Глава 35 Час От Часу Не Легче
Дела так и не сдвинулись с мёртвой точки, пока два дня спустя не появился Кепи с новой порцией печальных новостей.
- Герцогиня Нериан померла, – сообщил он, пристроившись на дождевой бочке за кухонной дверью и уплетая очередной бесплатный ужин. – Это же она была подружкой Герцога Ланеуса, точно? Я сто раз видел её у него доме.
- Как именно она умерла? – потребовал объяснений Серегил.
- Как я слышал от других пацанов, её нашли придушенной в её же саду сёдня утром.
Серегил расплатился с ним и выпроводил заниматься делами дальше.
- Что ж, теперь-то это точно выглядит как месть, не так ли?
Час спустя Кепи вернулся снова и с известием, что убили Графа Кормарина, известного, как приятель Мальтуза. Раздувшийся труп обнаружили и выловили на внутреннем рейде в дальнем конце Набережной Краба с ножевым отверстием меж лопаток. По словам наёмного убийцы, приятеля Серегила, и Нериана и Кормарина заказали: Нериана – Рельтеус, Кормарина – Мальтуз.
- Обе тайные клики, похоже, объявили друг другу войну, – сказал Алек, когда Серегил возвратился домой с этими вестями.
- И избавили Коратана от неприятной необходимости арестовывать всех и вся.
На следующий день сообщили новость, что одна из фрейлин Принцессы Аралейн внезапно скончалась, подавая госпоже блюдце с чаем, а один из пажей Герцога Рельтеуса был найден мёртвым в гардеробной комнате. Благородный Квартал был охвачен паникой.
- Да что же такое творится, проклятие Билайри! – воскликнул Алек, когда они уселись в библиотеке чтобы как-то собрать всё имеющееся в кучку.
Серегил достал перо и пергамент и принялся записывать имена, соединяя их линиями между собой.
- Ланеус, сторонник Клиа. Толин, сторонник Элани. Аларричия, на стороне Толина. Кирин. Вот этот ещё, Кормарин, возможно он тоже один из заговорщиков, которого мы просто упустили из виду. И Нериан, также сторонница Клиа.
- Да, но при чём тут фрейлина и мальчик?
Серегил задумчиво уставился в окно: там, внизу, по улице прогромыхала телега, гружёная домашней утварью и прочим добром.
– Быть может, случайность? Они каким-то образом приняли яд, предназначавшийся их господам.
- Мне лично слабо верится, чтобы они сами себя убили, тебе нет?
- Мне тоже. Значит, похоже, придётся отправиться на Улицу Ножей, пообщаться с моим тамошним приятелем.
Серегил исчез, отправившись на поиски своего информатора из гильдии наёмных убийц, а через пару часов возвратился с обескураженным видом.
- Насколько известно моему другу, гильдия получила заказ только на убийство Кормарина, Толина и Нериан, – сообщил он, усевшись вместе с Алеком в саду. – Он понятия не имеет ни про какие иные убийства, заказанные гильдии, хотя они истинные мастера в делах отравлений.
- А твой осведомитель не мог соврать?
- Раньше не врал. Кот слишком щедро платит.
- Милорды! – их позвал Рансер из двери столовой. – Вам ту послание от Принца Коратана. Он желает немедленно с вами поговорить.
Серегил с Алеком встревоженно переглянулись и отправились переодеваться ко двору.
От Улицы Колеса до Дворца было рукой подать, однако к моменту, когда они добрались до Серебряной Луны, они успели насчитать целых пять богатых экипажей, удирающих в направлении Урожайного Рынка, каждый – с поклажей, наспех привязанной позади. Возле Рубиновой Улицы они столкнулись с толпой бедняков, которые снова бунтовали против карантина и нехватки съестного.
Повернув коня, чтобы попытаться проехать сквозь эту толпу, Серегил заметил в конце улицы Атре, верхом на переливчатом гнедом скакуне. Актер помахал ему рукой и направил коня к ним с Алеком.
- Тоже приехали посмотреть на беспорядки, милорды? – спросил он.
- Нет, мы по другим делам, – ответил Алек.
- Мы уже говорили об этом в театре накануне вечером. Такая трагедия, эта невиданная болезнь! Но я-то на самом деле направлялся как раз к вам.
- Что-нибудь новенькое? – спросил Серегил.
- Да, милорд.
И склонившись в седле, он негромко проговорил прямо на ухо Серегилу:
- Граф Кормарин. Я видел его на обеде у Герцога Рельтеуса ровно за день до того, как тот был убит. А теперь выясняется, что и он мёртв!
- Да, мне об этом известно.
- А, ну да. Однако я знаю кое-что из того, о чём тут речь. Я подслушал, как Герцог Рельтеус говорил Кормарину, будто к возвращению королевы всё будет готово, милорд.
- Всё? Что именно?
- Вот этого не ведаю, милорд.
- Что ж, благодарю. Есть кто-нибудь интересный, кто пригласил тебя на ужин нынче вечером?
- Только не сегодня, милорд. В театре пусто и темно, так что я, пожалуй, отдамся столь долгожданному отдыху.
Серегил окинул его взглядом с головы до ног.
- Что-то по тебе и незаметно. Выглядишь свежим, как весенний цвет.
Атре расхохотался, сверкнув белизной зубов.
- Приятно слышать такое от Вас, милорд. Хорошего Вам дня!
Прибыв в кабинет Коратана, они застали там и Теро, явившегося раньше их, и обеспокоенного ничуть не меньше. Коратан был всё ещё в своём облачении, и только бархатная шляпа его покоилась на голове ближайшей из статуй. При иных обстоятельствах Серегила это весьма позабавило бы.
- Что такое творится, раздери меня Билайри?! – обрушился на них Принц. – Мои дворяне мрут или убивают друг друга. Те же, кто уцелел, разбегаются кто куда! А теперь ещё и это!
Он вынул из стола свиток и угрожающе помахал им перед всеми троими. На свитке ещё висела голубая ленточка с печатью королевской почты. – Генерал – протектор Сарьен мёртв!
- Убит? – спросил Алек.
- Это мне не известно… пока ещё. После осмотра оборонных сооружений Янтиса он отобедал с мэром и его супругой, потом лёг спать и уже не проснулся. И никаких абсолютно следов. Точно так же, как в случае с Ланеусом и остальными. Я приказал заточить мэра и всю его семью с прислугой, покуда тамошние дризийцы не выяснят, не был ли это яд.
Коратан строго поднял палец, предостерегая всех троих:
- Я давал вам время, вы же явились ни с чем. Между тем люди продолжают умирать. Что же, все они связаны с этими заговорами?
- Возможно, Кормарин, – сказал Серегил. – Из достоверного источника мне стало известно, что его прикончили наёмники из гильдии убийц, работавшие на Кирина. Юная леди и паж могли шпионить в пользу одной из сторон, либо вообще не имеют к этому никакого отношения. Прости, Коратан, мне, действительно хотелось бы сообщить тебе больше.
Коратан покачал головой:
- Не ожидал от вас троих, что вы снова меня подведете.
Слова Принца больно уязвили их. Алек, помимо воли, злился краской стыда.
- Если бы Вы только позволили нам ещё совсем немного…., – начал, было, Теро.
- Сколько ещё, по-вашему, должно умереть?! – сорвался Кортан. – Нет! Мне нужны имена всех известных вам заговорщиков. Немедленно!
Он расстелил перед ними на столе пергамент, поставил чернильницу и положил рядом перо.
- Пусть будут хотя бы те, кто уцелел. Всех их арестуют нынче же вечером.
Серегил взял ручку и принялся писать.
И как бы ему не претило вписывать среди прочих имя Мальтуза, он был вынужден сделать это. В конце концов, тот сам виноват, что впутался во всё это. Что, впрочем, ничуть не облегчало мук совести Серегила.
Коратан забрал список, внимательно изучая его.
- Вижу, моему дознавателю будет, чем заняться, – нахмурился он. – Что-нибудь ещё, что мне следовало бы услышать от вас обо всех них? Ещё какие-то имена?
- Нет, здесь все.
- А как поступят с их женами и мужьями? – осторожно поинтересовался Алек.
- У нас нет доказательств причастности никого из них, – поспешил вставить Серегил.
- Я подумаю над этим. Это всё.
Получив такую отставку и снова впав в немилость, они отвесили поклоны и удалились.
* * *
- Ты должен был нас предупредить, – с досадой сказал Серегил, когда все трое покидали Дворец.
Теро резко остановился и развернулся к нему, бледный, бешено сверкая глазами:
- Да я сам понятия не имел, пока не оказался там! – прошипел он. – и если бы вы двое побольше внимания уделяли насущной проблеме, вместо того, чтобы рыскать для Валериуса по трущобам, до такого могло не дойти. А теперь, кто знает, сколько заговорщиков сумеет улизнуть?
- Мы сделали всё, что могли! Или мы должны были бросить Миррицию с Эйруал? – зло огрызнулся Серегил, но в глубине души он не мог не признать некоторой справедливости упрёков мага. Быть может, потратив всё это время на охоту за вороньём, они как раз и упустили нечто важное?
Теро смерил его тяжёлым взглядом, потом развернулся на своих каблуках и вырвал повод лошади из рук лакея, который пялился на их перепалку.
Усевшись верхом, маг обернулся и кинул:
- Я собирался послать весточку. Вам стоит поговорить с Мией в Доме Орески.
С этими словами он пришпорил лошадь и погнал её резвой рысью восвояси.
- С Мией? – не понял Алек.
- Он уже упоминал её тогда, в храме на Улице Жёлтого Угря, когда Коратан впервые попытался загнать поветрие в Ринг. Ученица старого Телеуса.
- Полагаю, нам следует немедленно отправиться к ней.
- Да? Я-то понял, что на этом всё закончилось. Не считаешь? – пожал плечами Серегил. – Ну ладно. Быть может, нам удастся хоть кому-то помочь.
По характеристике «ученица старого Телеуса» Алек решил, что Мийя по возрасту где-то ближе к Теро, однако магине оказалась лет триста, что примерно соответствовало обычным пятидесяти, сгорбленная, с обвислой грудью под мантией розовых расцветок. Будучи магом четвертой степени, она проживала на четвёртом этаже Орески, чей набор апартаментов был куда менее впечатляющим, чем у Теро.
- А, Лорд Серегил, – приветствовала она их, скорее с обреченностью, чем с радостью. – А это, должно быть, Лорд Алек. Лорд Теро говорил мне, что вы придёте.
Проведя их через небольшую, насквозь провонявшую мастерскую, уставленную клетками с разной живностью, она привела их в кабинет в дальнем её конце. Зверьём тут воняло ничуть не меньше. Наверху, на какой-то жёрдочке сидел молодой дракон, размером с кошку, зашипевший на них, едва они вошли.
Серегил резко вскинулся на звук, и Мийя хохотнула, указав на отметину, пересекшую его левую руку:
- Вижу, кое-какой опыт общения с драконьим молодняком у Вас уже имеется, Ауренфейе?
- Да.
Буфетная полка была уставлена вином и кубками, однако выпить Алеу с Серегилом никто не предложил. Алека не покидало ощущение, что их визит для магини был ни чем иным, как досадным отвлечением от её дел.
Мийя опустилась в старое провалившееся кресло, им же указала на пару деревянных стульев.
- Теро говорит, вы изучаете поветрие, охватившее бедняцкие кварталы.
- Да. Как я понял, Ваш учитель был экспертом в различного рода смертной магии, – отвечал Сереги. – Я надеялся, что Вы могли слышать о чём-то, подобном этому сонному мору.
Она мотнула головой в сторону мастерской.
- Как видите, мои изыскания увели меня немного в ином направлении, однако осмелюсь сказать, что о смертной магии мне известно больше, чем любому в этих стенах.
Она потянулась к столику, стоявшему сбоку и аккуратно достала оттуда пыльный, ломкий свиток.
- Вот. Это я обнаружила в одной из коробок в личной библиотеке моего наставника. Вы читаете по-зенгатски, юноши?
- Нет, боюсь, что я лично не читаю.
Алек бросил на Серегила изумлённый взгляд: он понятия не имел, что имеются языки, в которых Серегил хоть сколько-нибудь не сведущ.
Она хмыкнула в ответ, потом бережно развернула край свитка.
- Это было написано одним путешественником, который побывал на востоке Зенгата примерно четыре сотни лет тому назад, как полагал Телеус. Не знаю, каким образом это попало к нему в руки. В принципе, это всего лишь журнал, где рассказывается о куче самых разных вещей. Однако тут имеется упоминание о том, что автор именует, как падучая болезнь. Он описывает её, как своего рода транс, в который впадает человек по непонятным причинам. А потом наступает смерть.
- И всё? – спросил Алек. – А тут ничего не сказано о том, что её вызывает?
Старушка смерила его уничижительным взглядом.
- Нет. Не сказано. Однако человек с мозгами сделал бы из этого вывод, что магия эта – зенгатская. Впрочем, зная сие племя, удивляться нечему. Только и делают, что убивают друг друга самыми жестокими способами.
- И ни единого слова о том, как это лечится? – спросил Серегил.
- Нет, сказано просто, что умирают и всё. Я же говорила, автор был обычный путешественник, не маг. Ну а теперь, прошу прощения…
Она без всяких церемоний указала им на дверь и потом плотно прикрыла её за ними.
- Всё это Теро мог сказать нам и во Дворце! – негромко возмутился Алек, когда они возвращались через внутренний дворик обратно.
- Мне кажется он был не в том настроении, чтобы делать нам какие-либо одолжения.
- Так значит, это магия Зенгати. Не потому ли Теро и не сумел её учуять?
- Быть может. Но я не собираюсь больше ничего принимать на веру. Пришла пора пощипать пёрышки воронью.
Глава 36 Доброе Имя
– Я переживала за Даноса, – сказала Бека Ниалу, присев вместе с ним на холме, возвышавшемся над полем последней битвы. Среди павших бродили дризийцы, рыскали обозники да чёрные вороны. Вдали, позади шатра Королевы, уже начали складывать погребальные костры. Из леса за их спинами доносилось эхо от стука топоров.
Ещё какой-нибудь час тому назад тут кипела одна из самых кровопролитных за последние месяцы битв: сражались против отборной пленимарской пехоты. Ниал вместе с другими лазутчиками принесли известие о приближении половины их полка прямо перед рассветом. То же самое, очевидно, сделали и разведчики врага, ибо сразу вслед за этим пришлось выдержать стычку с войском в полной боевой готовности. Драться самим пришлось на пустой желудок, и лишь в конце дня Клиа удалось прорвать вражескую линию, после чего довершить разгром. И хотя они победили, победа далась очень большой ценою.
Пленимарцы теперь перегруппировывались.
- А что там с Даносом? – спросил Ниал. – Я слышал, как лекарь сказал, что раны его не смертельны.
- Я не из-за них. Я про то, каким образом он их получил, – отозвалась Бека. – Разве не видишь, он буквально ищет опасности с тех пор, как Клиа той ночью устроила ему допрос?
- Вообще-то он всегда отважно рвался в бой.
- Нет, тут совсем другое. Сегодня он рисковал совершенно неоправданно, и это уже не в первый раз с тех пор, как стало известно о том, что его отец арестован. Я нынче видела, как он, покинув свой эскадрон, ринулся прямо на линию вражеских пик.
- А, – Ниал вырвал стебелек ковыля и повертел его в своих длинных пальцах. – Так он, по-твоему, намерен восстановить свою честь путём доблестной смерти?
- Что-то вроде того.
- А что коммандер, не видит всего этого?
- Не знаю. Но я собираюсь присмотреть за ним.
- Думаю, тебе лучше поговорить с ним, пока не стало слишком поздно.
Раньше разыскать Даноса в лагере не составляло большого труда: он обычно сидел со своими людьми у какого-нибудь костра, смеялся и раздавал бойцам похвалы. Однако нынче вечером Беке пришлось выспрашивать дорогу к его шатру.
Данос был снаружи. Он чистил своего коня при свете масляной лампы. Скорее всего, то была работа Кайма. У самой Беки никогда не было слуг, однако Данос был дворянин, так что это для него было привычно. И всё равно она как-то засомневалась, глядя на его угрюмое выражение. и заметив её, выступившую в круг света, он не сделался приветливее.
- Полагаю, ты тоже пришла сказать мне, чтобы я был поосторожней? – он глянул на неё поверх конской спины. – Только что тут была Анри.
- Ну и как, есть толк? – Бека потрепала коня по пыльной холке. – Ты же знаешь, мы не можем себе позволить лишиться тебя. Самоубийство же равнозначно дезертирству.
Данос невесело усмехнулся и ещё яростнее принялся драить бока своего коня, взбив небольшое облачко пыли и конских волос.
- Как всегда, режешь всю правду-матку.
- Ты хороший человек, Данос, и отличный друг. И мне не хочется тебя потерять.
- Ты же слышала новости про моего отца? Да все слышали! Он в опале. Лишён титулов и земель. Сослан в ссылку. Ну и куда я теперь вернусь? Что прикажешь мне делать? Наняться в караванную стражу, или, быть может, податься в профессиональные шулера? Вот и всё раздолье для моих столь ценных навыков на нынешнем рынке.
- Какая чушь! Ты умница, у тебя куча друзей, у тебя своё собственное состояние и поместье. Их-то ведь никто не отнял, верно?
Данос пожал плечами.
- Ну да, из наследника одного из самых уважаемых и могущественных семейств Римини превратиться в сельского дворянчика. И как бы ты ощущала себя на моём месте?
- Мой отец "сельский дворянчик", – с улыбкой напомнила ему Бека. – Всё не так плохо.
- Неужели Вы и в самом деле считаете, что мне нет никакого дела до моих офицеров? – раздался рядом знакомый голос.
Оба, и Бека, и Данос, припали на одно колено, прижав к груди кулаки, а в круг света к ним вышла Королева Фория.
Сейчас она была без своей боевой кирасы и без шлема с венцом, однако, по-прежнему, в полевой форме с королевскими знаками пламени и полумесяца на груди. Ворот туники поблескивал кольчугой.
С ней пришла Клиа, чья форма была заляпана тёмными пятнами крови.
- Моя сестра рассказала мне, как безрассудно Вы рисковали нынче в бою, – продолжала Фория.
Данос молча склонил голову.
Клиа хотела, было, приказать ему не опускать взгляд, но Фория прервала её, потом положила свою одетую в перчатку руку ему на затылок:
- Дознаватель подтвердил Вашу невиновность, Капитан Данос. Ваш Отец признался, что использовал Вас в своих махинациях, однако Вы, по его утверждению, в заговоре не состояли.
- Признался под пытками? – горестно произнёс Данос, не поднимая глаз.
- В том не было нужды. Едва его арестовали, он сам, добровольно признался в участии в смуте. Вот почему я дала указание своему брату Наместнику изгнать его, а не казнить. Титул же, как и земли, Ваши по праву, и Вы получите их, если только раньше не убьёте себя.
- Ваше Величество столь добры и великодушны, – негромко отвечал Данос. – Ну а как мне стереть пятно со своего доброго имени? Как заставить умолкнуть все эти слухи, которые будут преследовать меня теперь до конца моих дней?
Фория фыркнула в ответ:
- Да просто держать голову высоко, демонстративно! Большинство позабудет обо всём, не пройдёт и года. Ну а тот, кто не угомонится, не заслуживает Вашего внимания.
Данос поднял взгляд, но не на Королеву, а на Принцессу Клиа:
- И Вы сможете позабыть про козни моего отца против Вас? Он же покушался на саму Вашу жизнь!
- Я знаю, что Вы за человек, Капитан, – отвечала Клиа. – К тому же имеются доказательства, что на Вашего отца оказал давление Маркиз Кирин, имевший некую информацию против него. Но даже если не принимать это в расчёт, грехи отца – не Ваши грехи. И каковы бы ни были его резоны, это он использовал Вас и Ваше положение в собственных целях. Так что если тут кому и сердиться, то только Вам.
Глаза молодого человека заблестели при свете лампы.
- Тот отец, которого знал я, был всегда хорошим, добрым человеком.
- И при том весьма амбициозным, – сказала королева. – Так что учитесь на его ошибках, но знайте, что если станете искать отмщения, вот этого я не прощу.
- Никогда, Ваше Величество….
- Что ж, на том и порешим. Ну а теперь… у меня имеется пара условий восстановления Ваших прав на собственность. Первое, Вы должны прекратить всякие отношения с моей племянницей.
Бека успела уловить мимолетную искру боли в его глазах, прежде, чем он кивнул. О благоволении к нему Принцессы знали все, хотя сам Данос никогда не афишировал этого.
- Вслух, Капитан! – приказала Клиа.
- Клянусь честью, – ответил Данос.
- Моё второе условие: Вы не станете искать должностей при дворе, – продолжила Фория. – Поклянетесь ли также и в этом?
- Да ваше величество, клянусь честью.
- Что ж, тогда всё замечательно. Всего доброго.
С этими словами она кивнула и удалилась во тьму.
- Я не достоин её пощады, – пробормотал Данос, поднимаясь на ноги.
- Так воспользуйтесь же этим, живите! – сказала Клиа, направляясь следом за Форией. – И прекратите уже пытаться свести счёты с жизнью. Ведь пока на Вас этот мундир, она принадлежит королеве.
Бека поднялась и подошла к Даносу.
- Мне так жаль… про Элани.
Данос в ответ промолчал, с новой силой принявшись чистить коня.
Глава 37 Прерванная Охота
Снова укрывшись в гостинице, Серегил с Алеком и Микамом переоделись в свои маскировочные наряды и отправились в трущобы, что возле Монастырского Храма, где, по словам Кепи, объявились очередные поражённые сонным мором.
- Из всего услышанного, заболевших, вроде, и не так уж много – так думают люди, рассуждая про карантин, – заметил Серегил, когда они шли туда.
Нижний Город, как и Ринг, обнести кордонами, конечно, не составляло большого труда. А вот окраины Верхнего, открытые на всём их протяжении, – практически невозможно. Так что всех больных сразу же отправляли в Ринг под надзор дризийцев. И хотя Коратан отдал приказ использовать под это дело одно из пастбищ, никому не хотелось отдавать туда своих близких, так что протесты не прекращались.
Серегил с Алеком были снова одеты в нищенок, так как в таком виде было гораздо проще везде проходить. Микам же оделся в линялую рубаху с поношенными штанами, припасёнными специально для такого случая, на голову он нацепил видавшую виды шляпу Серегила. С самого своего приезда в Римини он не брился, и теперь зарос щетиной, щедро сдобренной сединой. Так, не привлекая особого внимания, они дошли от Улицы Снопов до самого Морского Рынка, и оттуда неспешно двинулись вглубь убогих закоулков и покосившихся бараков.
Там они пробродили всё утро до самого полудня и ещё чуть-чуть. И хотя тут было гораздо спокойнее, чем в Ринге, но всё же не сказать, чтобы совсем уж безопасно. Микам, изображая телохранителя, грозным взглядом поглядывал на каждого, кто проявлял слишком большой интерес к его «дамам».
Район этот был в основном прибежищем майсенцев, бежавших сюда от войны. Так что люди в деревенской одёжке сидели на порогах хижин и высовывались из окон.
Храм Далны на Улице Странников содержался получше, чем в Нижнем Городе, хоть и не намного. Главная жрица, поприветствовав их, с сочувствием выслушала историю Серегила о пропавшем ребёнке.
- Она не могла вот так взять и убежать, просто потому что ещё несмышлёная, – со слезами в голосе поведал ей Серегил. – Как-то я застала её с попрошайкой, а теперь вот боюсь, вдруг, она лежит где-нибудь, сражённая этим сонным мором, и некому-то ей, бедняжке, помочь! У вас её нет, сестра?
- У нас было только двое с сонным мором: один мужчина и мальчик, – сообщила ему жрица. – Но и тех пришли и забрали жандармы.
Припав на плечо Микама, Серегил вместе с ним побрёл дальше, вниз по переулку.
Как только они отошли на достаточное расстояние, он выпрямился и осторожно, чтобы не повредить тщательно наложенный грим, утёр лицо уголком шали.
- Всё, как ты и думал, – негромко сказал ему Алек. – И что теперь?
- Продолжим нашу охоту, – пробормотал в ответ Серегил, просовывая руку под локоть Микама, как будто они были жёнушка со своим мужем.
Они отправились дальше, бродя вдоль убогих улочек с кучами мусора на обочинах и полных чумазых ребятишек, игравших всем, что только могло найтись. Один раздобыл ржавый обод от сломанной бочки и катил его палочкой вдоль дороги.
Когда обод катился мимо него, Микам подхватил его рукою.
- Эй, а ну отдай! – закричал парнишка, хватая с земли камень и замахиваясь, с явным намерением швырнуть.
Микам широко улыбнулся:
- Только один вопросик, пацан. Ответишь – получишь пенни, а заодно и свой обруч обратно.
Мальчишка шагнул поближе, как и несколько его дружков. У каждого в руке был камень
- Мы тут ищем ворон, – сказал Микам.
- И чё вам от них надо? – грозно спросил паренёк.
- А тебе это так интересно? Или монетка моя не нужна?
Парнишка опустил руку.
- Ну ладно, видали их тут, неподалёку. Я выменял у одного желтый камень. Вот только где-то посеял его.
Оно и к лучшему, подумалось Серегилу, быть может, это как раз ребёнка и спасло.
- И с кем же ты менялся, дорогуша?
- Такой белобрысый чувак с костылём.
- А где это было?
- Да прям возле стены у Ринга, в конце Курганного Переулка.
- А ещё таких не встречали? – спросил Алек, старательно изображая женский голос.
Парнишка пожал плечами.
- Старуха, да этот белобрысый. Натыкался на них то тут, то там.
- А где видел их в последний раз? – поинтересовался Микам.
Парнишка посовещался со своими дружками.
- Тётку я видел вчера, – ответил один из ребят постарше.
- Я тоже видала тетку, вон там, возле лавки торговца гвоздями, – вставила девчушка, одетая в поношенное тряпьё.
- И я тоже, и я! – заголосили остальные, и как догадался Серегил, это уже была ложь в расчёте получить пенни.
Микам сыпанул вокруг себя горсть монет и вернул мальчишке обруч. Детвора разлетелась кто куда, подобно стайке взъерошенных стрижей.
- Тебе не кажется, что это зря потраченные деньги? – спросил Алек, когда они отправились дальше.
Серегил улыбнулся:
- По меньшей мере некоторые из них точно сказали правду. Нам самим известно про старика и старуху. Судя же по их словам, имеются и молодые.
- Если эта ваша магиня не ошиблась, то разве вороны не Зенгати? – спросил Микам. – Тогда определение «белобрысый парень» звучит по меньшей мере странно. Ведь хотя бы кто-то из этих детей уж точно должен был встречаться с зенгатскими торговцами и знать, чем они отличаются.
- Ну, вовсе же не обязательно быть зенгати, чтобы использовать зенгатскую магию, мне кажется так, – сказал Алек. – Так куда направимся первым делом?
- Предлагаю на время разделиться, – отвечал Серегил. – Я пройдусь вдоль стены Ринга. Микам, на тебе торговец гвоздями. Алек, ты попытаешь счастья на рынке, что в паре переулков отсюда.
Он взглянул на заходящее солнце.
- Если кого-то найдёте, просто проследите за ним. Встречаемся здесь же, как только солнце коснётся крыш. Если не вернетесь к этому времени, я сам вас разыщу.
Однако, то ли детишки солгали, то ли вороны снова упорхнули, но возвратившись в условленное время, Серегил обнаружил обоих на месте, поджидающих его с пустыми руками.
* * *
На следующий день, с утра пораньше, отправились снова, и им даже удалось получить несколько обнадеживающих сообщений о том, что ворон, якобы, видели этим утром или даже менялись с ними, однако захватить добычу так и не удалось.
В полдень они остановились в тенёчке передохнуть и съесть свой скудный обед из колбасы и хлеба. Они уже почти заканчивали есть, когда Серегил вдруг перестал жевать и сделал стойку, как охотничий пёс, учуявший добычу.
Высокий темноволосый человек с мечом на боку переходил улицу в конце квартала.
- Это он! – негромко проговорил Серегил. – В прошлый раз он меня уже видел. Так что отправляйтесь-ка вы двое, а я спрячусь, пока не понадоблюсь вам.
Отправившись следом за высоким незнакомцем, Микам подал руку Алеку, как делал это с Серегилом, чтобы привлекать поменьше внимания.
Идя вдоль улицы, они смешались с дневной толпой, держась от цели ровно на столько, чтобы не потерять его из виду.
Вот мужчина задержался возле небольшой кучки народа, по преимуществу детишек, которые сгрудились вокруг горбатой старухи с длинным носом и густыми седыми космами. На ней была бесформенная блуза, надетая поверх полосатой юбки, а ещё пояс, на котором болтались всякие побрякушки, вроде тех о которых упоминали Кепи и та майсенка.
- Должно быть, это та самая старуха, – прошептал Алек, озираясь на вооруженного мечом человека. Тот стоял чуть поодаль и, казалось, ничуть не интересовался происходящим.
Насколько они могли видеть, старуха улыбалась детишкам и посмеивалась с ними, при этом совершенно дурацки выменивая всякую чепуху. Среди её же богатств было несколько желтых камней, вроде того, который уже видел Алек, а также нечто, что, как она утверждала, являлось молочными зубами дракона. Как бы ему хотелось взглянуть на них поближе! Но он знал, что меняться не стоит, особенно учитывая опасения Теро по поводу всех этих вещей.
Так что они с Микамом подождали, пока она закончит свою торговлю и заковыляет прочь, а потом отправились за ней, держась на расстоянии.
Тот высокий куда-то испарился, и Алек выругался про себя, что совсем упустил его из виду.
- Не видел, куда он пошёл? – шепотом спросил он Микама.
- Нет. Сукин сын исчез, чуть я отвернулся. Думаешь, он нас заметил?
- Не знаю. Но быть может, Серегил следит за ним?
В этот момент старуха свернула в переулок, и Микам с Алеком поспешили за ней, как раз вовремя, чтобы увидеть, как она сворачивает в другой.
Здесь толпа была не такой плотной, так что им пришлось ещё немного поотстать. Когда же они добрались до следующего поворота полупустой улицы, и её, и того высокого и след простыл.
Вокруг были одни покосившиеся бараки, и старуха могла зайти в любой из них.
На противоположной стороне улицы без всякого тротуара сидел какой-то старик и курил трубку.
- Ты случайно не видел, тут не проходила старушка? – обратился к нему Микам. – Матушка моя снова сбежала.
- Сумасшедшая бабка с побрякушками на поясе? – спросил старик.
- Да-да, она самая.
Мундштуком своей трубки старик указал на двухэтажный барак на другой стороне.
- Вон тот, с синей дверью. И чтоб вы знали, я видел её тут и раньше.
- Да, она у нас юркая, – рассмеялся Микам. – Ну теперь-то хоть буду знать, куда её носит. Премного благодарен, папаша. Идём, Сана.
Он подмигнул Алеку, и оба направились к интересующему их дому и подергали дверь.
Там оказалось не заперто, дверь вела в маленькую прихожую с лестницей, идущей в комнаты наверху.
Большинство дверей на втором этаже оказались распахнуты настежь: жильцы пытались впустить морской ветерок, чтобы прогнал спёртый зловонный воздух. Их старухи тут не было и следа, так что они поспешили на следующий этаж, где оказалось всё то же самое.
Какой-то одноглазый парень с повязкой на пол лица и с волосами, которые, помой он их когда-нибудь, были, наверное, того же цвета, что и у Алека, нарисовался в проходе в самом конце коридора.
- Куда торопимся, друзья?
- Я ищу тут старуху, которая только что сюда вошла, – объяснил ему Микам. – Такая седая, на поясе навешана всякая дребедень.
- А, знаю, о ком вы. Старуха-ворона, точно?
Едва сдерживая возбуждение, Алек поинтересовался:
- Она что, живёт здесь?
Парень оценивающе оглядел его и криво усмехнулся:
- А тебе что за дело до неё, юная мисс?
Алек сунул руку в сумочку, висевшую у него на поясе, и достал из неё медяк.
- И это всё, что ты можешь предложить? – грубо осклабился парень.
Микам протянул ему ещё одну монетку:
- Мы люди небогатые. Не поможешь ли нам? Пожалуйста.
Парень спрятал монетки в карман.
- Она живет внизу, третья дверь слева.
- Премного благодарны, – сказал Микам и следом за Алеком спустился вниз.
Как только Алек с Микамом скрылись на лестнице, Атре выдохнул с облегчением.
Из пустой комнаты вышел прятавшийся там Брадер.
- Хмм, интересно, интересно, – пробормотал Атре и потёр себя под повязкой.
- Ты о чём?
- Или я здорово ошибаюсь, или то был сам юный Лорд Алек. В платке и в этой хламиде. И он пытался разговариать фальцетом. Сдаётся мне, он куда больший артист, чем хочет казаться.
- Он тебя узнал?
- Нет. Конечно, нет.
- Никогда прежде не видел этого здоровяка, что был с ним.
Атре слегка улыбнулся:
- А я да. Он был у Лорда Алека на вечеринке.
Нужная дверь оказалась из тех, что были закрыты. Микам постучался. Никакого ответа. Быстро оглядевшись, не смотрит ли кто-нибудь, он попробовал подёргать её, но она была заперта.
Дверь, что находилась в коридоре прямо напротив, была также закрыта, и, казалось, никому из обитателей апартаментов по обе стороны коридора нет до них никакого дела. Микам, насколько это было возможно, заслонил Алека, пока тот доставал из-под своего платка отмычку и ковырялся в простеньком замке. Однако стоило коснуться внутренней защёлки, как дверь резко отворилась, и Микам едва успел увернуться от летящей в него железной кочерги. Удар пришёлся вскользь по его левому плечу, и крюк на конце кочерги рванул ткань на его рубахе, хотя и не задел кожу. Оттолкнув Алека в сторону, он своей крепкой палкой отбил следующий удар.
- Воры! – заорал человек и попытался вытолкнуть Микама, однако ему помешал дверной косяк. – Домушники!
Микам выбил кочерёжку из его рук и несильно ткнул в живот своей палкой, заставив шлёпнуться на задницу.
Заверещала какая-то женщина. Алек нервно обернулся. Слишком много шуму наделали!
- Где моя мать? – взревел Микам. – Я знаю, она здесь!
Мужичонка заморгал, уставившись на него:
- Мать? Да с какого рожна, разрази тебя Билайри, ты решил, что твоя мамаша может быть у меня?
- Я знаю из верных рук, что её привели сюда, – рявкнул Микам, видимо, прикрывая агрессией своё замешательство.
Пнув мужичка в грудь ногой, он шагнул внутрь комнаты и снова раздался визг какой-то женщины.
- Помогите! – заорал мужичок.
- Эй, какого хрена тут происходит? – откуда-то из коридора грозно выкрикнул здоровяк с огромной шипастой дубиной в руке.
Микам выскочил из комнаты и повернулся к нему:
- У меня похитили мать, и мне сказали, что это он.
- Накис? Да на кой ему сдалась твоя грёбаная мамаша? – здоровяк двинулся на него, помахивая дубиной. – А ну убирайтесь отсюда, вы оба, пока я не снёс ваши чёртовы бошки!
Из других комнат на шум уже спешили соседи, некоторые тоже были вооружены.
Микам с Алеком были вынуждены позорно ретироваться на улицу, однако они теперь знали, что старуха сбежала.
- Давайте, катитесь отсюда! – кричал из своей комнаты мужичонка, потрясая кулаком. – Я жандармов на вас натравлю!
- Проклятие! – выругался сквозь зубы Микам, когда оба торопливо возвращались назад. – Серегилу это не понравится.
Но едва они свернули за угол, как столкнулись с ним самим. При нём была корзинка с битыми грушами и дикими яблочками.
Серегил моментально заметил и их физиономии, и рваную рубаху Микама.
- Чую, всё плохо?
- Ну, начнём с того, что я сомневаюсь, что она вообще тут была, – процедил Алек. Того старика с трубкой, что указал им дорогу, теперь нигде не было видно.
- А вам, случайно, не попадался светловолосый с повязкой на голове? – поинтересовался Серегил.
- Да. Он нам и сказал…. Проклятье! Блондин же! – Алек в отчаянии глянул на него. – Думаешь, это был ворона?
- По крайней мере, некто, кто желал поскорее унести ноги, – сказал ему Серегил. – Я был позади этого дома, искал моего парня, который ускользнул как раз в этом направлении, и увидел, как Одноглазый вылезает через окошко на верхнем этаже и скоренько взбирается на крышу, будто нашкодивший кот. И пока я шёл сюда, он растворился среди печных труб и черепичных скатов. Я немного поискал, но естественно, никакого результата.
- А тот, с мечом и в маске? – спросил Микам.
- По моим догадкам, он не просо телохранитель, но и дозорный. Неудивительно, что им удалось так ловко и быстро уйти. А ещё плевать они хотели на местный карантин.
- А как же старуха? – нетерпеливо спросил Алек. – Если только она не вылезла через окошко, то куда же она подевалась?
- Скорее всего, она всё ещё здесь, – Серегил встряхнул корзинку у себя на бедре.
- А это ты где взял? – спросил Алек.
- Осчастливил одного уличного торговца. Будьте тут. Пойду гляну. А вы не спускайте глаз с задворков этого дома.
С этим Серегил неторопливо зарулил за угол, громко нахваливая свой товар.
Его не было долго, но когда он возвратился, Алеку было достаточно лишь только взглянуть на него, чтобы понять, что он оказался ничуть не удачливее них самих, разве что, распродал свои фрукты. Под носом у него было грязное пятно, а на шляпе пучки паутины.
- Ну и? – спросил Микам.
Серегил вздохнул и выбросил свою корзинку.
- наслушался историй о жизни половины постояльцев, и ни слова о старухе. И, кажется, никто слыхом не слыхивал ни про какое вороньё. Мне удалось даже облазить чердак и спуститься в подвал, но и там ничего.
- Чёрт! – процедил Алек. – Она точно не могла выбраться сзади дома, пока ты её не видел?
- Не думаю. К тому же, этот переулок ведет в тупик, и я непременно столкнулся бы с ней, когда бы она выходила. Разве только она тоже ушла по крышам? Что было бы весьма ловко для такой «девчушки». И хитроумно. Моё тайное восхищение этим племенем всё растёт. А они затейники, эти вороны. А ещё весьма смекалистые ребята.
Остаток дня бродили по трущобам и рынкам, потом расстроенные вернулись в Оленя и Выдру.
- Мы даже не знаем, сколько их тут всего, – сказал Микам из спальни, где умывался и переодевался.
Не сменив женского платья, Серегил уселся в кресло возле камина и рассеянно уперся ногой в совок для золы.
- Мы слышали про одноногого парнишку, видели светловолосого попрошайку, а также старика и старуху. Она-то мне и интересна больше всего, из-за своих штуковин на поясе.
- А я всё ещё чувствую себя идиотом, которого обвели вокруг пальца, – мрачно сказал Алек. – И мы ещё заплатили этому негодяю, который надул нас!
Микам, присоединяясь к ним в гостиной, потрепал Алека по голове:
- Оно того стоило: мы опознали ещё одного из них. А ведь до сих пор мы ещё ни разу так близко не подбирались к ним.
Серегил внезапно соскользнул со своего кресла и принялся шарить под кроватью, пока не нашёл большую, свернутую в трубку карту города, перевязанную зеленой лентой. Сдув с неё пыль, он отнёс её на стол и развернул, придавив края книгами, которые валялись повсюду кругом – на столе и стульях.
Алек с Микамом проследили, как он раскладывает монетки в районе Нижнего Города, на юго-восточную часть Ринга, на трущобы к северу от Монастырского Храма, на Улицу Колеса, Улицу Огней и на скопление извилистых улиц позади гостиницы.
- Видите, какая картинка вырисовывается? – сказал он. – Им приходится выметаться из районов с карантином, и они перебираются в ближайшие по соседству «охотничьи угодья». Судя по всему, они избегают Монастырский Храм, но чтобы попасть вот сюда, они могли пройти и через Улицу Огней.
- А Мирриция могла отдать им что-то, приняв одного из них за обычного нищего попрошайку, – заметил Алек.
Нахмурившись, Серегил склонился над картой и задумчиво постукал себя пальцем по подбородку.
- Кроме её случая, мы не слышали ни одного донесения о том, что их видели так далеко в северной части города.
- Могли и просто залезть к ней в карман, – предположил Микам.
- Теро считает, что вещи должны быть отданы добровольно, – пояснил Алек. – Именно потому они и совершают обмен.
Серегил упал на диван, устремив взгляд в пустой камин.
- Догадки! Вот всё, что мы будем иметь, пока не поймаем хотя бы одного из этих ублюдков.
- И это по-прежнему не объясняет, как они добрались до неё, – Микам рассеянно погладил свои усы, уставившись в карту.
- Да какое теперь дело, как! Вопрос в том, почему именно она? Зачем перекидываться с беднейших из бедняков на состоятельную куртизанку, у которой есть друзья, которым она не безразлична?… Влиятельные друзья.
- Должно быть, просто подвернулся удобный момент, – рассуждая, Микам подошёл к шкафу и налил из кувшина вина в три кубка. – А что, если она просто оказалась первой состоятельной особой, до какой им удалось тут добраться?
- Хорошо, тогда когда это произошло? – не унимался Алек.
На этот вопрос ответа ни у кого не было.
Алек с Серегилом принялись обсуждать, можно ли им возвратиться на ночь на Улицу Колеса, когда перед Серегилом вдруг появилось лицо Теро, что немало всех поразило.
- Терпеть не могу, когда ты так делаешь! – воскликнул Серегил.
Теро хмуро глянул на него.
- Умерла эрцгерцогиня Алайя. Не исключено, что это убийство.
Серегил на минуту спрятал в ладони лицо.
- Проклятие Билайри!
- Она же была такой безобидной старушкой! – прорычал Алек.
- И ближе всех к крон-принцессе, – отозвался Теро. – Элани безутешна, принц в ещё большем бешенстве, чем прежде.
- Уверен, что это было убийство? – спросил Серегил.
- Я нет. Но принц считает, что да, в свете последних событий. Хотя ни один из заговорщиков, находящихся в Башне, похоже, понятия не имеет о том, что происходит. Алайя сидела. ужинала в кругу королевской семьи, и он своими глазами видел, как она вдруг упала замертво прямо в своём кресле. И опять, никакого яда, никакой магии, и никаких физических недугов Валериус так же не нашёл.
- Бедняжка Элани! – негромко воскликнул Алек. – Она так любила Алайю, как свою бабушку. Полагаете, её смерть как-то связана с остальными?
- Меня тут уже ничто не удивит. Быть может, мы упустили кого-то из заговорщиков и они по-прежнему разгуливают на свободе и бесчинствуют?
- И какова же вероятность того, что две разные группы заговорщиков станут применять один и тот же яд, который абсолютно невозможно распознать? – сказал Микам.
- «Око за око»? – пожал плечами Серегил. – Не знаю. Что-то тут не вяжется. Они направили все свои силы на то, чтобы истребить друг друга, вместо того, чтобы снова покушаться на Клиа или Элани? И если кому-то удалось подобраться так близко к Алайе, что они сумели её отравить, то почему не отравили и Элани?
- Мне пришли в голову те же мысли, – сказал Теро.
- Элани известно про заговорщиков?
- Кажется, Коратан кое-что объяснил ей, когда пытался заставить её покинуть столицу. Но она отказалась ехать.
- Так наёмные убийцы, видимо, именно на то и рассчитывают, – сказал Серегил. – На дороге – то она куда уязвимее, даже несмотря на весь свой вооруженный эскорт.
- Быть может, ты и прав. Но, как бы ни было, она остаётся в Римини, хоть и в своих покоях, взятых под усиленную охрану, а её пища будет предварительно дегустироваться.
- Чего я и боялся, – вздохнул Серегил. – И раз аресты не прекратили убийств, значит кто-то или что-то важное мы всё-таки упустили из виду.
- Если они наняли профессиональных убийц, а я осмелюсь сказать, что так оно и есть, то их задание никто не отменял, – сказал Теро.
- Информаторы из гильдии утверждают, что им заказали только Кормарина и Нериан.
- Око за око, и впрямь, – хмыкнул маг. – Ну и кто же тогда убивает остальных? И как?
- Мы будем держать ушки на макушке, Теро, но пока что мы топчемся на месте.
- И это всё?
- Пока да. А тем временем продолжим охоту на ворон.
Теро, было, протестующе заворчал, но Алек твёрдо произнёс:
- Мы всё ещё не поквитались за Миррицию, как должно!
Атре зажег свечу в своей мизерной коморке и вытащил из кармана серебряное колечко. Милая безделица, подумал он с легкой улыбкой, вот не думал, что действительно придётся пустить его в дело. Честно говоря, он уже и позабыл про него, увлекшись всей этой вознёй с богатенькими, убивая их то тут, то там, а потом наслаждаясь поднимающимся вслед за этим ажиотажем.
До тех пор, покуда не узнал нынче Алека и этого парня, Микама Кавиша, которым едва не попался в трущобах.
Напевая себе под нос, Атре взял со стойки пустой флакон и кинул кольцо в него.
Глава 38 Беда
Не смотря на то, что Коратан продолжал на них дуться, Алеку с Серегилом было дозволено явиться на следующее утро ко двору, чтобы выразить соболезнования. Элани вместе с остальными родственниками Алайи сидела возле катафалка старой придворной дамы, установленного в одной из больших зал дворца. Все были облачены в глубокий траур и в украшениях из гагата и оникса. Пришедшие проститься шли перед нею нескончаемым потоком, и Элани сидела с сухими глазами, только очень бледная.
Когда Серегил с Алеком подошли к ней, она одарила их печальной улыбкой.
- Благодарю Вас, что пришли. Алайя очень любила вас обоих.
- Она была замечательной женщиной, Ваше Высочество, – сказал Серегил.
- Сожалею о Вашей потере, Ваше Высочество, – добавил Алек, глянув на восковое лицо усопшей.
Алайя была обряжена в придворное платье, руки сложены на груди, на каждом пальце сверкало по кольцу, но и они не могли затмить темных провалох закрытых глаз её и заострившихся черт.
- Столько смертей за одно это лето, да и вообще за всю эту войну, – едва слышно произнесла Элани. – Бабушка Идрилейн, мои тётушка с дядей. А теперь ещё это.
Не в силах предложить сколь-нибудь действенное утешение, они задержались не дольше, чем того требовала учтивость, а затем откланялись и удалились.
На следующее утро, снова переодевшись, они с Микамом отправились обследовать окрестности того района, где едва не поймали старуху с её охранником. Впрочем, нынче про них тут было ни слуху, ни духу, так что Серегил начал даже сетовать на то, что смерть Алайи оказалась так не кстати. Похоже, след воронья успел давно простыть. Учитывая же картинку их прошлых перемещений, Серегил предположил, что следующим местом окажутся задворки Урожайного Рынка, а потому велел Кепи сообщить своим приятелям, что любая скорая весточка будет стоить половину серебряного сестерция.
Когда ввечеру они вернулись в гостиницу, Серегил моментально заметил, что конный дворик, за исключением единственной взмыленной и выбившейся из сил вороной, пуст, а из кухонной трубы не идёт всегдашний дым. Из распахнутого, по обыкновению, парадного окна не доносилось ни разговоров, ни обычной суеты.
Внутри у него моментально что-то сжалось, от других, более далеких воспоминаний о такой же вот тишине в другой гостинице.
- Это лошадь Кари, – удивленно признал Микам.
- Что-то мне это не нравится, – процедил Серегил.
- Мне тоже, – пробормотал Алек.
Они осторожно приблизились к гостинице и заглянули в окна. Огромная передняя комната была пуста, тарелки и кружки всё ещё стояли на длинных столах, там, где их побросали, видимо, в большой спешке.
Двигаясь почти бесшумно, они по коридору для слуг прошли до самой кухни и обнаружили там Томина, строгавшего что-то ножиком, сидя у очага. Едва они вошли, он вскочил и Серегил заметил, что возле ног хозяина гостиницы лежит небольшой мешок.
- Что происходит? – спросил Алек.
Увидев их нищенские одеяния, Томин нервно поиграл ножом.
- Сюда приехала какая-то женщина с малышкой, и притащила с собой сонный мор. Утверждает, что знает вас, милорды. Всех как ветром сдуло из дому. Эму с ребенком я отправил к матери, пусть побудут там.
- И где эти женщина с ребенком? – нетерпеливо спросил Микам.
- Я устроил их в наверху, в передней.
Томин ещё не успел договорить, а Микам уже исчез, кинувшись вверх по парадной лестнице.
Серегил с Алеком рванули за ним и догнали его как раз тогда, когда их друг издал страшный крик.
Иллиа, одетая в платье для верховых прогулок по уотермидским лугам, лежала на кровати, уставившись невидящим взглядом в потолок.
Микам рухнул на колени возле кровати дочурки и схватил в свои огромные мозолистые ладони её маленькую ручку.
Возле кровати, бледная, как смерть, сидела Кари. Темные волосы её, покрытые, как и весь её верховой наряд, дорожной пылью, в беспорядке разметались по плечам. Но взгляд её был устремлен не на мужа, а на Серегила.
- Как такое могло случиться?
- Этого… не может быть! – Алек задохнулся.
- Да, не может, – сумел выдавить Серегил. – Кари, как давно это с нею?
- Я нашла её в таком состоянии вчера утром, в её кроватке. Что бы мы ни делали, она не приходит в себя. Мы послали за дризийкой, и та сказала, что зараза здесь, в столице. Она сказала…, - Кари сглотнула, и в горле её, видимо, пересохло настолько, что Серегил ощутил это с другого конца комнаты, – она сказала, никто не протянул больше двух-трёх дней. Я подумала что, быть может, если Валериус взглянул бы на неё, он мог бы что-нибудь сделать. Серегил, не пошлёшь за ним?
Серегил бросил взгляд на Микама. Тот, не проронив ни звука, склонился к ручке Иллии, и как будто беззвучно молился. А быть может, так оно и было.
- Валериус не нашёл лекарства. Теро же подозревает, что здесь магия.
Слова царапали горло, как осколки стекла, ведь Серегил видел, как с каждым из них тает надежда в тёмных глазах Кари.
Точно так же, как это было с Эйруал.
- А у вас в Уотермиде не объявлялись какие-нибудь странные побирушки?
- Побирушки? Я не видела никого.
- Ты уверена? А не могла Иллия повстречать кого-то, уехав из дому верхом?
- Думаю, могла. Серегил, при чём тут нищие?
Ей ответил Микам. На его небритых щеках были слёзы, однако голос его был ровным и громким, как всегда.
- Тут есть нищие, их прозвали вороньём, так вот, они меняются с народом на всякие странные вещи, а выменянное потом используют в целях своей грязной магии.
Она уставилась на мужа.
- И не то ли это, зачем тебя вызвал в столицу Серегил?
- Да.
Ярость немного оживила её бледные щёки, когда она развернулась к Серегилу.
- И зная всё это, ты втянул Микама в такое дерьмо?
- По воздуху ничего не передаётся, – мягко отвечал ей Серегил. – Сами мы не менялись с ними, так же, как и Микам. Заболевают же лишь те, кто меняется. Вот почему я спросил про побирушек.
Кари, не желая верить ему, покачала головой.
- Если бы только предупредил нас. Я бы наказала детям держаться от них подальше. Ты тоже мог бы сказать, Микам! Ты мог бы известить нас!
Серегил, на которого эти её слова легли невыносимым грузом, вцепился в дверной косяк. Ещё один провал!
- Микам понятия ни о чём не имел до приезда сюда.
- Мы думали, они только тут, в столице, – негромко произнёс Алек, и голос его задрожал.
Вся боль его, благодаря их невидимым узам, мгновенно передалась Серегилу. И Алек, Серегил это тоже знал, точно так же чувствовал, как больно и ему тоже.
Иллия! Вкупе со страданием Кари, со страданием Микама, всё это совершенно выбило его из колеи.
- Мы обязательно найдём, как это исправить, – сказал он ей, но слова показались такими пустыми и неутешительными.
- Так идите уже и найдите! – закричала она. – Если Иллия умрет, я никогда тебе этого не прощу. Всем вам! Убирайтесь!
- Ступайте, – глухо сказал Микам Алеку и Серегилу, сам не трогаясь с места и оставаясь возле дочери. – Я буду позже.
Наверх, в свои покои, поднимались в полной тишине, разве что Серегилу пришлось прошептать пароль к защитительным глифам.
Зайдя в спальню, Серегил скинул свой маскарадный костюм и натянул штаны и рубаху.
- Боже милосердный, – произнёс Алек, тоже переодеваясь. – Ведь если бы Валериусу было известно о том, что зараза распространилась так далеко за город, он же сообщил бы нам?
- Да. Всё это как-то очень странно. Сначала Мирриция, теперь Иллия. Тебя ничто тут не настораживает?
- В первый раз сонный…, - Алек не смог заставить себя произнести дальше. – Это два единственных раза, когда всё случилось не в нищем квартале.
- Да, но ещё это люди, имеющие непосредственное отношение к нам.
Серегил пожал плечо Алека, а потом направился к двери.
- Элсбет должна находиться здесь, рядом с матерью. Пошлю за ней Томина.
- Я буду внизу. Дождусь Микама.
Убедив Томина, что болезнь не заразна, Серегил велел ему отправиться в Храм Иллиора и забрать оттуда Элсбет, но пока не говорить ей, зачем. Когда он удостоверился, что тот сделает то, что велено, а не сбежит, он тихонько взобрался по потайной лестнице обратно в свои покои.
Микам сидел за обеденным столом, подперев руками голову, и выглядел совершенно подавленным.
Алек был ничуть не лучше. В три серебряных кубка было налито бренди, однако ни один не притронулся к нему.
- Ты знаешь, она-таки права, – простонал Микам. – Я должен, должен был сообщить ей.
Серегил сел за стол и взял друга за руку.
- Мы никак не могли знать, Микам.
Микам высвободился и одним глотком махнул свой бренди.
- Всё равно, слишком много секретности за все эти годы. Это не могло кончиться добром.
Какое-то время они сидели в тягостном молчании, потом Серегил поднял свой кубок и сделал глоток.
- Возвращайся к Кари. Будь с ней.
- Она не желает меня видеть.
- Может быть и нет, но ты нужен ей. Алек, отведи его вниз.
Алек взял Микама за руку и проводил из комнаты.
Серегил отставил в сторону кубок и подошёл к окну, выходящему на передний двор.
Всходила полная луна. С тех пор, как Иллию поразил недуг, прошло уже почти два драгоценнейших дня.
Серегил вознес за девочку мысленную молитву Иллиору.
Возвратившийся Алек закрыл за собой дверь.
- Как там они? – спросил Серегил.
- Хвала Светоносному, Кари позволила Микаму себя обнять. Думаешь, она говорила всерьёз, когда сказала, что не простит нам?
- Я не возьмусь её осуждать.
- Мы уже потеряли Миррицию…, - Алек трудно сглотнул. – Мы не можем потерять Иллию!
Неприятная дрожь пробежала по загривку Серегила при одной этой мысли, и тут же подвело живот.
- Мы опять упускаем что-то очень важное, Алек. У меня такое чувство, словно я всё это время был слеп на один глаз. А оно, это что-то, вот прямо здесь, перед нашими глазами, только мы его не видим. Нет, это не простые попрошайки, особенно тот, высокий. С ним что-то не так…
- Думаешь, ты с ним знаком?
- То, как он двигается, вот это… Не знаю. И вообще, я сомневаюсь, что та старуха на самом деле старуха. То, как она обвела нас вокруг пальца…. да и старик, тогда в Ринге. А этот, одноглазый, как он выскакивал в окно и тикал по крышам? Я бы и сам не смог сделать этого лучше.
Он услышали, как возвратился Томин, приведя с собой Элсбет. Не прошло и часу.
Алек поспешил вниз, чтобы встретить её.
Девушка всё ещё была одета в белую тунику неофита, от неё пахло сонными травами, которые использовались в храмовых ритуалах, однако темные глаза её были ясны.
- Что случилось? – спросила она.
- Здесь твоя матушка и Иллия.
Он набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул:
- У Иллии сонный мор.
- Нет! – ноги Элсбет подкосились и Алеку пришлось подхватить её. – Но… как же это?
- Мы не уверены до конца, но собираемся выяснить, клянусь Светоносным!
Он взял её за руку.
- Они наверху.
Держа её за руку, Алек отвел Элсбет в комнату больной.
Снаружи стоял Серегил, прислонившись спиной к стене, и выглядел он очень несчастным. Он обнял Элсбет, а потом позволил ей войти.
Кари спала, придвинув кресло к кровати Иллии. Микам укрыл её одеялом, темные волосы её были теперь расчёсаны и заплетены. Сам он сидел на краешке постели, поглаживая лобик дочурки. Иллия была так похожа на мать, что сердце Алека болезненно сжалось. Элсбет подскочила к ней и поцеловала спящую сестричку в лоб. Микам поднялся, заключил Элсбет в объятья, и гладя её по темным волосам, что-то зашептал ей на ухо. Алек не мог расслышать, что. Она кивнула, отёрла глаза, потом опустилась на колени возле матери.
Кари проснулась, схватила её в объятья и обе заплакали.
- Спасибо вам, – сказал Микам, выйдя в коридор к Алеку и Серегилу. – Спасибо, что позаботились.
Серегил кивнул.
- Я подумал, что Кари будет не лишней помощь, пока мы уйдём на охоту.
Глаза Микама угрожающе потемнели, а костяшки пальцев, впившихся в рукоять меча, стали белыми.
- Мы же, чёрт подери, были совсем рядом с этой старухой!
Серегил сжал плечо друга.
- Мы найдём их, Микам. Найдём.
На пороге вдруг появилась Элсбет с огромными от страха глазами.
- Во дворе всадники с факелами. Жандармы.
- Да разрази меня Билайри! Они приехали забрать Иллию в Ринг. Все наверх!
- Вы ступайте. Я разберусь с ними тут, – сказал Микам.
Серегил подхватил Иллию на руки и первым пошёл по коридору к потайной лестнице, что находилась в кладовке за углом. Алек и обе женщины – за ним следом.
Едва они добрались до секретной панели, как услышали треск грубо взламываемой входной двери и грохот.
- Спущусь-ка я, посмотрю, что там Микам, – сказал Алек.
- Постарайся, чтобы тебя не увидели, тали.
Алек нырнул обратно за угол, в коридор.
Жандармы с грохотом поднимались наверх, но на лестнице столкнулись с Микамом.
- Эй ты, а ну с дороги, – рявкнул дежурный офицер, кинув взгляд на непрезентабельный наряд Микама.
- А что такое? – Микам не двинулся с места.
- Приказ наместника. Всякий, пораженный сонным мором должен быть отправлен в карантин.
- Лучше сказать, должен быть сбагрен подыхать в Ринг. Эта женщина, как услыхала, что вы идёте, схватила девчонку и бросилась наутёк.
- Мы это проверим, – процедил жандарм, оттирая его плечом. – Всем разойтись! Обшарить дом от подвала до чердака!
Потом обратился к Микаму.
- А ты кто такой и что тут делаешь?
- Я работаю на хозяина гостиницы. Он оставил меня тут охранять всё, пока остальные разбежались. Смотрите же не поломайте тут что, а то я вас заложу.
Алек потихонечку возвратился к потайной лестнице и прикрыл за собой панель.
Чуть позже он услыхал, как кто-то вошел в помещение снаружи. Послышались звуки переворачиваемых ящиков и открываемых сундуков, которые там хранились, потом мужской голос произнёс:
- Здесь никого. Уходим.
Алек взбежал по лестнице. Серегил, с мечом наголо, стоял на стороже возле наружной двери.
- Доставай свой лук, Алек.
Алек на цыпочках прошёл через пустую комнату и вошел в свои покои, что были позади неё. Кинув взгляд в спальню, увидел в открытую дверь, что Иллия лежит на их большой кровати под бархатным балдахином, Кари и сестра – возле неё. У обеих, и у Элсбет, и у Кари, в руках ножи.
Схватив свой лук, Алек наложил на тетиву стрелу и занял позицию на верхней ступеньке, готовый стрелять в первого же, кто только сунется сюда. Он напряг весь свой слух, не приблизится ли кто, но единственное, что было слышно, это приглушенный топот и крики внизу.
- Похоже, обшаривают основательно. Как там Микам?
- Когда я его видел, он был в порядке.
Звуки обыска продолжались ещё какое-то время, но в конце концов всё стихло.
Вдруг внизу, у подножия лестницы появилась полоска серебристого света, словно кто-то открыл потайную панель. Алек вскинул лук.
Снизу раздался приглушённый шёпот:
- Удачи во тьме!
Серегил затащил Микама наверх, а потом подошёл к окну, выходящему на двор.
- Убираются.
Микам, сжав кулаки, стоял посреди комнаты.
- Я не могу оставаться тут, в бездействии!
- До утра мы ничего не сможем поделать, – тихонько сказал ему Серегил. – Воронье не летает по ночам. Нет детишек, которых можно дурачить. Всё, что мы можем сейчас, это немного передохнуть, чтобы с утра быть бодрыми. Ты займёшь диван, Микам, мы с Алеком обойдёмся креслами.
Микам неохотно улегся, но ни один из так них не смог по-настоящему отдыхать в эту ночь.
Глава 39 Новости с Севера
Едва между занавесками показались первые проблески зари, они покинули спящих девочек и Кари и направились в переплетение улочек района трущоб с их ранними прохожими. Алек с Серегилом снова переоделись в женщин, а Микам изображал их охрану. Чтобы охватить как можно большую местность, они разделились, так что какое-то время Алек и прочие охотились поодиночке, а в полдень встретились возле большого колодца на центральной площади района.
Есть что? – спросил условным жестом Алек и тут же сник, ощутив ноющую пустоту в желудке, потому что оба ответили, чуть опустив подбородки: нет.
Выстроившись в линию, народ ждал очереди, чтобы наполнить в колодце свои горшки и кувшины. Алек с друзьями, прикинувшись такими же беженцами, как все, приняли участие в общем разговоре, поболтав про войну, про цену на хлеб и прочее.
Почувствовав, что контакт установлен, Алек, наконец, задал вопрос:
- Я тут слыхала, как один городской говорил про вороньё. Никто не знает, где их можно найти?
- Вороньё? – покачала головой миловидная светловолосая молодка, стоявшая в очереди прямо перед ним. – А кто это?
- Попрошайки, они ещё торгуются так чудно, на всякую…
Грохот бьющейся посудины не дал ему закончить.
Алек повернулся на звук и увидел женщину, в ужасе уставившуюся на него. У ног её валялся разбитый кувшин для воды.
Стоявший с ней рядом сухопарый старик заковылял к нему, тяжело опираясь на свою палку.
- Попрошайки, которые меняются, говоришь, дочка? – проскрипел он, вперив в Алека взгляд своих слезящихся голубых глаз.
Голос старика был слабым и одышливым, видимо, из-за проблем с грудной клеткой.
- Да, дедуля. Ты не видел таких?
Старик кивнул и тронул Алека за руку:
- Идём-ка со мной, дочка, поговорим.
Позабыв про разбитый кувшин, женщина пошла за ними по узким улочкам и переулкам, куда отправились они. Одеты эти двое были в майсенское платье, которое некогда было весьма добротным и явно знавало лучшие времена. Оба выглядели усталыми, и говорили с акцентом, как все беженцы. Женщина, представившаяся Налой, дочкой старика, которого звали Элрен, по-прежнему выглядела встревоженной.
- Кто вы такие? – спросила она.
- Мы те, кто пострадал от них, Госпожа, – сказал ей Серегил, подражая её слегка деревенскому говорку.
- Ты тоже из деревни, милая?
- Я Арлина из Айвиуэлла, – представился Серегил, когда они поднимались по ступенькам в многоквартирном бараке с обшарпанной зеленой дверью. – А это мой супруг Гарен и сестра Сана.
- Сочувствую вашей потере. И давно вы в этом злосчастном городе?
- Мы прибыли на корабле по весне. Сначала в порт Хавертон, а потом уж сюда, – отвечал Алек.
Нала с отцом привели их в унылую каморку на четвертом этаже. Тут было чистенько, но совершенно убогая обстановка. Два неказистых тюфяка валялось прямо на полу у окна. У дальней стены – ветхий буфет, перекошенный столик и стулья не самого надёжного вида. Старик сел, а Нала достала из буфета половину краюхи черного хлеба и маленькую головку сыра и отрезала всем по куску. Даже тут майсенцы не могли не проявить своего обычного гостеприимства. Серегилу было не по себе от необходимости объедать их, однако отказаться принять скромную пищу было бы верхом оскорбления.
- Так значит, уже познакомились с ними, верно? – спросил мастер Элрен, пока все жевали чёрствый хлеб с заскорузлым сыром.
- Ага. Думаю, это они переносчики этой заразы. На прошлой неделе сонный мор унёс нашу сестру, – сказал ему Серегил дрогнувшим голосом.
Женщина быстро сотворила далнианский знак, отвращающий дурные болезни, и отошла от него подальше.
- Знаете, что такое сонный мор?
Старик кивнул.
- Из-за него вот эта моя дочка потеряла своего первенца почти тридцать лет тому назад. Мы тогда ещё жили в Дрешерзфорде, что в северных фригольдах.
Алек с Серегилом удивленно переглянулись: об этом местечке они впервые услышали от Атре.