ЛИЧНОСТНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ВРЕМЕНИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ 3 страница

Поэтому компьютерная модель была ограничена только двумя из пяти использованных выше режимов (диагностировался норма­тивный режим и дефицит времени). Это сокращение числа режимов по отношению к первому этапу исследования было сделанонетолько по техническим, но и по теоретическим причинам. Была поставлена задача: удастся ли выявить описанные выше пять типов только на двух режимах, т. е. могут ли они впоследствии служить достаточным диагностическим средством определения типа или будут получены совершенно другие типы, особенно учитывая вве­дение восприятия в число компонентов личностной организации времени. Таким образом, новая модель была более широкой по числу исследуемых компонентов структуры времени и более узкой по числу диагностируемых режимов.

Наконец, она отличалась от первого исследования тем, что там компонент осознания выявлялся с помощью интервью и потому, как выявилось, только у некоторых типов сознание оказалось связано с деятельностью (тогда как другие осознают время жизни в целом или время как абстрактно-философскую категорию), а здесь на осознание были поставлены две разные задачи: выявить осознание времени (в целом) и рефлексию конкретного способа деятельности на компьютере (после того, как она завершена). Эта дифференциация задач вытекала из данных первого этапа и оформ­лялась в гипотезы: могут ли типы, осознающие время вообще,

_ Глава вторая _ ___________73

адекватно рефлексироватьсвой способ действияво времени(адалее — как связана рефлексия времени жизни и времени дея­тельности), и наоборот — способны ли типы, рефлексирующие свой способ действия во времени, осознавать время в целом. Иными словами, задача заключалась в выявлении связи (различий, про­тиворечий) двух «видов» сознания—осознания времени вообще и рефлексии способа действия. Это одновременно и более глубокая теоретическая проблема. В первом исследовании не удалось вклю­чить компонент сознания в характеристику полученных типов, они были описаны только по двум компонентам: переживанию и практической организации времени. Может ли рефлексия способа реальной деятельности служить связующим компонентом в выде­ленной вначале трехкомпонентной структуре организации времени?

Дополнительная гипотеза касалась характера связи между ког­нитивными компонентами структуры: как связаны и связано ли вообще осознание и восприятие времени (и более тонко: связано ли восприятие времени с рефлексией деятельности или с осознанием времени в целом).

Методический аппарат состоял из двух составляющих — вер­бальных, опросных (в том числе диагностических) средств и соб­ственно экспериментальных, привязанных к компьютерной модели и потому точно измеряемых. На компьютере несложно установить взаимосвязь между целями и качеством процедуры деятельности. Вначале использовался комплекс компьютерных заданий (6 задач), в которых фиксировались способы выполнения деятельности в двух режимах дефицита и нормативно заданного времени (специально установленного для данной деятельности «среднего» времени), а также степени точности—неточности восприятия временных ин­тервалов, заполненных деятельностью на компьютере, по парамет­рам: оценка, воспроизведение, отмеривание, сравнение. Иными словами, измерялось не абстрактное восприятие времени, а вос­приятие, включенное в «контур» деятельности. Испытуемым пред­лагалась работа с текстом (в условиях оптимальной временной заданности было необходимо выделить буквы «а», в режиме дефи­цита времени предлагалось заменить букву «а» на букву «е»).

Затем после завершения деятельности в ходе беседы выявлялась адекватность—неадекватность рефлексии — оценивания своего спо­соба выполнения заданий по критериям: качество работы, скорость деятельности и точность восприятия временных интервалов.

Далее применялись два диагностических вербальных метода, которые были направлены на осознание времени и на рефлексию своего привычного способа деятельности в профессии (как в первом исследовании, но с существенными методологическими уточнения­ми). Первый тест «временные ценности личности», разработанный О. В. Кузьминой, требовал проранжировать 10 понятий по крите-

'74_____ ____ Личностная организация времени деятельности

рию активности—пассивности личности (осознание внешней и вну­тренней детерминации деятельности). Второй включал пять аль­тернативных высказываний для выявления рефлексии способа де­ятельности по параметрам: скорость, цикличность, планомерность, самостоятельность процесса деятельности.

Для определения компонента переживания использовались не только методики Р. Кнаппа и др., но и диагностировалась ситуа­тивная и личностная тревожность с помощью опросника Спилбер-гера, использовался также опросник Ю. М. Орлова, измеряющий потребность в достижении. Нам представлялось, что тревожность больше связана с настоящим временем, в котором осуществляется деятельность, чем переживания, выявляемые с помощью метафор и образов.

Как отмечалось, деятельность осуществлялась только в двух режимах — нормативном и дефиците, но дополнительно измеря­лась ее скорость (темп).

Все данные по выборке (111 человек) анализировались в двух направлениях: 1. Давалась общая характеристика времени деятель­ности отдельно для каждого режима (нормативного и дефицита), каждого испытуемого отдельно относительно среднего арифмети­ческого их значения По выборке. 2. Особо анализировалась скорость деятельности как одна из основных характеристик ее динамики по критерию увеличения—снижения скорости. Основным резуль­татом была ярко выраженная типология.

Основой типологии (выделилось 8 типов, или групп, испытуе­мых) оказалась скорость, которая дифференцировалась на высокую и низкую (замедление), возрастающую—снижающуюся к концу дея­тельности.¹ По каждому испытуемому сравнивалась скорость в первые 150 сек. деятельности и во вторые 150 сек., а также различие скоростей в разных режимах деятельности. Вторым ос­нованием типологии явилось качество деятельности, замерявшееся по числу ошибок,² которое оставалось у одних типов константным, у других — уменьшалось, у третьих — увеличивалось в связи с характером изменения скорости.

Данные типы не представляют иерархии. В их обозначении первое слово отражает общую тенденцию скорости деятельности

Высокой скорость считалась в том случае, если ее значение выше среднего арифметического по выборке (V; = 187 сек., Уд = 171 сек.), где V, — средняя скорость времени в режиме дефицита, a Vg — средняя ско­рость в условиях нормативного режима.

² В режиме дефицита качество деятельности в целом ниже (V, == 5,03), где V, — среднее арифметическое количество ошибок в режиме дефицита), чем при работе в нормативном времени (Vg = 4,8), где Vg — среднее ариф­метическое количество ошибок в режиме нормативно заданного времени.

___ _ Глам вторая ___ _______75

(высокая—низкая) относительно среднего арифметического, второе раскрывает характер скорости деятельности (увеличение—сниже­ние) в процессе деятельности как в режиме оптимальной временной заданности, так и в условиях временного дефицита.

Первой тип назван «скоростным — возрастающим». У его пред­ставителей наблюдается высокая скорость деятельности. Ее пока­затель выше среднего арифметического по всей выборке как в условиях дефицита времени, так и в режиме оптимальной времен­ной заданности. Причем необходимо отметить то, что скорость вы­полнения деятельности имеет тенденцию постепенно увеличиваться от начала к концу в обоих режимах.

Второй тип обозначен как «скоростной — неопределенный» и характеризуется тем, что скорость работы испытуемых в условиях Временного дефицита и оптимальной заданности времени выше среднего ее показателя по выборке отдельно в обоих режимах. Для процесса выполнения деятельности в режиме дефицита времени характерны либо постепенное понижение скорости (73%), либо ее постоянство (27%). В процессе деятельности в условиях оптималь­ной временной заданности наблюдается либо постепенное увеличе­ние скорости (15%), либо ее снижение (85%).

Третий тип — «медлительно-возрастающий» — представлен ис­пытуемыми, для деятельности которых в режиме дефицита времени и оптимальной заданности срока характерна невысокая (ниже сред­него показателя по выборке) скорость работы. Причем ее значение постепенно увеличивается от начала деятельности к ее концу в обоих режимах.

Четвертый тип назван нами — «медлительно-неопределенный». Деятельность испытуемых данного типа отличает невысокая ско­рость (ниже среднего по выборке), и для нее характерно или постепенное понижение в условиях временного дефицита, или слож­ное сочетание: понижение у 13,55% испытуемых и увеличение у 86,5% испытуемых в режиме оптимальной заданности времени.

Пятый тип — «медлительно-постоянный». У его представите­лей, с одной стороны, при выполнении деятельности наблюдается в обоих режимах невысокая скорость работы относительно среднего показателя (ее значение меньше среднего арифметического по вы­борке) и, с другой стороны, отмечается, что при выполнении за­дания темп деятельности лиц данной группы постоянен как в режиме дефицита, так и в условиях оптимальной временной за­данности. Скорость выполнения деятельности постоянна.

Шестой тип — «разноскоростной — возрастающий» представ­лен испытуемыми, для деятельности которых в режиме дефицита времени характерна невысокая скорость (ниже среднего показателя по выборке). При выполнении задания в условиях оптимальной временной заданности им свойственен показатель скорости выше

76__ ____Личностная организация времени деятельности___ ___

среднего значения по выборке, для других — ниже. Для процесса деятельности характерно постепенное увеличение скорости от на­чала к концу.

Седьмой тип — «разноскоростной — замедленный» составили испытуемые, для деятельности которых характерна высокая ско­рость (выше средней арифметической по выборке) в условиях де­фицита и невысокая (ниже среднего значения) в режиме оптималь­ной временной заданности. Для процесса деятельности в обоих режимах свойственно постепенное замедление от начала к концу (скорость работы в начале выше, чем в конце).

Восьмой тип — «разноскоростной — неопределенный» отлича­ется от других отсутствием единой картины. Так, для одних ис­пытуемых характерна невысокая (ниже среднего показателя по выборке) скорость работы в условиях оптимальной заданности, высокая (выше среднего по выборке) в условиях дефицита времени. В условиях дефицита времени наблюдается или постепенное ее понижение, или повышение, или постоянство. При оптимальной же временной заданности скорость либо повышается, либо остается постоянной в процессе всей деятельности в данном режиме времени. Этот тип должен быть разбит на подтипы и специально исследован.

Достаточно сложно соотнести полученные О. В. Кузьминой типы с типологией Л. Ю. Кублицкине, но одним из оснований соотне­сения может быть категория ускорения, проявившаяся в ускорении темпа деятельности к концу работы. Причем это увеличение ско­рости, как ни парадоксально, происходит в равной мере и в режиме нормы, и в дефиците. Это, по-видимому, означает, что ускорение, мобилизация свойственны не только лицам, которые успешны в дефиците. Это внутренняя детерминация темпа (скорости) к концу деятельности, проявляющаяся и при высоком, и при низком, и при среднем уровне скорости в целом. Можно резюмировать, что это типы, склонные к ускорению, причем при всех режимах, т. е. обладают способностью увеличивать скорость к концу деятельности. Это особенно очевидно при сравнении с пятым типом, скорость которого остается на всем протяжении постоянной (мы бы назвали его ритмичным типом). Это эмпирическое подтверждение того, что среди важнейших временных способностей существует способность ускорения.

Чрезвычайно интересны в плане сравнительном типы, которые имеют разные уровни скорости в разных режимах, но тем не менее увеличивают ее к концу работы. Последнее свидетельствует о том, что повышение скорости к концу деятельности является показа­телем способности ускорения, которая, во-первых, безотносительна к темпу работы в разных режимах (одинаковому в обоих или в обоих разному) и, во-вторых, к уровню скорости вообще. Таково

_ _____ ___ Глава вторая_____________77

эмпирическое доказательство наличия способности ускорения и ее независимости от успешности режима деятельности.

Тип, сохраняющий одинаково невысокую и равномерную ско­рость в обоих режимах, прямо совпадает с третьим «скоростным» типом (по Л. Ю. Кублицкине).

Очень интересен седьмой тип, который, по-видимому, ближе всего к дефицитному типу (по Л. Ю. Кублицкине), поскольку он развивает высокую скорость в режиме дефицита. Ему неадекватен оптимальный режим, норма, но парадоксально то, что при этом различии он к концу деятельности снижает свою скорость. Это, по-видимому, обозначает, что у разных типов существует выраженное различие, состоящее в том, что одни наращивают, другие снижают скорость к концу деятельности. Но это в свою очередь обозначает, что каждый тип устанавливает по-своему временной период мак­симального напряжения (на протяжении деятельности).

Второй этап был посвящен сопоставлению по типам качествен­ной и скоростной сторон процесса деятельности. Это дало возмож­ность выявить следующие зависимости и взаимосвязи, существую­щие между скоростью деятельности и ее качеством.

Временной режим оказывает прямое влияние на процесс вы­полнения деятельности. Так, при работе в условиях временного дефицита качество деятельности в целом ниже (т; = 5,03; где т, — среднее арифметическое количества ошибок в режиме дефицита времени), чем при работе в режиме оптимальной временной задан­ности (nig ^E= 4,8, где m^ — среднее арифметическое количества оши­бок при выполнении деятельности в режиме оптимальной времен­ной заданности).

На основе анализа качества деятельности по критерию сниже­ния—повышения количества ошибок в двух исследуемых режимах можно сделать заключение о том, что у типов, условно названных нами «скоростными» (1-й, 2-й), тенденция к снижению качества работы растет в условиях временного дефицита. Для деятельности в режиме оптимальной временной заданности свойственно посте­пенное улучшение качества деятельности. Из этого следует, что ускорение деятельности не всегда адекватно, т. е. оно не всегда обеспечивает качество работы. Подлинным ускорением может счи­таться только обеспечивающее сохранение качества.

Стойкая тенденция к постепенному снижению качества дея­тельности прослеживается в обоих режимах деятельности у испы­туемых 3 и 4 типов.

Для большей части испытуемых (80%) 5-го типа свойственна поразительная константность качества выполнения деятельности в исследуемых режимах деятельности.

Следует отметить, что у выше описанных типов (3-й, 4-й, 5-й) наблюдается однотипность деятельности как в условиях временного

78 __ Личностная организация времени деятельности _ _

дефицита, так и в режиме оптимальной временной заданности. Это позволяет сделать вывод о том, что у испытуемых данных типов существует постоянный, не меняющийся в различных временных режимах способ действия (стратегия поведения). Временной режим для этих испытуемых не оказывает существенного влияния на способ (скорость, качество) выполнения действия.

Для деятельности испытуемых 6 и 7 типов в режиме дефицита времени свойственна неоптимальность: допускаются ошибки, со­вершаются лишние движения курсором, чего не наблюдается в условиях оптимальной временной заданности. На основе этих дан­ных можно рекомендовать испытуемым этих типов реже работать в условиях временного дефицита, т. к. в этом времени им трудно добиться больших успехов; им понадобится гораздо больше усилий, чем при выполнении той же работы в режиме оптимальной вре­менной заданности.

Временной режим оказывает прямое влияние на качество вы­полнения деятельности, но это влияние различно у разных типов:

у двух типов качество деятельности ухудшается только в дефиците, у двух других в обоих режимах, но существует тип, которому свойственна константность качества деятельности в обоих режимах:

можно предполагать, что это и есть так называемый «оптимальный» тип из типологии Л. Ю. Кублицкине, для которого оптимальны были все пять режимов.

Индивидуальные особенности восприятия времени достаточно определенно обнаруживаются и проявляются в стойких тенденциях к переоценке или недооценке времени. В свою очередь, склонность к недооцениванию и недоотмериванию длительности интервалов при восприятии времени оказывает влияние на скорость выполне­ния практической деятельности, стимулирует ее увеличение. Таким образом, выявляется, что не только переживание, но и восприятие времени (по определенным параметрам) регулирует деятельность (в данном случае в направлении ее ускорения), что является новым моментом в интерпретации взаимосвязи восприятия времени и деятельности. Можно сделать вывод, что ускорение в ряде случаев вызвано неадекватным восприятием времени и превращается в торопливость, ведущую к ошибкам. Но иногда ускорение может быть вызвано неспособностью распределить напряжение равномерно на всем протяжении деятельности, т. е. найти нужный темп дея­тельности.

У некоторых типов выявились зависимости между скоростью и предпочитаемыми временными ценностями.

1. Лица, действующие со скоростью выше среднего арифметичес­кого по выборке (1-й, 2-й, частично 8-й типы) в иерархии временных ценностей на первое место в основном (85%) ставят такое качество, как «дисциплинированность» — умение выполнять работу к сроку.

__ ______ _____ _ Глава вторая_____________79

2. Испытуемые, чья деятельность определяется невысокой ско­ростью (ниже среднего) и постоянно возрастающим темпом (3-й тип), на первое место в основном (75%) ставят такое качество, как «рационализм» — умение найти нужный темп действий.

3. Интересная зависимость была выделена нами при сопостав­лении тревожности личности и временных ценностей. Оказалось, что из 10 испытуемых, имеющих низкий уровень личностной тревожности, 6 на первое место в иерархии ценностей поставили такое качество, как «планомерность» — умение действовать по чет­кому, неизменяемому плану, 4 — «исполнительность» — умение хорошо работать в кем-то предложенном темпе. Для этих лиц свой­ственны временные ценности, отражающие внутреннюю пассив­ность. Качества, проявляющиеся в самостоятельности, творчестве личности, в иерархической системе этих испытуемых не домини­руют.

Иными словами, высокоскоростной тип на первое место ставит «дисциплинированность», т. е. умение выполнять работу к сроку, а тип со средней скоростью, но возрастающим темпом ставит на первое место «рационализм» как умение найти нужный темп дея­тельности. Эти зависимости свидетельствуют о связи сознания и способа осуществления деятельности у некоторых типов.

При анализе личностной и ситуативной тревожности были об­наружены две закономерности, которые заключались в том, что, во-первых, типы, имеющие тенденцию к скоростным способам дея­тельности (1-й, 2-й, 3-й), в основном сильно тревожные люди (вы­сокий уровень личностной и ситуативной тревожности у большин­ства испытуемых данного типа). Во-вторых, испытуемые с низким уровнем личностной тревожности и средним — ситуативной, со­ставляют типы, для которых характерна невысокая скорость работы (5-й, 4-й, 6-й, частично 7-й). Отсюда следует, что невысокий уровень тревожности стимулирует регуляцию, направленную на ускорение деятельности.

Были получены данные, конкретизирующие параметр внешней и внутренней детерминации времени: лица с низким уровнем тре­вожности поставили на первое место ценность «планомерности» деятельности, а другие — «исполнительность» как способность дей­ствовать в извне предложенном темпе. Другими словами, для лиц, которые предпочитают ценности, отражающие внутреннюю пассив­ность, характерна низкая тревожность. Следовательно, можно пред­положить-, что высокая тревожность, а вместе с ней и рефлексия, связаны с внутренней детерминацией времени. Однако ускорение темпа к концу деятельности у одних лиц может быть связано с внешней, у других — с внутренней детерминацией времени. Для одних — ускорение связано с мыслью, что время истекает, для Дру­гих — что они зарезервировали максимум сил к концу работы.

80_____ Личностная^ организация времени деятельности

Четкой взаимосвязи между потребностью в достижениях с изу­чаемыми временными параметрами (способами практической дея­тельности, качеством выполняемой работы в различных временных условиях, особенностью восприятия времени, субъективными вре­менными ценностями, адекватностью рефлексии) выявить не уда­лось. Этот факт отсутствия зависимости между мотивацией и вре­менными особенностями личностной регуляции деятельности, по-видимому, доказательно разрешает вышеприведенное возражение, что мотивация эквивалентна времени деятельности и достаточно изучить первую, чтобы отпала необходимость в исследовании вто­рой. Однако, как будет показано ниже, мы не удовлетворились фактом отсутствия зависимости и обратились в следующем иссле­довании к более глубокому изучению этой проблемы.

Главным результатом — среди множества других — оказалась связь между восприятием времени деятельности и рефлексией сво­его способа деятельности во времени, которая имеет своеобразный полюсный характер. Первый полюс: при полном отсутствии реф­лексии отсутствовала точность восприятия времени, при адекватной рефлексии имело место точное восприятие. Это позволяет ответить на вопрос, поставленный теоретически, входит ли восприятие в структуру личностной организации деятельности. У одних типов, полные характеристики которых мы не приводим, восприятие вре­мени включается в личностный контур организации деятельности, у других — нет.

Вторая зависимость заключалась в том, что восприятие времени включалось в контур деятельности у лиц, имеющих высокую лич­ностную тревожность.

Третья зависимость выявлялась у так называемых «скоростных» или «торопливых» типов: они произвольно ускоряли время дея­тельности, но за счет снижения качества в режиме дефицита, и именно им (и только им) была свойственна рефлексия способа деятельности в настоящем в связи с осознанием времени жизни и профессии. Среди временных ценностей, которые предлагались в опроснике, они выделяли и ставили на первое место «дисципли­нированность» как умение выполнить работу к сроку. Это говорит о полном единстве их сознания и деятельности: они торопятся к сроку и на уровне своего сознания, и в реальной деятельности.

Но не для всех типов осознаваемый уровень является реально регуляторным. Это говорит о том, что не всех людей можно готовить к профессиональной деятельности путем показа и объяснений (т. е. когнитивным способом). У ряда типов в роли регулятора деятель­ности выступают переживания (в данном случае тревожность), тогда как у других она образует блокаду между сознанием и действием. Сознание становится пассивным, рефлексия неадекват­ной, когда переживание выступает в такой функции. Выявленная

___ _______ Глава вторая___ __________ 81

у некоторых типов связь восприятия и рефлексии своего способа деятельности свидетельствует о хорошем механизме самоконтроля:

и восприятие, и сознание совместно регулируют деятельность. А са­моконтроль в свою очередь поддерживается высоким уровнем лич­ностной и ситуативной тревожности, т. е. обнаруживается та «це­на», которой обеспечивается координация систем восприятия и рефлексии.

Личностные особенности временной организации деятельности могут исследоваться на основе синтеза объективных параметров, от­раженных во временных требованиях, предъявляемых к деятель­ности (временной режим деятельности), и субъективных данных, заключающихся в точности временного восприятия, личностной и ситуативной тревожности, рефлексии выполняемой деятельности, временных ценностях. Данная схема анализа временных особенно­стей личности в определенном смысле остается открытой, позво­ляющей включить в нее новые характеристики и признаки, спо­собствующие выявлению тех особенностей, которые остаются еще не раскрытыми.

Индивидуальное многообразие способов временной организа­ции деятельности личностью представлено 8 различными типами:

« скоростно-возрастающий », « скоростно-неопределенный », « медли­тельный—возрастающий », « медлительный—неопределенный », « мед­лительный—постоянный », « разноскоростной—возрастающий », « раз-носкоростной—замедленный », « разноскоростной—неопределенный ». Хотя данная типология была получена эмпирическим путем, без предварительного выделения теоретических оснований, она дает возможность судить о достаточно разнообразных психологических способах организации времени деятельности.

Параметр качества на протяжении деятельности позволил под­твердить факт, что одни типы успешны в оптимально (нормативно) заданном временном режиме деятельности, другие в дефиците, а третьи — независимы от режима.

Не для всех личностей уровень осознания является реально регуляторным. У многих доминирующая регуляция связана с осо­бенностями восприятия и тревожностью.

Выявленная на основе компьютерных задач типологическая структура временной организации на протяжении деятельности вбирает в себя максимум до сих пор изолированно исследованных параметров, тем не менее данная модель не является полным ана­логом и моделью деятельности, отвечающей целям субъекта, его мотивам, тем более личностным характеристикам уровня притя­заний, достижения и т. д. В этом — естественная ограниченность избранной модели исследования. Но тот факт, что по крайней мере у некоторых типов выявились сложные комплексы зависимостей,

82 __ __ Личностная организация времени деятельности __ _ _ _

оказывается очень важным. Так была выделена связь восприятия с рефлексией деятельности, ускорения, ценностей и т. д.

Далее, важнейшим фактом является связь рефлексивных меха­низмов, привязанных к текущей деятельности (хотя осуществлен­ных после ее завершения), и рефлексии, связанной с обобщенным осознанием своего способа действия во времени.

Также у некоторых типов была обнаружена связь ускорения (по параметру изменения динамики скорости) с качеством деятель­ности. Ускорение темпа работ (произвольное) при одновременном сохранении ее качественного уровня, может быть, является фак­тором врабатываемости, во всяком случае свидетельствует о свое­образной способности овладения временем, которая до сих пор от­мечалась лишь в общетеоретическом плане (В. И. Ковалев).

Это как бы двухуровневые рефлексивные регуляторы, связанные с обобщением своего способа действия во времени жизни и профес­сии. Важнейшим полученным фактом является разобщенность (а у некоторых типов связь) рефлексивных механизмов, привязанных к настоящему времени, текущей деятельности, и рефлексии, обоб­щающей свой обычный способ деятельности в жизни, профессии.

Важным выводом является то, что компьютерная модель может служить диагностическим методом выявления характера работо­способности в двух основных режимах. Далее, именно учитывая очень .несложный характер деятельности, которая осуществлялась испытуемым, можно предположить, что, отправляясь от этой мо­дели, на более сложных видах удастся опираться на комплексные схемы, выявившиеся у каждого типа между восприятием, пере­живанием, осознанием, ускорением и качеством осуществляемой деятельности.

Опираясь на результаты этих трех исследований (Л. Ю. Куб-лицкине, О. В. Кузьмина, Т. Н. Березина), в каждом из которых деятельность была представлена в разном качестве: как обобщенная респондентами модель обычно предпочитаемого способа действия, как реальная, в настоящем времени осуществляемая на компьютере несложная деятельность, наконец, как определенная задача на планирование и организацию времени деятельности (как всякая задача, имеющая свою конкретную структуру), можно, сравнивая их, выходить на стратегию выбора исследовательских временных моделей деятельности применительно к практическим или даль­нейшим теоретическим целям.

Но главным результатом является то, что во всех трех типо­логиях, полученных на разных моделях, оказались выявлены ос­новные совпадающие или независимые закономерности, которые в целом составили представление о разных компонентах, разных ансамблях сложных механизмов личностной организации времени деятельности.

___Глава вторая _____83

3. НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ТАЙМ-МЕНЕДЖМЕНТА. ЛИЧНОСТНОЕ ВРЕМЯ И СОЦИАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО УСПЕШНОГО РУКОВОДИТЕЛЯ

Каждому руководителю ежедневно приходится решать множе­ство управленческих задач. А. Файоль, один из выдающихся пред­ставителей классической школы управления, выделял пять основ­ных управленческих функций, каждая из которых в явной или неявной форме содержала в себе временные качества, с одной стороны, и относилась к области взаимоотношений людей, с другой. Временной компонент содержали: предвидение грядущего развития событий и, соответственно, планирование будущей деятельности;

организация и координация деятельности подчиненных; руковод­ство группой, поскольку все они реализуются во времени. Три последние функции и пятая — контроль за деятельностью подчи­ненных, включали в себя необходимость организовывать взаимо­действие с людьми [11 б]. Авторитетные зарубежные исследователи современности Г. Кунц и С. 0'Доннел в качестве основных выделили функции планирования, организации, контроля и руководства, а также — отдельно — работу с кадрами [72].

Поэтому в эмпирическом исследовании В. Ф. Рубахина, А. Л. Жу­равлева, В. Г. Шорина все управленческие функции изначально были разделены на две большие группы: производственные и соци­ально-психологические [99]. Реализация производственных функ­ций требовала от руководителей способности правильно организо­вывать время жизнедеятельности: своей и подчиненных (например, координация деятельности подчиненных, или организация сопря­женной и ритмичной работы, или расстановка рабочей смены). Реа­лизация социально-психологических функций предполагала пра­вильную организацию руководителем социальных контактов между людьми (например, воспитательная работа с подчиненными, регу­лирование межличностных отношений подчиненных и др.).