Любимые сюжеты, герои, образы
У каждого человека есть любимые с детства сказочные или мифологические сюжеты, герои книг и просто яркие образы, сопровождающие его по жизни. С психологической точки зрения, их выбор далеко не случаен — он отражает глубинные формы и акценты подсознания, которые определяют в основном весь жизненный сюжет человека. Поэтому весьма поучительным при анализе психики является рассмотрение модальностей, которые человек использует при описании своих любимых сюжетов и образов.
Глобальный архетип проявляется в любви человека к законченным сюжетам, к морали, к счастливому концу сказки, который расставляет все по своим местам, так сказать, раздает серьги владеющим ими сестрам. Глобальный взгляд интуитивно останавливается на герое, обладающем законченным характером — будь то воплощенное добро или даже иногда зло. Обаяние сказок Киплинга про Маугли в большой мере связано с единым образом Джунглей как завершенного, замкнутого в себе мира, ведомого Единым Законом, в основе которого лежит принцип общности крови и уравновешенного совместного существования, казалось бы, несовместимых видов.
Люди, ведомые глобальным архетипом, в детстве нередко предпочитают замкнутые в себе эпопеи, в рамки которых можно встраивать свою жизнь — таковы «Властелин колец» Р. Толкиена, мифология древних греков и индусов. При этом для человека часто не так важно, с каким именно героем любимого цикла преданий он себя отождествляет, — важнее для него сам факт своей психологической интеграции в замкнутый и завершенный сюжет.
Локальный архетип обычно выбирает отдельные штрихи, детали психологии или элементы сюжета, с которыми человек связывает себя — но не целиком, а какую-то часть своей психики и будущей судьбы. «Декамерон» Боккаччо, сказки о Винни-Пухе, Карлсоне, Чебурашке, Алисе в стране чудес, Мэри Поппинс привлекают яркостью отдельных эпизодов, а не законченностью общей картины, и, как правило, не вызывают желания выстроить свою жизнь в рамках созданной авторами реальности. Для человека, ведомого локальным архетипом, очень важны черты конкретного героя, с которым он (частично) идентифицируется, и эти черты и наиболее запомнившиеся эпизоды книг сопровождают человека по всей его жизни — нередко в форме особо запомнившихся цитат. Для англичанина и американца их неисчерпаемым источником служит Шекспир, для индуса — Бхагавад-Гита, для русского интеллигента, возмужавшего при социализме, — книги Ильфа и Петрова. «Гром и молния — входят три ведьмы»; «Я есть единое Я, мировое Я»; «сын турецко-подданного» — такого рода ссылки, вошедшие без какого-либо продолжения в плоть и кровь индивида, выдают его прочную связь с локальным архетипом.
Вопросы к читателю. В какой модальности вы обычно видите свои любимые образы и сюжеты? Помните ли вы самые яркие их детали или в первую очередь сюжетную канву любимых книг (фильмов, спектаклей)? Любите ли вы, чтобы к концу истории все сюжетные линии завершались? Чтобы в конце сказки была ясна ее мораль? Чтобы было что потом вспомнить в деталях и красках? Как вам легче запомнить понравившуюся вам историю — опираясь на ее сюжет или яркие черты и поступки ее героев? Считаете ли вы себя одним из многих равных участников Драмы Жизни, или чувствуете, что она, насколько хватает вашего взора, вращается вокруг вас и ваших идей?
Таланты и творчество
Локальный взгляд на талант не ставит вопроса о месте таланта в жизни человека — здесь актуальны темы развития таланта, его становления и реализации на том или ином жизненном и профессиональном материале: «Когда я вырасту, я буду петь на радость людям, везде и всюду: в гостях, в электричке, на привалах в трудных походах». При этом люди, увлеченные своим делом, под локальным архетипом не склонны жертвовать во имя реализации своего таланта всей остальной своей жизнью — слишком легко у них перемещается внимание, и ограничить свой дар узкой областью своей жизни они органически не способны. Если это дар остроумия, то локальный архетип не даст ему ограничиться писанием юморесок — этот человек будет хохмить в любом обществе, находя неожиданные повороты темы буквально на каждом шагу. (Глобальный архетип вполне может дать профессионального остроумца, автора комедий, необычайно молчаливого и мрачного в частной и общественной жизни.)
Аналогично, творчество в локальной модальности понимается как нестандартное, неожиданное решение, выбор необычного пути, просто оригинальная находка в любой конкретной ситуации и на любом материале. Чего-то не было или оно никому не приходило в голову, а мне почему-то пришло — вот вам и весь творческий акт в его локальном понимании. В этом смысле известный лозунг: «В жизни всегда есть место творчеству» имеет недвусмысленно локальную модальность, в то время как с глобальной точки зрения он не имеет смысла или, во всяком случае, чересчур легковесен.
Глобальный взгляд на талант в узком варианте выделяет его из человеческой психики и судьбы и рассматривает как бы отдельно от них — взгляд столь же распространенный, сколь антигуманный. Профессиональная самореализация — безусловно, важная часть жизни человека, но отрывая ее от остальных сфер его жизни, мы превращаем микрокосм в деталь социального механизма, унижая при этом первый и профанируя второй. К тому же, бывают не только очевидно социально-необходимые таланты (такие, как талант земледельца, каменщика, горного инженера или администратора): существуют еще таланты поэта, художника, философа, которые имеют очень ограниченную социальную применимость, а также таланты сугубо личного свойства, например, дары доброты, гостеприимства, щедрости, милосердия, обаяния, коммуникабельности, адаптивности к чужим культурам, которые сами по себе, то есть как таковые, не могут найти себе адекватной реализации в виде социальной профессии (хотя, конечно, могут существенно в ней помогать). Попытки применить узкий глобальный подход к таким талантам обычно оказываются несостоятельными — здесь гораздо уместнее локальный или иной, более широкий глобальный подход.
Существенно более гуманен широкий глобальный взгляд на талант, когда он рассматривается в рамках всей жизни человека. Другими словами, если реализация таланта человека под глобальным архетипом в узком его понимании (талант как таковой) часто означает игнорирование всей остальной его жизни, то, находясь под влиянием глобального архетипа, наложенного на его жизнь в целом, человек пытается сознательно сопрягать со своим талантом остальные жизненные программы — например, тактично подстраивая их под служение своему дару — или наоборот, заставляя его служить другим жизненным целям.
Глобальный взгляд чаще всего заставляет человека размышлять об общем числе его талантов, об уровне их реализации, упущенных больших возможностях и глобальных перспективах развития своих даров. При этом он пытается найти способы их взаимного сочетания и совместного развития — конкурентного или симбиотического. Трудно сочетать семейную и профессиональную реализацию, глубокую проработку и популяризацию, строительство дома и далекие путешествия, но проработанный глобальный взгляд помогает человеку найти свойственное ему сочетание талантов и основные пути их реализации.
Творчество в глобальном понимании это ни в коей мере не прыжки или шуточки клоуна на цирковой арене — это нечто гораздо более серьезное и величественное. С глобальной точки зрения, есть области, в целом творческие, и есть шаблонно-рутинные, где творчества в истинном смысле этого слова нет и быть не может; аналогичное деление глобальный взгляд распространяет и на человеческие коллективы, начиная с семьи и кончая этносами, и при всей неуклюжести и даже нелепости таких воззрений с локальной точки зрения («Ну как это можно отказать целому народу в творческом начале!»), они не только устойчиво существуют в сознании (и подсознании) человека с активным глобальным архетипом, но и представляются ему единственно верными по своему подходу.
Вопросы к читателю. Как вы понимаете народное творчество? Можете ли вы предъявить список ваших талантов? Реализованных (хотя бы частично) талантов? Талантов, которые вам бы очень хотелось реализовать? Есть ли у вас знакомые, чье творческое начало проявляется каждый день? Слышали ли вы о таких людях? Верите ли вы рассказам про них? Считаете ли вы, что можно творчески подмести пол? Приехать на работу? Прожить жизнь?
Инициатива и воля
Воля — неотъемлемая часть жизни человеческого существа. Однако у одних людей ее очень много и не вполне понятны источники ее происхождения, у других, наоборот, ее мало, а у третьих она спонтанно появляется и по непонятным причинам исчезает. Достичь тайны этого процесса может помочь внимательное наблюдение за модальностями человеческих волеизъявлений и инициатив. Кроме того, воспринимая и оценивая чужую волю, очень важно понимать в какой модальности она выражается. Точно также человек, выражающий свою волю в одной модальности, рискует попасть в ситуацию совершенного непонимания себя, если его собеседник или партнер воспримет его волю в другой модальности. Рассмотрим эти ситуации на примерах модальностей холистического архетипа.
Локальная инициатива отличается в первую очередь тем, что она не предполагает ничего, помимо того что человек непосредственно выражает. То есть, другими словами, он не предполагает каких-либо осложнений, побочных эффектов, он не раздумывает о том, к чему приведет эта инициатива и какие в связи с ней нужно будет произвести действия; он предлагает — и все. Вполне может быть, что он рассчитывает на то, что его партнер или партнеры, восприняв его предложение как исходную точку, разработают его, дополнят, расширят, рассмотрят всевозможные подробности и аспекты, о которых он не считает нужным размышлять и вносить в рассмотрение, и таким образом изменив модальность на глобальную, превратят его частное предложение в оформленную и законченную программу. С другой стороны, человек может этого совершенно не иметь в виду, а предполагать, что его собеседник, например, отвергнет его инициативу или предложит какую-то свою и, таким образом, завяжется процесс обсуждения, который со временем и приведет к какому-то содержательному выводу, — но человек не имеет в виду, что его предложение уже является оконченным, оформленным и завершенным актом.
Для локальной инициативы характерны, хотя и необязательно, спонтанность, неожиданность, переключение темы, смена ракурсов, видимое пренебрежение к последствиям.
Глобальная инициатива выглядит как нечто значительно более серьезное по сравнению с локальной. Здесь человек имеет в виду некоторую замкнутую, завершенную ситуацию, в которую он вмешивается и намерен определенным образом изменить, причем он отвечает как за характер воздействия, так и за его последствия и за конечный результат этого вмешательства — по крайней мере, он это имеет в виду. Это не означает, что глобальная инициатива обязательно будет длинной и всесторонней, человек может наметить ее в нескольких общих словах, но подразумевать, что у него имеется развернутый и продуманный план действия. Разумеется, легкомысленный человек тоже может нести глобальную инициативу, проявить глобальную волю, она не будет столь подробно развернута, но, во всяком случае, она будет касаться объекта в целом и иметь в виду его глобальную трансформацию.
Не менее важным аспектом является восприятие чужой воли или инициативы человеком. Локальную волю, проявленную по своему адресу, человек может воспринять очень остро, например, остро негативно, и если она его не устроит, может категорически против нее возражать, но в то же время его неприятие или возмущение также будут локальными и он скорее всего не сделает из них чересчур далеко идущих выводов. Совершенно другая реакция бывает у человека, который воспринимает чужую волю, направленную на него, в глобальной модальности. Здесь сразу возникает неприятная мысль о возможности порабощения, тотального контроля со стороны другого человека надо мной, необходимости выстраивать с ним гораздо большую дистанцию и другого рода неприятные мысли. Встречаются, конечно, люди, которые, наоборот, не стремятся к независимости, а ищут себе начальственную фигуру. Такой человек будет воспринимать указания, данные в локальной модальности, глобально, что может приводить к очень большим недоразумениям, которые трудно распутать.
Вообще, в межличностных отношениях разграничение информационного обмена и волевых воздействий чрезвычайно важно. Мой партнер что-то говорит мне; говорит он мне это просто так, развлекая меня или передавая какую-то существенную для меня информацию, но ничего при этом не имея в виду, или же прямо или косвенно навязывает мне свою волю? Вопрос очень острый, и ошибки в такого рода оценках стоят собеседникам дорого. Иногда за локальной по смыслу формулировкой стоит локальная же воля, точно соответствующая смыслу сообщения. Иногда за глобальной формулировкой стоит глобальная же воля, точно соответствующая смыслу сообщения. Но такого рода ситуации чрезвычайно редки. Как правило, то, что мы говорим, не соответствует тому, что мы хотим от наших партнеров, и не только потому, что мы плохо умеем выражать свои мысли и намерения, но еще и потому, что в это выражение вмешивается наше подсознание, которое может иметь совершенно иные намерения, и один из самых эффективных приемов подсознания это смена модальностей. «Я хочу чтобы ты меня всегда слушалась»,— заявляет молодой муж своей жене. Локальная это воля или глобальная? Так, как она выражена, — безусловно глобальная. Но при этом жена, скорее всего, поймет его локально, то есть воспримет его слова как пожелание, чтобы она слушалась его в совершенно конкретных ситуациях. Ну, например, выполняла те его просьбы, которые прозвучали вчера. Он, со своей стороны, также, вероятно, имеет в виду не глобальное требование подчинения ее воли своей, а чисто локальное требование, заключающееся в том, чтобы сегодня вечером, когда он хочет посидеть дома и посмотреть телевизор, она не тянула его к подружке на вечеринку.
Вопросы к читателю. В какой модальности вы воспринимаете обещания политических лидеров во время избирательной кампании? Часто ли вы ощущаете себя марионеткой судьбы? Что больше выводит вас из душевного равновесия: частные просьбы домашних или их общие пожелания по поводу вашего поведения? Склонны ли вы размышлять о последствиях своих инициатив? Интересуют ли вас побочные эффекты ваших действий, когда вы их планируете? Имеет ли для вас какой-то смысл выражение «воля народа»?
Развитие
Тема развития, или эволюции, одна из самых важных в человеческой жизни. Осознает это человек или нет, у него всегда есть определенные взгляды на эту тему и определенные акценты, которые стоят у него в подсознании, которые стоят и звучат и проявляются в его деятельности, как только речь заходит о теме развития, касается ли это его собственного личностного или социального развития или развития того или иного объекта во внешнем мире и мира в целом. Символически развивающийся объект можно представить в виде куста, в котором наблюдаются корни, ушедшие под землю и представляющие собой платформу или фундамент — сравнительно устойчивую часть развивающегося объекта, и его ветви и листва, которые представляют собой подвижную, более изменчивую часть, символизирующую направление развития. Интересно, что, обращаясь к корням или к листве, человек может использовать совершенно различные модальности, и наблюдение за ними оказывается весьма поучительным.
Глобальное отношение к корням, или к базе развивающегося объекта, выражается часто в том, что человек их в целом одобряет или не одобряет, они ему нравятся или не нравятся. Он может считать, что на них можно опираться или что на них опираться нельзя, что они уже подгнили и их надо почистить или вовсе пересадить объект на иную почву, а старые корни выкинуть. Парадоксальным образом такой глобальный взгляд на корни нередко сочетается с локальным отношением к ветвям, то есть тот же человек может весьма выборочно, детально и подробно рассматривать возможные направления развития объекта, дифференцируя их, сравнивая друг с другом и тщательно отбирая те, которые ему нравятся, и те, которые его совершенно не устраивают. Так, думая о будущем своего ребенка, отец может долго и старательно размышлять о возможных вариантах его будущей судьбы, профессии, способах обучения, вариантах социализации, но принимать при этом во внимание основные черты характера и склонности своего отпрыска, которые очевидны и уже ясно, что меняться не будут, отцу сложно. Он может оценить этот уже сформировавшийся психический фундамент ребенка лишь в целом, но ему совершенно не интересно разбираться в нем детально.
Локальный взгляд на корни означает, наоборот, склонность человека подробно и детально разбираться в их номенклатуре, в их особенностях, хитросплетениях, придавая большое значение наиболее ярким, выразительным и эффектным. Такой человек любит рыться в истории объекта, усматривая в ней все новые и новые интересующие его подробности и никогда от них не уставая. При этом взгляд на дальнейшие перспективы развития объекта у него может быть совершенно глобальный, то есть он может оценивать их в целом, но разбираться в подробностях и рассчитывать варианты будет совершенно не в его вкусе. Родитель такого типа с удовольствием будет рассуждать о рано появившихся чертах характера своего ребенка, вспоминать характерные эпизоды его детства, отношения с родственниками, дружбу с приятелями, считая, что все это и есть как раз тот фундамент, который будет держать его всю оставшуюся жизнь; однако будущее этот родитель, вполне вероятно, будет рассматривать, наоборот, в общем, схематично, не разрабатывая детально возможных вариантов развития своего ребенка, его судьбы и считая это бессодержательным и неинтересным, а может быть и вредным для него.
Вопросы к читателю. В какой модальности видите вы свое детство: в локальной или глобальной? Что вас в нем больше занимает: конкретные эпизоды или общий склад характера, который сформировался в течение ваших детских и юношеских лет? Верите ли вы, что какие-то фрагменты будущего можно предсказать точно? Верите ли вы в то, что характер человека в целом определяет его судьбу? Интересовались ли вы своим генеалогическим деревом? Поступая на новое место работы, интересуетесь ли вы в подробностях историей фирмы? Волнуют ли вас в этой ситуации ее конкретные перспективы или вы больше заинтересованы в общих направлениях ее развития? Считаете ли вы в истории самым ценным факты или же их обобщение?
Энергия
Энергия — основная валюта современности. Наверное, было бы лучше, если бы это была мудрость, но до этого уровня человечество еще не дошло. Однако разные люди воспринимают и транслируют энергию совершенно по-разному.
Локальный взгляд на энергию выделяет в ней совершенно определенные аспекты и способность воздействовать на тот или иной объект, вызывая в нем те или иные конкретные изменения. Сила удара двадцать тонн — такого рода характеристика с локальной точки зрения ничего не значит. Кто нанес удар? По какому предмету? Что случилось с этим предметом? Разлетелся он или остался цел? Вот типичные подробности, волнующие локальный взгляд.
Глобальный взгляд, наоборот, интересуется общими характеристиками энергетического потока или энергетического воздействия, а подробности его не волнуют или кажутся малосущественными. Типичные глобальные отзывы:
Энергичный человек. Он смог, и этим все сказано.
Ресурсы его энергии казались неисчерпаемыми.
Высшим государственным деятелям необходима харизма, иначе они быстро превращаются в диктаторов.
А вот локальные высказывания:
Я так ударил по мячу, что он вылетел с площадки и выкатился прямо на мостовую.
Только взглянув на эту женщину, я чувствую в себе силы необыкновенные.
Но в первую очередь хочется бежать.
Вопросы к читателю. Говорят ли вам что-нибудь слова «ураган силой восемь баллов»? Или он становится вам понятнее, когда вы видите деревья, им вывернутые? Осмысленно ли для вас выражение «психическая энергия»? Бывает ли так, что давление ситуации вы ощущаете своим физическим телом? Как вы считаете, что больше двигает людьми — абстрактные идеи или конкретные цели?
Якоря
Якорь — это термин современной психологии, означающий место, где корабль психики человека сделал остановку, и к которому он тяготеет. Другими словами, якорное переживание это такое переживание, к которому человек по ходу своей жизни так или иначе часто возвращается, и которое приводит его психику в определенное состояние — иногда негативное, иногда позитивное. Таковы, например, некоторые наши воспоминания, которые всплывают в голове чаще других, ассоциируясь с самыми разными обстоятельствами нашей текущей жизни, но каждый раз приводят нас во вполне определенное психическое и, в частности, эмоциональное состояние. Якоря обычно бывают выраженно эмоционально окрашены — либо положительно, либо отрицательно. Если у человека сильные и устойчивые отрицательные якоря, то его обычно называют невротиком, то есть человеком, в жизни которого есть навязчивое стремление снова и снова без особых на то причин возвращаться в устойчивые тяжелые эмоциональные состояния, из которых ему затем очень сложно выбраться. Наоборот, о людях с сильными положительными якорями говорят, что у них хороший характер, неисчерпаемые источники хорошего настроения, доброты, любви к людям и радости жизни. Вопрос о том, какую модальность имеют якоря, свойственные данному человеку, имеет принципиальное значение как для него самого, так и для людей, которые хотят вступить с ним в неформальные психологические отношения.
Локальный якорь представляет собой событие или воспоминание совершенно конкретного рода. Очевидно, в момент, когда происходит это событие, которое глубоко врезается человеку в эмоциональную память и к которому он возвращается снова и снова, даже помимо своей воли, человек находился в особо чувствительном состоянии сознания. Вопрос о том, почему те или иные события становятся якорными, составляет одну из самых глубоких тайн психологии личности. Понятно, что сильные травматические события часто становятся якорями, но у многих людей в их роли выступают также и события на первый взгляд незначительные и не связанные с сильными эмоциональными переживаниями.
Глобальный якорь обычно связывает воображение человека не с конкретным событием или ситуацией, а с некоторым периодом его жизни или с большой группой событий, объединенных его воображением вместе в некоторое единое целое. Этот период или эта группа событий могут символизироваться определенным абстрактным символом, который и будет выступать в роли якоря, но не конкретным событием или переживанием. Так, для человека, прожившего благополучное детство или воспринявшего свое детство как благополучное само по себе, слово «детство» или выражение «счастливое детство» будет мощным якорем, который будет приводить его в определенное и в целом положительное конструктивное состояние сознания. Другой вариант — удачный роман, который длился в течение нескольких лет, но состоял из разрозненных встреч, которые все соединились вместе как единое счастливое переживание, которое становится для этого человека, например, символом вообще счастливых гармоничных отношений с другим человеком и тем самым выступает в роли такого позитивного якоря.
Вопросы к читателю. Обращаясь к наиболее ярким эпизодам или моментам вашего прошлого, видите ли вы их как мгновенные фотографии или как целые периоды жизни или как ее законченные сюжеты? Помните ли вы обстоятельства первых встреч с людьми, которые впоследствии играли важную роль в вашей жизни? Задумавшись о вашем детстве, вспоминаете ли вы его конкретные эпизоды или свое общее эмоциональное состояние? Оценивая свои завершившиеся в прошлом отношения с другим человеком, обращаете вы большее внимание на моменты знакомства или на конец отношений? Всегда ли, расставаясь с человеком, вы стараетесь понять смысл ваших отношений для себя? Для него? Как в вашу жизнь приходит счастье — мгновениями или периодами, хотя бы краткими? Возвращаясь мысленно к своим неприятностям и неудачам, вы переживаете их как таковые или стараетесь найти также их причины?
Застревание
Застревание это тема близкая к якорям, но все же отличающаяся от нее. У каждого человека есть темы, моменты, ситуации, в которых он задерживается своей мыслью, а также жизненными сюжетами дольше, чем ему хотелось бы и чем это имело бы смысл. Застревание, очевидно, является признаком определенной трещины в психическом теле или несовершенства психического механизма, и для психолога чрезвычайно важно понять характер и причины такого рода застревания. При этом большую роль играют их модальности: часто мы застреваем не по конкретным причинам, а по некоторым сопутствующим качественным обстоятельствам, сопутствующим этим причинам.
Локальное застревание есть принудительная фиксация человеческого мышления или поведения на каком-либо моменте, где он останавливается и дальше почему-то сдвинуться не может. Есть, например, люди, совершенно неспособные прекратить разговор или уйти из гостей. Оказавшись в ситуации, когда нежная ткань общения должна быть решительно рассечена, они оказываются не в силах это сделать и ведут себя таким образом, что не дают возможности этого сделать и партнеру, особенно если он обладает начатками вежливости. Есть люди, которых магически притягивает та или иная тема обсуждения и, перейдя к ней, они уже никакими силами и ни за что не могут с этой темой добровольно расстаться. Партнеру приходится достаточно грубо их перебивать или иным образом отвлекать их внимание для того, чтобы вывести их из этой фиксации. Причем эта тема, вероятно, значимая для подсознания, для сознания человека может не быть такой уж принципиально важной. Бывают семейные пары, которые нашли взаимопонимание и согласование по всем вопросам кроме одного, но в этом одном вопросе каждый из них стоит на своей позиции, исключающей позицию партнера, и сдвинуться из этой мертвой точки они почему-то не могут, несмотря на все усилия.
Глобальное застревание есть застревание на определенной теме, или например, на определенной работе, которую человек исполнить должен, но он не может к ней даже приступить — или, приступив, испытывает столь сильные негативные эмоции, что немедленно прекращает ей заниматься, или его усилия оказываются совершенно неэффективными. Если же он принимается разгребать такого рода непреодолимый завал, то он, завал, поглощает человека полностью, и человек оказывается не в состоянии ни сделать эту работу, ни выйти в другой сюжет. Такого рода отношения многих людей связывает например с темой физического тела и физического здоровья. Мало кто полностью удовлетворен своим физическим телом, считает его идеально красивым или, по крайней мере, достаточно совершенным для себя лично. Однако есть люди, для которых эта тема не имеет существенного значения. Не меньшее количество людей, однако, неустанно недовольны своим физическим телом, пройдя рубеж юности, уже не в плане красоты, а в плане здоровья и, например, избыточного веса. Застревание на теме ожирения или, более широко, неправильного питания и неправильного образа жизни свойственно, по-видимому, значительному проценту населения стран западного мира. Однако решить эту проблему многие люди совершенно не способны и застревают в ней на долгие годы, фактически до смерти. Сказанное относится не к больным людям, для которых застревание на болезнях может казаться естественным, хотя в принципе необязательным, а именно к людям здоровым, но совершенно неспособным справиться с программой своего оздоровления и безнадежно в ней увязающим.
Вопросы к читателю. Подумайте о разных своих знакомых. Как у вас происходит застревание в отношениях с ними? Застреваете ли вы на отдельных приятных или неприятных событиях или на определенных замкнутых сюжетах отношений? Что для вас неприятнее: застрять на какой-то конкретной мысли или ситуации или застрять в определенном сюжете, крутясь в нем, как белка в колесе? Любите ли вы ритуалы? Трудно ли вам преодолевать надоевшие вам ритуалы и как вы это делаете: одномоментно или длительными неторопливыми усилиями, словно распутывая сложный узел? Нравится ли вам идея разрубания гордиева узла?
Деятельность
Влияние архетипов чрезвычайно важно при понимании деятельности человека. В действительности, для того, чтобы нормально работать над чем либо и достигать успехов в своей деятельности и получать от нее глубокое эмоциональное удовлетворение, каждому человеку нужны свои определенные условия и своя расстановка модальностей. Одна и та же работа, выполняемая при правильном, органичном для человека сочетании модальностей, может приносить ему радость и удовлетворение, а при неудачном, несвойственном ему сочетании модальностей, наоборот, ощущаться как страшный психологический гнет, причем причина этого гнета может быть ему совершенно неясна. С другой стороны, жизнь требует от человека освоения всех существующих модальностей, поэтому упорствование на одной из них в ущерб альтернативным также не может считаться образцом правильного поведения. Рассмотрим теперь эту тему более конкретно, на примере такой деятельности, как уборка квартиры.
Локальный подход называют иногда методом малых дел. Он заключается в том, что человек приходит, например, в кухню и начинает наводить порядок, прибирать и мыть посуду, не пользуясь при этом никакой специальной системой, а занимаясь каждый раз тем предметом на который у него упал глаз. Например, он видит на столе грязную чашку берет ее, моет и кладет в посудный шкаф. Затем взор его падает на грязный пол, он берет веник и этот пол подметает; после этого его внимание привлекают крошки на скатерти, он занимается ими, и так далее.
Глобальный подход выглядит совершенно иначе. Человек делит всю работу на четко определенный ряд аспектов, которые в совокупности исчерпывают ее всю. Например, в квартире следует а) навести чистоту и б) порядок. В пределах каждого аспекта деятельности он устанавливает четкие сферы деятельности, которые в совокупности исчерпывают данный аспект, например, навести порядок нужно в кухне, комнатах и коридоре. Взявшись мыть посуду, он сначала вымоет все ложки, затем все вилки, затем все чашки, затем все мелкие тарелки, затем все глубокие тарелки, после чего разложит их в посудный шкаф в той же последовательности.
Не следует думать, что один из этих приемов в чем-то лучше или хуже другого, и в каждой ситуации вполне может оказаться, что пригоден один и совершенно непригоден другой. Например, воин в бою не может позволить себе направлять свое внимание на противников в соответствии с определенной системой, скажем, сначала осматривать их вооружение, затем тела, затем выражения лиц и так далее: в каждый момент времени он должен максимальное внимание уделять тому противнику, который на него в данный момент нападает, краем глаза присматривая и за поведением всех остальных. С другой стороны, наводить порядок в финансовой жизни организации методом малых дел, по-видимому, занятие совершенно бесперспективное и обреченное на провал. Опытный главный бухгалтер никогда так делать не станет.
Вопросы к читателю. Всегда ли в деятельности, которой вы заняты, есть отчетливая объединяющая ее цель? Доверяете ли вы своей интуиции в плане того, чем именно вам нужно заниматься в данную минуту, или вы считаете, что этот вопрос необходимо решать, обязательно окинув мысленным взором вашу ситуацию в целом? Считаете ли вы, что люди со свободным расписанием и люди свободных профессий в принципе бездельники? Способны ли вы соблюдать хотя бы какое-то расписание? Любите ли вы, когда окружающие или жизнь призывают вас к порядку? Следуете ли вы этому порядку? Нужен ли он вам в вашей работе? Устаете ли вы от хаоса?
В СОЦИАЛЬНОЙ СРЕДЕ
Теперь мы рассмотрим важную тему проявления модальностей холистического архетипа в непосредственном поведении человека, в социальной среде, где анализ модальностей имеет принципиальное значение, во-первых, для понимания человеком самого себя и своих проблем и расширения круга своих возможностей, а во-вторых, для того, чтобы суметь скорректировать свое поведение и сделать его более комплементарным и адекватным. Автор должен заметить, что он не ставит знака равенства между последними двумя понятиями; более того, в некоторых случаях адекватное поведение будет некомплементарным, но эту некомплементарность следует осознавать и использовать ее как острый инструмент, который должен быть применен точно вовремя и точно к месту.
Начальник
Локальный архетип заставляет начальника вникать в мелочи и подробности дел своего коллектива. В принципе это не плохо, однако его подстерегает соблазн заниматься делами через головы своих сотрудников, то есть вмешиваться в ту деятельность, которую он поручил какому-либо из своих подчиненных и уже возложил ответственность за нее на его плечи. Кроме того, локальный архетип искушает начальника заниматься делами методом накладывания заплат на самую яркую зияющую брешь. Он склонен бросать туда все силы своего коллектива, забывая на это время обо всех остальные его задачах. При этом он может быть вполне искренен в своих порывах и даже эффективен в них, но в какой мере можно будет укрыться получившемся лоскутным одеялом — это большой вопрос. Другое искушение начальника, работающего под локальным архетипом, это непоследовательность. Он может на короткое время вознести какого-либо своего подчиненного, обласкать его, наградить, поручить ответственное мероприятие и через короткое время в нем разочароваться, о нем забыть и полностью лишить своего внимания, что безусловно отрицательно скажется на его работе. Во многих случаях это человек настроения, по крайней мере, так это кажется со стороны, и работать с ним может быть очень трудно — хотя, с другой стороны, он может быть наделен очень неординарным творческим началом и то, чем он непосредственно в данный момент занимается и на что направляет свою энергию, может развиваться чрезвычайно интересно, однако чем оно закончится, никому не известно.
Глобальный архетип означает совершенно иное поведение начальника. В первую очередь он будет озабочен глобальным балансом в коллективе, для него будут значимыми интегральные, целостные характеристики коллектива, он будет стремиться к тому, чтобы каждый сотрудник и каждое подразделение занимали определенное место, соответствующее выработанным им представлениям. Он будет склонен организовывать различного рода иерархии, классифицировать виды работы сотрудников, будет придавать большое значение подведению итогов и различного рода итоговым собраниям, конференциям и тому подобное. Во взаимодействиях с подчиненными он стремится к совершенной четкости: он дает поручение — подчиненный через оговоренное время приносит отчет. Что и как подчиненный делает в течение этого времени начальника не то, чтобы не волнует, но он не склонен в это вникать. Вообще ему нравятся подчиненные не столько инициативные, сколько ответственные и предсказуемые, на которых он может положиться в тех аспектах, которые его интересуют. Начальнику же, ведомому локальным архетипом, импонируют подчиненные яркие, инициативные, иногда даже строптивые, но работа которых для него неожиданна и в хорошем смысле непредсказуема.
Вопросы к читателю. Любите ли вы заглядывать через плечо человека, который что-то пишет? Станете ли вы давать указания и советы хозяйке, которая готовит на кухне еду? Считаете ли вы, что внимательный контроль за сотрудниками в их деятельности — основа успеха любого предприятия? Считаете ли вы, что структура фирмы имеет определяющее значение для ее эффективности? Как вы относитесь к идее свободного графика для своих подчиненных? Считаете ли вы, что люди, работающие дома, принципиальные бездельники? Нравятся ли вам военные парады, красивая военная форма? Народные гуляния по праздникам?
Подчиненный
Локальный архетип может дать подчиненному большую зависимость от внимания своего начальника. Если он чувствует это внимание, то ему кажется, что он получает от босса достаточную энергию и достаточно определенные указания. Этот человек может работать с необыкновенной производительностью, энтузиазмом и сильным творческим началом, однако для него очень важно чувствовать, что его работа является если не фокусом, то по крайней мере существенной составной частью работы коллектива. Для него очень важен момент самоутверждения в коллективе, и ситуацию, когда внимание коллектива направлено и сфокусировано на ком-то или на чем-то еще, он переживает чрезвычайно болезненно. У него возникает чувство, что он никому не нужен и от того, будет он что-то делать или не будет, мало что изменится. Понятно, как это сказывается на его продуктивности.
Что касается самой работы, то этот человек склонен к хаотическим метаниям, нередко ему трудно наладить самому себе фронт работ и последовательность их исполнения, и лучше, если за него это сделает его начальник или у него будет жесткое расписание, которое будет регулировать его деятельность; может быть он, будет это расписание ломать, в глубине души его ненавидеть, но без него шансов на выполнение работы в срок и без существенных дыр остается очень мало. В любом случае, человеку, ведомому локальным архетипом, необходим постоянный, пусть ненавязчивый, контроль и та или иная форма отчетности, которая заставит его мобилизоваться и заняться теми частями своей работы, которые в данный момент сильно отстают. Для этого человека типичны задержки во времени. Обычно он не успевает управиться со своим заданием в срок и под тем или иным предлогом тянет его исполнение. К его положительным чертам относится умение сконцентрироваться на трудном участке работы и в течение какого-то времени очень быстро и эффективно справиться с трудностями, там возникшими, — однако, что делать дальше, он, как правило, не знает. И периодическое пристальное внимание своего начальника, при условии, что оно будет доброжелательным и эффективным, он будет весьма и весьма приветствовать, может быть, даже в большей степени, чем стоило бы. Он вообще будет склонен чуть что обращаться к своему начальству с существенными или несущественными вопросами и впоследствии перекладывать на него свою ответственность. Ответственности как таковой он вообще не любит, его любимый лозунг: «я человек маленький».
Глобальный архетип, наоборот, дает подчиненному сильное желание, взяв свою работу, скрыться с ней с глаз своего начальства и разбираться с ней самостоятельно. Он любит, чтобы ему поставили временные рамки, точно обрисовали поручение и после этого предоставили самому себе. Он берет ответственность за свою работу, он ее тщательно планирует, выстраивает ее как стройную иерархию и в таком же стиле исполняет. Вводя приоритеты для различных частей своего задания, он не склонен абсолютизировать более важные части и игнорировать менее важные, все эти части для него в какой-то мере важны и их баланс он тщательно соблюдает. Вообще, баланс это одно из его любимых понятий. Он не любит вмешательства начальства в свою деятельность, за исключением заранее оговоренных моментов, и считает, что в принципе, после того как поручение дано, начальник ему уже помочь не может, он должен все делать сам. Если он отчетливо не справляется со взятыми на себя обязательствами, то он попросит помощи также в общем, но не конкретного вмешательства своего начальника в детали своей работы. Подводя итоги, делая отчет, он выделит то, что считает главным, и никакие несущественные детали и подробности в его отчете не прозвучат. В этом его отличие от подчиненного, ведомого локальным архетипом, который может буквально засыпать своего начальника несущественными деталями и подробностями, подаваемыми как итоги его работы.
Вопросы к читателю. Какие начальники вам больше нравятся — предсказуемые или непредсказуемые? Любите ли вы подчинять свою работу расписанию? Планируете ли вы ее на неделю вперед, на месяц вперед? Легко ли вы делаете изменения в плане своих работ? Часто ли вы отменяете деловые встречи? Тяжело ли это вам морально? Где вы предпочитаете разговаривать с начальником — у себя на рабочем месте или у него в кабинете? Что бы вы предпочли: чтобы от уровня ваших ежедневных усилий зависела месячная премия или средний уровень вашей зарплаты? Склонны ли вы давать конкретные советы по работе своим сотрудникам?
В группе равных
Важную часть жизни человека составляет его общение в группе равных, в коллективе, компании друзей, на вечеринке, в ситуации, где он отдыхает и на нем не лежит никаких существенных обязанностей перед вышестоящими лицами. Оказывается, что для того, чтобы почувствовать себя по-настоящему комфортно, каждому человеку нужно определенное распределение модальностей, а когда ситуация складывается таким образом, что модальности оказываются иными, он чувствует себя не очень комфортно или вовсе дискомфортно. В какой-то мере этим можно управлять, осваивая модальности, которые для себя человек подсознательно считает невозможными и неприемлемыми. В какой-то мере, однако, наши врожденные предпочтения оказываются сильнее. Итак, рассмотрим модальности при общении в группе равных.
Локальный архетип выделяет в компании одну-две личности, которые привлекают всеобщее внимание, и это с точки зрения человека, находящегося под локальным архетипом, совершенно нормально. Он может быть сам в центре внимания, и тогда он чувствует необходимость что-то для компании делать, или показывать, или развлекать ее иными способами; он может не быть в центре этого внимания, но тогда кто-то другой полностью завладеет его вниманием, и это также будет для него совершенно естественным. Правда, через десять минут это может быть уже другой человек или другой сюжет. Надолго удержать внимание человека под локальным архетипом трудно. В компании он не склонен уединяться один или в паре с кем-то, организовывать какой-то замкнутый кружок. Для него вполне естественно, что чем бы он ни занимался и с кем бы он ни общался, в любой момент к нему можно подойти, прервать его разговор с текущим партнером, вмешаться, отвлечь его и т. п. Он и сам разрешает себе подобное поведение, которое может показаться иногда бесцеремонным; однако, он не будет ни на чем настаивать, и если дать ему понять, что его вмешательство в данный момент нежелательно, он, скорее всего, отойдет в сторону. Для него естественно, что коллектив не представляет собой устойчивых структур, а если они есть, он о них не думает. Для него естественно брожение, постоянное изменение акцентуации внимания и калейдоскоп событий, которые происходят все время в разных местах и, привлекают, а затем отпускают его внимание — это его нисколько не утомляет. Если говорить о самовыражении, то, в какие-то моменты он чувствует, что ему надо встать в центре внимания, и для него важно, чтобы в данный момент его слушали и ценили; в остальные моменты эта тема его не волнует, как и тема единства коллектива.
Глобальный архетип дает совершенно иное видение и самочувствие человека в пределах группы равных. Прежде всего, для него это не группа, а коллектив. Причем коллектив, имеющий определенное строение, структуру, иерархию, более важных и менее важных членов этого коллектива, и для человека чрезвычайно существенно, к какой именно категории он относится сам. Для него важны идеи, которые собрали этот коллектив вместе, смысл действий или мероприятий, которые в этом коллективе проводятся и которые его объединяют. Он любит говорить об истории этого коллектива, причем не в деталях, а как бы объединяя всю его историю от начала его создания до текущего момента, а возможно, и охватывая дальнейшие перспективы. Он любит говорить за коллектив в целом, оценивать его состояние в настоящий момент — «хорошо сидим». Если в коллективе появляется новое лицо, то человек, ведомый глобальным архетипом, озаботится тем, как можно этого нового человека встроить в коллектив оптимальным образом. Может быть, он возьмет над ним опеку, представит его должным образом, задаст какие-то вопросы и в целом организует ситуацию так, что человек довольно быстро найдет свое место и почувствует на нем себя уютно и комфортно. Глобальный архетип позволяет человеку хорошо чувствовать общую атмосферу в коллективе и тонко ей манипулировать в любом желательном ему направлении. К недостаткам этой позиции следует отнести некоторую властность и отождествление себя с коллективом; впрочем друзья могут это легко прощать, считая признаком преданности.
Вопросы к читателю. Любите ли вы подчеркнуто ритуальные моменты жизни коллектива? Нравятся ли вам люди, задающие тон в коллективе, и хотели бы вы почаще быть на их месте? Что больше сплачивает друзей — прошлое или настоящее? Когда у вас начинается роман, стремитесь ли вы поскорее привести вашего избранника (избранницу) в круг своих друзей или вы некоторое время медлите с этим, пока отношения не сложатся более или менее серьезно? Боитесь ли вы что ваш друг (подруга) уведут вашего возлюбленного? Происходило ли это в реальной жизни?
Семья
Для большинства людей семья — наивысшая ценность. Однако поведение человека в семье регулируется часто невидимыми и неощущаемыми им законами как самой внутрисемейной жизни, так и его собственной психики, и здесь наблюдение за модальностями может пролить свет на самые загадочные и таинственные причины, делающие невозможными решение многолетних актуальных семейных и личностных проблем.
Глобальный архетип предлагает человеку смотреть и воспринимать семью в целом, подбирая и определяя в ней свое место, даже ценой конфликта с другими членами семьи. При этом человеку очень трудно смириться с тем, что в какие-то моменты, пусть на короткое время, его роль становится иной. Такого рода нарушения общей диспозиции приносят ему ощущения тревоги, беспокойства, душевной боли, и он с нетерпением ждет восстановления нормального с его точки зрения положения вещей.
Для глобальной модальности восприятия человеком своей семьи характерны такие высказывания в качестве жизненных позиций: «мой дом — моя крепость», «я в доме хозяин», «муж деньги зарабатывает — я их трачу», «всяк сверчок знай свой шесток». Ребенок, находясь под глобальным архетипом, инстинктивно определяет границы своего места в семье как географические, в пределах комнаты, так и психологические, стремясь доминировать и определять свою волю в определенных ситуациях, которые он считает своими, и начисто игнорируя все остальные. Когда он вырастает, количество семейных ситуаций, которые должны восприниматься им лично, увеличивается, и если ребенок, стремясь сохранить свою инфантильную безответственность, продолжает ограничивать свой круг внимания в рамках семьи теми же границами, которые были ему свойственны пять лет назад, то он воспринимается как чрезвычайный эгоцентрик, и преодолеть такого рода эгоцентризм — его можно назвать системным — чрезвычайно сложно, фактически это нужно было делать гораздо раньше.
Локальный архетип дает совершенно иной взгляд на семью и семейные отношения. Ребенок, растущий под преимущественным влиянием локального архетипа, часто жив, непоседлив, не обращает внимания на устойчивые, сложившиеся в семье рамки и легко их нарушает, например, непринужденно вбегает в кабинет к отцу, когда тот занимается, чего не позволяют себе ни жена, ни прочие дети. Удивительным образом, несмотря на то, что он игнорирует многие рамки, в целом он их не нарушает, и возникает впечатление, что они для него как бы делаются прозрачными. Жена под локальным архетипом вряд ли будет вести систематические записи своих расходов и заранее планировать покупки, в том числе и большие. Если у нее несколько детей, то она будет уделять максимальное внимание тому из них, кто в данный момент, по ее мнению, в этом нуждается, часто забывая о нуждах остальных. И дети будут хорошо знать, что для того, чтобы привлечь ее внимание, нужно прийти и дернуть ее за платье или громко заплакать, лишь тогда ребенок может рассчитывать на ее внимание. Еще более радикальное средство, это сказать, что ты голоден, или болен, или несчастен. Однако как только горе стихает, желудок наполняется, а слезы вытираются, интерес матери к ребенку резко падает и она спешит заняться следующим актуальным на данный момент делом. Все это может давать некоторую безалаберность, но может означать чрезвычайно легкий характер, когда человек в самых тяжелых обстоятельствах не задерживается своим вниманием на общем трагизме происходящего, а всегда умеет найти какой-то светлый момент, и улыбка на его губах надолго не исчезает. Важно понимать, что локальный архетип вовсе не исключает понятия семейной ответственности, просто эта ответственность понимается локально, то есть человек обращает свое полное внимание на область, которую он воспринимает как на данный момент актуально и остро нуждающуюся в его внимании. Не нужно, однако, ждать, что он способен окинуть своим мысленным взором ситуацию в целом и предпринять адекватные действия, например, по ее глобальной долговременной стабилизации.
Самоутверждение под локальным архетипом для человека тоже актуально, но оно выглядит совсем иначе, чем под глобальным. Здесь оно происходит одномоментно, то есть в тех ситуациях, когда человек чувствует, что в данный момент он делает что-то чрезвычайно для семьи актуальное и за это она вознаграждает его своим вниманием, аплодисментами и радостными криками детей, как, например, при появлении на столе именинного пирога. Такого рода ситуации, при должной их акцентуации в семье, гораздо важнее для самоутверждения и самореализации члена семьи, живущего под локальным архетипом, чем оформление и осознание им своей роли в семье, взятой абстрактно. Последнее имеет смысл и значение лишь под глобальным архетипом.
Вопросы к читателю. Насколько четко распределены роли и обязанности в вашей семье? Чувствуете ли вы, какое место отводит семья лично вам? Задумываетесь ли вы на тему о том, что у каждого из членов вашей семьи есть своя территория как в физическом, так и в психологическом плане? Считаете ли вы, что родители должны точно регулировать обязанности всех детей в семье? В какой мере ваша деятельность в пределах семьи вами планируется? В какой мере она планируется другими членами семьи? Важны ли для вас семейные ритуалы?
Пара
Поведение человека наедине с другим, или поведение в паре, представляет собой один из самых важных моментов социализации. Здесь личность человека входит в наиболее тесное взаимодействие с личностью другого и здесь оттачиваются и реализуются самые тонкие и самые искусные социальные навыки. Невозможно переоценить роль правильно выбранной и правильно воспринятой модальности в межличностных отношениях, идущих в изолированной паре. Даже само понятие диалога, по-видимому, связано с умением одного человека услышать и воспринять точку зрения другого. Понятие «точка зрения» также, безусловно, включает в себя невидимые, часто неслышимые и неосознаваемые, но очень ясно чувствуемые модальности. При смене модальностей ситуация в паре меняется качественно: иногда пара распадается, иногда пара, наоборот, чувствует необычайное единство, причиной которого чаще всего является согласование не столько содержания, то есть точек зрения собеседников, сколько их способов видения данной ситуации в некотором абстрактном смысле, то есть, другими словами, согласование абстрактных модальностей, соответствующих высшим и просто высоким архетипам. В качестве примера рассмотрим разницу в использовании локального и глобального архетипов при парном общении.
Локальный взгляд на пару чаще всего означает, что человек придерживается той точки зрения, что в паре в данный момент времени есть один человек — или он, или его партнер, и внимание обоих членов пары, таким образом, сосредоточено на одном из них. Другими словами, человек под локальным архетипом молчаливо предполагает, что в каждый момент времени внимание обоих членов пары сосредоточено, например, на том, кто говорит. Тот, кто говорит, должен думать, что он говорит, а тот кто слушает, должен внимательно слушать и полностью, и по возможности некритично, воспринимать того, кто говорит. Затем возможна перемена ролей, тот, кто говорил, начинает слушать, а тот, кто слушал, высказывает свое мнение о происходящем, при этом полностью забывая о партнере и сосредоточившись на себе и своих мыслях. Для локального взгляда сложно помыслить пару как целое, по крайней мере, в ситуации, когда она изолирована от окружающей социальной среды. Например, в ситуации, когда два человека, находясь в уединении, беседуют о чем-то, локальный взгляд признает или одного партнера, или другого партнера. Согласование с локальной точки зрения в основном понимается как тождество позиций и взглядов, а понятие комплементарности часто воспринимается как синоним синтонности, то есть тождества модальностей. Вообще, локальному взгляду трудно представить, что возможно адекватное общение между существенно различными людьми или он видит это как искусное перевоплощение, так что если мой партнер сильно отличается от меня, то, общаясь с ним, я должен надеть на себя костюм, очень похожий на него, или же он должен одеть на себя костюм, очень похожий на меня, и только тогда между нами возможно адекватное общение.
Глобальный взгляд обладает в первую очередь той особенностью, что никогда не забывает о существовании обоих партнеров. Например, если при глобальном взгляде я излагаю свою мысль партнеру, то краем глаза обязательно смотрю за ним и его реакцией, и при этом у меня будет быстрая и точная обратная связь, например, я всегда увижу, что мой партнер слушает меня невнимательно. При локальном взгляде это обстоятельство часто ускользает от внимания активного члена пары. Для глобального взгляда характерно местоимение «мы»; «мы договорились», «давай мы с тобой попытаемся распределить роли». Последняя формулировка типична для глобального архетипа. Глобальный взгляд далеко не всегда понимает комплементарность как тождество; наоборот, он склонен распределять роли, например, отдавая одну из противоположностей одному из партнеров, а другую — второму. Например, таковы ситуации, когда один из партнеров находится в янской позиции, другой в иньской, один представляет глобальный взгляд, другой представляет взгляд локальный; глобальный архетип умеет хорошо сочетать такого рода акцентуации, интегрируя партнеров в единое целое. Правда, ему сложно, распределив роли определенным образом, разрешить партнерам в какой-то момент ими спонтанно поменяться, например, если в паре один из партнеров постоянно находится в мужской роли, а другой в женской, или если один постоянно прав, а другой постоянно виноват, то разрешить им поменяться ролями глобальному архетипу очень сложно. Он обычно предполагает устойчивое распределение ролей и его нарушение воспринимает как если не катастрофу, то весьма неприятное явление, и стремится как можно скорее восстановить привычное распределение. Например, в паре, где один из партнеров всегда обижает второго, а второй на него обижается и возлагает вину, ситуация, когда первый партнер вдруг за что-то обидится на второго и возложит на него вину, через мгновение станет крайне некомфортной для обоих, — при условии, конечно, что над ситуацией стоит глобальный архетип. Оба почувствуют себя смущенными и попытаются быстро восстановить обычное положение вещей. Внешне это будет выглядеть так: второй партнер сделает оскорбленное выражение лица, возникнет длительная пауза, и оба облегченно вздохнут, вернувшись к своей обычной диспозиции. Для глобального архетипа характерна ответственность человека за пару в целом, он ощущает ее как единое целое и считает, что своим поведением может провоцировать своего партнера на неправильное поведение; другими словами, проекция вины на другого здесь не типична или ритуальна. При локальном подходе, как правило, вина возлагается либо на себя, либо на партнера и виновность обоих, или виновность в рассогласованности ролей обычно во внимание не принимается. Глобальный взгляд на пару нередко кажется локальному поверхностным, чересчур обобщающим, в чем-то даже, может быть, равнодушным. Локальный взгляд представляется глобальному чересчур пристрастным и игнорирующим очень важные аспекты взаимодействия, в частности, роль неакцентированного члена пары.
Вопросы к читателю. Ощущаете ли вы, что ваше внимание помогает или, наоборот, мешает вашему собеседнику говорить? Забываете ли вы во время монолога о присутствии вашего партнера? Часто ли вы, общаясь с партнером, употребляете местоимение «мы»? Выводит ли вас собеседник, перебивая, из душевного равновесия? Верите ли вы в то, что в любви один целует, а другой подставляет щеку? Представьте, что вы с партнером отправляетесь на небольшую прогулку в распашной лодке. Как вы предпочтете с ним сесть: лицом к лицу, спиной к спине, глядя в одну сторону, он — на веслах, вы — нет, вы — на веслах, он отдыхает, каждый со своим веслом, определенным образом меняя эти роли, неопределенным образом меняясь ролями? Считаете ли вы, что супруги должны вырабатывать общую позицию по каждому вопросу, что у них не должно быть тайн друг от друга?
Знакомство
Мы продолжаем тему социального поведения человека. Чрезвычайно важную информацию о нем содержат, казалось бы, совершенно ритуализированные ситуации, такие как знакомство, прощание, представление. Однако в них, находясь даже четко в рамках ритуала, человек обычно избирает вполне определенные модальности как самовыражения, так и восприятия, которые многое могут сказать об установках его подсознания. Итак, вы знакомитесь с новым для вас человеком. Как вы смотрите на него, какие вопросы вы ему задаете? Как он смотрит на вас, чем интересуется в первую очередь?
Глобальный взгляд вашего нового знакомого при первой встрече вы почувствуете сразу. Он в буквальном смысле этих слов окинет вас взглядом с головы до ног, и вы почувствуете, что его интерес к вам не носит случайного характера. По первым же вопросам вы почувствуете, что он старается разместить вас на одной из полочек своего внутреннего пространства. Он будет задавать вопросы, которые помогут ему вас расклассифицировать подобно тому, как опытный энтомолог классифицирует только что отловленное насекомое. Есть ли у вас усики? Сколько у вас ножек? Каков цвет вашего тельца? Разумеется, большую часть информации этот человек считает с вас, не задавая никаких вопросов, — зрительно и интуитивно угадывается очень многое. Но по тем вопросам, которые он станет задавать, вы моментально поймете, что его поведением управляет глобальный архетип: Из какой вы семьи? Каково ваше образование, профессия? Любите ли вы музыку, путешествия? Каков приблизительно уровень ваших доходов? Знаете ли вы английский язык? Являетесь ли вы родственником вашему знаменитому однофамильцу?
Локальный взгляд будет воспринят вами в первую очередь буквально. Человек упрется своими глазами в какую-то часть вашего тела или туалета и некоторое время будет явно не в силах оторвать его от ваших сережек, или пуговицы, или бриллиантовой застежки на галстуке, или изгиба бедра. Затем его взгляд с видимым усилием оторвется от этого объекта и приклеится к следующему. Наконец, обратившись в слух, ваш новый знакомый задаст вам вопросы такого рода: Каким уменьшительным именем звали вас в детстве? Как называлась улица, на которой вы провели первые годы своей жизни? Чем конкретно вы занимаетесь сейчас на вашей работе? Как зовут вашу мать? Сколько ей сейчас лет? Сколько у вас детей, и какого они возраста и пола? Каковы их имена? Где вы купили такую замечательную тушь для ресниц?
Вопросы к читателю. Можете ли вы восстановить в памяти оттенок цвета глаз вашего нового знакомого после того, как вы с ним расстались? Форму его носа? Густоту бровей? Воспроизвести точно наиболее яркие черты его внешности? Вспомнить его интонации или употребленные им словечки, которые произвели на вас наибольшее впечатление? Что больше отпечатывается у вас в памяти: цвет волос нового знакомого или его физическая комплекция, форма носа или осанка? Чувствуете ли вы неудовлетворенность, если вам не удалось получить ответы на интересовавшие вас вопросы, касающиеся вашего нового знакомого? Беспокоят ли вас отдельные детали, не укладывающиеся в общую картину образа человека, который складывается у вас в результате знакомства? Беспокоитесь ли вы о единстве образа, который складывается о вас у вашего нового знакомого?
Прощание
Следующий показательный для человека ритуальный момент — это прощание. Все люди прощаются по-разному и обращают при этом внимание на совершенно разные вещи.
Локальный архетип и психологически, и энергетически обесценивает заканчивающиеся ситуации, например, ситуацию общения. Внимание человека переключается на иные темы, он в мыслях своих уже где-то далеко, поэтому он может небрежно бросить даже на середине фразы или своей, или собеседника: «Ну, я пошел», — и уйти, оставив его в искреннем недоумении — «Как же так можно?» Или, в более вежливом варианте, человек может уйти, обозначив будущую связь, например, словами: «Ну, до встречи, до свидания, созвонимся, я позвоню тебе завтра вечером». При прощании под локальным архетипом человек суживает контакт со своим партнером или с ситуацией в целом до какого-то одного самого значимого момента, и этот момент исчерпывает. Например, он может посмотреть в глаза своему собеседнику, а затем опустить свой взгляд вниз и контакт для него будет закончен. Другой вариант — это крепкое рукопожатие, смысл которого заключается в разрыве текущей связи.
Глобальный архетип требует гораздо более широкой программы сворачивания ситуации общения. Человек как бы чувствует себя связанным с ситуацией или с партнером множеством нитей, каждая из которых должна быть перерезана или протянута в будущее. Так хозяин, уезжая из дома на длительное время, проверяет, закрыты ли окна во всех комнатах, выключена ли вода, не работают ли электроприборы, заперты ли необходимые двери и замки, и так далее. Прощаясь с партнером, человек под глобальным архетипом произнесет как бы сам для себя текст в таком стиле: «Ну, это мы с тобой обсудили, то мы с тобой проговорили, об этом мы договоримся в следующий раз, передавай привет жене, ты сегодня выглядел очень хорошо, мне понравилось, как мы с тобой поговорили, встретимся на следующей неделе и поговорим о том-то, обсудим такой-то круг тем». При этом видно, что, хотя человек и уходит из ситуации или прощается с партнером, это происходит только на физическом уровне, а у него внутри, во внутреннем мире, ситуация продолжается будучи прочно туда встроена — или, в редких случаях, полностью оттуда, наоборот, вычеркивается, и это означает окончательный разрыв. Под локальным архетипом человек уходит так, как будто бы он выкидывает ситуацию из своего внутреннего мира начисто — однако, она в любой момент может вернуться обратно.
Вопросы к читателю. Трудно ли вам распрощаться с человеком? Сколько времени у вас это обычно занимает? Обижаетесь ли вы на людей, которые могут легко и быстро прервать общение с вами? Переживаете ли вы такое их поведение? Расставаясь с человеком, договариваетесь ли вы, как правило, о следующей встрече, или нет? Расставшись с человеком, продолжаете ли вы мысленный разговор с ним, или это для вас нетипично?