ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ РОЛЬ ЛИТЕРАТУРЫ
Чтение художественной литературы расши- ^р ряст границы личного опыта, позволяет ^Ь перечувствовать н осмыслить множество явлений современности и далекого прошлого, увидеть созданные воображением писателей картины будущего. Благодаря «Тихому Дону» М. А. Шолохова, «Железному потоку» А. С. Серафимовича, «Чапаеву» Д. А. Фурманова, «Цементу» Ф. В. Гладкова. «Живым и мертвым» К. М. Симонова мы переживаем события гражданской и Великой Отечественной войн, видим как живых наших дедов, самоотверженно боровшихся и трудившихся во имя коммунистических идеалов. Жизнь миллионов людей одухотворена и освещена высокими идеалами, которые несут лучшие произведения литературы, в их сознании постоянно присутствуют образы Данко и Павла Власова, Чапаева и Павки Корчагина, Мересьева и Олега Кошевого: подобно реально существующим людям, эти литературные герои становятся советчиками и друзьями, примером для подражания.
Творчески воссоздавая действительность, писатель не только выражает свое понимание ее закономерностей, сущности явлений, но и дает им оценку. Итоги размышлений писателя о жизни предстают перед читателем не в виде сухих формул н нравоучений, а в виде изображения мыслей, чувств,
Иллюстрация В. Минаева к роману Н. Г. Чернышевского «Что делать?».
Энциклопедический словарь юного литературоведа
Слева:
Иллюстрация к «Поучению Владимира Мономаха». Справа:
Иллюстрация Д. Кардо*сио-го и роману Д. Дефо «Ро-бинзон Крузов.
поведения живых людей — героев литературных произведений. Идея произведения связана с представлениями писателя о добре и красоте, чести и долге, смысле жизни и назначении человека. Она глубоко прочувствована, выношена писателем и пронизывает все произведение. Ф. Энгельс писал, что ^тенденция должна сама по себе вытекать из
обстановки и действия, ее не следует особо подчеркивать...» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 36. С. ЗЭЗ). Идея, воплощенная в художественных образах, оказывает огромное воспитательное воздействие, убеждает, внушает те или иные чувства. О воздействии выдающегося литературного произведения и одновременно о требованиях, которые долж-
«...ПОДЪЕМ ХОРОШИХ МЫСЛЕЙ И ЧУВСТВ»
Среди писем русского прозаика Александра Ивановича Эртеля есть одно, в котором ему удалось удачно выразить, в чем сила воздействия образов Ф. М. Достоевского на читателя. Вот что писал он В. Г. Черткову 5 августа 1888 г., сопоставляй воображаемые душевные перемены в человеке, прочитавшем рассказ крестьянина Семенова «Сон Максима» и «Преступление и наказание» Достоевского:
«Вот передо мною одно сновидение — книжка г. Семенова; я прочитал ее и сознаю, что после чтения ясный совершился во мне подъем хороших мыслей и чувств. Т. е. не во мне совершился такой подъем — я слишком «критически» читаю, но в ком-нибудь. И этот же кто-нибудь прочитал рассказ Мармеладова в «Преступлении и наказании». До сих пор как будто обе книги одинаковое сделали дело. Но вот где начинается разница. Книжку Семенова я отложил и забыл о ней; забыл даже, как называются его рассказы, забыл фабулу. лица... Одним словом, видел «нравоучительный» сон, вздохнул, подумал минутку и пошел в банк резать купоны. Но Мармеладова я уже не забуду. И за купонами не забуду. У меня, может быть. исчезнет из памяти самый рассказ, подробности, нюансы, но страдальческое лицо Мармеладова, сердце его, истекающее кровью, вид
его несчастный я уж не могу забыть. Потому что я его видел, этого пропойцу. я его слышал, ощущал... И не могу забыть. О, я не хочу сказать, что всякий, прочитавший Достоевского, бросит резать купоны и пойдет стезею спасения. И пусть, пусть он продолжает резать свои купоны, но образы, но правда «того, что есть», изображенная с неподражаемою силою хотя бы в этом романе, не даст ему, режущему купоны человеку. отдыха, зажжет недовольство в его душе, нарушит его скотоподобную цельность, переполнит его беспокойством эа его счастье, за его зоологические идеалы. Конечно, это случится не всякий раз; может быть, в одном случае из ста тысяч станется это; но один случай расплодит сотни, тысячи случаев, потому что Мармеладов-то ведь не умрет, а будет жить и гулять по свету сотни лет и всегда будет готов оказать свое содействие мало-мальски ощутившей беспокойство душе. Теперь посмотрите, как рискованно предположить, чтобы книжка Семенова произвела хотя один такой случай «беспокойства», — и это потому, что она не описывает того, что есть, а описывает тусклые фантазии на тему: «Судиться скверно и невыгодно», «Делать другому зло нехорошо», «Спасение не в жертве, а в милости».
Воспитательная роль литературы
ны предъявляться к художественному творчеству в отношении воспитания читателя, говорит высказывание В. И. Ленина о романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?»: «Вот это настоящая литература, которая учит, ведет, вдохновляет. Я роман «Что делать?» перечитал за одно лето раз пять, находя каждый раз в этом произведении все новые волнующие мысли» (Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине: В 5 т. Т. 2. М.. 1969. С. 115—117).
Достаточно вспомнить автобиографические повести М. Горького «Детство» и «В людях», чтобы наглядно убедиться в огромном воздействии художественной литературы на становление личности человека. Раскрывая сущность явлений и закономерности действительности, литература формирует взгляды читателей, закладывает основы их мировоззрения, указывает цели и пути претворения идеалов в жизнь. Литература воспитывает и ум, и чувства, формирует характер, т. е. влияет на личность в целом.
Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев в своем выступлении на XXVII съезде партии подчеркнул, что «только литература — идейная, художественная, народная — воспитывает людей честных, сильных духом, способных взять на себя ношу своего времени».
Касаясь в первую очередь общественных отношений, жизни человека в обществе, литература способствует воспитанию мыслей и чувств, свойственных человеку как общественному существу, осознанию долга перед Родиной и народом.
Литература играет важнейшую роль в общественно-политической жизни общества. Если даже писатель не осознает себя проповедником определенных идей и участником классовой борьбы, его произведения объективно заключают эти идеи и становятся фактором в борьбе классов и партий. В. И. Ленин разработал учение о партийности литературы и искусства, указал, что искусство — могучее средство воспитания классовой солидарности трудящихся: «Оно должно объединять чувство, мысль и волю этих масс, подымать их» (К. Цеткин — см.: Воспоминания о Ленине. М., 1979. Т. 5. С. 13).
Безусловно, воспитательное значение имеют не только положительные образы литературных героев, которые становятся примером для подражания. Изображая отрицательные явления, писатель вызывает их нравственное осуждение, побуждает занять определенную позицию в жизни, совершать те или иные поступки. Литература убеждает неотразимой правдой изображения, ко-
торая позволяет глубоко уяснить закономерности действительности.
Следовать за писателем в особом, созданном им мире художественного произведения невозможно, если не становиться и самому в какой-то мере творцом, не заставлять работать свое воображение, чтобы воссоздать образы персонажей перед своим мысленным взором. Делая читателя соучастником творчества писателя, литература развивает способность к творчеству. Чтение стимулирует развитие мышления, обогащает и совершенствует речь. Наблюдения показывают, что школьники, которые много читают художественных произведений и занимаются музыкой и другими видами искусства, начинают лучше успевать не только по литературе и истории, но и по математике, физике и другим предметам.
Книга аккумулирует достижения многовековой культуры человечества и является важнейшим источником знаний, средством самообразования и саморазвития. Она позволяет познать окружающий мир, разобраться в своих мыслях, чувствах, потребностях, исканиях и найти дорогу в жизни, наметить программу самовоспитания.
Иллюстрация И. Блиоха к роману В. Липатова иИ это все о нем...».
Энциклопедический словарь юного литературоведа
Иллюстрация Г. Мазуринл к повести А. П. Гайд«рв чТи-мур и •ro командл». Слеса:
Иллюстрация С. Трофимова и повасти А. П. Гейдаре «Школа».
КАК ЧИТАТЬ
Советы русских писателей XIX в. на эту тему сохранили свою ценность в и в полной мере могут использоваться сегодня. Смысл их прежде всего в том, что кажущаяся простота чтения не должна обманывать, а объем изданного — пугать. И то и другое требует овладевать искусством читать, которое многообразно, индивидуально, но подчиняется нескольким закономерностям.
«Всякое чтение,—писал Н. В. Станкевич историку Т. Н. Грановскому, — полезно только тогда, когда к нему приступаешь с определенной целью, с вопросом. Работай, усиливай свою деятельность, но не отчаивайся в том, что ты не узнаешь тысячи фактов, которые знал другой. Конечно, твое будущее назначение обязывает тебя иметь понятие обо всем, что сделано для твоей науки до тебя, но это приобретается легко, когда ты положишь главное основание своему знанию, а это основание скрепишь идеею. Тогда, поверь, беглое чтение больше сделает пользы, нежели теперь изучение».
Но не каждую книгу будешь просматривать. Есть и такие, которые необходимо изучать, читать и перечитывать. Без умения этого не сделаешь. И Герцен советует сыну Александру: «Если б Вы... умели обобщать предметы. Вы никаких примеров не брали бы, а брали из всех мысль». Герцена дополняет Огарев, который просит того же Александра: «Ты прочел Бокля. Это хорошо. На первый раз ограничись и напиши для меня, напиши мне письмо о том, что ты извлек из Бокля, на какие вопросы он тебя натолкнул, к каким заключениям привел». По той же причине Гоголь не рекомендует друзьям
читать много подряд, когда книга сложна: «Читайте всякий день по одной главе, не больше... По прочтении предайтесь размышлению о прочитанном. Переворотите на все стороны прочитанное...»
Требование читать вдумчиво, размышляя древний восточный мудрец выразил в своеобразном пожелании: «Пусть мысли, заключенные в книгах. будут твоим основным капиталом. а мысли, которые возникнут у тебя самого, — процентами на него».
Любопытно, что для некоторых писателей иное чтение просто невозможно. «С некоторых пор, — записывает в своем «Дневнике поэта» А. Виньи, — я могу читать только те книги, которые заставляют мою мысль работать. По другим она скользит, как плуг по мрамору. Я люблю пахать».
Вдумчивость чтения подразумевает и критичность его. «Читай много, — пишет А. А. Бестужев-Марлин-ский брату Павлу, — (память есть житница на зиму несчастий), но не всему верь, не для того, чтобы во всем сомневаться, но чтобы все обсудить. Свой ум лучше чужого остроумия: не доверяй и ему с первого раза — пускай время будет ситом твоих мне-
43 Время и пространство в j