Характерные черты "юноши/девушки" и парадокс страсти
Стереотипы мужской и женской ролей неоспоримо изменились за последние
двадцать лет. Однако традиционные представления о мужских и женских
характеристиках все еще лежат в основе наших предположений. Например, мы все
еще описываем агрессивную, многого добивающуюся женщину как вырвавшуюся из
женского стереотипа, а мужчину, который сидит дома с детьми, как идущего
против мужской природы. Полезно взглянуть на эти цепкие базовые
предположения о мужчинах и женщинах и на некоторые определения,
ассоциирующиеся с ними.
| Традиционная женщина Ведомая Воспитательница Пассивная Зависимая Покорная Мать Дом Финансово уязвимая | Традиционный мужчина Лидер Воспитуемый Активный Независимый Господствующий Добытчик Работа Финансово сильный |
Очевидно, что женщина, отвечающая стереотипным женским характеристикам,
будет подчиненной, так же как традиционный мужчина будет ведущим.
Эмоциональный фокус мужчины находится вне взаимоотношений - там, где
находится его место в мире. Для традиционной женщины взаимоотношения и семья
являются центром ее эмоциональной жизни. С ростом ориентации мужчины на
внешний мир женщина чувствует растущую потребность в его удовлетворяющем ее
внимании, и цикл парадокса страсти приходит в движение. В этой модели оба
начинают ощущать себя в ловушке и оба могут пренебречь своими партнерами для
удовлетворения важных для себя потребностей. Друзья, дети, любовники, работа
и сторонние интересы становятся заменяющими источниками удовлетворения,
когда несбалансированность между двумя партнерами нарушает связь между ними.
Случай Бет и Майлса иллюстрирует, насколько сильными могут быть
индивидуальные особенности полов в появлении деструктивных моделей
взаимоотношений. Перед принятием на себя временной роли матери/домохозяйки
Бет была по-настоящему современной женщиной. У нее была приносящая
удовлетворение и многообещающая карьера, она была независима, уверенна,
напориста, счастлива, самостоятельна и финансово обеспечена. "Но я также
чувствовала, что мне в жизни чего-то не хватает, - вспоминала она, -
поэтому, когда появился Майлс, я пошла ему навстречу, чтобы восполнить это".
Но потом:
Мне казалось, что где-то на клеточном уровне я превращаюсь в свою мать.
Мой материнский инстинкт был очень силен, и в первые шесть месяцев или около
того мысль о том, что кто-то другой будет заботиться о Хлое, приводила меня
в панику. И я потеряла ощущение того, что мои прежние чувства были
обоснованы. Уборка дома была огромным переполохом. Я чувствовала, что
женщина не должна быть обязанной делать все это, даже если она "не
работает", - нелепая концепция, как будто дети только нарисованы на картине.
Но я чувствовала себя виноватой за желание попросить Майлса помочь мне,
потому что видела, как много он работает "для нас". Но потом я поняла, что
он занимается тем, что доставляет ему удовольствие. Грязные подгузники и
тарелки не совсем соответствовали моему представлению об удовольствии. Вот
тогда-то и появилась обида.
Желание Бет заботиться о своем ребенке вступило в противоречие с ее
современными ценностями. Эти противоречия стоили ей власти во
взаимоотношениях. Она не знала, как эффективно выразить свои проблемы или
как экспериментировать со стратегиями для решения проблем, и это привело ее
к разочарованию и потребительскому образу мыслей подчиненного. В то же время
Майлс, как многие мужчины, так сосредоточился на своей успешной карьере "для
моей семьи и для меня", что не смог увидеть, как счастье уходило из их
жизни.