Перевоплощения, карма и бессмертие души. Влияние архетипа творения выражается в том, что человек, откровенно говоря, не особенно обеспокоен темой бессмертия его души
Влияние архетипа творения выражается в том, что человек, откровенно говоря, не особенно обеспокоен темой бессмертия его души. Для него важнее то, что его душа воплотилась здесь и сейчас, в этих обстоятельствах, и они вызывают у него наибольший интерес. Если он и принимает концепцию воплощения, то прошлые воплощения с их кармическими завязками существуют как нечто отделенное от его жизни, где-то в отдельном пространстве и сваливаются ему на голову в виде неожиданного сюрприза. Впрочем, его жизнь и так изобилует неожиданными поворотами и сюрпризами, и как именно отличать последствия старой кармы и ее материализацию (как говорят, созревание) от просто поворотов своей жизни, ему не вполне понятно. Он склонен воспринимать бессмертие своей души не в ретроспективном взгляде, а наоборот, всматриваясь в будущее. Он охотно заваривает кашу, не думая о том, как он будет ее расхлебывать, надеясь на то, что это случится не скоро, не в этом воплощении, может быть, даже не в следующем, и даже не через одно. Если у него высокое мнение о себе, то он охотно отождествит себя с Владыками кармы или сочтет себя исполнителем их воли, но при этом то, что он будет делать, не будет опираться на существующий порядок вещей и не будет производиться с оглядкой на прошлое, кармическое или обычное, но окажется спонтанным, неуправляемым, вдохновенным творчеством. На высоком уровне происходит все то же самое, но только человек творит свою будущую карму с более точной настройкой, то есть он имеет в виду, что ему когда-то придется развязывать те кармические узлы, которые он вяжет сейчас, и сделает на них специальные приспособления, которые облегчат их развязывание. Чаще всего он верит в то, что его новые воплощения будут интересными, и если даже там и будут неприятности, то они будут такими, что он не станет скучать.
Если на фазе творения человек видит себя, главным образом, как завязывающим карму, добрую или злую, то на фазе осуществления он погружен в ту карму, которая уже созрела и которая для него актуальна. Он ощущает свои прошлые воплощения, он смутно предвидит будущие и имеет в виду те и другие, но не они являются главным для него. Главным для него служит его текущее воплощение, его настоящая жизнь, работа в ней и возможность развязать те кармические завязки, которые в данный момент, как он считает, наиболее актуальны и которыми сейчас в его положении правильнее всего заниматься. Чаще всего этот человек видит карму в непосредственных условиях своей жизни, своих отношениях с миром, и живет таким образом, чтобы ее наилучшим образом изживать, прорабатывать, он видит смысл законов кармы как регулирующих жизнь человека во Вселенной, дающей место каждому живому существу и регулирующей их взаимоотношения друг с другом, так, что мир в целом пребывает в балансе и осмысленном эволюционном развитии. У этого развития могут быть свои эволюционные фазы, неожиданные повороты, буруны кармического течения, и со всем этим он должен разбираться и работать, работать и работать, ибо другой возможности столь эффективно, сколь сейчас, отработать свою карму у него не будет. Он это знает и ведет себя соответственно.
Находясь в модальности растворения, человек видит свою жизнь ретроспективно, как итог, может быть, предварительный, цепочки своих превращений, и рассматривает то, что происходит, в основном, как развязку тех кармических узлов, которые он когда-то навязал, — и как возможность реализации тех наработок, которые были им произведены ранее. Для такого взгляда на карму характерно смирение, покорное исполнение чужих обязанностей (с мыслью о том, что, возможно, я когда-то ранее нагружал своими обязанностями других людей), стремление к пониманию явлений и событий, которые превосходят обычный бытовой уровень логики жизни. Этому человеку кажется, что он способен к глубоким выводам, к тонкому пониманию судьбы и сюжетов развития. Однако он, в основном, видит их как близящиеся к развязке, а сюжеты, которые, наоборот, только возникают, в малой степени привлекают его внимание или не попадаются на его пути. На высоком уровне пример этому — буддийский монах, обладающий таким ясновидением, что способен найти ламу, воплотившегося в новом теле; однако, найдя и определив этого ребенка как воплощение высокой души, он не стремится заняться его воспитанием, а считает свою миссию на этом исчерпанной. Именно людям, понимающим карму в модальности растворения, принадлежит идея о том, что, в конце концов, закончив круг своих странствий, душа утончается, освобождается от бремени земных забот и обязательств и возвращается к породившему ее когда-то Богу. Однако человек, находящийся под архетипом растворения, не думает о конкретных подробностях этого пути. Он, скорее, озабочен той кармой, которая на нем сейчас актуально лежит и которую нужно с себя снять, а о том, что будет с ним далее, какие кармические узлы на будущее завязывает он сейчас, он обычно не думает, не это представляет для него основной интерес. Он может видеть прошлые воплощения там, где их сюжеты заканчиваются в настоящее время, но в гораздо меньшей степени видит будущее развитие событий и не склонен давать советы в этой связи.
Вопросы к читателю. Воспринимаете ли вы бессмертие души как определенный прогноз или наоборот как необычайную разветвленность своих корней в прошлом? Часто ли вы чувствуете, что обладаете способностями, которые никак не связаны с вашим опытом и наработками в этой жизни? В какое искупление вы больше верите: трудом или покаянием? Когда счастье и удача неожиданно сваливаются прямо на вас, считаете ли вы, что их придется когда-нибудь отрабатывать, или не думаете об этом вовсе? Является ли для вас религия, лишенная догмата о переселении душ, неполноценной? Единственно правильной? Допускаете ли вы, что одни человеческие души могут перевоплощаться, в то время как другие имеют лишь одно воплощение?
Основные ценности
Основные ценности человека, так же, как и его оценка происходящего, существенно меняются при смене модальности времени. При этом он сам того часто не замечает и становится неожиданно непоследовательным в своем поведении глазами окружающих. Сам он также вряд ли сможет объяснить столь кардинальную смену своих оценок, если не обратит внимание на смену соответствующих модальностей.
При смене модальностей меняются также и отрицательные ценности, то есть то, чего человек всеми силами старается избежать, считает негативным, отрицательным, недопустимым и т. п.
Для фазы творения характерны такие ценности как новизна, свежесть, изобилие, которое не нужно поддерживать, но которое само сваливается на голову человека или идет к нему в руки. Находясь в этой фазе, человек любит чувствовать себя или свое дело в центре внимания окружающего мира, и отсутствие этого внимания, безусловно, отнесет к отрицательным ценностям. Для него важно, чтобы его потребности быстро и без особых усилий с его стороны удовлетворялись. В себе он ценит широту натуры, доброту, бескорыстие, способность поделиться, правда, обычно, тем, что не особенно ему нужно или есть в избытке. Добродетели этой фазы — это бескорыстная и неограниченная любовь, широта воззрений, щедрость, изобилие, дающее возможность каждому жить так, как ему нравится. Негативные ценности здесь — скука, нищета, однообразие, пессимизм, отсутствие альтернативных возможностей, невозможность изменить существующее положение вещей.
К числу ценностей фазы осуществления относятся устойчивость, стабильность, определенность ситуации человека в мире, наличие должного количества ресурсов, качество его работы, устойчивость бытия в мире, предсказуемость сюжетов, возможность ими управлять в некоторых пределах, обеспечивающих стабильность, возможность исполнять те обязательства, которые человек на себя берет, отсутствие хаоса и подчиненность происходящего разумным целям, сбалансированные отношения с миром, понимание мира и способность выразить себя так, чтобы окружающий мир адекватно воспринял человека, ответственность за то, что человек делает сейчас, то есть на небольшом промежутке времени. К негативным ценностям на этой фазе относятся: необходимость расхлебывать кашу, заваренную чужими руками, неопределенность ситуации, невозможность ее контролировать, ею управлять, необходимость резко менять курс и вести его на кардинальные изменения или сворачивать программу, ломка привычных ритуалов, нечеткость и безответственность внешнего мира и своя собственная, легкомыслие, розовые очки, пессимизм, не имеющий под собой серьезных оснований (так сказать, легковесный пессимизм).
Основные ценности человека фазы растворения обычно имеют более высокий порядок, они более тонкие, нежели ценности той же ситуации, но рассматриваемой в фазе осуществления. Одна из ценностей растворения — это аккуратное и правильное фактическое уничтожение того, что должно быть уничтожено, чья карма уже подошла к концу.
На высоком уровне человек делает это аккуратно, точно, экологично; на низком уровне — радуясь самому факту разрушения и не думая о том вреде, который он приносит миру. Здесь актуальны также ценности тонкого видения, глубокого понимания, символического осмысления. Это, во многом, ценностная система искусства, преодолевающего жизнь и завершающего ее сюжеты на символическом уровне. Негативные ценности здесь — это розовые очки фазы творения, упертость и ограниченность видения фазы осуществления, мертвая ритуальность, поддерживающая уже отживший и давно сданный на слом объект, грубость работы, понимаемая, однако, не так, как на фазе осуществления. Здесь важно уметь вылить из ванночки грязную воду, но не повредить при этом находящегося в ней ребенка. Ценности на фазе растворения часто относятся к жизни других людей, других ситуаций, ради которых человек бескорыстно работает, разрушаясь сам, то есть жертвуя собой ради чего-то иного, высшего по отношению к своей жизни, как он ее воспринимает. Если на фазе творения одна из основных ценностей — это непосредственное бытие человека, а на фазе осуществления — его работа, то на фазе растворения основная ценность — это жертвенность, то есть жизнь ради чего-то еще, жизнь, которая себя не поддерживает, но, разрушаясь, служит чему-то более высокому, чем она сама.
Вопросы к читателю. Что вы больше цените в людях — творчество или предсказуемость? Надежность или способность к изменениям? Способны ли вы дружить с человеком, который остается неизменным в течение многих лет? Считаете ли вы, что если какая-то черта вашего характера начинает противоречить всей вашей жизни, вам нужно предпринимать специальные усилия для ее искоренения или трансформации, или вы оставляете процесс на самотек? Является ли постоянное ощущение новизны критичным для ваших отношений с другими людьми? Долго ли вы можете терпеть человека, который вам решительно надоел? Что вы больше цените в людях — изобретательность или последовательность?
Ответственность
Как вы понимаете ответственность? Как вы понимаете ответственность ваших знакомых? В каком случае на них можно положиться, а в каком нельзя? Очень многое зависит от того, какими модальностями вы и они пользуетесь в определении этого понятия.
Для фазы творения характерна ответственность условная, пониженная и отсроченная, то есть человек имеет в виду, что он, может быть, и будет отвечать за то, что от сейчас говорит и делает, но не сразу, а когда-то далеко в будущем. Такого рода вещи обычно не произносятся вслух, но подразумеваются и демонстрируются косвенно, например, легкой интонацией, с которой человек говорит о том или другом, игровыми манерами, ужимками, прыжками, скачками темы обсуждения. Встретившись с ним на следующий день и упрекая его, вы ему скажете: «Ну, ты же говорил...» Он посмотрит на вас усталым взором — так, как будто вы его очень сильно утомляете, заставляя объяснять очевидное, и ответит что-нибудь в таком роде: «Ну, да, я, конечно же говорил, но я же не говорил этого всерьез, я это так, вообще сказал, может быть, в виде предположения». Что стоит за этими словами? Отчетливый намек на то, что он находился в модальности творения и поэтому вообще никакой ответственности ни за свое поведение, ни за свои слова не несет, и вы могли бы и сами это понимать. Нет, не могли? Значит, вы его неправильно поняли. Вы были в фазе осуществления.
В фазе осуществления действительность — действительна, ответственность — это нечто конкретное, узко понимаемое, ограниченное, но безусловное. Вот если я вчера обещал позвонить тебе сегодня, то я звоню тебе сегодня в назначенное время, а если я этого не сделал, то я перед тобой виноват и всерьез приму упрек, который ты мне предъявишь, и постараюсь искупить свою вину. Если на фазе творения ответственность вообще не предполагает никакого искупления в случае, когда она нарушается, то на фазе осуществления ответственность обычно предполагает совершенно определенное наказание за ее нарушение, как, например, это оговаривается в уголовном или административном кодексе. При этом если человека спросить: «Ну, вообще-то ты отвечаешь за то, что ты делаешь в целом», — он вас может просто не понять. Он отвечает за свои конкретные действия, его ответственность ограниченная и непреложная. Более широкой, размытой, абстрактной ответственности он просто не понимает, — зато она понимается и хорошо понимается на фазе растворения.
На фазе растворения человек отвечает целиком и полностью и не только за то, что было вчера, но и за то, что было позавчера, и три дня назад, и в прошлом воплощении. Он расхлебывает длинную и трудную кашу, расхлебывает ее до конца, потом вытирает корочкой смирения остатки еды, даже пригоревшее дно кастрюли, и ест все это, может быть, страдая, но не ропща, а внутренне смиряясь со своей участью. С другой стороны, ответственность на фазе растворения не является расширением ответственности фазы осуществления. Это совершенно иной тип ответственности, когда человек не рассматривает никакие частные конкретные нарушения, и они тонут и становятся практически незаметными при глобальном рассмотрении объекта, всей его истории и тонкого внутреннего ее смысла, который, собственно, единственно и волнует человека и за который он отвечает. Ответственность, например, за адекватное взаимодействие объекта с миром на фазе растворения вообще не рассматривается. Конечно же, объект с миром неравновесны, важно, чтобы миссия объекта была выполнена в целом и в самом главном, в самом тонком своем значении и звучании — за это человек отвечает. Часто он отвечает за чужую вину, но, опять-таки, не так, как отвечал бы этот другой человек, который совершил ту или иную ошибку. Например, он может извиниться перед кредиторами умершего, принести им свои искренние сожаления, и те, понимая, что ничего лучшего они не получат, с благодарностью, хотя, может быть, и со скрытым неудовольством, выслушают его слова и поставят точку на длинной и неприятной для себя истории. Похожим образом президент страны может извиниться перед родственниками своих граждан, погибших в результате несчастного случая, например, падения самолета. Конечно, сам лично президент не виноват, что самолет упал, но он как бы в некотором символическом смысле берет на себя ответственность и извиняется перед родственниками погибших, выплачивает им денежное вознаграждение, назначает пенсию и т. п. Все это не компенсирует их утрату в жизненном понимании, но ставит точку в соответствующем сюжете.
Вопросы к читателю. Какого рода ответственность вы чаще всего ощущаете в себе и берете на себя — абстрактную, конкретную, глобальную? Часто ли вы берете на себя ответственность за действия других людей? Склонны ли вы брать на себя ответственность за дело, которое еще только начинается? Как вы относитесь к мелкой безответственности окружающих, когда они нарушают свои частные обещания и обязательства? Подумайте, есть ли разница между вашим социальным поведением в этих случаях и тем, что вы переживаете внутри себя? Считаете ли вы ответственность общего порядка пустословием, или она имеет для вас какой-то смысл?
Жизненные программы
Жизненные программы и сюжеты человека разворачиваются не только во времени. Они в каждый момент времени так или иначе представлены в его внутреннем мире, в его восприятии, и от модальности его восприятия существенно зависит то, как он видит эту программу, как он на нее реагирует, какие ресурсы при этом у него активизируются или, наоборот, пропадают. Не следует думать, что объективно существующее положение вещей однозначно определяет восприятие их человеком. В действительности, разные люди к одному и тому же повороту объективно существующего сюжета могут относиться и реагировать по-разному, и поэтому методы воздействия на одних людей, которые кажутся весьма эффективными, приводят к совершенно противоположным результатам, будучи применены к другим, и причина этого, в первую очередь, — разница в их отношениях к тому или другому частному архетипу в пределах универсального.
В рамках архетипа творения жизненная программа воспринимается как расширяющаяся, разворачивающаяся, создающаяся, открываются границы на вход, берутся длительные кредиты и долгосрочные обязательства с весьма смутными представлениями о том, как все это будет реализовываться. Человек испытывает определенный энтузиазм, отправляясь словно в дальнюю дорогу. Не следует думать, что эта фаза вызывает у всех людей однозначно положительное отношение. Во-первых, для многих людей фаза творения означает фазу, когда грядут неприятности, к которым никак не подготовишься, потому что они придут с самой неожиданной стороны. Во-вторых, энтузиазм, который сопровождает фазу творения, часто воспринимается как ложный, немотивированный, необоснованный, и к самой ситуации творения, создания новой жизненной программы люди, ведомые другими архетипами, относятся априорно негативно. Они считают, что сейчас ни о чем говорить, загадывать не следует, вот придет фаза осуществления или, еще лучше, фаза растворения, тогда мы посмотрим. Но тогда, строго говоря, смотреть уже поздно. «Цыплят по осени считают» — это безусловно, но насиживание яиц и жизнь только что родившихся птичек все-таки требует особого внимания и обладает особым обаянием, которое совершенно отсутствует по осени, сулящей, правда, обаяние куриного супа. Итак, изобилие, неограниченность ресурсов, свойственные фазе творения, одними людьми воспринимаются как вечно действующий фактор, который не изменится никогда, другими же — как изобилие неожиданных неприятностей, трудных поворотов судьбы и т. п. Мало кто относится к фазе творения нейтрально, подавляющее большинство людей имеют к ней или отчетливо положительное, или отчетливо отрицательное отношение.
Наоборот, фаза осуществления жизненных программ сама по себе вызывает более трезвую, более спокойную оценку: большинству людей совершенно ясно, что это совершенно необходимая часть жизни. Кому-то она кажется скучной, кому-то, наоборот, в ее спокойном течении, сбалансированности, справедливости и равновесии человека и его программы с окружающей средой видится истинный смысл существования. Здесь ресурсы ограничены, но имеются в достаточном количестве, если потребности человека и его программы разумны. Он стремится к тому, чтобы они были разумны, а если иногда он входит в долги, то старается со временем их возвращать. Здесь возникает если не статическое, то динамическое или циклическое равновесие с окружающей средой, которое, кажется, может поддерживаться неограниченно долго. Отношение человека к такого рода ситуациям может быть различно: кому-то они скучны — каждый день подметать один и тот же пол, вытирать носы одним и тем же детям, стелить и убирать одни и те же кровати, зная, что завтра повторится то же самое; готовить пищу, которая будет съедена, а посуда снова станет грязной. Однако восточная философия с чрезвычайным вниманием относится к такого рода циклическим обязанностям человека, почитая их высшими и ассоциирующимися с циклом рождения, осуществления и разрушения Вселенной. Важно понимать, что жизненные программы — это не только такие программы, которые ясны и очевидны с социальной точки зрения, например, обучение в учебном заведении, работа в определенной фирме и т. п. Есть и иные программы, которые подчиняются определенным законам, например, программа развития отношений с другим человеком, с партнером. Это может быть партнер на работе, или друг, или возлюбленный, или супруг, или ребенок — в любом случае в отношениях с партнером человек обязательно в какие-то моменты времени попадает в фазу творения, когда в отношениях появляются качественно новые черты и обстоятельства, фазу осуществления, когда отношения идут заведенным ранее способом и прорабатывается та или иная тема, и фазу разрушения, когда что-то из отношений уходит безвозвратно и навсегда или же они оканчиваются целиком.
Эффекты, сопутствующие фазе творения в сюжете отношений, обычно весьма яркие. Некоторые привязываются к ним и ценят только их, забывая о том, что кажущиеся неисчерпаемыми ресурсы взаимного приятия, доброты, радости и любви в какой-то момент, когда фаза отношений переходит на осуществление, делаются ограниченными, и тогда выясняется, что у данной пары есть определенный сюжет внешней деятельности, к которой она может быть лучше или хуже приспособленной, и этот сюжет потребует определенного баланса с окружающей средой, то есть пара получит от окружающей среды любви не больше, чем она даст окружающему миру. Многие люди совершенно этого не понимают, а когда отношения переходят из фазы творения в фазу осуществления, воспринимают ее как свою крупную неудачу или несправедливый рок, по непонятной причине охлаждающий пылкие чувства между ними.
Аналогичный эффект наблюдается при переходе из фазы осуществления в фазу растворения, где взаимные ресурсы резко оскудевают, пара лишается необходимого, отношения напрягаются там, где они раньше текли спокойно и гладко, окружающая среда, кажется, вносит все новые и новые причины для разлада, и наступает время посмотреть друг на друга совершенно иными глазами, оценить проведенное вместе время, понять, чего не хватало в отношениях, сделать выводы и разойтись в стороны, иногда уступая свое место в жизни партнера кому-то еще. Одни люди делают это добровольно, мудро рассудив, что нехорошо занимать чужое место и такова судьба, другие отчаянно борются, разрушая остатки того доброго, что было создано на фазах творения и осуществления. Однако, в любом случае, понимание того, что психология человека и его партнера существенно меняются в зависимости от того, какая фаза времени в данный момент активна, помогает существенно лучше понять и себя, и партнера, и ситуацию, и адекватно сориентироваться в ней.
Вопросы к читателю. Какой момент встречи с друзьями вы любите больше всего: встречу, само общение или расставание? Какой из этих моментов вам кажется наименее приятным? Как обычно вы расстаетесь с людьми — оставляя возможность дальнейшего общения или ее отсекая? Прекращая любовные отношения с партнером, остаетесь ли вы с ним друзьями, отдаленными партнерами, лютыми врагами, просто никем? Знакомясь с новым человеком, стремитесь ли вы сразу определить, в какой роли будет он выступать в вашей жизни, как следует строить с ним отношения? О чем вы подумали, когда вам в первый раз в жизни объяснились в любви? Оцените модальность ваших мыслей с точки зрения диалектического архетипа.
Этика
Как и все прочее, этика человека существенно зависит от модальности архетипа, который его ведет в данный момент. При этом меняются не только общие основы этики, но и ее существо, ее содержание. Людей, у которых этика была бы чем-то единым, в действительности очень немного. Поэтому, продумывая вопрос о своей этической системе или этике другого человека, всегда следует задаваться таким вопросом: как модифицируется моя (чужая) этика при сильном включении того или иного частного архетипа в пределах универсального?
Этика фазы творения принципиально гедонистическая, или можно сказать, что ее нет вовсе. Она звучит так: «Хорошо то, что хорошо для меня, что радует меня в данный момент. То, что в следующий момент это будет что-то другое — не играет роли. Каждый может сам о себе позаботиться». Такого рода этическая система, мягко говоря, не учитывает окружающий мир, но человек как бы и не ставит это своей целью. Он находится в центре этого мира.
Этика фазы осуществления звучит приблизительно так (общий ее принцип): «Живи и давай жить другим. Регулируй свои отношения с реальностью, чтобы это было взаимовыгодно и взаимоудобно». Здесь этика существует, но она вторична по отношению к реальности. Она пытается нащупать основные законы существования мира и человека в нем и, сформулировав их, найти оптимальные правила поведения. Основной принцип, которым руководствуется при этом человек, заключается в том, что оптимальное для себя поведение является также оптимальным и для окружающей среды. Вообще, этот принцип, сомнительный и даже совершенно неверный в остальных временных фазах, является определенным приближением к истине фазы осуществления, если понимать его разумно.
На фазе растворения этика радикально меняется. Ее основной принцип: «Хорошо то, что хорошо для мира. Если при этом я разрушаюсь, то я должен выбрать оптимальный способ этого разрушения, но ни в коем случае себя не сохранять. Хорошо самопожертвование, хороша жертва, хорошо процветание других и мудрость, заключающаяся в том, что все в мире преходяще и ни к чему нельзя привязываться, а менее всего — к своим собственным ценностям. Их следует жертвовать ради ценностей мира и Бога». Мир при этом понимается, однако, целиком или, по крайней мере, достаточно абстрактно, а не так, как на фазе осуществления. Здесь у человека формируется совершенно иное отношение к этике. Если на фазе творения ее, можно считать, и вовсе не было, а на фазе осуществления она была существенна, но подчинена реальности (так иногда говорят о политике — «искусство достижения максимума в пределах возможного»), — то на фазе растворения этика выше реальности. Она формируется, она, в каком-то смысле, является результатом, наивысшим, наиболее ценным результатом, итогом развития жизни объекта, поэтому на фазе растворения человек зачастую весьма догматичен в тех случаях, когда этические выводы уже сделаны, и считает, что жизнь в целом должна быть подчинена этике, и этика есть наивысшее достижение жизни. Материальный уровень, который связан с непосредственным обменом с окружающим миром, в данном случае теряет свое значение, а на первый план выходит уровень идеальный, более тонкий, и этика — одна из наиболее ярких его манифестаций. Здесь добром считается не сохранение объекта и не выполнение им своих функций, а глубинное понимание им смысла своего существования.
Вопросы к читателю. Бывают ли в вашей жизни такие ситуации, когда вы откровенно потребляете те дары, которыми снабжает вас мир и нисколько себя за это не осуждаете? Считаете ли вы, что человек всегда кому-то должен и всегда должен ограничивать свое поведение? Считаете ли вы, что истинный смысл любого существования заключен в жертве, в бескорыстной самоотдаче? Как в вашу жизнь входят этические принципы — из детства, из взрослых наработок, из собственных размышлений об уже завершившихся жизненных сюжетах? Считаете ли вы, что чужому гневу следует противостоять или что он сам по себе остывает с течением времени? Что вы считаете фундаментальной ценностью жизни — радость, работу или сострадание, жертвование собой? Какая из этих трех ценностей наиболее представлена в вашей жизни?
Жизненные позиции
Автор не будет расписывать конкретные жизненные позиции по их модальностям. Вместо этого он предлагает читателю следующие полезные упражнения:
Продумайте свои основные позиции, касающиеся как мироустройства, так и принципов поведения, взаимоотношений с другими людьми, и определите, в какой модальности они находятся. Относятся ли они к фазе творения, осуществления или растворения? (Иногда это определить сложно, но чаще всего это удается сделать.) После этого подумайте, как будут выглядеть ваши жизненные позиции, если сменить модальность времени?
Как это сделать? Рассмотрим, например, позицию, выраженную русской пословицей «Береженого Бог бережет». Она, очевидно, по основному своему смыслу относится к модальности осуществления, то есть характеризует жизнь человека как устойчивый процесс. В фазе творения она, вероятно, могла бы быть выражена таким образом: «Кто ловит карася, вытащит и сома». В фазе растворения: «Кому Господь попускает, тот вовремя умирает».
Подумайте, устраивают ли вас переводы ваших жизненных позиций в другие модальности, а если нет, то почему? И как следовало бы сформулировать вашу жизненную позицию в другой модальности?
Однако не все жизненные позиции человеком осознаются и могут быть сформулированы в словах. Как же проникнуть в подсознание? Один из возможных путей — это просто изучение своей речи и своего отношения к тем или иным мудростям или просто суждениям, претендующим на характер жизненных позиций или являющимся выражением чьих-то жизненных позиций, выраженных в разных модальностях. Если суждение вас устраивает, значит ваша позиция приблизительно соответствует ему, если не устраивает, попробуйте выразить его в другой модальности.
В качестве упражнения автор предлагает читателю несколько русских народных пословиц и предлагает определить модальность, в которой написана каждая пословица (чаще всего ее определить не сложно, а в редких случаях в пословице фигурируют две модальности, и тогда читателю предлагается определить их обе), и после этого попытаться сформулировать ее в виде другой пословицы (или своими словами) в остальных двух модальностях.
Аркан — не таракан, зубов нет, а шею ест.
Бежал от волка, а попал на медведя.
Без одежды — не без надежды.
Битому коту лишь лозу кажи.
Был — не был, жил — не жил, знать что пропал.
В гроб смотрит, а деньги копит.
Всякая сорока от своего языка гибнет.
Голеньким — ох, а за голеньким — Бог.
Грех — не смех, когда придет смерть.
Дары и мудрых ослепляют.
Для того свинья иным голосом запела, что чужого хлеба поела.
Догадка лучше разума.
Ехал прямо, да попал в яму.
Противоположности
На фазе творения противоположности манифестируют себя. Здесь они еще не вступают в какие-либо отношения — антагонистические или какие-либо иные, и как бы не противоречат друг другу. Они лишь заявляют себя, и сюжет их дальнейшего взаимодействия, их противостояния появляется пока еще лишь условно, во многом, игровым образом. При этом само по себе явление каждой из противоположностей может быть чрезвычайно ярким и для человека во многом неожиданным. Так начинаются многие сказки — неожиданно появляется зло, появляется откуда ни возьмись Змей-горыныч, который требует себе дань в виде дочки царя. Точно так же, откуда ни возьмись, появляется и добро, герой Иван-царевич, которого судьба вынуждает бросить вызов чудовищу. Эта фаза, как правило, яркая, но как дело пойдет и чем оно кончится, совершенно непонятно, и основной интерес у читателя или у человека, который сам попадает в этот сюжет, весьма велик. Здесь сильна поляризация, острота оценок, все видится в черно-белом цвете. Между добром и злом, как между иными парами противоположностей, нет ничего общего, они абсолютно противоположны.
На фазе осуществления происходит как бы перетягивание каната. Противоположности вступают в отношение борьбы, они уже не столь антагонистичны, между ними выявляются некоторые общие черты, выясняется, что противоположность это есть диалектическое отношение, то есть существует некоторая общая ситуация, которая порождает и ту, и другую противоположность, и они, что называется, выясняют друг с другом отношения в определенных установленных судьбой рамках. Однако борьба между ними достаточно определенна, всегда понятно, кто на одной стороне, кто на другой, и напряжение весьма велико, хотя здесь ситуация меняется качественно — если на фазе творения противоположности разделены непроницаемой стеной или еще дальше друг от друга, то есть находятся каждая в своем мире, например, добро — в мире ангелов, а зло — в преисподней, то на фазе осуществления появляется уже промежуточный агент, к которому обе противоположности имеют прямое отношение, и они как бы тянут его в разные стороны, то есть они оказываются связаны напрямую. Так человек становится ареной борьбы добра и зла, так ученик появляется на стыке между знанием и невежеством, которые тянут его в разные стороны.
На фазе растворения противоречия между противоположностями, так или иначе, снимаются. Они воспринимаются уже как две части единого процесса и обнаруживается их синтез, или ситуация в целом поворачивается таким образом, что от исходного противостояния не остается почти что и следа. Оказывается, что зло косвенным образом приносит добро, что добро само по себе не может существовать и эволюционировать без зла, что это два взгляда на единый эволюционный процесс, точно так же, как невежество оказывается низшей ступенью знания и знанием по отношению к еще большему уровню незнания. Мясоед оказывается высшей ступенью по отношению к людоеду, а вегетарианец — высшей ступенью по отношению к мясоеду, а еще выше стоит человек, который вообще ничего не ест.
Вопросы к читателю. Какой взгляд из трех, описанных выше, ближе для вас в рассмотрении таких противоположностей как тяжелая жизнь — легкая жизнь, похвала — критика, серьезность — ироничность (или легкомыслие), Бог — дьявол, свет — тьма. Какая из трех модальностей рассмотрения этих противоположностей для вас совершенно неприемлема? Какая кажется вам правильной? Какую вы допускаете для себя в тайне от других?
Свобода и необходимость
Для каждой из временных фаз характерны своя свобода и своя необходимость, причем они сильно отличаются друг от друга. Если вы хотите понять другого человека, который рассуждает об ограничениях своей свободы, то обратите внимание на то, какой архетип является для него ведущим.
С поверхностной точки зрения, на фазе творения человек ощущает максимальную свободу. В действительности он не ощущает ограничений и никак не управляет течением событий: на него как с неба сваливаются те или иные дары, как из рога изобилия сыплются подарки и, возможно, неприятности, которые он никак не может предсказать, у него нет никаких особых обязанностей по отношению к тому, что происходит, и в этом отношении он свободен. Однако у него нет возможности управлять происходящим, отфильтровывать событийный поток и в этом его необходимость. Его свобода заключается в том, что он может по своему желанию направить свое внимание, но не оградить себя от потока впечатлений, которые идут на него со всех сторон. Ребенок может бегать по всем комнатам, кричать, мешать взрослым, но если он кому-то надоест, его могут и обругать, и шлепнуть, и вытолкать при случае из комнаты, и он вынужден в равной мере принимать и такого рода малоприятное воздействие среды. Если говорить о творческом уровне, то на фазе творения к творцу приходят кардинальные, принципиально новые идеи, откровения, решения и он не может регулировать этот поток и предсказывать его. Он свободен выбирать между теми идеями, которые появляются в его голове, но очень в малой степени может регулировать их поступление. Придет нужная мысль или сюжет в голову, — хорошо, он радуется, не придет — приходится терпеливо ждать, пока это не случится, или довольствоваться тем, что есть.
На фазе осуществления человек, глядя внешними глазами, гораздо менее свободен, он находится в определенной ситуации отношений с миром, подчинен некоторому ритуалу, определенным правилам своего поведения и обмену энергией и информацией, товарами и услугами с внешним миром, и должен находиться в рамках действующих договоров — платить по счетам и так далее. Его свобода действует в пределах этих рамок, этих договоров, и для многих людей именно такая свобода и предпочтительнее. Во всяком случае, у него есть определенная цель, которой он может подчинить свою жизнь и деятельность, и его свобода заключается в том, чтобы выполнить свои задачи лучше, эффективнее, может быть, быстрее, но обязательно соблюдая те ограничения, которые накладывают на него внешний мир и его собственная внутренняя ситуация. Здесь качество свободы заключается в том, что человек в большой мере управляет своей ситуацией, он владеет инструментами, которые его, с одной стороны, конечно, ограничивают, но, с другой стороны, и раскрепощают, и именно вот это второе качество кажется ему чрезвычайно важным и привлекательным, и часто он предпочитает его свободе принимать дары, сыплющиеся на него, как яблоки с дерева, но при полном отсутствии регулирования их поступления. Можно сказать, что если на фазе творения человек сидит под деревом и ждет, что на него что-то упадет, причем какой именно фрукт, он заранее сказать не может, то на фазе осуществления человек в пределах имеющегося у него дохода делает заказ, и ему приносят то, что он заказал. Другими словами, он имеет определенную свободу в реализации его воли до тех пор, пока эта воля не противоречит основному его сюжету.
В фазе растворения управляемость объекта еще значительно выше, он еще более ритуализован и формализован. Довольно частый сюжет фазы растворения — это ритуал, который когда-то имел смысл работы и предполагал определенную свободу человека внутри него, а сейчас эта свобода ушла, осталась лишь мертвая догма, за которой можно лишь угадывать тот смысл, который был ранее, а сейчас он практически потерян. На этой фазе законы происходящего видны очень ясно, человек им полностью подчинен и ничего не может им противопоставить, он несвободен в максимальной степени, если смотреть внешними глазами. С другой стороны, на некотором более тонком уровне он максимально свободен, он выходит за рамки сюжета в том его понимании, который был на фазе осуществления, то есть из сюжета взаимоотношения объекта с миром, себя с миром, и имеет свободу его осмысления и понимания на более тонком уровне, так сказать, на метауровне, на уровне более высокой абстракции, чем сами происходящие явления, и именно на этом уровне у него появляется и понимание, и возможность творчества, в частности, выбора пути жертвы, способа жертвоприношения данного объекта. Это свобода биографа, который пишет историю жизни умершей знаменитости, или автора некролога, который подводит итоги жизни только что умершего человека.
Вопросы к читателю. Какой из трех видов свободы для вас наиболее привлекателен — свобода ребенка, играющего на детской площадке, свобода взрослого, реализующего свой проект в сложных внешних условиях, или свобода старика, осознающего и осмысливающего свою жизнь? Ситуации какого уровня предсказуемости вы предпочитаете: абсолютно непредсказуемые, предсказуемые в основном, полностью предсказуемые, предсказуемые в главных чертах? Какой вид ситуации для вас предпочтителен: а) полная неопределенность и свобода действий, б) ситуация, очерченная в основном и регулирующая основное содержание и формы вашей деятельности, или в) четко очерченные ритуалы, в которых предусмотрена каждая деталь?