Ожидание и привлекательность в рамках теории S—R
Анализ целенаправленного поведения, проведенный Толменом, и экспериментальное подтверждение этого анализа в конце 20-х гг. были восприняты приверженцами объяснения поведения с позиций теории ассоциаций как вызов. Они считали сочетание «стимул-реакция» основной схемой причинно-следственной связи. Каким образом можно было при таком подходе объяснить влияние на поведение ожидания, т. е. знания о будущем целевом состоянии, о средствах и путях его достижения? Халл принял этот вызов. Поскольку строгость бихевиористского анализа целенаправленного поведения, проведенного Толменом, не подлежала сомнению, пришлось признать существование процесса мотивации как стремления к цели, отличающегося от научения как простого подкрепления связей S—R.
Ранние исследования Халла
На начальном этапе своих исследований Халл задавался вопросом: нельзя ли в конечном счете свести мотивацию к связям S—R? Ответ на этот вопрос привел его в 30-е гг. к созданию в рамках представлений о 5— Я-варианте когнитивной теории мотивации. Речь шла о том, чтобы подвести под предвосхищающие цель ожидания, под эти направляющие поведение и носившие пока менталистский характер «идеи» о нужности цели субстанционную, т. е. физикалистскую, основу в виде связей S—R. На первой стадии построения своей теории Халл в качестве эквивалента когнитивного ожидания постулировал так называемый rG~.^-механизм, частичную антиципирующую целевую реакцию.
Рассмотрим кратко эту концепцию. Мотивирующее действие привлекательности целевого объекта в этом варианте теории Халла еще не играет заметной роли. К этим представлениям Халл подошел только, на третьей, последней стадии переработки своей теории (Hull, 1951); затем эти идеи были развиты Спенсом (Spence, 1956), причем гс~-5^-механизм снова стал играть важную роль. Промежуточную стадию характеризует теория подкрепления и рлечения, сформулированная в «Принципах поведения» (Hull, 1943; см. также главу 4), когда когнитивные процессы, такие как ожидание и привлекательность, и их конструирование в рамках представлений о связях S—R отошли на задний план. Более двадцати лет приверженцы теории «стимул-реакция» оппонировали выдвинутым Толменом положениям и лежащим в их основе данным, пока мотивационный фактор не нашел себе места в теории поведения S—R в виде такой переменной, как привлекательность целевого объекта.
Обратимся к исходному вопросу Халла: каким образом ожидание может направлять текущую деятельность, как будущее может определять настоящее? Можно ли описать ожидание в системе понятий S—R? Основой дальнейших рассуждений стали результаты исследований Павлова, полный перевод работ которого на английский язык появился в конце 20-х гг. Как доказал Павлов в ходе изучения формирования условных рефлексов, нейтральные до некоторых пор раздражители могут приобретать сигнальное значение, информируя о предстоящих событиях. Тем самым они создают нечто аналогичное знанию о будущем, что можно видеть на примере реакции слюноотделения. Эта реакция заранее подготавливает собственно целевую реакцию (прием пищи), хотя целевой объект (корм) еще не представлен, а значит, целевая реакция не может иметь места и достижение целевого состояния (насыщения) еще только предстоит. Если вызываемая внешним раздражителем (5,) реакция (R^ сопровождается проприоцептивной обратной связью, т. е. имеет своим следствием внутренний раздражитель (5j), то такой внутренний раздражитель может совпасть во времени с появлением следующего внешнего раздражителя (S2), который, в свою очередь, вызовет реакцию Rr Тем самым Sj непосредственно предшествует г2 и может ассоциироваться с ней. С течением времени одного только s, может оказаться достаточно, чтобы породить всю цепь реакций, опосредованную вызванными этими же реакциями внутренними раздражителями. При этом следует отметить, что связи Sa—Rn тем сильнее, чем ближе они к целевой реакции, иными словами, цепь строится с конца. На рис. 5.13 представлены этапы образования ассоциативных связей при посредстве внутренних раздражителей.
Рис. 5.13. Примерная схема того, как последовательности реакций от R} до /^
(а) могут замыкаться с помощью промежуточных внутренних, т. е, вызванных реакциями,
раздражителей (s(, 5г) (Ь, с) и таким образом становиться в своем дальнейшем
протекании независимыми (d) от вызывающих реакции внешних раздражителей
С помощью созданных ей и зависящих от нее внутренних раздражителей последовательность реакции может, так сказать, замыкаться на самое себя и становиться в своем дальнейшем протекании независимой от внешней стимуляции. Созданная таким образом цепь реакций может протекать быстрее, чем цепь стимулов, которые представляют собой события внешнего мира. Последовательность реакций протекает быстрее последовательности стимулов, R3 осуществляется до наступления 53. Другими словами, события в организме опережают внешние события. Тем самым организм получает возможность реагировать на то, чего на самом деле еще не произошло: так создаются основы для предвосхищения.
Разумеется, это рассуждение вызывает возражения. Согласно изложенной точке зрения, внешнего раздражителя (5,), которвш еще очень далек от собственно целевого раздражителя (SG), должно быть достаточно для приведения в движение всей цепи реакций. Целевая реакция (RG) должна произойти в любом случае, даже если не был достигнут целевой объект (например пища). Поскольку реакции в таком случае оказываются неэффективными, то, как считает Халл, они в соответствии с законом эффекта постепенно угасают вплоть до незначительных остаточных следов первоначально полностью представленных реакций. Эти остаточные следы реакции Халл назвал «чисто стимульными актами». Их единственная функция состоит в том, чтобы быть внутренними раздражителями, возбуждающими другие акты, которые, в конечном счете, приводят к критическому событию — реакции на цель. В чисто стимульных актах Халл видел неврологические основы когнитивных процессов, таких как мысли и ожидания. Подобно Уотсону, Халл был «перифериалистом», а не «центристом», т. е. он связывал субстрат когнитивных процессов не с центральной нервной системой (например, корой больших полушарий), а с периферической эффекторной системой тела. Во всяком случае, он полагал, что чисто стимульные акты составляют основу гибкого когнитивного управления поведением. В 1930 г. он писал:
■«При незначительном размышлении становится очевидным, что появление чисто стимульных актов знаменует в биологическом развитии важный этап, шаг вперед. Они сразу же делают доступным новый и заметно расширившийся круг поведенческих возможностей. Организм уже не реагирует на стимулы пассивно, он приобретает относительную свободу и динамичность. Ограниченность привычки (в ее обычном смысле) имеет и свои преимущества, благодаря ей организм может реагировать не только в данном месте и не только в данное время... Таким образом, чисто стимуль-ный акт можно представить как органический, физиологический (строго внутренний и индивидуальный) символизм. Самые обычные инструментальные акты благодаря естественному стремлению к процессу редукции преобразуются в нечто вроде мышления* (Hull, 1930, р. 516-517).
Стремясь найти в рамках теории «стимул—реакция» истоки направляющих поведение предвосхищений цели, Халл наряду с положениями о внутренних стимулах (как результате проприоцептивной обратной связи) выдвинул дополнительную концепцию, которая оказалась более значимой для дальнейшего развития теории, в особенности для учета действия привлекательности. Халл выделил особую группу чисто стимульных актов; частичную антиципирующую целевую реакцию, г— s^-механизм. Он исходил (как до него Фрейд) из того, что состояние потребности вплоть до своего удовлетворения сопровождается раздражителем влечения (SD). Поскольку раздражитель влечения присутствует постоянно, он ассоциируется со всеми следующими друг за другом и ведущими к цели реакциями. В конце концов раздражитель влечения оказывается способным сразу, как только возникает, вызывать целевую реакцию. Но если эта реакция полностью осуществится, она, будучи преждевременной, вступит в конфликт с необходимыми инструментальными реакциями, которые при контакте с целевым объектом, и только тогда, создают предпосылки для ее успеха. Поэтому преждевременно вызванная целевая реакция в соответствии с законом эффекта быстро аннулируется. Сохраняется лишь ее фрагмент, который не мешает протеканию инструментальных реакций. Таким образом, вместо кусания, жевания и глотания (целевая реакция) наблюдаются отделение слюны, глотательные движения и тому подобные составляющие акта приема пищи.
Решающее значение имеет то обстоятельство, что этот фрагмент целевой реакции (гс), будучи вызванным раздражителем влечения, в самом начале позволяет пропустить всю цепь реакций, которые еще только должны были бы привести к целевой реакции (RG). Как и всякая другая, реакция на цель имеет свою лроприоцеп-тивную обратную связь (SG), внутренний раздражитель, который Халл обозначил как целевой. Она репрезентирует целевое событие, удовлетворение потребности, и, подобно раздражителю влечения, присутствует на протяжении всей последовательности поведенческих актов, при каждой промежуточной реакции. Поэтому ее можно рассматривать в качестве основы того, что Толмен называл предвосхищением цели, т, е. антиципацией результата действия и тем самым основой целенаправленного управления им. Халл писал: «Антиципирующие целевые реакции представляют собой физическую основу целенаправленных идей» (Hull, 1931, р. 505).
После того как в рамках теории S—R была решена проблема целенаправленности, т. е. стремление к цели было объяснено предвосхищением ее целевого состояния, Халл (Hull, 1935) предпринял попытку вообще свести все процессы мотива-
ции к законам научения по типу выработки ассоциаций S—R. Он стремился показать, что подкрепляющие события (удовлетворительное состояние дел — по Торн-дайку) имеют врожденные потребностно-специфические основы, благодаря которым в онтогенезе путем научения развиваются и выкристаллизовываются определенные модификации. Таким образом, взгляды Халла сближались с положениями Толмена. Но можно ли таким образом действительно объяснить полученные Тол-меном данные? Рассмотрим почти мгновенное улучшение достижений после введения вместо еды с ограниченной привлекательностью пищи с высокой привлекательностью. Халл должен был допустить, что (1) использование новой пищи вызывает несколько иные целевые реакции (вполне вероятное событие, например, при замене каши из отрубей семечками, поскольку в этом случае может возникнуть другая антиципирующая целевая реакция rG); (2) уже после однократного появления новой гс ассоциация раздражителя влечения SD с прежней гс исчезает. Второе предположение кажется маловероятным, если учесть постепенный характер научения, в особенности переучивания. Совсем необъяснимым оказывается явление латентного научения, когда имеет место раздражитель влечения SD, но нет целевой реакции i?(. и механизм rG—sG- не может сформироваться. Для образования последнего, как показывают результаты контрольной группы, необходимы повторные пробы. Скачкообразный характер достижений контрольной группы также остается необъяснимым в свете новых положений Халла.