Другие факторы, которые способствовали завоеванию жизни
Хотя вы и оставили миллионы конкурентов позади, вы, возможно, не прибыли бы первым, и другие сперматозоиды могли появиться у цели раньше вас. Они уже начали уничтожать оболочку яйцеклетки своими ферментами. Но вы оказались первым, кто проник в яйцеклетку и оплодотворил ее. Это доказывает, что первый прибывший не всегда достигает вершины. Нужно отказаться от идеи абсолютного превосходства и оставаться самим собой.
В некоторых случаях яйцеклетка открывает доступ для нескольких претендентов, давая начало неидентичным близнецам. В других случаях после оплодотворения яйцеклетки мы делимся на две различные клетки, производя однояйцовых близнецов.
Другие внешние факторы также подтолкнули вас к победе в этой гонке. В тот день ваши родители не ссорились. Ваш отец не путешествовал. Он не был обижен на вашу мать, хотя она купила новую одежду и превысила бюджет. Она пахла духами, которые он любил. Она сказала, что любит его. Он сказал, что время проходит, но она столь же красива, как прежде. Ваши братья захотели спать в своей постели той ночью. Таким образом, содействие было оказано со всех сторон. Факты и события мира под взглядом Создателя сошлись так, чтобы вы смогли завоевать подиум жизни.
Приземлившись на Луне, Нейл Армстронг сказал свою знаменитую фразу, что маленький человеческий шаг станет огромным скачком для человечества. Если бы вы тогда могли говорить, вы бы произнесли примерно следующую фразу: «Бог дал мне право участвовать в большой гонке жизни. Я использовал все возможности и победил. Я никогда не разочаруюсь в жизни. С этого момента человечество уже никогда не будет тем же...»
Игра жизни: эффектное формирование
Когда вы оплодотворили яйцеклетку, вы начали расти очень быстро. Вы начали с одной клетки, через несколько часов стали сотнями клеток, а через несколько дней — уже миллионами. Постепенно вы были сплетены в утробе вашей матери и сформированы совершенно изумительным способом.
Миллионы клеток стали дифференцированными, обособляясь в сердечно-сосудистую систему, легкие, почки, нервную систему и многие другие органы. Как миллионы таких разных клеток могли быть сформированы из единственной клетки? Нет ни одной теории, которая в полной мере годилась бы для объяснения этого чуда. Прошло всего лишь три месяца, и вы уже были очень маленьким, разумно сформированным телом размером с монету. Вы были заключены внутри пузыря, заполненного так называемой амниотической жидкостью. Это был восхитительный бассейн.
Вы вступали в жизнь навсегда. Чтобы показать свою энергию, вы пинали вашу мать. Вы пинали там и здесь. Вы прыгали и совершали невероятные кульбиты. Вы тревожили мать, и ей нравилось это! Вы причиняли ей боль, но она считала, что вы ведете себя прекрасно, она любила вас, еще не зная. Мы уже знаем эту историю.
Вы жили в красивом, но изолированном мире, слишком малом для ваших амбиций. Вы были под защитой, но хотели выйти, хотели испытать риск, связанный с жизнью вне вселенной матки. Время шло медленно. Когда же позволят выйти? Вы упрямо готовились и приспосабливались в матке.
Вы выжидали удобного момента для побега из этой тюрьмы. Вы хотели вступить в игру жизни. Сейчас вы дрожите перед поворотами жизни, тогда же никто не мог удержать нас в утробе матери. Сейчас вы ищете мирного беспроблемного места, тогда же не могли выдержать так много мира и покоя.
Внезапно... Невероятно! Вы оказались снаружи! Как только это случилось, мир немедленно набросился на вас. Свет бил в ваши чувствительные глаза. Руки доктора мяли вас. И они полагали, что знают все о детях. Ваш нос и рот были полны выделений, и, чтобы удалить их, они использовали резиновую «змею», которая отсасывала все из-под ваших щек. Какой ужас! Единственное, что вам оставалось делать, — это открыть рот и завопить. Они дружно сказали: «Какой прекрасный крик!» Как мало они знают, ведь вы вопили: «Верните меня туда, откуда взяли!»
Плач освободил вас. Плакать — это было первое, чему вы научились во внешнем мире, и первое, что вы подавили в себе. Вас отучали от одного из самых красивых и важных человеческих языков — языка слез.
Мы стали интеллектуальными и подавленными взрослыми. Мы научились действовать, скрывая наши чувства за дипломами и красноречием. А в течение первых дней мы плакали много, потому что наши проблемы только увеличивались. Пища бродила в кишечнике, вызывая у нас колики. Жажда, ранее незаметная, начала беспокоить нас. Мягкая постель была для нас чем-то вроде наждачной бумаги, несравнимой с удобным жидким пузырем, в котором мы жили до этого. Все пугало нас.
Мы не могли сказать ни слова, но каждый хотел поговорить с нами. Потом, когда мы научились говорить, почти все замолчали. Какой странный мир!
Они сдавливали наши щеки и слюнявили нас поцелуями, мы были самыми важными людьми в мире. Через какое-то время поглаживания и поцелуи исчезли, и по мере того, как мы росли, нас перестали считать исключительными.
Наша память была подобна губке, она поглощала все. Миллионы изображений и звуков регистрировались ежедневно. Каждая пугающая сцена, нежное прикосновение, любое корректирующее действие или поддержка, отражаемые на уровне эмоций и интеллекта, — все это формировало ткань нашей сознательной и подсознательной памяти. Время формировало нашу жизнь.
Ваша история, написанная жизнью, содержит тысячи глав с миллиардами единиц многообразно перемешанной информации. Ваша память сложнее, чем библиотека с миллионами книг. Тысячи ученых не смогли описать ее во всей ее сложности, хотя они посвятили изучению памяти всю свою жизнь.
Пока вы регистрировали информацию в памяти, три непроизвольных механизма — поток сознания, триггер и фиксация в памяти — начали считывать информацию и строить мир мыслей. По мере того как миллионы цепочек мыслей подсознательно выстраиваются этими механизмами, постепенно появляется сознание. Вы постепенно обнаружили, что существует ваше «я», что вы — уникальное существо в театре жизни, что у вас есть желания, вы можете их выражать и быть понятыми. Таким образом возникает сознательная коммуникация и начинают выстраиваться социальные отношения.
Интеллект организуется в сложном мультифокусном процессе. Мы стали существами, которые думают, осознают, что они думают, и могут изменять свою жизнь — не выразимая словами привилегия нашего биологического вида. Мы — познающий вид в непознанной Вселенной.
Наша жизнь настолько таинственна! Любая переживаемая вами эмоция сложнее, чем черные дыры во Вселенной, которые уничтожают целые миры. Работа сознания ученого из Гарварда так же сложна, как и у нищего. Те, у кого «голубая кровь», мыслят так же, как любой другой человек, даже самый бедный и простой.
Мы отличаемся друг от друга, поскольку у каждого из нас своя история, своя культура, но наша умственная деятельность происходит одинаково, именно поэтому любая дискриминация неблагоразумна и глупа.
Люди с психическими проблемами имеют мозг, функционирующий тем же самым способом и с тем же самым достоинством, что и нормальные люди — различие состоит только в их уменьшенном резерве памяти. Те, кто желает натренировать свои эмоции и быть счастливым, должны научиться любить представителей своего вида — в том числе из других групп, независимо от того, что они собой представляют, или от идеалов, которым они следуют.
Дискриминации или унижения любого типа направлены против радости жизни. Проповедники дискриминации всегда были несчастны. Гитлер был больше чем военный преступник, он был несчастный человек. Его эмоции никогда не знали покоя. Он уничтожал невинных людей, пытаясь уничтожить врагов, которые поселились в его подсознании. Он расширял границы Германии, пытаясь расширить безумные зоны своей памяти. Его агрессивность все глубже и глубже погружала его в эмоциональное заточение.
Нельзя оценивать другого человека в зависимости от его политической и социальной роли в обществе. Те, кто чувствует себя ниже кого-то, сами оскорбляют свой интеллект, а те, кто чувствуют свое превосходство, никогда не проникнут в более глубокие слои тайны жизни. Счастье возможно для людей, которые любят жизнь и научились отвергать все античеловеческое.