Exercise 1, p. 249 Possible variants
1. We saw a lot of interesting things when we were on a tramp/a tour. 2. It's too late to start on a tramp/hike. 3. Will you go with them on an excursion? 4.I am busy now, I have a lot to do/five written exercises to do. 5. It was growing dark and they still had some six miles to go. 6.1 shan't be free till July. I have work to do. 7. Both brothers are tall and as thin as rails.
19. In the father's presence the boys are as meek as lambs.
20. The twins are as like as two peas. 10. With her close- cropped hair she looked like a boy. 11. She is under twenty but she looks like a twenty-five year-old woman. 12. The water in the lake was so warm that it was like a bath. 13. She was a small, pretty woman with a complexion that was like a rose petal. 14. The cloud now spreading across the sky, was like asheet of fire. 15.1 had a good look at the picture yesterday and I think it is as good as the painter's other works. 16.1 don't know the rules but I think it's like being on a tramp. 17. This is the house where the writer lived, now it's a museum and people go there on excursions. 18. I'm not sure of the meaning of the term, perhaps it's something like "a handover".
Exercise 2, p. 250
1. I had a kind of suspicion that he was cheating. 2. The vines formed a kind of roof. 3.1 didn't know the kind of game they were playing. 4. It was a deserted hut that could give them a kind of shelter. 5. She had a kind of hat on her head. 6. The whole affair strikes me as queer. 7. It struck me as odd that I found nobody at home. 8. The excuse he gave struck me as ridiculous. 9- He strikes me as well-read in literature. 10. He turned the car towards a large house that struck him as typically Swiss.
Exercise 4, p. 250
1. It happened when we were on a tour of the Caucasus. 2. As soon as we came to/arrived in London we went/started on an excursion. 3- After the wedding Michael and Fleur went on a honeymoon trip. 4. The renovation/redecoration of the country cottage is almost over, there is only the floor to paint. 5.1 had still ten pages to read when the light went out. 6. The geologist still had three days to stay in the camp when suddenly a storm broke out. 7. After his illness John has become thin as a rail though he says that he already feels well. 8.1 wonder why in public/before strangers the children are meek as lambs and at home they do as they please/at home they are so naughty. 9. The twins were as like as two peas and no one except/but their mother could tell them apart/could distinguish them. 10. He is a highly educated man. Talking to him is like reading an encyclopaedia. 11. The girl lost her mother at an early age and her elder sister was like a mother to her. 12. This month in the mountains was like a wonderful dream. 13. There is a sort of terrace in their country cottage, but it is not finished yet. 14.1 have no idea what this dish is. Maybe it's a sort of ragout? 1 5. It's the kind of flower which can be found/to be found only high in the mountains. 16. When we came up to/approached the house it struck us as queer that there was no light in the windows. 17. He struck me as a very cautious and indecisive/irresolute person. 18. He strikes me as a real connoisseur of painting.
Яблоня
Джон Голсуорси (1867-1933) – выдающийся английский новеллист, драматург и автор коротких рассказов, родом из семьи высшего среднего класса. Он обучался в Хэрроу и в Оксфорде и получил право адвокатской практики. Его первый роман («Под четырьмя ветрами») был опубликован в 1897 году, но именно роман «Собственник» прославил его. Среди его многочисленных романов следует выделить такие известные романы, как «Сага о Форсайтах» и «Современная комедия». Они правдиво описывают жизнь буржуазного общества Англии в конце 19-го – в начале 20-го века. «Яблоня» (1917) – один из самых популярных коротких рассказов, написанных Джоном Голсуорси.
Первого мая Фрэнк Эшерст и его друг Роберт Гартон, только что окончившие университет, были в пути. Они совершали большую прогулку и в этот день вышли из Брента, собираясь дойти до Шегфорда, но колено Эшерста, поврежденное во время игры в футбол, давало о себе знать, а судя по карте, им оставалось идти еще около 7 миль. Они присели у дороги, где тропа углублялась в лес, чтобы дать отдохнуть больной ноге Эшерста, и стали обсуждать мировые вопросы, как это всегда делают молодые люди. Оба были ростом в 6 футов с лишним и худые, как щепка; Эшерст - бледный, мечтательный, рассеянный; Гартон - странноватый, порывистый, курчавый и мускулистый, как первобытный зверь. Оба питали склонность к литературе, оба ходили без шапок. Мягкие, тусклые и вьющиеся волосы Эшерста вились вокруг лба, как будто их все время откидывали; а темные непокорные кудри Гартона походили на гриву. За всю дорогу они не встретили ни души.
«Дорогой мой», - говорил Гартон, - «жалость - просто следствие самосознания (застенчивости); это болезнь последних 5000 лет. Мир был гораздо счастливее, когда не знал жалости».
Эшерст промолчал. Он сорвал голубенький цветок и начал крутить его на фоне неба. Кукушка закуковала в зеленой гуще ветвей. Небо, цветы, птичьи голоса... Роберт говорил глупости. И он сказал:
«Пойдем, поищем какую-нибудь ферму, где мы могли бы переночевать». Как только он произнес эти слова, он заметил девушку, шедшую в их сторону. Она четко вырисовывалась на синем небе, неся корзину, и можно было увидеть кусочек неба через согнутую в локте руку. И Эшерст, невольно любовавшийся красотой, сразу подумал: "Вот это прелесть!" Ветер вздувал ее темную шерстяную юбку и трепал синий берет; ее серая блузка выглядела изношенной и старой, башмаки потрескались, маленькие руки огрубели и покраснели, а шея сильно загорела. Темные волосы вились в беспорядке на ее широком лбу, ее лицо было небольшое, короткая верхняя губа открывала белые зубы, брови были прямыми и темными, ресницы – густые и темные, нос – прямой; но вот серые глаза были чудесны – влажные, как будто впервые раскрывшиеся за этот день. Она смотрела на Эшерста – возможно, ее поразил странный хромой человек без шляпы, с откинутыми назад волосами, уставившийся на нее своими огромными глазами. Он не мог снять шляпы, ибо на нем ее не было, а просто поднял руку в знак приветствия и сказал:
«Не укажете ли вы нам поблизости какую-нибудь ферму, где бы мы могли переночевать? Я покалечил ногу».
«Здесь неподалеку только одна ферма, сэр». Она говорила без смущения приятным, очень нежным и звонким голосом.
«А где она находится?»
«Вон там дальше, сэр.»
«Не приютите ли вы нас на ночь?»
«О, я думаю, да.»
«Вы нам покажете дорогу?»
«Да, сэр.»
Эшерст молча захромал вслед за ней, а Гартон продолжал расспросы:
«Вы родом из Девоншира?»
«Нет, сэр.»
«А откуда же вы?»
«Из Уэльса.»
«Ага! Я так и думал, что вы кельтка. Значит, это не ваша ферма?
«Нет, она принадлежит моей тетке, сэр.»
«И вашему дяде?»
«Он умер.»
«А кто же там живет?»
«Моя тетка и три двоюродных брата.»
«Но дядя ваш был из Девоншира?»
«Да, сэр.»
«Вы давно здесь живете?»
«7 лет.»
«А вам здесь нравится больше, чем в Уэльсе?»
«Не знаю, сэр.»
«Предполагаю, что вы уже не помните?»
«О нет! Но там как-то все по-другому.»
«Охотно верю.»
Эшерст вдруг спросил:
«Сколько вам лет?»
«17, сэр.»
«А как вас зовут?»
«Мэган Дэвид.»
«Это - Роберт Гартон, а я - Фрэнк Эшерст. Мы хотим попасть в Шегфорд.»
«Как жаль, что у вас болит нога!»
Эшерст улыбнулся, и когда он улыбался, его лицо было довольно таки симпатичным.
Пройдя небольшую рощицу, они вдруг оказались на ферме - длинное низкое каменное здание с широкими окнами и большим двором, где блуждали свиньи и куры, и паслась старая кобыла. Небольшой зеленый холм за домом порос редким сосняком, а старый фруктовый сад, где яблони начали цвести, тянулся до ручья и переходил в большой невозделанный луг. Мальчишка с темными раскосыми глазами гнал свинью, а у двери дома стояла женщина.
«Это миссис Наракомб, моя тетя.»
Быстрые темные глаза "тетушки" напоминали глаза дикой утки, а ее шея казалась змеиной.
«Мы встретили вашу племянницу на дороге», сказал Эшерст. «Она подумала, что вы нас, может быть, приютите на ночь.
Миссис Наракомб оглядела их с ног до головы.
«Да, можем, если вам на двоих хватит одной комнаты. Мэган, приготовь гостевую комнату и подай кувшин сливок. Думаю, вам захочется чаю.»
Пройдя через крыльцо, у которого росли два тиса и кусты цветущей смородины, девушка вошла в дом, ее синий берет выделялся на фоне розовых и темно-зеленых цветов тиса.
«Предлагаю пройти в гостиную и дать ноге отдохнуть! Вы, наверно, из университета?»
«Да, были в университете, недавно окончили.»
В парадной комнате было так невероятно чисто, кирпичный пол, полированные стулья у пустого стола и большой жесткий диван так блестели, что казалось, что их никогда не использовали. Эшерст сразу уселся на диван, обхватив больное колено руками, а миссис Наракомб пристально посмотрела на него.
«А где здесь можно искупаться?»
«У нас есть ручеек за садом, но если даже сесть - и то с головой не окунешься.»
«А какая глубина?»
«Да так - фута полтора.»
«Ну, вполне достаточно. Как туда пройти?»
«Прямо по дорожке, а потом через вторую калитку направо, там, около большой яблони, которая стоит отдельно, есть маленький прудок. В нем даже форели водятся, если сможете их поймать руками.»
«Скорее они нас поймают.»
Миссис Наракомб улыбнулась. «Когда вернетесь, чай будет готов.»
В заводи, образованной выступом скалы, было песчаное дно. Самая низкая яблоня росла так близко, что ее ветви почти касались воды; она была в листве и вот-вот должна была расцвести: уже наливались алые почки. В этом узком пруду не хватало места для двоих, и Эшерст дожидался своей очереди, растирая колено и оглядывая дикий луг: все камни, заросли терновника, полевые цветы, с буковой рощей на невысоком холме. Ветер трепал ветви деревьев, звонко заливались весенние птицы и солнце золотило траву. Он думал о Феокрите и о реке Черрел, о луне и девушке с глазами, влажными как роса, думал сразу о стольких вещах, что ему казалось, будто он ни о чем не думал; и он был поистине счастлив.