Очерк жизни св. Афанасия Александрийского
Главным источником сведений о жизни св. Афанасия служат главным образом его собственные творения, и прежде всего те, в которых он сам публично дает отчет в своей деятельности, именно: «Апология против ариан», «Алология к Константию», «Апология о своем собственном бегстве» и «История ариан к монахам». Похвальное слово св. Афанасию Григория Богослова (Orat. XXI) представляет собой панегирик почти без биографического содержания. «Жития» св. Афанасия, предпосланные бенедиктинскому изданию его творений, все сравнительно позднего происхождения и не имеют ценности первоисточников. Напротив, весьма важное значение имеют два хронологических документа: хроника Пасхальных посланий св. Афанасия и так называемая Historia acephala. Собрание Пасхальных посланий дошло до нас в неполном виде в одном сирийском манускрипте. В заглавии каждого послания сделаны точные отметки, кроме пасхальной даты и других хронологических указаний; все эти хронологические предисловия воспроизведены в другой редакции и соединены в целое предисловие ко всему собранию посланий; в этой другой редакции, дошедшей до нас полностью, к каждому из 45 лет епископства св. Афанасия указывается время празднования Пасхи и регистрируются все важные события его жизни. Сохранившаяся на латинском языке Historia Athanasii, обычно называемая Historia acephala, потому что ей недостает начала, представляет памятник, поставивший своей задачей, по-видимому, апологию св. Афанасия; он отличается большой заботливостью в хронологических вычислениях, с точным датированием по консульствам и годам службы префектов, и своими, до дня точными, указаниями о судьбе св. Афанасия. Понятно поэтому, что с того времени, как сделались известными Пасхальные послания с их предисловием и хронологические указания последнего, в связи с датами Historia acephala, были применены к церковно-исторической науке, прежняя хронология жизни св. Афанасия и арианских споров, основывавшаяся на Сократе (и Созомене), была вытеснена, тем более что полученные даты из предисловия и Historia acephala превосходно согласовались с добытыми из других надежных источников хронологическими указаниями (время изгнаний св. Афанасия, Римский собор 341 г., собор в Сердике в 343, а не в 347 г. и т. д.). Древним памятником является также коптское похвальное слово Афанасию, принадлежащее современнику Феофила Александрийского (ум. 412), однако оно содержит очень мало биографического материала.
Св. Афанасий родился в Египте, по всей вероятности, в Александрии. Дата его рождения в настоящее время может быть установлена с большей точностью, чем прежде, благодаря древнему коптскому слову. По этому документу Афанасий во время своего избрания на епископство имел 33 года. Теперь вопрос в том, когда он занял епископскую кафедру. В этом отношении мнения исследователей колеблются между 326 и 328 гг. Если принять первую дату, то св. Афанасий родился в 293 г.; при второй дате он родился в 295 г., — обычно признается последняя дата. Источники не дают сведений о родителях св. Афанасия — неизвестно даже, были ли они христианами; весьма скупы они и на сообщения о детстве будущего учителя Церкви. Позднейшая слава св. Афанасия бросила свои лучи и на раннейшие годы жизни его; отсюда и известное сказание, что св. Афанасий, будучи еще мальчиком, во время игр совершил правильное крещение над некоторыми из своих товарищей; что епископ Александр, наблюдавший это издали, призвал его к себе и объявил крещение имеющим силу, а его родственникам советовал подготовить мальчика к церковному служению (Rufin., Hist. eccl. I, 14). Конечно, это повествование едва ли может быть серьезно обсуждаемо, так как, помимо удивительного решения епископа, оно наталкивается на хронологическое затруднение: епископ Александр занял александрийскую кафедру после Ахиллы, в 313 г., когда Афанасий, даже при предположении позднейшей даты его рождения, уже не мог заниматься детскими играми.
Св. Афанасий в своем детстве и ранней юности находился под впечатлением последнего великого, общего гонения, которому подвергалось христианство, — так называемого диоклетиановского; волны его докатились и до родной страны и города св. Афанасия: еп. Петр в числе других пал жертвой мучителей. Обстановка юности св. Афанасия много способствовала развитию его в весьма сведущего борца за православие. Он родился и вырос в городе, в котором, как в фокусе, по преимуществу отражалась интеллектуальная, моральная и политическая жизнь греко-римского мира. В Александрии язычество, несмотря на приближающееся падение, еще не закончило своей роли и выступало перед ним воплощенным в величественном храме Сераписа; здесь из года в год оплакивали Озириса, поклонялись Изиде, Апису и Нилу. Александрия же была духовным центром культуры, науки и учености. Она была примечательнейшим местом торговли и отличалась оживленной промышленностью.
Со св. Григорием Богословом должно признать как естественное и само собой понятное, что св. Афанасий получил хорошее современное образование, хотя и не столь широкое и глубокое, каким обладали впоследствии великие каппадокийские отцы (cf. Gregor. Nazianz., Orat. XXI[, 6]). Его творения, особенно раннейшие, представляют несомненное доказательство такого образования, какое давалось большей частью детям и юношам лучших классов. Но св. Афанасий был одной из тех редких личностей, которые несравненно больше получают от своих собственных природных дарований, чем от случайностей происхождения или обстановки. Вместе с тем несомненно, что еще в ранней юности он был наставлен в истинах православной веры по традициям александрийской школы и изучил Священное Писание: по выражению Григория Богослова, он знал все его книги так, как другой не знает и одной из них [(ibidem)]; неутомимым чтением творений отцов и учителей Церкви предшествующего времени он развил в себе тонкое и верное понимание глубочайших истин христианства. Рано св. Афанасий вступил в близкие личные отношения со св. Антонием и другими подвижниками Египта и Ливии, что удостоверяется начальными словами жизнеописания св. Антония.
Когда св. Афанасий сделался юношей, положение дел в мировой империи быстро изменилось. Из политических волнений, которые последовали за удалением Диоклетиана от дел правления, восстало единовластительство Константина Великого, и христианство, из гонимого и подавляемого, сделалось сначала признанной религией, наряду с язычеством, чтобы к концу жизни св. Афанасия стать в положение государственной религии. Но Церковь должна была вступить в борьбу иного рода, которая возбуждала умы и надолго разделяла не одних только богословов и которая заставила императоров постоянно уделять ей свое внимание; это была борьба не о богословских тонкостях, но о жизненных интересах христианского человечества: вопрос шел о том, какое место в икономии веры должно быть дано Христу. По состоянию богословско-философских воззрений, как они сложились к концу III и началу ГУ в., этот вопрос распадался на несколько частнейших, из которых с течением времени вырастали все новые вопросы: если Слово Божие, Логос, действительно существует, то в каком отношении Он стоит к Богу? к единому Богу? является ли Он составной частью Божественной сущности? или Он только творение, подобное людям, — правда, бесконечно высшее, но однако творение, созданное свободной волей Божией? если Он совершенно одинаковой сущности с Богом, то остается ли место для различия и не нарушается ли достоинство Бога и Вседержителя, если рядом с Ним стоит такое существо? и далее, если Слово есть творение и Ему, однако, должно поклоняться, то не будет ли это обоготворением твари? не проникает ли вместе с тем в Церковь старое языческое многобожие, которого так боялись?
Эти вопросы смущали многие сердца и у многих были на устах. Но острую постановку они получили именно в Александрии, в возникшей здесь арианской ереси. Св. Афанасий вследствие этого с самого начала поставлен был лицом к лицу с арианством и остался вождем борцов против него до конца своих дней. Он сразу же выступил с вполне определенным взглядом на сущность ереси и на содержание противоположных ей истин церковной веры. В своих первых произведениях он выразил основные мысли всей своей жизни, за которые он боролся и которым он доставил победу.
Очень рано св. Афанасий вступил в клир александрийской Церкви: по свидетельству коптского похвального слова, он был шесть лет в звании чтеца. К началу арианских споров, между 318—320 гг., св. Афанасий уже был диаконом; его имя находится среди тех диаконов, которые подписали окружное послание еп. Александра. Он был близок к престарелому еп. Александру: «Афанасий весьма часто бывал при епископе Александре и им был уважаем» (Apol. contra Arianos 6[.2]), может быть, в качестве его личного секретаря и советника; эти отношения и были причиной того, что Афанасий был взят епископом Александром на Вселенский собор в Никею. Но они же создали ему и непримиримых врагов еще до собора, а в особенности, когда «увидели опыт его благочестивой во Христа веры на соборе, сошедшемся в Никее, где с дерзновением восставал он против нечестия ариан» (ibidem).
Св. Александр умер в скором времени после Никейского собора: по мнению одних — 17 апреля 328 г. (дата обычно принимается и основывается на сирийскок предисловии κ Пасхальным посланиям), по мнению других — 17 апреля 326 г.. Преемником ему был поставлен св. Афанасий. Как произошло его избрание, трудно ясно представить ввиду разногласия в сообщениях древних авторов. Противники св. Афанасия утверждали, что он был избран меньшинством: будто по кончине епископа Александра только некоторые, и то немногие, напомнили об Афанасии и он был рукоположен шестью или семью епископами тайно, в сокровенном месте. Но по свидетельству 339 египетских епископов[1086], собравшихся на соборе, выраженному ими в окружном послании (приведено в «Апологии против ариан»), при избрании св. Афанасия было проявлено полное единодушие как епископов, так и всей церковной провинции: «Ничего не было сказано против Афанасия... говорили же о нем все прекрасное, называя его рачительным, благоговейным, христианином, одним из подвижников и поистине епископом» (cap. 6[.5]). Очевидно, указание на неправильность при избрании св. Афанасия было одним из приемов борьбы с ним его противников — ариан. Избрание его было совершено правильно. Но само собой понятно, что Афанасий не получил голосов сторонников ариан, мелитиан и других схизматиков. С этого времени судьба православия почти отождествляется с судьбой св. Афанасия, явившегося несокрушимым оплотом православия в самый критический для него период арианских смут, когда арианство грозило подавить православие силой и выставляло себя представителем всего Востока.
Первые годы управления св. Афанасия заняты были обычными делами: соборы, пастырские послания, проповедь, ежегодные посещения церквей округа, ежедневные церковные обязанности поглощали его время. Но с первых же шагов служения св. Афанасия на александрийской кафедре ему пришлось столкнуться с противниками, которые сыграли печальную роль в последующей судьбе его.
Египетскую Церковь раздирал мелитианский раскол, и хотя Никейский собор облегчил путь к прекращению схизмы, однако не исключены были поводы для многочисленных споров о правомочности мелитианских клириков. Едва только св. Афанасий сделался епископом, как начались мелитианские волнения, с которыми не замедлили соединиться враждебные действия против него, вызванные его решительным антиарианским настроением. В скором времени после собора арианство усилилось. Лицемерным раскаянием в своих заблуждениях и двусмысленными изложениями своего учения вожди арианства убедили императора Константина в своем согласии с учением вселенской Церкви и были возвращены из ссылки, и Евсевий Никомидийский потребовал от св. Афанасия принятия Ария в церковное общение. Афанасий ответил отказом, и евсевиане направили все свои силы к устранению ненавистного противника. Прелюдией к борьбе явились нападки на правильность его избрания, а после отказа его принять в церковное общение Ария и его сторонников началась и самая борьба. Мелитиане, вместе с Евсевием Никомидийским, выдвинули против св. Афанасия целый ряд обвинений. Так как обвинять на почве богословских разногласий было опасно, чтобы не прийти к конфликту с утвержденным на Никейском соборе символом, который при Константине Великом имел официальное значение, то пришлось сосредоточиться на нападках против личности нового александрийского святителя. Они говорили, что Афанасий: а) обременял египтян особым льняным налогом в пользу александрийской Церкви, б) доставлял золото мятежнику Филомену, в) во время посещения Мареота посылал своего пресвитера Макария к пресвитеру Исхире, некогда посвященному Коллуфом, и он, с ведома Афанасия, напав на Исхиру, произвел бесчинство, разбил чашу, опрокинул престол и сжег книги; кроме того, представляли св. Афанасия безнравственным в частной жизни и нарушителем общецерковного мира. Св. Афанасий отправился в Никомидию в конце 330 г. и настолько совершенно оправдался перед императором, что последний снабдил его письмом, в котором называл его человеком Божиим (Apol. contra Arianos 61—62). Но мелитиане не успокоились: они снова подняли дело Исхиры и возбудили другое, более тяжкое обвинение: будто Афанасий убил епископа Ипселского Арсения; отрезанная рука его, которую они всюду показывали, была главным доказательством. Император поручил цензору Далматию, своему родственнику, произвести расследование. Оно не дало желательных для врагов св. Афанасия результатов, так как мнимоумерший Арсений, скрытый обвинителями в одном отдаленном монастыре, был найден живым в Тире и уличен тирским епископом. Император написал Афанасию благоволительное письмо, и это торжество заставило главу мелитиан Иоанна Архафа, а также и самого Арсения временно и внешне смириться (Apol. contra Arianos 65—70).
После бесплодной попытки заставить св. Афанасия явиться на собор в Кесарии 334 г. евсевиане успели добиться у императора созыва нового собора в Тире. Епископ александрийский получил формальное приказание явиться туда и выехал из Александрии И июля 335 г. Пятьдесят подчиненных Афанасию епископов отправились с ним защищать его доброе имя. На соборе евсевиане заняли положение судей, мелитиане — обвинителей. Вся обстановка собора наперед указывала, что обвиняемому нельзя ожидать справедливости и беспристрастия. Против св. Афанасия были выставлены все старые обвинения, в частности убийство Арсения, опровержение которого ему доставило новый триумф. Крик собрания о низложении св. Афанасий прервал спокойным вопросом: «Знает ли кто-нибудь из вас Арсения?» После утвердительного ответа он привел человека, в котором все узнали Арсения. Св. Афанасий поднял высоко одну за другой обе руки его и иронически сказал: «Я думаю, однако, никто между вами не держится того взгляда, что Бог дал человеку более двух рук» [(Theodoret., Hist. eccl. I, 29/30; cf. Socrat., Hist. eccl. I, 29)]. Но еще прежде решения своего дела на соборе св. Афанасий уехал в Константинополь с некоторыми верными друзьями, чтобы апеллировать к чувству справедливости самого императора. Собор осудил Афанасия, низложил с кафедры и воспретил пребывание в Египте, после чего члены собора отправились в Иерусалим на освящение храма Гроба Господня, которое и совершено было с большой торжественностью.
Сначала Афанасий имел успех при дворе, но прибывшие в Константинополь главы евсевиан воспользовались тем, что могущественное положение александрийского епископа давало достаточный повод для подозрений со стороны императора: будто он угрожал столице голодом, приостановив подвоз хлеба из Александрии в Константинополь. Император не внял оправданиям обвиненного и изгнал св. Афанасия в Галлию, в Трир. Это было в конце 335 г. Трудно понять поведение Константина в этом деле: с одной стороны, он осуждает св. Афанасия на изгнание, как будто доверяя политическим обвинениям против него, но, с другой стороны, он не допускал назначения преемника св. Афанасию на александрийскую кафедру, чего не могло быть, если бы он серьезно смотрел на осуждение его евсевианами в Тире. В Александрии происходили волнения. Народ не переставал требовать обратно епископа, устраивал манифестации даже в церквах. Знаменитый пустынник Антоний несколько раз писал императору, но все было напрасно.
В Трире (Тревах), куда св. Афанасий прибыл 6 ноября 336 г., он был встречен с большим благоволением старшим сыном императора Константином и епископом Максимином. Несмотря на громадное расстояние, св. Афанасий посредством переписки находился в постоянном общении со своими друзьями и верующими Александрии; его десятое Пасхальное послание, написанное в 337 г., до возвращения в Александрию, показывает, с каким чувством веры, нежности й христианского героизма изгнанный пастырь поддерживал свою паству. И паства оставалась верной своему законному пастырю: все усилия евсевиан ввести Ария в церковное общение в Александрии разбились об угрожающую враждебность православных в Александрии. Арий умер в Константинополе при крайне драматических обстоятельствах в 336 г. Смерть самого императора последовала 22 мая 337 г. Скоро и св. Афанасий был возвращен Константином Младшим из ссылки. Он выехал из Трира с письмом сочувствовавшего ему Константина Младшего к александрийцам, датированным 17 июня 337 г. Свое путешествие он совершил через Паннонию, в Мизии имел аудиенцию у императора Константия, прошел через Сирию и возвратился в Александрию, при народных кликах, 23 ноября 337 г. Его отсутствие продолжалось 2 года и 4 месяца.
Правитель восточной половины Константий с самого начала своего управления подпал под влияние представителей враждебного св. Афанасию богословского направления; кроме того, такая личность, как Афанасий, на столь высоком посту, каким была епископская кафедра в Александрии, для него была сучком в глазу. На этом и утверждались враги св. Афанасия в своих дальнейших замыслах против него. Мелитиане и ариане, возбужденные энергичным образом действий св. Афанасия и ободряемые возвышением Евсевия Никомидийского на епископскую кафедру Константинополя, снова начали враждебные действия против св. Афанасия. Не довольствуясь старыми обвинениями, они выставили новые: Афанасий своим возвращением в Александрию вызвал волнения и пролитие крови, он взошел на кафедру только распоряжением императора, без постановления собора. Ариане даже посвятили нового епископа в Александрию — арианина Писта, потом они отправили посольство к римскому епископу Юлию, с целью представить ему свои обвинения против Афанасия и просить официального признания их кандидата. Но Юлий вступил в общение с обвиненным. Св. Афанасий созвал в Александрии собор, состоявший из почти ста епископов и написавший окружное послание, в котором раскрывается полная несостоятельность обвинений и невиновность св. Афанасия (Apol. contra Arianos 3—19).
Между тем евсевиане на соборе в Антиохии, в конце января или начале февраля 340 г., поставили епископом Александрии Григория Каппадокийца. 23 марта он вошел в Александрию под прикрытием гражданской и военной силы; его вступление на кафедру сопровождалось невероятной жестокостью и насилиями. Св. Афанасий ушел из Александрии 19 марта, за четыре дня до прибытия туда Григория, и некоторое время скрывался в окрестностях Александрии. Потом, после праздника Пасхи (15 апреля), он морским путем отправился в Рим. Перед собором Римским, бывшим осенью 341 г., св. Афанасий изложил и защищал свое дело и был утешен провозглашением своей невиновности после тщательного и обстоятельного расследования. Со своей стороны евсевиане, собравшись в Антиохии летом следующего года, на соборе in encaeniis[1087]подтвердили низложение Афанасия.
Изгнанный провел в Риме три года, где пользовался общими симпатиями и, в частности, расположением тетки восточного императора Евтропии. Его пребывание в Риме было благотворно и в том отношении, что западные христиане более и более втягивались в великое дело, которое они видели в некотором роде олицетворенным в св. Афанасии. Кроме того, западный клир через св. Афанасия и сопровождавших его был ознакомлен с идеей отшельнической жизни, как она осуществлена была в египетской пустыне. В Риме же св. Афанасий получил письма из Александрии, которые опечалили и обрадовали его, — опечалили сообщением о новых преследованиях [со стороны] ариан и утешили верностью и преданностью православных.
В апреле или мае 342 г. Афанасий был вызван в Медиолан императором Константом; здесь он узнал проект западного императора добиться от Константия созыва великого собора епископов двух половин христианского мира. Теперь началось время чрезвычайной деятельности святителя. В начале 343 г. св. Афанасий сначала побывал в Галлии, чтобы посоветоваться с Осием, а оттуда вместе отправился на собор в Сердику. Там, после пересмотра всего того, что было сказано за и против св. Афанасия, он признан был большинством православных епископов невиновным. Для опубликования этого решения были составлены два послания — одно к клиру и верным Александрии, другое к епископам Египта и Ливии. Со своей стороны евсевиане, удалившись в Филиппополь, провозгласили анафему на Афанасия и поддерживающих его епископов. Евсевиане добились у императора Константия исключительно строгих мер против св. Афанасия и наиболее преданных ему пресвитеров. Дано было распоряжение, что если Афанасий попытается явиться в Александрию, схватить его и предать смерти. При таких обстоятельствах изгнанный епископ не мог думать о том, чтобы войти в общение со своей паствой. Из Сердики он отправился в Наисс в Мизии, где праздновал Пасху 344 г., потом в Аквилею, следуя дружественному приглашению Константа.
Отцы Сердикского собора послали к Константию двух легатов с поручением просить его о разрешении Афанасию возвратиться в свой округ. Угрожающее письмо Константа, которое они несли с собой, и затруднения на персидской границе заставили Константия проявить большую сдержанность. Между тем неожиданно произошло событие, которое сделало возвращение Афанасия на александрийскую кафедру менее затруднительным, чем это казалось несколько месяцев назад: 26 июля 345 г. умер, вероятно насильственной смертью, Григорий Каппадокиянин. Константий уступил и стал настойчиво звать Афанасия в Александрию, называя его мужем всем известным по правоте и честности. Но только после третьего послания св. Афанасий победил в себе естественное колебание, оставил Аквилею, сначала отправился в Трир к своему покровителю Константу, потом пошел в Рим, где епископ Юлий, радуясь его восстановлению и желая выразить свое высокое уважение, вручил ему поздравительное послание александрийской Церкви. Св. Афанасий пошел северной дорогой, в середине лета 346 г. прошел через Адрианополь и достиг Антиохии, где виделся с Константием. Аудиенция была милостивая. Константий обещал более не внимать обвинениям врагов и вручил св. Афанасию послания для египетских епископов и александрийской Церкви, для префекта Нестория и других должностных лиц, которыми уничтожились прежние распоряжения о мерах против Афанасия. Во время пребывания в Антиохии св. Афанасий не хотел входить в общение с местным арианским епископом Леонтием; он принимал участие в богослужебных собраниях евстафиан. Император просил уступить одну церковь в Александрии арианам. Афанасий имел достаточно такта, чтобы не обидеть императора и обойти его просьбу, поставив условием исполнения ее предоставление одной церкви в Антиохии евстафианам; ариане не приняли такого условия. Максим Иерусалимский председательствовал на соборе шестнадцати епископов, когда св. Афанасий переходил через этот город; он принял его с честью и дал приветственное письмо александрийцам. Наконец, 21 октября 346 г. после более чем семилетнего отсутствия, Афанасий вступил в Александрию. Народ и гражданские власти вышли далеко навстречу ему и обратили весь дальнейший путь возлюбленного «папы» в триумфальное шествие.
Возвращение св. Афанасия в Александрию сопровождалось не только радостью населения, но и примечательным подъемом религиозно-нравственной жизни (Historia Arianorum 25). Сам св. Афанасий чувство благодарности Богу выразил в Пасхальном послании 347 г., которое начинается восклицанием: «Благословен Бог Отец Господа нашего Иисуса Христа». После изгнаний и преследований наступил относительно спокойный период, который продолжался десять лет и которым св. Афанасий умел воспользоваться для блага Церкви. Он прежде всего созвал собор, на котором утверждены были постановления Сердикского собора, потом решительно повел политику твердой осмотрительности и благоразумного снисхождения, которая имела гибельное действие на партию ариан. Два или три года спустя он уже был в общении более чем с четырьмястами епископами; даже отменные противники его, как Урсакий и Валент, хотели войти в расположение к нему.
Смерть императора Константа в январе 350 г. от убийц, подосланных Магненцием, лишила александрийского епископа могущественного покровителя и оживила стремления евсевиан. Энергичные меры против ариан и мелитиан, некоторые посвящения, произведенные св. Афанасием в своем диоцезе, легко послужили предлогом для новых обвинений. Но в планы Константия, боявшегося узурпатора Магненция, не входило пока снова поднимать дело Афанасия; он даже написал св. Афанасию успокоительное послание, в котором писал: «Желаем, по изволению нашему, во все время быть тебе епископом на месте своем». В этом же послании другой рукой было приписано: «Божество да сохранит тебя на многие лета, возлюбленный отец» (Apol. ad Constantium imperatorem 23).
Между тем выяснилось, что все меры Константия посредством бесцветных формул исповедания веры привести спорящие партии к единению потерпели неудачу. Константий обратился к насилиям и подверг изгнанию наиболее упорных противников своих замыслов. Поражение Магненция окончательно развязало ему руки. Тогда против того, кто почти один на Востоке смело держал знамя Никейского исповедания, образовалась новая коалиция: главными вождями были Леонтий Антиохийский, Акакий Кесарийский, Урсакий и Валент.
Св. Афанасий напрасно пытался предотвратить беду, послав ко двору Серапиона Тмуйского в сопровождении египетских епископов и пресвитеров. Константий был сильно предубежден против обвиняемого, и смерть Магненция в августе 353 г. дала ему возможность удовлетворить свое раздражение. Опять выставлены были разнообразные обвинения, преимущественно с политической окраской. Припомнили, что св. Афанасий был в дружественных отношениях с императором Константом, и объявили, что он возбуждал его против Константия. Посланный приходил от Магненция, который хотел вовлечь в свое дело великого епископа, — и последнего объявили соучастником узурпатора, несмотря на его лояльное поведение в этом деле. Позднее, в 354 г., ради сильной нужды Афанасий разрешил совершение богослужения в церкви, построенной на императорской земле, но еще не освященной, — истолковали это как новый захват и профанацию. Шли даже дальше обвинений: пытались устроить ему вероломную ловушку, когда послали императору подложное письмо, в котором александрийский епископ просил позволения явиться ко двору. Соизволение было дано немедленно, и отказ Афанасия совершить путешествие, которого он не желал и в котором он видел коварный замысел врагов, вызвал новую обиду. В Риме 12 апреля 352 г. умер епископ Юлий, верный защитник и друг св. Афанасия; 22 мая на кафедру взошел Либерий. Письмо последнего, в котором он приглашал Афанасия явиться к нему и угрожал разрывом с ним вследствие отказа Афанасия, считается вымышленным; но зато несомненно, что евсевиане посылали к Либерию изложение своих обвинений против Афанасия. Дальнейшие события, в которых принял участие Константий, проявивший насильственные действия, имели отношение, собственно, к западным епископам на соборе в Арелате, в конце 353 г., и на соборе в Медиолане, весной 355 г., потом к Осию Кордовскому и епископу Либерию, чтобы побудить осудить Афанасия и войти в общение с арианскими епископами Востока.
Между тем подготавливались решительные действия и против самого Афанасия. Мало-помалу приняты были стеснительные меры лично против него или против его друзей и пасомых. Летом 355 г. в Александрию прибыл императорский нотарий Диоген, а 5 января следующего года — другой нотарий, Иларий, в Сопровождении областеначальника Сириана с целью заставить епископа удалиться; но св. Афанасий, опираясь на слово Константия, данное по смерти Константа, требовал письменного распоряжения императора. Развязка произведена была Сирианом в ночь с 8 на 9 февраля нападением на церковь св. Феоны, где св. Афанасий совершал богослужение при многочисленном собрании верующих. Каким-то чудом св. Афанасий, остававшийся на своем посту, спасен был горстью священников и монахов от пяти тысяч солдат, ворвавшихся в храм и окруживших его. Тщетно православные Александрии протестовали против насилий, которые сопровождали это нападение или следовали за ним. Константий издал эдикт, чтобы разыскали св. Афанасия, и принуждал всех епископов прервать с ним общение. Епископская кафедра в Александрии дана была арианину Георгию Каппадокийцу, который прибыл в Александрию 24 февраля 357 г.
Св. Афанасий несколько дней скрывался в Александрии или в окрестностях, а потом ушел в пустыню. Здесь он написал «Апологию к императору Константин». Он не мог поверить, чтобы император имел действительное участие во всем том, что произошло; он сначала лелеял мысль явиться ко двору и даже отправился было в путь, но, узнав подлинное настроение и кровавые намерения Константия, возвратился в пустыню. Преследуемый императорскими сыщиками, он подвергался большой опасности и должен был часто менять место убежища. Монахи и пустынники Верхнего Египта, все преданные тому, кого св. Пахомий столько раз прославлял и которому св. Антоний, умирая, послал свой хитон, были главным орудием Провидения в спасении великого изгнанника: большинство из них скорее готовы были подвергнуться мучениям, чем выдать его. Этот период в жизни был самым тягостным для св. Афанасия — арианство видимо везде и вполне торжествовало: большинство епископов и порознь, и на соборах подчинялись давлению объединенной силы светской власти и еретичества, осуждали Афанасия и подписывали арианские и полуарианские символы. Разрозненные защитники никейского учения лишены были возможности действовать, а иные из них и не выдерживали до конца тягостной ссылки и своим падением смущали совесть остальных верных. Все главные кафедры заняты были ставленниками ариан, и в Александрии верные христиане подвергались преследованию со стороны нового епископа — арианина. Но все время преследуемый и все время убегающий, великий поборник никейской веры не переставал быть душой движения против торжествующей ереси. Достаточно бросить взгляд на список произведений и их даты, чтобы видеть, какая часть их написана во время вынужденного пребывания в пустыне. Он опровергал учение ариан, раскрывал незаконность их действий, ободрял православных и утверждал в них истинное разумение веры. Для ободрения своей паствы он даже лично являлся несколько раз в Александрию, испытывая все неудобства тайного пребывания в ней и подвергая опасности свою жизнь.
Между тем внешняя победа арианства открыла возможность выясниться внутренней его слабости. Устранив св. Афанасия, строгие ариане стали более открыто высказывать свое учение, и тогда обнаружилось, что восточные епископы только по недоразумению стояли под руководством врагов-ариан. Большинство восточных епископов, с Василием Анкирским во главе, восстало против арианства на защиту учения об истинном божестве Сына Божия, утверждая, что Он «по всему» и «по существу» подобен Отцу (δμοιος κατά πάντα, κατ' ούσίαν, όμοιούσιος). Среди самого арианства произошло разделение на умеренных — омиев, пользовавшихся влиянием при дворе, и строгих — аномиев. Предпринятая попытка общего соглашения на почве омийства на соборах Ариминском и Селевкийском (359 г.) окончилась неудачей: на Западе явно обнаружилось настроение в пользу Никейского символа, а на Востоке — в пользу омиусианства, и вынужденная на обоих соборах подпись омийской формулы и низложение затем главнейших омиусиан и аномиев не прекратили раздоров. Св. Афанасий верно оценил действительное значение этих разногласий и в сочинении «О соборах, бывших в Аримине Италийском и Селевкии Исаврийской» определенно высказал, что омиусиане защищают собственно Никейское исповедание, не согласны с ним только в термине ομοούσιος, но недалеки и от принятия последнего. Эта точка зрения оказалась в высшей степени важной в борьбе с арианством, как показало ближайшее будущее.
Император Константий умер 3 ноября 361 г., Юлиан издал эдикт, которым епископам «галилеян», подвергшимся изгнанию в прежнее царствование, позволялось возвратиться в свои города и провинции, в надежде, что раздор среди христиан усилится от личных встреч противников. Александрийская кафедра была свободна, так как Георгий Каппадокиец был схвачен народом и потом варварски убит 24 декабря 361 г. Св. Афанасий возвратился в Александрию 21 февраля следующего года. Не теряявремени, он занялся устройством порядка в своей Церкви, восстановлением общецерковных дел, нарушенных арианской политикой Константия, и очищением богословской атмосферы. Несколько месяцев спустя был созван им знаменитый Александрийский собор, имеющий чрезвычайное значение по своей догматической важности и своему историческому влиянию на конечные результаты арианских споров. Условием церковного общения с православными было поставлено только признание Никейского символа и осуждение учения, что Св. Дух принадлежит к числу тварей; хотя старые защитники Никейского исповедания отождествляли ούσία и ύπόστασις, однако на соборе была признана правильность терминологии μία ούσία, τρΐς ύποστάσις [одна сущность, три ипостаси], употребляемая Мелетием Антиохийским; против возникающего аполлинарианства было провозглашено, что Сын Божий принял в воплощении не тело только, но и душу разумную.
Юлиан не мог долго переносить огромного значения, какое имел Афанасий, «враг богов», и 24 октября 362 г. Афанасий в четвертый раз оставил Александрию, утешая друзей, что это мимолетное облако скоро пройдет. Св. Афанасий поплыл по Нилу и, ускользнув от посланных за ним сыщиков, возвратился на некоторое время в окрестности Александрии, потом удалился в Мемфис, а оттуда в Фиваиду, где был весьма торжественно встречен и сердечно принят пустынниками. Он посетил остров Тавенну, изучил правила монашеской жизни, интересуясь малейшими подробностями ее. Об этом посещении он сохранил самые лучшие воспоминания, и когда авва Феодор, встретивший его, умер в 368 г., он послал авве Орсисию и монахам письмо с утешением и одобрением.
Юлиан умер 26 июня 363 г. и унес с собой в могилу все, что предпринимал и замышлял. Со вступлением на престол Иовиана окончилось изгнание св. Афанасия. Он был официально восстановлен в своих правах на александрийскую кафедру. В Антиохии он виделся с новым императором и, по просьбе его, написал изложение веры («Послание к императору Иовиану»). Жалобы против него, обращенные к императору александрийскими арианами и их главой Лукием, оставлены были без внимания. Но Иовиан неожиданно умер в ночь с 16 на 17 февраля 364 г.
Император Валент, усвоивший арианскую политику, издал эдикт 5 мая 365 г. об изгнании всех епископов, низложенных Константием и возвращенных Юлианом. При этом известии народ александрийский заволновался и требовал у начальника провинции оставить епископа. Тот обещал написать Валенту, и движение успокоилось. Но Афанасий, вероятно, предупрежденный о том, что тайно затевалось, 5 октября незаметно оставил город, а в следующую ночь префект с военным начальником ворвался в церковь св. Дионисия, где епископ обыкновенно совершал богослужения, и тщательно обыскал ее. Св. Афанасий скрылся в деревне «у новой реки», в гробнице своего отца. Но сожаления и вопли народа угрожали возмущением, почему Валент уступил александрийцам и дал распоряжение больше не беспокоить Афанасия. Он возвратился в Александрию 1 февраля 366 г. Теперь начался последний краткий период сравнительного покоя, которым закончилась его жизнь, исполненная неустанной борьбы, тревог и страданий.
Великий александрийский учитель оставался до конца жизни защитником Никейского исповедания и почитаемым вождем православных Востока. Он восстал против стремления заменить Никейский символ исповеданием, составленным в Римини [(Аримине)], созвал собор в 368 или 369 г. и написал «Послание к африканским епископам». По его настоянию римский епископ Дамас, после изложения Валента и Урсакия, выступил против медиоланского епископа Авксентия. К нему с доверием и почтением обращался св. Василий Великий, когда решил войти в общение с Западом в целях утверждения православия на Востоке. Афанасий со своей стороны относился к св. Василию с почтением и любовью и писал в защиту его послание монахам, которые соблазнялись его благоразумной осторожностью.
Св. Афанасий, против которого поднималось столько сил, который провел столько лет в изгнаниях, часто среди величайших опасностей, умер спокойно в Александрии 2 мая, может быть в ночь со 2-го на 3-е, 373 г. Он управлял александрийской Церковью [около] 46 лет.