены более зрелыми, реалистическими и взвешенными понятиями.
Успешная терапия истерической личности также будет способствовать затушевыванию того, что принято называть «истерическими состояниями». Это такие состояния ума, в которых личность бывает настолько задавлена эмоциями, будь то реальными или защитными, или диссоциацией от опасных для нее тем, что начинает ощущать реальную потерю самоконтроля. Поэтому, наряду с другими вещами, ее можно обучать альтернативным методам контроля и защиты, а также поощрять к овладению ими. Особенно полезными эти стратегии могут быть тогда, когда терапия медленно движется в направлении более развитой цели, какой является личностная интеграция. Весь терапевтический процесс должен быть направлен на ограничение, если не полное исчезновение истерических состояний.
Эмоциональные цели
Рассматривая любую характерологическую экспрессию, нелишним будет выделить те эмоциональные проявления, которые сопутствуют скрытым «личным проблемам» или бессознательным отношениям с объектом. Такие чувства можно всегда противопоставить более поверхностной эмоциональной экспрессии, которая, обыкновенно, служит «обезвреживанию» скрытой структуры и предотвращению связанных с ней личных проблем и болезненных переживаний. В примере истерической личности, ее нестабильная, драматическая и театральная эмоциональная экспрессия носит характер защиты.
Вторая самая явная черта истерических личностей — их склонность к депрессиям, часто очень сильная. Если их депрессия вообще имеет какое-либо содержание, то чаще всего она основывается на беспрестанном самообвинении. Такая депрессия, конечно, носит симптоматический характер и истерической личностью переносится исключительно плохо. Ведь она склонна к моментальному бегству. Несмотря на то, что это переживание само по себе весьма неприятно, оно также может служить формой защиты, поскольку препятствует переживанию еще более болезненных, но отсеченных чувств. Использование чувств в защитных целях наверняка более характерно и очевидно в примерах истерии, нежели в какой-либо другой личности. Поэтому первоначальной целью терапевтической работы с такой личностью должно быть ее постепенное освобождение от эмоциональных защит.
Эта первоначальная задача частично будет реализовывать-ся путем усиления способности личности переносить настоящие переживания всех чувств, которые вызывают у нее страх. Добиться этого можно путем все более частого их переживания, особенно в контексте безопасных терапевтических отношений. Интенсифицировать этот процесс поможет нормализация и понимание чувств, с которыми мы имеем дело и превращение их настоящего переживания в позитивную, желанную цель. Поскольку истерическая личность находится полностью во власти эмоций, а личности, представляющие низший уровень структурного развития, в буквальном смысле дезорганизованы ими, то вполне естественно, что такого опыта они будут стараться избежать. Но для того, чтобы добиться трансформации, этот паттерн избегания должен быть прерван. Это — обязательное, если не единственно достаточное условие.
В основании этих более явных и защитных чувств лежит целый комплекс конфликтных чувств, которые должны быть доведены до сознания и проработаны. Это чувства комплекса Эдипа и комплекса Электры. Наверное самым легким доступом к сознанию обладают те негативные чувства, касающиеся self, которые хотя бы смутно присутствуют в истерической депрессии. Наиболее поверхностно истерическая женщина часто ощущает, что она каким-то образом недостаточно хороша, а сразу же под внешним чувством кроется ее ощущение собственной злости. На внешнем уровне она может признавать то, что в ней видят другие — собственную незначительность, зависимость и неуверенность в том, кем она является и чего хочет от жизни. На самом глубинном уровне она обвиняет себя в том, что произошло в ее семье и с ней самой. Если бы она была лучшей, то мать была бы более склонна позаботиться о ней и могла бы делать это лучше. У нее могли бы быть те отношения мать - ребенок, по которым она до сих пор тоскует. Так она может прийти к убеждению, что сама виновата из-за своего естественного соперничества, которое она предпринимала в отношении матери, и приобрести чувство, что именно это, наряду с ее потребностями и сексуальностью, стало причиной утраты все еще необходимой для нее ласки.
Борясь со всем этим стыдом и чувством вины, и одновременно потворствуя его развитию, она питает злость к матери. Мать не была там, где по ее мнению быть должна, не защищала ее и не смогла так удовлетворить отца, чтобы ее собственная жизнь была свободна от возникших на почве этого разрушений. Чувствуя иногда, что мать ее ненавидела, она в отместку будет обращать это же чувство на нее. Однако в большинстве случаев она будет обвинять саму себя в таком состоянии вещей, считая, что материнская ненависть будет вызвана изначальным злом ее собственной натуры что ее мстительные чувства только подтверждают, насколько она плоха.
Также она будет чувствовать вину по отношению к отцу, бессознательно веря, что ее кокетливое поведение, соблазнительность и детская потребность во внимании испортили его. Все эти чувства будут развиты настолько сильно, что она будет помогать ему в сохранении тайны об аспектах их отношений. Более того, вся радость от этой связи будет служить дальнейшему подтверждению ее вины и ее изначально плохой натуры.
Конечно она будет зла на отца за использование ее, за вовлечение в эти комплексы, которые ограничивают ее способность жить в согласии с самой собой и развивать вполне удовлетворительные любовные отношения. Так называемая эдипальная вина приводит к тому, что формирование удовлетворительных сексуально - любовных отношений между двумя людьми будет исключительно затруднительным. Она будет чувствовать себя виноватой в приобретении любви отца, которой не могла получить ее мать. Бессознательно она может также испытывать чувство вины за то, что бросает отца ради другого мужчины. Более того, обретение ею собственных позитивных отношений может означать преимущество перед родителями в том, чего они не имели, как ей кажется, в значительной степени вследствие зла, которое она сама принесла в семью. Все это составляет целый комплекс личных проблем, которые должны быть осознаны и пережиты. Однако истерической женщине присуще значительное сопротивление. Она боится своих желаний, своих сопернических и сексуальных импульсов. Она боится использовать и быть используемой, опасается, что кто-то раскроет ее зло и тогда отвергнет ее. В сущности она боится испытывать прорабатывать все то, что мы здесь называем эдиповым комплексом угрожающих импульсов, конфликтных чувств и бессознательных идей, которые подтверждают зло ее натуры.
Существует также нежелательная печаль, с которой истерическая личность вынуждена столкнуться в ходе анализа ситуации, в которой оказалась ее семья, и своего в ней места. Осознание того, что она была принесена в жертву потребностям других людей и что ее естественные потребности, сексуальность, любовь и склонность к соперничеству были использованы, смягчает ее чувство вины. Однако в дальнейшем она должна понять саму себя или пережить печаль, сопровождающую это открытие. Появится также сожаление настоящих утрат, которые она испытывала в своей взрослой жизни из-за своего разрушительного прошлого. Особенно ее любовные отношения были недоразвитыми и препятствующими развитию. Люди, которые ее сильнее всех любили, и даже ее собственные дети испытали травму. Жизнь растрачена попусту.