ПРИВЕТСТВИЕ ГЕРМАНСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ 5 страница

Мартов упомянул только второй пункт, заявив, что я говорю неправду, ибо Мартов с ним согласен (посмотрим, согласятся ли все ликвидаторы!), о первом же пункте Мартов умолчал!

Еще раз: либо отмалчиваться, либо полемизировать.

Перебаллотировка в 5 городах. Общая линия: с демократами против либералов. Со­глашения с либералами запрещены (ибо опыт показал, что в целом здесь нет черносо­тенной опасности).

Вы за или против такого запрещения? Скажите прямо.

Далее. Каков может быть практический результат на этих перебаллотировках? Го­лоса могут поделиться почти поровну между тремя лагерями. Решает относительное большинство. Возьмем простейший пример:

Мне приходит в голову одна «страшная» мысль: неужели вся статья Мартова построена на незнании того, что по нашему закону перебаллотировка есть новые выборы, а не борьба двух кандидатов? Тогда придется, прежде чем на выборах «бороться с реакцией», бороться с незнанием закона о выборах!


228__________________________ В. И. ЛЕНИН

из 100 голосов 33 у правых, 33 у либералов, 34 у демократов. Выбран демократ. Если одним голосом меньше у социал-демократа, одним больше у черного, может пройти черный!

Две линии рабочей политики: либеральная — больше всего бойся прохождения чер­ного и потому отдай гегемонию без боя либералу! Марксистская — не давай себя за­пугивать либеральным крикам о черносотенной опасности и смело иди в «треуголь­ный» (по английскому выражению) бой. По общему правилу, черной опасности нет, а если, в виде исключения, когда пройдет черный, то зато кое-где пройдет демократ!..

Чтобы научиться плавать, надо лезть в воду. Такой борьбы, в которой бы заранее из­вестны были все шансы, на свете не бывает. Если дать себя запугать либеральными криками о черносотенной опасности, то рабочие никогда не научатся вести «треуголь­ного» боя. Везде в мире лагерь реакции и лагерь либералов сплачивались раньше и ор­ганизовывались (конечно, при помощи реакционных законов) лучше, чем рабочие. Вез­де в мире либералы твердят рабочим те именно речи, которые повторяет Мартов.

Нам осталось сделать еще один последний шаг, чтобы показать «вдумывающемуся» Мартову, какое значение имеет слово: думать.

На перебаллотировках в 5 городах соглашения с либералами запрещены. На других перебаллотировках они не запрещены. Значит ли это, что всегда они будут заключать­ся? Как будто бы не значит, а?

Если соглашения нет, не могут ли при всякой перебаллотировке голоса делиться почти поровну между тремя лагерями?

Как будто бы могут, ежели действительно «вдуматься»!

Отсюда вывод. Две линии рабочей политики.

Либеральная рабочая политика: страна левеет; «поэтому»... больше всего бойтесь черносотенной опасности; лозунг — выбивать реакцию из ее думских позиций; а из думских позиций могут выбить только либералы; поэтому не «угрожать» либералам, не «вымо-


________________ ПЛОХАЯ ЗАТТЩТА ЛИБЕРАЛЬНОЙ РАБОЧЕЙ ПОЛИТИКИ______________ 229

гать» у них места — прилично ли «культурному» рабочему вымогательство у таких хо­роших людей, как либералы? — т. е. идти на всякие уступки при соглашениях с либе­ралами, чураясь «треугольного» боя.

Марксистская рабочая политика: страна левеет; поэтому, не верьте либеральным россказням о черносотенной опасности; при соглашениях с либералами изо всех сил угрожайте им и вымогайте у них места в Думе; а чтобы ваши угрозы были серьезны, товарищи рабочие, не бойтесь «треугольного» боя; смело идите в такой бой, разоблачая перед народом контрреволюционность либералов; конечно, не бывает боя без возмож­ности поражения, — кое-где пройдет черный, зато кое-где пройдет демократ; лучше прибавка в Думе пяти демократов, чем 50-ти либералов; по общему правилу, черные не будут проходить, ибо Пуришкевичи слишком хорошо известны, и либералы умышлен­но запугивают народ черносотенной опасностью, чтобы обеспечить за собой гегемонию (хотя Маклаковы почти такие же черные) и отвратить от себя «левую» опасность.

Итог. Ни по одному из шести выдвинутых мною пунктов о либеральной рабочей по­литике он ничего не ответил. Вопрос о запрещении блоков с либералами в 5 городах он «сокрыл». О треугольных выборах на перебаллотировках он — хотя и обещал вдумать­ся — не подумал. Зато два дела сделал: 1) либералов защитил от «угроз» и 2) друзей Войлошникова изобличил в заговоре с Пуришкевичем о продаже голосов Пуришкевичу за проведение Пуришкевичем в IV Думу Войлошниковых! !

«Звезда» № 24 (60), Печатается по тексту

1 апреля 1912 г. газеты «Звезда»

Подпись: Φ. Л — ко


ПЕРЕБАЛЛОТИРОВКА В РОССИИ И ЗАДАЧИ РАБОЧЕГО КЛАССА

Все чаще попадаются примеры того, насколько распространено заблуждение отно­сительно перебаллотировок в нашем избирательном законе. Дан писал в № 1—2 «На­шей Зари», что наша тактика на перебаллотировках тождественна с западноевропей­ской. Мартов в № 8 «Живого Дела» прямо ссылался на «немецких рабочих», как обра­зец для русских по вопросу о тактике во время перебаллотировок. Троцкий совсем не­давно написал о перебаллотировках особую заметку, насквозь проникнутую той же ошибкой.

Ошибка повторяется так часто, что невольно является мысль: не является ли в неко­торых кругах «повальное тяготение» к фактической ошибке результатом нежелания понять задачи рабочей демократии в борьбе с кадетами?

В России, по закону 3 июня 1907 года, нет перебаллотировок немецкого типа, нет вообще «перебаллотировок» в точном смысле слова, а есть лишь дополнительные или новые выборы. У немцев при перебаллотировке происходит голосование только по во­просу о двух кандидатах, получивших наибольшее число голосов на первоначальных выборах. Голосование на перебаллотировке решает у немцев исключительно вопрос о том, кого из двух получивших наибольшее число кандидатов следует выбрать.

Ничего подобного у нас. На перебаллотировках, по нашему закону, допускается вы­ставление какого


____________ ПЕРЕБАЛЛОТИРОВКА В РОССИИ И ЗАДАЧИ РАБОЧЕГО КЛАССА___________ 231

угодно числа каких угодно кандидатов. Строго говоря, это не перебаллотировка, а но­вые выборы или перевыборы. Поэтому все ссылки на немецкий образчик сплошь не­верны!

Основная статья нашего закона о перебаллотировках есть статья 106 «Положения о выборах». Она гласит: «Уполномоченными от предварительных съездов, а равно вы­борщиками от избирательных съездов признаются лица, за коих подано больше поло­вины голосов участвующих в съезде...».

Здесь ясно выражено требование абсолютного большинства на первоначальных вы­борах. Далее, в той же статье говорится, что если не получилось абсолютное большин­ство голосов, то «производятся дополнительные выборы недостающего числа выбор­щиков» (т. е. всего числа за исключением выбранных абсолютным большинством).

Кто считается избранным на «дополнительных выборах»? «Избранными считаются, — гласит конец той же статьи, — получившие относительное большинство голосов».

То же самое говорится в законе 3 июня 1907 года относительно перебаллотировок при прямых выборах, т. е. в городах Петербурге, Москве, Одессе, Киеве, Риге. Только вместо выражения «относительное большинство голосов» ст. 140-ая говорит о «наи­большем количестве голосов». Наконец, и при выборах членов Думы губернскими из­бирательными собраниями устанавливаются, равным образом, перебаллотировки, — если кандидаты не получили «больше половины голосов», т. е. абсолютного большин­ства — причем «избранными считаются получившие относительное большинство голо­сов» (ст. 350).

Итак: ничего подобного немецким перебаллотировкам наш избирательный закон не знает. Ничего ошибочнее ссылки на образчик, на поведение немецких рабочих, быть не может. В официальном издании «Положения о выборах в Гос. думу», издание мини­стерства внутренних дел, СПБ., 1912 г., говорится в пункте 14-ом разъяснений к 106-ой статье: «К дополнительным выборам


232__________________________ В. И. ЛЕНИН

могут быть допущены и лица, не участвовавшие в первоначальных выборах». Очевид­но, не только о новых избирателях, но и о новых кандидатах идет здесь речь. С точки зрения закона допустимо выставление на перебаллотировках такого кандидата, кото­рый на первоначальных выборах не выставлялся.

Спрашивается, какие политические выводы по отношению к избирательной тактике вытекают из этой особенности третьеиюньского положения о выборах?

Первый, основной и самый общий вывод следующий: наш закон оставляет более широкое поприще для избирательных соглашений на перебаллотировках, чем немец­кий. В Германии речь может идти только о выборе меньшего из зол: другой задачи по­бежденные на первоначальных выборах ставить себе не могут (причем побежденными надо считать тех, кто не попал в перебаллотировку). В России же, если на первоначаль­ных выборах не оказалось победителя, то нет, строго говоря, и побежденных, ибо вся­кий может второй раз, в самых разнообразных соглашениях с теми или иными союзни­ками, испытать судьбу в новом сражении.

В частности в Германии рабочий кандидат не может на перебаллотировках исполь­зовать для себя, т. е. непосредственно, борьбы между правыми и оппозиционными бур­жуазными партиями: он может поддержать оппозицию либералов против правого, если те и другие почти равносильны, но он не может сам победить в случае равносильности его либерального и его реакционного противника. В России это последнее возможно.

Отсюда второй вывод. Русский избирательный закон оставляет рабочей демократии на перебаллотировках более широкое поприще для борьбы с либералами, чем немецкий. В России, как и в большинстве западноевропейских стран, преобладают на выборах две фракции (или две группы партий) господствующих имущих классов: «консерваторы» и либералы, черносотенцы и «оппозиция». Рабочие борются и против той, и против дру­гой. При этом отсталые слои народа, просы-


____________ ПЕРЕБАЛЛОТИРОВКА В РОССИИ И ЗАДАЧИ РАБОЧЕГО КЛАССА____________ 233

паясь сначала к борьбе с феодализмом и абсолютизмом, не сознавая сначала задачи борьбы с капиталом, идут обыкновенно в течение довольно долгого времени за либера­лами. Рабочие партии, усиливая свое влияние, отвоевывают поэтому себе последовате­лей нередко больше от либералов, чем от правых. Отсюда обычные лицемерные вопли «кадетов» всех стран, что-де рабочие партии играют на руку реакции, ослабляют «об­щую силу прогресса» и так далее и тому подобное.

В Германии рабочий кандидат на перебаллотировке может вступить в бой с либера­лом только тогда, когда правые, будучи побеждены на первоначальных выборах, в пе­ребаллотировку не попадают вовсе. В России рабочий кандидат на перебаллотировке может — а следовательно, и должен вступить в бой с либералом всегда, когда правый получил на первоначальных выборах меньше голосов, чем либерал. Иначе говоря: на германских перебаллотировках рабочий может бороться с либералом только «один на один»; в России же и на перебаллотировках возможен «треугольный» бой, т. е. такой, в котором участвуют и правые, и либералы, и рабочие кандидаты. На перебаллотировках, следовательно, в России может встретиться больше случаев, когда рабочие массы ока­жутся заинтересованными проведением своего кандидата.

Мы подошли к третьему выводу. В России, при современных политических делени­ях, на перебаллотировках открывается особенно широкое поприще так называемому левому блоку во всех тех куриях и на всех тех стадиях, где либералы сильнее черных (причисляя к черным, разумеется, всех правых, и националистов и октябристов, т. е. все правительственные партии без исключения). Раз либералы оказались на первоначаль­ных выборах сильнее черных, а рабочие кандидаты слабее либералов, то обязательным является — и с точки зрения политических задач организации демократии вообще, и с точки зрения проведения рабочих кандидатов в Думу — соединение рабочих с буржу­азной демократией (народники, трудовики и т. п.) против либералов.


234__________________________ В. И. ЛЕНИН

Часто ли будут встречаться такие случаи?

В губернских избирательных собраниях не очень часто; преобладать здесь будут, безусловно, такие случаи, когда либералы слабее черных и когда потребуется, следова­тельно, общеоппозиционный блок для провала черных.

В крестьянской курии политические разделения меньше всего определенны и оформленны; полицейский гнет здесь всего сильнее; необходимость для уполномочен­ного, для выборщика, даже для кандидата в Думу «прятать» свое настоящее «лицо» здесь особенно резка; рабочих кандидатов, в смысле партийной принадлежности, здесь немного. В этой курии политической задачей является, несомненно, организация демо­кратии, борьба с влиянием и предрассудками либерально-монархической буржуазии. Относительно же перебаллотировок трудно сделать определенные выводы о частоте тех или иных случаев, даже о распространенности (фактической) перебаллотировок во­обще.

В землевладельческой и первой городской курии роль демократии вообще, рабочей демократии в особенности, слишком ничтожна, чтобы о ней стоило говорить.

Остается вторая городская курия. Здесь не мало рабочих и близких к рабочим изби­рателей: приказчики, квартиронаниматели из рабочих, получатели пенсии и т. п. Здесь есть хоть что-либо похожее на политическую прессу и нечто вроде собраний. Одним словом, это — главное поприще перебаллотировок при участии самих избирателей. Как же обстоит здесь дело с партийной группировкой избирателей?

Довольно точный, хотя и косвенный, ответ на этот вопрос дают сведения о партий­ном составе выборщиков 2-ой городской курии в III Гос. думу. По итогам кадетской «Речи» (1907, № 241), охватывающим по 51-ой губернии Европейской России 4897 вы­борщиков из всего числа 5161, — 533 выборщика второй городской курии распределя­лись по партиям следующим образом: к оппозиции принадлежат 405 (100 «левых», 209 к.-д. и 96 прогрессистов), к правым 101 (17 умерен-


____________ ПЕРЕБАЛЛОТИРОВКА В РОССИИ И ЗАДАЧИ РАБОЧЕГО КЛАССА___________ 235

ных, 19 октябристов и 65 правых), 21 беспартийный и 6 неизвестно какой партии. Три главные группы партий, борющиеся на теперешних выборах, выделяются здесь явст­венно: 100 демократов, 305 либералов, 101 правый.

Либералы более чем втрое сильнее правых, которые почти равносильны с демокра­тами. Ясно, что по общему правилу ни о какой черносотенной опасности здесь нет и ре­чи. Далее, ясно, что главной задачей рабочей демократии является здесь именно борьба с либералами; в настоящее время, при несомненном общем полевении страны, призна­ваемом и либералами, и октябристами, и Пуришкевичами, такая борьба в особенности выдвигается на первый план. Разумеется, на первой стадии рабочие кандидаты должны идти исключительно в самостоятельную борьбу, чистыми списками. На второй же ста­дии, на перебаллотировках, дело сводится в большинстве случаев к борьбе демократов с либералами.

Чтобы провести эту борьбу, марксисты должны на перебаллотировках соединяться со всеми демократами (т. е. и с буржуазной демократией, народниками, трудовиками и пр.) против либералов. Все поведение пресловутой «ответственной оппозиции», каде­тов, в III Думе, вся политика и тактика либерально-монархической буржуазии, а затем теперешнее движение среди приказчиков дают особенно благоприятную почву для этой борьбы демократов, организуемых рабочими, против либералов, т. е. партии к.-д. Поскольку вторая городская курия есть главная курия с перебаллотировками, — глав­ной линией рабочих на перебаллотировках будет именно: с демократами против пра­вых и против либералов.

В итоге мы получаем тот вывод, что ликвидаторы и их защитники делают относи­тельно перебаллотировок ошибку и «техническую» и политическую. «Технически» они ошибаются, смешивая немецкие перебаллотировки с русскими «дополнительными» или новыми выборами. Политически они ошибаются, скатываясь к либеральной рабо­чей политике, когда отделываются общими фразами о поддержке оппозиции против правых. На деле и общая задача марксистов в современной России —


236___________________________________ В. И. ЛЕНИН

организовать рабочих, как передовой отряд демократии и против правых, и против контрреволюционного либерализма — и особенности нашего положения в главной «перебаллотировочной» курии заставляют дать иной лозунг. На перебаллотировках в первую очередь, прежде всего, во 2-й городской курии, чаще всего со всеми демокра­тами против либералов и против правых; лишь затем придется идти на перебаллоти­ровках в общеоппозиционном блоке против черных.

«Звезда» № 25 (61), 3 апреля 1912 г. Печатается по тексту

Подпись: M. Ш. газеты «Звезда»


ЛИБЕРАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЯ I

Конференция трудовиков, о которой мы уже говорили и о которой были сообщения в нескольких газетах (между прочим, в «Речи» от 28 марта), представляет из себя осо­бую важность с точки зрения партийной определенности всей выборной кампании в IV Думу. После блока умеренных либералов (кадетов и «беспартийных прогрессистов») и после решений рабочей демократии о ее тактике на выборах оставалось «определиться» еще только трудовикам, чтобы картина была полной.

Теперь все классы русского общества в лице всех сколько-нибудь серьезных и за­служивающих внимания политических партий определили свою позицию в выборной кампании. И если для буржуазных партий, особенно для тех, которые «прочно» уст­роились в здании третьеиюньского режима, выборы являются по преимуществу време­нем усиленной рекламы, то для рабочей демократии, для марксистов, главная задача избирательной кампании — разъяснение народу того, в чем сущность разных полити­ческих партий, кто и за что стоит, какие действительные, жизненные интересы руко­водят той или иной партией, какие классы общества прячутся за той или иной вывес­кой.

С этой точки зрения нам придется неоднократно останавливаться на конференции трудовиков, и особенное внимание мы должны, в интересах рабочего класса, уделять как раз указанному сейчас принципиальному вопросу. И черносотенные, правые, пар­тии


238__________________________ В. И. ЛЕНИН

и либералы (кадеты) лишь замалчивают этот вопрос, либо на тысячи ладов извращают его постановку и его решение, причем делается это не по неразумию или злому умыслу отдельных лиц, а потому, что классовые интересы помещиков и буржуазии заставля­ют их извращать сущность партий крестьянских и рабочих.

В свою очередь трудовики, партия по преимуществу крестьянская, не заинтересова­ны в замалчивании вопроса хотя бы о том, чем отличается либерализм от демократии, но решают этот вопрос неверно. С точки зрения крестьянина, т. е. мелкого хозяйчика, и нельзя его решить правильно; только с точки зрения наемного рабочего вопрос этот решен — об этом свидетельствует не только теория, наука, но и опыт всех европейских стран, вся экономическая и политическая история европейских партий в течение осо­бенно XIX века.

Посмотрите хотя бы на то, как либералы говорят о трудовиках и трудовики сами о себе. Либеральная «Речь», главный орган партии к.-д., говорит, что трудовики более всех пострадали от изменения избирательного закона 3 июня 1907 года, что их тактика «не может сколько-нибудь заметно отличаться» от тактики к.-д., — ибо кадеты, изво­лите видеть, могут «повторить» и повторяют почти все, сказанное трудовиками. «На­конец, соглашения на выборах с трудовиками могут понадобиться, — пишет «Речь», — разве только в отдельных местностях, весьма притом немногочисленных».

Вдумайтесь в эту оценку и вы увидите, что это — оценка либерального буржуа, ко­торого закон 3-го июня оттеснил от главенства (бывшего за ним по закону 11 декабря 1905 года97), но вместе с тем дал ему внушительное оппозиционное местечко, ограж­денное от демократии. Вы для нас неважны, господа трудовики, и мы с вами серьезно не считаемся, вот действительный смысл заявления «Речи». Почему неважны? Потому, что закон 3-го июня вас обессилил на выборах.

Для всякого демократа и в особенности для всякого рабочего важны не те партии, которые пользуются монополией или привилегией по данному избирательному закону, а те, которые представляют широкие


___________________________ ЛИБЕРАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЯ_________________________ 239

массы населения, в частности, трудящегося и эксплуатируемого населения. Либераль­ного же буржуа как раз от этих масс и защитил закон 3-го июня, и потому ему эти мас­сы неважны. Либеральным адвокатам и журналистам нужны места в Думе, либераль­ным буржуа нужен раздел власти с Пуришкевичами, — вот что им нужно, а развитие самостоятельной политической мысли крестьянских масс, развитие их самодеятельно­сти, как класса, либералу не только не нужно, а прямо-таки опасно. Либералу нужен избиратель, либералам нужна доверяющая им и идущая за ними толпа (чтобы заставить потесниться Пуришкевичей), но политической самостоятельности толпы либерал боит­ся.

Почему же он не боится трудовиков, которые в качестве «самостоятельной» партии, особенно близкой крестьянству, т. е. громадному большинству населения, представля­ют из себя не либерализм, а буржуазную демократию? Именно потому, что трудовики суть демократы, недостаточно самостоятельные по отношению к либералам, не умеющие бороться с либералами за влияние на массы! Нельзя не останавливаться сотни и сотни раз на этом важнейшем вопросе современной политики в России, если брать эту политику серьезно, добросовестно, принципиально, а не в шарлатанском (либе­ральном тож) смысле погони за мандатами. Пока исторической задачей эпохи в России останется политическое преобразование ее в демократическом направлении, до тех пор весь гвоздь вопроса об этом преобразовании неизбежно будет состоять в том, чтобы очень широкие, самые широкие массы населения стали сознательно демократами, т. е. вполне определенными, последовательными, решительными противниками какой бы то ни было узости, ограниченности, половинчатости, трусости либерализма. И тот рабо­чий не есть еще сознательный рабочий, который не понял, что нельзя быть последова­тельным борцом за уничтожение наемного рабства без усвоения и воплощения в жизнь этой политической задачи нашего времени.


240__________________________ В. И. ЛЕНИН

Когда либералы, кадеты, говорят, что их «тактика» не отличается «сколько-нибудь заметно» от трудовической, то это самое вопиющее невежество или самая бесстыдная ложь. Каждая страница политической истории России за последнее десятилетие содер­жит сотни и тысячи опровержений этой лжи. Новейшая история России показывает нам на нашем русском опыте, что разница между либерализмом и крестьянской демокра­тией неизмеримо глубже каких бы то ни было вопросов о «тактике», — ибо эта разница всплывала всегда и без исключения за последние, скажем, восемь лет, несмотря на то, что ход событий вызывал неоднократно самые крутые переломы «тактики», — эта раз­ница лежит неизмеримо глубже всяких «программ», ибо программы выражают только то, что думают передовые люди класса о его задачах и его положении. Не мнения пе­редовых людей, а действия миллионных масс показали нам коренную разницу в совре­менном экономическом и политическом положении либеральной буржуазии, с одной стороны, и буржуазно-демократического крестьянства, с другой. Отсюда коренная раз­ница классовых интересов по отношению к «командующим силам» теперешней Рос­сии. Отсюда — коренное различие во всех исходных пунктах и во всем размахе поли­тической активности.

И либералу и трудовику может казаться, что они политические единомышленники, ибо оба — «против Пуришкевича». Но спуститесь чуточку поглубже от этих мнений политических деятелей к классовому положению масс, и вы увидите, что либеральная буржуазия в жизни делит политические привилегии вместе с Пуришкевичами и спорят они только из-за того, Пуришкевичам ли обладать двумя третями этих привилегий, а Милюковым одной третью, или наоборот. Возьмите «жизнь», возьмите экономическое положение современного русского крестьянства, как слоя мелких хозяев в земледелии, и вы увидите, что речь идет вовсе не о дележе политических привилегий, вовсе не о по­литических привилегиях, что здесь слово «жизнь» приходится брать в кавычки, ибо самое существование Пуриш-


___________________________ ЛИБЕРАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЯ_________________________ 241

кевичей означает голодную смерть миллиона таких хозяйчиков.

В современной России есть две буржуазии. Одна, это — очень узкий слой зрелых и перезрелых капиталистов, которые в лице октябриста и кадета заняты на деле тем, что делят между собой и Пуришкевичами теперешнюю политическую власть, теперешние политические привилегии. Слово теперешние надо понимать довольно широко, вклю­чая сюда, напр., и те привилегии, которые охраняет закон 3-го июня 1907 г. сегодня, и те, которые охранял и закон 11 декабря 1905 года вчера.

Другая буржуазия, это — очень широкий слой совсем незрелых, но энергично стре­мящихся созреть мелких и частью средних хозяев, преимущественно крестьян, кото­рым на деле приходится решать вопрос вовсе не о привилегиях в теперешнюю эпоху исторической жизни России, а о том, чтобы не умереть с голоду от Пуришкевичей. А это и есть вопрос о самых основах власти Пуришкевичей вообще, об источниках какой бы то ни было власти Пуришкевичей.

Вся история политического освобождения России есть история борьбы первой и второй буржуазной тенденции. Весь смысл тысячи и тысячи красивых слов о свободе и равенстве, об «уравнительном» распределении земли и о «народничестве» сводится к борьбе этих буржуазных тенденций. В итоге борьбы неизбежно получится вполне бур­жуазная Россия, окрашенная сплошь или преимущественно в один из этих двух «цве­тов». Нечего и говорить, что для наемного рабочего борьба эта отнюдь не безразлична; напротив, если он сознательный, то он вмешивается в нее самым энергичным образом, стараясь, чтобы крестьянин шел за ним, а не за либералом.

Именно к этому сводятся также и те вопросы, которые не могла не затронуть конфе­ренция трудовиков. Об этих вопросах мы будем говорить подробно в следующих статьях. Теперь же подведем маленький итог сказанному. Вопрос о трудовиках и каде­тах есть один из величайших вопросов всего политического освобождения России. Нет ничего пошлее, как сводить этот


242__________________________ В. И. ЛЕНИН

вопрос к «силе» тех или других партий в системе 3-го июня, к «расчетливости» тех или иных соглашений на выборах по этой системе. Наоборот, частный вопрос о соглашени­ях, перебаллотировках и т. д. может быть решен правильно с точки зрения наемного рабочего лишь в том случае, если поняты классовые корни той и другой партии, буржу­азных демократов (трудовики) и буржуазного либерализма (к.-д., «прогрессисты» и т. п.).

II

Конференция трудовиков поставила целый ряд очень интересных и поучительных политических вопросов. В настоящее время мы имеем прекрасный комментарий к ее решениям — статью г. В. Водовозова об «Избирательной программе трудовой группы» в № 13 петербургского еженедельника «Запросы Жизни»98, издаваемого при ближай­шем участии гг. Ковалевского и Бланка. «Прекрасным» комментарий г. Водовозова яв­ляется, конечно, не с нашей точки зрения, а потому, что он правильно передает взгляды и стремления трудовиков. Всякий, интересующийся значением демократических обще­ственных сил России, должен со всем вниманием отнестись к статье г. Водовозова.

«Трудовая группа, — пишет он, — исходит из убеждения, что в настоящий исторический момент ин­тересы крестьянства, рабочего класса и трудовой интеллигенции не только не противоречат друг другу, но почти тождественны; поэтому одна партия вполне могла бы обслуживать интересы этих трех общест­венных классов. Но, в силу исторических условий, рабочий класс нашел свое представительство в лице партии социал-демократической, и потому трудовая группа естественно должна была явиться по пре­имуществу политической представительницей крестьянства. Она и была таковой».

Тут сразу видна основная ошибка, разделяемая всеми народниками, вплоть до самых «левых». Они исходят из такого «убеждения», которое противоречит всем истинам экономической науки и всему опыту стран, переживавших эпохи, подобные современ­ной эпохе в России. Они продолжают держаться этих «убеждений» даже тогда, когда опыт русской истории вынуждает


___________________________ ЛИБЕРАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЯ_________________________ 243

их сознаться, что и на нашей почве эти убеждения опровергаются ходом событий.

Вторая фраза у трудовиков побивает первую. Если бы одна партия могла обслужи­вать интересы и рабочего класса, и крестьянства, то откуда же взялась бы особая пар­тия рабочего класса? А если она создалась и упрочилась в особенно важный, особенно критический период русской истории (1905 г.), если даже трудовики должны сказать сами себе, что рабочий класс «нашел» свою партию «в силу исторических условий», то, значит, «убеждения» трудовиков опровергнуты «силой исторических условий».

Если трудовики оказались партией крестьянства, а по убеждениям их они не должны бы быть только крестьянской партией, значит, убеждения их неверны, представляют из себя иллюзию. И эта иллюзия именно такова, какова была иллюзия всех буржуазно-демократических партий Европы в период борьбы с феодализмом и абсолютизмом. В той или иной форме преобладала идея «внеклассовых партий», причем «сила историче­ских условий» неизменно опровергала эту идею, разрушала эту иллюзию. Попытки или потуги обнять разные классы «одной партией» свойственны как раз буржуазному де­мократизму той эпохи, когда он должен был видеть главного своего врага позади, а не впереди, в крепостниках, а не в пролетариате.