Самооценка и уровень притязании
Гипертим не мучится с самооценкой. Это удел психастенои-дов, паранойяльных, истероидов, эпилептоидов и иногда шизоидов. Если гипертима оценивают «на три», он доволен. А если «на четыре», то может даже выпить по этому поводу.
И уровень притязаний у него невысок. Он звезд с неба не хватает, никуда особенно не стремится, в конкурсах не участвует. Он безразличен к славе, не честолюбив и тем более не тщеславен. То есть он, конечно, порадуется искренней похвале. А так чтобы испытывать гнетущий комплекс неполноценности и стремиться гиперкомпенсировать его (как паранойяльный, или истероид, или хотя бы как шизоид и эпилептоид) — это ему несвойственно.
Гипертим даже не слишком самолюбив. Он может скорее бурно среагировать на несправедливость по отношению к другим, чем к себе. Конечно, если ему скажут: «ты дурак», то он ответит без иронии, но и без надрыва, фразой типа «сам дурак» или с неглубоким юморком: «Мы оба дураки!» Его трудно задеть за живое. Он «отбрехивается» — и все.
Он не особенно хвастлив. Может что-то рассказать с положительной оценкой в свой адрес, но без особых преувеличений.
Не испытывая комплекса неполноценности, гипертим не развивает в себе гиперкомпенсацию. Так что у гипертима что есть, то и есть, а звезды с неба хватают лишь те, кто сызмальства не мог дотянуться до них ручкой из-за хиленькости...
Гипертим считает себя «народом» и не лезет в лидеры. Это паранойяльный — вождь, это шизоид — отщепенец, это истеро-ид — оригинал. А гипертим — вот так просто: народ.
Человек без маски
Герой этой главы аутентичен. То есть он выглядит таким, каков есть. Он не стремится произвести впечатление. Он не ханжа и не лицемер, делает что говорит и говорит что думает. В этом его плюс. Его можно не бояться. Но как маска истероида утомляет и тревожит окружающих, так и аутентичность гипертима может надоедать. Кроме того, ведь он может откровенно, без обиняков сказать тебе правду-матку в глаза, да еще и при всех.
■ Как правило, гипертим не берет себе псевдонимов. Он любит свои имя-отчество-фамилию. Ему нечего скрывать. Он не участвует в политических играх. Если он актер, то, по примеру истероидов, может, конечно, взять какое-нибудь незамысловатое иное имя с простым символическим значением, типа Иван Царевич или, на иностранный манер, Джон Кинг.
Отсутствие маски означает, что, как мы уже говорили, гипертим не делает тайн из своей жизни.А если о нем будут говорить — пусть себе, язык без костей.
Как он воздействует на окружение? Он не манипулятор. Он убедительно просит, настоятельно требует, угрожает, ставит ультиматумы. Но ничего этого не доводит до конца. «Я с тобой знаешь что сделаю?!» — и не делает ничего. Можно сказать, что он излишне прямолинеен.
Гипертимы и понимают все прямолинейно. Так что не стоит, общаясь с ними, злоупотреблять иносказаниями.
Если гипертима уличили, если он опростоволосился, то не будет выкручиваться, как это сделает паранойяльный и истеро-ид, а будет истово извиняться, оправдываясь при этом, с кем, мол, не бывает...
Смелость
Смелость гипертима бесшабашна. Он не видит опасности, прет напролом. И женщина-гипертимка «коня на скаку остановит». Смелость у него не продуманная, а спонтанная. Это паранойяльный Наполеон на глазах изумленных солдат храбро перебегал мост со знаменем в руках, под гром пушек, точно рассчитав, что в этот момент противник заряжает пушки,.а не стреляет. А гипертим не может так рассчитать и с винтовкой наперевес кидается пулям навстречу или наперерез. Он выхватывает саблю — и в бой. Абордаж — это его прием. Он не чувствует боли в драке. Он может в пылу схватки незаметно для себя совершить героический поступок. Только потом, задним числом, оценивает он возможные отрицательные последствия. Он не продумывает ничего наперед, как это сделал бы эпилептоид.
В то же время нельзя сказать, что гипертим — жертвенная личность. Он не пойдет ради идеи на костер. Но он никого и не пошлет на смерть, никого не зовет к героизму, если это не в разгар боя.
Гипертим в конфликтах возбудим и несдержан, в противовес эпилептоиду и даже в какой-то мере истероиду. Истероид чуть-чуть все-таки сдерживается — из приличия, стремясь показать свое превосходство в этикете. А гипертим не раздражителен. Он гневлив.Он не умеряет свой гнев, как и паранойяльный. Он реагирует мгновенно, с четверть оборота, то есть даже быстрее, чем паранойяльный, который реагирует все же не так стремительно, с пол-оборота, потому что паранойяльному человек может понадобиться и, может, имеет смысл сдержаться. А гипертим сразу взорвется. И не боится испортить отношений, не боится драки, в которую может перерасти конфликт. Так что вокруг гипертима, как и вокруг истероида и паранойяльного, часты скандалы. Агрессивность гипертима скоропреходящая, он успокаивается не в пример быстрее, чем другие психотипы. Из-за бурных разрядок и быстрого успокоения гипертим, как правило, не страдает гипертонической болезнью и ишемической болезнью сердца.
Влияние
Гипертимы легко поддаются влиянию. Сами они не очень-то задумываются над проблемами, и если в компании есть кто-то «со стержнем» и старается такой же стержень вогнать в людей, то гипертим достаточно податлив. Он принимает навязываемое рассуждение или просто суждение, причем часто соглашается с абсолютно противоположными точками зрения. Одному он говорит: «Ты прав». Другой возражает, он и ему: «И ты прав». Третьему, который упрекает его в непоследовательности: «И ты прав».
В гипнозе гипертим может давать вторую (с восковой гибкостью) и третью степень (с сомнамбулизмом) гипнотической погруженности, как и истероид. При этом если истероид подчиняется только тому гипнотизеру, который внушает вещи, близкие ему самому, то гипертим поддается любому гипнотическому воздействию.
Сами гипертимы воздействуют на других людей не аргументами, не убеждением — для этого требуется эрудиция, развитая речь (чего не хватает), а тоже скорее именно внушением. Повторные просьбы, примитивное повторение, громыхающий мат, сиюминутные угрозы, которые, конечно, не исполнятся. Но планомерного принуждения, свойственного паранойяльному и эпилептоиду, со стороны гипертима мы не встречаем. Приказывать и шантажировать — это не его стезя. Он и не манипулятор (это дело паранойяльного и истероида).
Воля и эмоции
Воляу гипертима слабенькая.Это касается и промежуточных дел, и жизненных целей. Ни поставить задачу, ни наметить пути решения, ни удержать хотя бы чью-то программу в памяти воли он не может. У него плохо с самоконтролем. Это паранойяльный ставит цели и достигает их. А гипертим целей не ставит и не достигает. Плановое ведение дел — не его удел. Он их запускает. Сначала врал,что, мол, все путем. А потом — аврал.Но при авралах он хороший помощник, у него все спорится.
Русское авось — его девиз, принцип, его стиль жизни.
■ Он живет как бы по воле волн: «Сегодня здесь, а завтра там». Он беспрограммный человек. Точнее, он может приобщиться к разным программам, но если «понравился лидер». Даже истероид ищетпрограммы, мечется от одной к другой или строит краткосрочные программы, а гипертим вообще их не строит. Он и покупки совершает не целенаправленно, а просто бродя по магазинам — вдруг что понравится.
В своем бесцельном блуждании по жизни гипертим очень энергичен. Он не выдыхается. Его вновь и вновь можно завести на ненужные ему дела. Но сам гипертим никого ничего не заставляет делать. Так просто — крутится, как вечный двигатель, но, в отличие от паранойяльного, никого не затрагивает.
Слабость волевых импульсов проявляется и в обрисованной нами возбудимости и несдержанности в конфликтах.
Положительные эмоции гипертим тоже выплескивает сразу и бурно. Это обычно воспринимается людьми хорошо. Но если с перехлестом, как у Ноздрева в «Мертвых душах», то это уже раздражает.
Ценностные ориентации
У гипертима они изменчивы — в зависимости от компании, в которой он ночует. Он то за «белых», то за «красных». А то и «бей белых, пока не покраснеют» или «бей, красных, пока не побелеют». Он склонен и к романтике, и к песням, и к походам по Сибири, но не ставя цель быть первопроходцем, а так просто, за компанию.
Чуть выше говорилось, что в его ценностные ориентации не входит слава. Он к ней не абсолютно равнодушен, но и не рвется ее завоевать. Гипертимы поют песни в меру таланта и рады, если им дадут стопку водки или хотя бы бокал крепленого вина.
Мышление и творчество
Мышление гипертима можно выразить инверсией высказывания Мустафы из фильма «Светлый путь». Мустафа: «Ловкость рук, и никакого мошенства». Ну а о гипертиме можно сказать: здравый смысл, и никакого лукавства.
Мышление у гипертима конкретное, наглядно-действенное, в крайнем случае наглядно-образное.
Гипертим неглубок в своем мышлении, он не аналитик. Он мыслит, можно сказать, лишь в рамках аксиом, а не теорем.Его мышление такое же неабстрактное, как у истероида, но менее образное, чем у последнего. Оно простое, бытовое. Темы заземленные: достать, продать, познакомить... Он мыслит еще более простыми категориями, чем истероид. Не «алые паруса» и «фиолетовые руки», а «пошел, ушел, пришел, нашел»... Тем более никаких тебе там «пронзить время» или пятых измерений. Он далек от философских проблем. Многое поэтому он понимает прямолинейно — могильщик из «Гамлета» на вопрос, на какой почве сошел с ума принц датский, ответил: «Да здесь же, в Дании».
У гипертима в голове словно лоскутное одеяло. Он напичкан противоречиями. В его этической концепции может сочетаться любовь к животным и «смерть гомосексуалистам!».
Гипертимам хорошо даются слесарные и столярные профессии. Они хорошие лаборанты в НИИ. Вот Гоша из «Москва слезам не верит». Они «рукастые», и им нравится мастерить. Мы часто видим таких людей во дворах небольших домов, где есть сараи и гаражи, да и в любом автосервисе.
Мышление гипертима несамостоятельное, у него нет собственных убеждений. Гипертим не интересуется не только теоретическими проблемами, но и политическими и даже многими житейскими, по принципу «Жираф большой — ему видней».Точки зрения он меняет под воздействием того лидера, который горластее или который имеет больше связей.
Никаких мучений при принятии решений он не испытывает. Сравним: эпилептоид разумно решителен, семь раз отмерит, один раз отрежет, паранойяльный — один раз отмерит и один раз отрежет. Ну а гипертим ни разу не отмерит, а семь раз отрежет, не то что психастеноид, который вообще семь раз отмерит и ни разу не отрежет. Ну, это я для юмора и для легкости запоминания. Но это важно и для личностной оценки гипертима. Он— бездумный авантюрист.Не как паранойяльный. Да, паранойяльный тоже может ошибаться, но гораздо реже, потому что заранее продумывает свои авантюры. А этот действует просто на авось — и ошибается.
Творчество гипертимов довольно примитивное, бесхитростное, в сущности лишено образов. Они не очень изобретательны. Если это текст песен, то это нечто вроде: «Я тебя люблю, а ты не любишь, я от этого страдаю, о-о-о!» — и несколько простейших аккордов на гитаре. Истероиды — истинные таланты по сравнению с гипертимами. У них пусть напыщенные, но все же образы: «Ледяной горою айсберг из тумана выплывает...» А тут «два ореха лучше, чем один!» — и все. Но гипертим не может существовать без творчества в искусстве. Он должен как-то выплескивать свои эмоции, хотя бы петь и бренчать на гитаре в одиночестве. При этом он не обязательно готовится к выступлению, а просто развлекает себя.
Искусствам гипертимы не учатся. В основном это самоучки. Примитивизм, кич — это их стихия, но не абстракционизм. Хотя иногда и гипертим являет миру нечто интересное.
Гипертим, в противовес паранойяльному и истероиду, совсем не дорожит своим авторством. Он, как уже говорилось, малопродук-" тивен в творчестве, но если все же что-то придумал (скорее в технической области), то легко дарит свои идеи. Его и используют.
Обучение
Учится гипертим урывками, в противовес эпилептоиду, но подобно паранойяльному и истероиду, хотя и с еще меньшей последовательностью и абсолютно поверхностно. Он ходит в институт для общения или по мелким делам, часто прогуливает, опаздывает, на занятиях болтает. Но удерживается в вузе за счет балагурства, за счет умения помочь по мелочам, в том числе физически (перетащить мебель и т. п.). Он списывает у шизоидов, пользуется дружбой с истероидами, которые делятся с ним тем, что смогли манипулятивно выманить у шизоидов.
Гипертим карьеры неделает. Все так как-то, как бог даст. Он, как правило, не поднимается по иерархической лестнице.
Рефлексия
У гипертима рефлексия, прямо скажем, отсутствует. Он живет рефлексами. Позвали — пошел. Рассказали анекдот — рассмеялся. А сознание— это рефлексия, а не рефлексы.Так что можно сказать, что у гипертима сознания меньше, чем нужно, чтобы человек стал человеком. Но это тоже «дело наживное».
■ У русского писателя конца XIX века с псевдонимом Скиталец (подумайте, кстати, над психотипом писателя с таким псевдонимом) в рассказе «Октава» есть персонаж — участник хора, бас с узким лбом и массивным телом. Так вот, после одного из занятий в хоре он подходит к руководителю и, подбирая слова, вопрошает: «В чем смысел жизни ?»
Память и эрудиция
Смысловая память у гипертима посредственная, не то что у шизоида. В этом он проигрывает даже истероиду. Зато у него прекрасная механическая память, в этом отношении он не проигрывает даже шизоиду. Он хорошо помнит услышанные истории, может легко найти дом в закоулке, где был лишь раз, помнит все повороты. Но из-за слабой смысловой памяти гиперти-му трудно выучить стихи. Еще хуже обстоит дело с математикой и прочими точными науками. Запомнить концепции даже в гуманитарных науках ему тоже часто не под силу. Он начинает множество книг, но прочитывает еще меньше страниц, чем истероид. Он держит раскрытыми сразу несколько томов. Читает с середины или до середины. Или начало и конец. Последнее время гипертимы вообще предпочитают не книги читать, а телевизор смотреть. Телевизионная болезнь поражает их больше, чем другие психотипы. Они в основном ограничиваются переключением кнопок на пульте...
Но, вращаясь во множестве компаний, он запоминает множество фактов, и в очередной компании он безудержный рассказчик.
Если это не просто компания собутыльников, а интеллектуальная студенческая или научная элита, где он слышит много разных разностей, то он усваивает и многие сложные рассуждения и термины.
■ Там что-то увидел, тут что-то услышал, здесь кого-то спросил, а то и пробежал глазами аннотацию важной книги — смотришь, и нахватался сведений.
Но получить глубокие знания от других людей гипертиму мешает его гиперактивность и постоянное перепрыгивание на другие дела. Поэтому в целом его эрудициявсе-таки поверхностная, хотя бывает и довольно обширной.Сравним: у паранойяльного она очень глубокая, но узкоспециальная, у психастеноида — очень глубокая во многих областях, у эпилептоида — глубокая и затрагивает несколько сфер, у шизоида эрудиция очень глубокая и охватывает великое множество областей. Даже истероид по уровню эрудиции опережает гипертима. Ведь истероид, чтобы произвести впечатление, может даже целую поэму выучить наизусть.
Часто гипертим — все же неплохой развлекатель. Он свободно говорит, не скованно, легко вступает в контакт. Так что он держит тонус общения в группе.
Речь и письмо
Гипертим не заботится о понятности и убедительности своих слов. Его речь носит скорее экспрессивный, эмоциональный характер.