Глава 3. Жизнь после жизни. Моуди
Элизабет Кюблер-Росс заложила как некую основу сам метод исследования смерти и околосмертных состояний — метод доброжелательной беседы с теми, кто их пережил. Исследования Раймонда Моуди были построены именно на этом методе, хотя он сделал качественный шаг дальше, поведший к революции в американской мистике.
О том, насколько значимый переворот произвела книга Раймонда Моудив общественном сознании, можно судить по словам одного из ведущих современных исследователей околосмертных состояний Мелвина Морса в Предисловии к последнему изданию «Жизни после жизни».
«Когда книга доктора Моуди впервые увидела свет, ученые-медики смеялись и не принимали всерьез околосмертные переживания, считая их галлюцинациями. Сейчас, двадцать пять лет спустя, наука приняла сторону доктора Моуди. Я не знаю ни одного исследователя, придерживающегося основных постулатов науки, который не пришел бы к подобным заключениям.
За последние семь лет в научной литературе публиковались обзоры трех крупных исследований, посвященных околосмертному опыту, и результаты всех их сходятся с данными доктора Моуди. На смену скепсису и враждебной интеллектуальной атмосфере, в которой приходилось работать пионерам вроде Элизабет Кюблер-Росс и Раймонда Моуди, пришла нынешняя ситуация, когда в солидных медицинских журналах мы встречаемся с десятками статей об околосмертных переживаниях.
Доктор Моуди стал творцом нынешнего положения вещей, когда выпускники медицинских вузов, получая свои дальнейшие ученые степени, исследуют околосмертные переживания. Более чем в половине медицинских институтов США читаются курсы лекций о духовных аспектах умирания» (Морс, с. 15—16). Глава 3. Жизнь после жизни. Моуди
Сам Моуди, который всего лишь честно записал то, что рассказали ему несколько сотен человек, переживших клиническую смерть и запомнивших, как были вне тела, очевидно ошарашенный, с одной стороны, травлей медиков и церковников, а с другой — поразительным литературным успехом своей книги, ставшей бестселлером, довольно быстро опомнился и начал бить тревогу. Он считал, что его не поняли, поняли неверно, и к тому же исказили.
В самом начале книги, еще во Введении, им были сказаны слова, которые прошли незамеченными и жадной до сенсаций американской толпой, и всеми его зарубежными почитателями:
«Однако с самого начала должен сказать, что я не пытаюсь доказать существование жизни после смерти. Причины этому я объясню позже. Не думаю также, что этому в настоящее время можно представить какие-либо убедительные "доказательства"» (Моуди. Жизнь, с. 29—30).
Иначе говоря, Моуди ставил перед собой какую-то иную задачу. Тогда во Введении, обращаясь ко всем, кто так или иначе столкнулся с околосмертным опытом, он высказал ее так:
«Я надеюсь, что эта книга придаст вам смелости говорить открыто. Благодаря этому можно будет лучше понять одну из самых загадочных сторон человеческой души» (Там же, с. 31).
Иными словами, он хотел познать свою душу, человеческую душу вообще, через такое явление, как смерть. Он хотел лишь начать исследование этого явления.
Из него тут же сделали культового героя, растиражировали на потребу голодной до зрелищ толпе и принялись крупно зарабатывать. Через четверть века он не выдержал битвы с обществом всеобщего потребления и издал книгу «Последний смех»,про которую жестко заявил: без нее «Жизнь после жизни» читать нельзя, она будет неполна и не будет понята. Впрочем, пусть говорит сам.
«Идеи моей первой книги, "Жизнь после жизни ", нельзя больше рассматривать — да никогда и не следовало рассматривать — вне контекста материала, изложенного в "Последнем смехе ". Обсуждать околосмертный или любой другой паранормальный опыт вне нового и более широкого контекста, который создаст эта книга, — значит вынимать картошку из духовки до того, как она полностью испеклась. Результатом будут сырые выводы.
Я считаю, что сам частично виноват в том, что очень много людей пришли именно к сырым заключениям. "Жизнь после жизни " была напечатана так, как я ее написал, за исключением большой заключительной части, которую изъял мой издатель и в которой я очень подробно объяснял, почему околосмертные переживания нельзя рассматривать как научное доказательство существования жизни после смерти.
Издатель беспокоился, что это приложение пройдет мимо понимания читателя. Он сказал, что его никто не поймет и что среднему читателю покажется, что я отказываюсь от большей части сказанного в книге ранее. Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика
Яне оказал ему такого сопротивления, какое, как выяснилось позже, должен был оказать, и "Жизнь после жизни " была издана без последней части. В свою защиту я могу сказать: тогда мне не приходило в голову, что моя книга станет бестселлером и длительное время будет вызывать живой интерес стольких людей во всем мире, породит огромную волну восхищения этими необычными переживаниями и что моя неспособность настоять на включении в нее той части, которую я включил в эту книгу, в итоге укрепит неправильные представления в ходе обсуждения паранормальных явлений.
Любой человек, который следит за диалогом о природе явления околосмертного опыта, длящемся уже более двух десятилетий, вероятно, разделяет мое впечатление, что дискуссия застыла на мертвой точке, что одни и те же заявления повторяются снова и снова, только новыми словами» (Моуди. Последний, с. 35—36).
Дискуссия застыла на мертвой точке, и участники ее все повторяют и повторяют одно и то же... Вот что заботит сейчас Раймонда Моуди. Он сделал крошечную ошибку, проявил совсем ничтожную слабость, и машина развлечений сожрала его. Именно индустрия развлечений!
В действительности эта его последняя книга не идет в сравнение с первой. Она, в общем-то, пуста и даже временами вызывает мысли о старческом маразме. А заявления, вроде: «Я начну с идеи, которая для многих из вас может показаться новой и, учитывая, что она исходит от меня, шокирующей, а именно: может быть, никакой жизни после смертине существует», — на поверку оказываются лишь такими же театральными приемами, призванными лишь запустить еще один виток интереса к собственному творчеству. Моуди все-таки стал типичным американским бизнесменом за эти десятилетия, даже если его душа этому и сопротивляется.
А она сопротивляется. Единственная мысль, которая присутствует в «Последнем смехе» — это то, что в «Жизни после жизни» он хотел начать действительное исследование, а из него сделали развлечение. И вот теперь, четверть века спустя, он из последних сил призывает ту самую толпу, что жаждет хлеба и зрелищ, сменить точку зрения, сменить подход и отношение: околосмертный опыт — это не развлечение, вроде гаданий, сценического гипноза или вызывания духов. Это предмет исследования, а исследование застыло на мертвой точке!
Застыло именно потому, что все те, кто пришел исследовать, вольно или невольно попались на крючок массового спроса и начали выдавать товарную продукцию, начали развлекать и делать шоу! Как это похоже на то, что происходит с любым настоящим делом, стоит только кому-то шагнуть за грань доступного обычному человеку... У меня тоже есть свой счет к «обычным людям»: почему они хотят смотреть, хотят, чтобы их развлекали и показывали необычные способности, и не хотят ни овладеть этими способностями, ни, самое главное, понять, что эти «необычные» способности обычны, если только принять, что человек не таков, как внушило нам общество?! Глава 3. Жизнь после жизни. Моуди
Но обычному человеку нельзя принимать такое. Тогда нельзя будет жить обычно, тогда ему будет неприятно и надо будет что-то делать! Необычные способности очень нужны обычным людям, потому что служат для развлечений, но делать их обычными нельзя, потому что это может поменять жизнь и мир. А нам хорошо и так...
Самопознание никогда не привьется в среде обычных людей, потому что оно каждый миг раскрывает им, что они могли бы быть другими!..
Но не буду о печальном, поэтому отложу «Последний смех» и вернусь к первой книге Моуди. Скажу только, что взгляды его на природу души за эти четверть века никак не поменялись. Значит, те представления о душе, что в 1975 году перевернули мир американской мистики, по-прежнему действенны. Вот их я и постараюсь изложить.
Заранее оговорюсь: Моуди, хоть и намекал, что хотел бы исследовать душу, в действительности гораздо больше хотел выглядеть ученым, который ведет беспристрастное исследование. Поэтому исходное его отношение к понятию о душе такое:
«Среди случаев, которые я изучал, были и такие: один или два человека, чьи души, дух, сознание (можете называть это как хотите)отделились от тела...» (Моуди. Жизнь, с. 64).
С одной стороны, это честный исследовательский подход. Я тоже занимаюсь выведением понятия «душа», а не исследую саму душу как раз по той причине, что не уверен, что, начав исследовать душу, как ее понимаю я, я буду исследовать то, что и другие люди считают душой. Но для Моуди это не только исследовательская честность, он и в самом деле не ставил себе задачу действительно изучить душу. Он исследовал именно то, что остается жить, после смерти. Иему, в общем-то, все равно, душа ли это.
«Однако существует и другой взгляд, согласно которому смерть не является и не может быть уничтожением сознательной индивидуальности. Согласно этой, похоже, более древней традиции, некая часть человеческого существа продолжает жить даже после того, как материальное тело перестает функционировать и полностью разрушается.
Это неуничтожимое нечтоназывают по-разному: психэ, душа, ум, "Я", сущность, сознание.И как бы мы его ни называли, мысль о том, что человек в момент телесной смерти переходит в другую сферу бытия, принадлежит к одним из наиболее древних, освященных веками человеческих верований» (Там же, с. 37).
Моуди исследует Нечто, что будет жить после смерти тела. Вот его он и описывает в своей книге. Вероятней всего, что обычное мышление считает именно это нечто душой. Хотя он не случайно ставит в этом же ряду ум и сознание. Вся философия нового времени крутилась вокруг такого понимания души. Европейская, особенно, русская, понимала это нечто, скорее, как сознание. Англо-американская — как ум. Но в любом случае это было «Я», которое сохраняет свою способность осознавать себя, а возможно, и думать. Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика
В чем основное отличие от народных представлений? Народ видит душу снаружи, свидетельствует о ней, когда говорит о душах умерших людей. Философ — изнутри, свидетельствуя о себе. При этом народ, конечно, тоже может ощутить собственную душу. Но когда философ заглядывает в себя, он осознает собой то, что думает. А человек из народа — то, что чувствует. Поэтому для народа душа — это, скорее, сердце, а для ученого — ум.
Соответственно, свидетельства Моуди были собраны, преимущественно, у людей, которые пережили клиническую смерть и сами находились в состоянии вне тела. Значит, они свидетельствовали о себе, рассказывали о собственных ощущениях, а в них преобладает осознавание себя как «Я», а не исследование того, что такое душа. Вот если бы они наблюдали за другими, то вынуждены были бы говорить либо о других людях, либо о других душах, что, кстати, и было в некоторых случаях.
Итак, Моуди рассказывает о том, как ощущали себя умершие, в главе «Вне тела».Он говорит о том, что несколько свидетелей ощущали себя, в точности как картезианские философы, «чистым сознанием», которое не занимало никакого места в пространстве. Но таких было очень мало.
«И все же большинство опрошенных утверждают, что после того, как покинули материальное тело, они очутились в каком-то другом.
Здесь-то мы и подходим к теме, которую очень трудно обсуждать. Это "новое тело " представляет собой один из нескольких моментов, характерных для околосмертного опыта, для которых очень тяжело подобрать слова. Почти все, кто мне рассказывали об этом "теле ", сталкивались с языковыми трудностями. Они приходили в замешательство и говорили: "Я не могу это описать ", или что-то подобное.
Тем не менее, описания этого нового тела поразительно схожи друг с другом. И, хотя люди пользовались разными выражениями, приводили разные аналогии и изъяснялись каждый в присущем им стиле, все они говорили почти об одном и том же. Разные рассказчики почти единодушны по поводу свойств и качеств этого нового тела. Поэтому, чтобы надлежащим образом их описать, я вслед за некоторыми из опрошенных буду дальше пользоваться термином "духовное тело "» (Там же, с. 64—65).
Очевидно, эти языковые трудности не случайны. Если человек выходит из тела как душа, то дальше он и должен бы находиться в душе. Это означает, что он по-прежнему ощущает свое «Я» внутри чего-то, что ощущается так же, как раньше ощущалось тело. То есть снаружи и как-то управляемым моей волей. Но почему он не говорит об этом теле, как о душе?
Для этого нет чего-то, но не слов. Слова — вот они. Нет опыта, привычки и образов. Когда я здесь, я ощущаю душу внутри моего тела. И у меня накапливается опыт подобных ощущений и образы для описания ее проявлений. Душа в моем обычном опыте как-то ведет себя. Но я не чувствую ее как тело, потому что, когда она действительно ведет себя как тело, это совпадает с действиями моего физического тела. И тогда я не различаю их, не выделяю душу из привычного тела. И вдруг я оказался вне тела, но внутри Глава 3. Жизнь после жизни. Моуди
чего-то! И оно ведет себя не так, как та душа, для которой у меня есть память и образы, оно делает гораздо больше, чем душа делала раньше, как кажется.
Вот это — гораздо больше — может означать как то, что я действительно не умел наблюдать собственную душу при ее жизни в теле, принимая ее телесные проявления за проявления физического тела. А может и то, что мы покидаем тело не душой, а еще в какой-то оболочке. Скажем, в призраке. Когда призраков видят люди, они свидетельствуют, что приходила или являлась душа кого-то из умерших. Но душа, совершенно очевидно, и являлась. Только внутри этого призрака. Призрак же был телом души. Однако мы чаще всего не видим и призрак. Поэтому обобщаем все такое явление ушедшего одним словом душа. Или одним словом призрак.
Как понять, что ощутили эти пережившие клиническую смерть: душу или духовное тело? Ясно одно: либо мы должны использовать понятие «душа» в расширительном смысле, называя так все, что переживает смерть. Либо мы должны отбросить определение, что душа — это то, что будет жить после смерти тела, и предположить, что душа — это то, что внутри «духовного» или, лучше, «посмертного» тела ощущается так же, как ощущалась душа в теле физическом.
Но для выведения этого ряда признаков потребуется большое количество наблюдений и свидетельств тех, кто был в состоянии вне тела. Впрочем, как и исходных теоретических предположений, которые помогут свидетелям хотя бы направить внимание на воспоминание нужных ощущений. Видимо, это как раз могло бы стать тем самым исследованием, которое так хотел запустить в мир доктор Раймонд Моуди.
Пока же я просто выпишу те свидетельства, которые приводит Моуди, чтобы накапливался объем черт души, которые можно исследовать.
«Часто случается, что умирающий осознает существование своего "духовного тела " благодаря присущим ему ограничениям. Когда он покидает материальное тело, то обнаруживает, что его никто не слышит, несмотря на то, что он отчаянно пытается сообщить окружающим о своем состоянии» (Там же, с. 65).
«...люди вокруг него не только не слышат, но и не видят его. Врачи, медсестры или другие люди, находящиеся рядом, могут смотреть прямо на него, и по их лицам видно, что они его совершенно не замечают.
Его духовное тело также не имеет и плотности. Он с легкостью проходит сквозь материальные предметы и людей, которые находятся вокруг. У него никак не получается что-то взять или к кому-то прикоснуться» (Там же, с. 65—66).
«Далее, все опрошенные единодушно утверждают, что духовное тело невесомо. Большинство, как мы видели выше, замечают это сразу, когда поднимаются под потолок или парят в воздухе» (Там же, с. 66).
«Некоторые опрошенные, находясь в духовном теле, не чувствовали привычных ощущений веса, движения и положения в пространстве» (Там же, с. 67).
31 Заказ №1228 481
Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика
«Далее, хотя духовное тело и незаметно для окружающих, все, кто побывал в этом состоянии, согласны с тем, что, хотя его и невозможно описать, оно все-таки является "чем-то ".
Все соглашаются с тем, что духовное тело имеет определенную форму (иногда шаровидную, иногда похожую на аморфное облако, а иногда почти такую же, как у бывшего материального тела) и даже состоит из разных частей (имеет конечности там же, где находятся руки, ноги, голова и т. д.). Часто отмечают, что даже в тех случаях, когда духовное тело имеет в целом округлую форму, у него определенно есть верх, низ и другие части, о которых говорилось выше» (Там же, с. 68).
К этому описанию души стоит добавить одну черточку из рассказа, который Моуди приводит в стенографической записи:
«Когда мое сердце перестало биться... я почувствовал, что похож: на мяч или, лучше сказать, маленькую сферу — размером с шарик для воздушного ружья— внутри этого мяча. Это трудно описать» (Там же, с. 71).
Как вы видите, свидетели описывают три тела души последовательно вложенные одно в другое: подобное обычному телу, шаровидное, и точечное, условно говоря. Хотя эта точка и не такая уж маленькая — с горошину, как сказали бы на Руси.
Ну, и последнее, о чем свидетельствуют умершие — это потеря ощущения времени и острое чувство одиночества. При этом некоторые говорят об остром чувстве одиночества, а некоторые хотят, «чтобы кто-то был рядом и разделил со мной это счастье» (Там же, с. 76).
Вот такие черты составляют самый общий портрет состояния по ту сторону смерти.
Я несколько сократил описание, оставляя желающим возможность дополнить его из книг самого Моуди или его последователей. Но даже при таком подходе видно, что вопросы для исследований имеются. К примеру, не идет ли речь о двух разных телах, когда говорят о теле, похожем на физическое, и о теле, похожем на шар. И не являются ли эти способы выхода зависящими от каких-то внутренних качеств людей. Кто-то может выходить только в призраке, во всем подобном прошлому телу, а кто-то уходит как облако, потому что не нуждается больше в телах?..
Я оставляю эти вопросы, потому что меня самого гораздо больше занимает, про что из своих чувств, в состоянии вне тела, сами люди могли бы сказать: моя душа ощутила то-то... Я все-таки очень склонен доверять свидетельствам языка. И когда язык говорит, что, выйдя, человек обнаружил себя в ином теле, я предпочитаю считать, что он говорит не о душе, а каком-то внешнем по отношению к ней теле. Но вот когда он там скажет, что у него было какое-то душевное движение, я посчитаю это бесспорным описанием души во внетелесном состоянии.
Вот задача, для которой придется проделать очень много работы, пока не наберется очередное описание того, что мы ощущаем своей душой. Глава 4. Путешествия души. Ньютон
Глава 4. Путешествия души. Ньютон
После того, как Кюблер-Росс и Раймонд Моуди сделали разговоры о послесмертном существовании допустимыми для американского общества, появилось множество исследователей и их книг, развивающих эти подходы. Одни из них, как «Спасенный Светом» Денниона Бринкли, просто рассказывают о том, что пережили за той чертой. Другие, как Пэрриш-Харра, заявляют, что изложат в своей книге «новый взгляд на проблему», и даже однозначно говорят о душе там, где Моуди был предельно осторожен с названиями, а Кюблер-Росс вообще молчала.
Однако при этом и те, и другие жестко исходят из уже знакомой схемы: отрицание — гнев — торг — депрессия — принятие, — и держатся строго в тех рамках, которые определил для посмертного опыта доктор Моуди. Все эти книги заслуживают определенного интереса для решивших посвятить себя умиранию как делу жизни, но качественно нового не прибавляют. Поэтому я не буду рассказывать о них, а перейду к другим направлениям в изучении души.
Следующий, качественный шаг в изучении души, на мой взгляд, был сделан талантливым гипнотизером Майклом Ньютоном.
Со следующими шагами будет такая сложность: люди, сделавшие их, были старше Моуди и, вероятно, начали свои исследования самостоятельно и раньше его. Однако их книги вышли после «Жизни после жизни», и с точки зрения общественного сознания и моего представления о понятии души, это более поздние шаги. В общем, чтобы не вдаваться в вопрос о приоритетах, я решил рассказывать об этих исследователях в том порядке, в каком они прибавляют качество моему понятию о душе.
Тогда первым после Моуди будет Ньютон, потому что он задался вопросом о том, а что должна переживать душа, если она после клинической смерти не возвращается в тело. Он задал себе вопрос о посмертной жизни души и нашел средство описать ее с той же достоверностью, с какой книга Моуди описывает околосмертный опыт. Он погружал своих пациентов в глубокий гипноз, переводил их сначала в состояние, в котором они могли вспоминать причины своих болезней в раннем детстве, а потом в еще более глубокое состояние, в котором они помнили прошлые жизни, и, самое главное, даже состояние между жизнями.
Для меня же записи бесед, которые вел Ньютон под гипнозом, являются теми свидетельствами, которые позволяют продолжить исследование души, находящейся вне тела.
Что касается самого Ньютона, то он, похоже, болезненно переживал то, что его могут посчитать одним из эпигонов, то есть неглубоких последователей Моуди. Его первая книга вышла в 1994 году. И в ней он рассказывает, как вполне естественно для психотерапевта, но при этом почти случайно, по его собственному ощущению, во время своей работы вышел на посмертную Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика
память. Но при этом он ни разу не поминает Моуди. Ньютон хочет быть самостоятельной фигурой.
Книга имела большой успех, Ньютону начали писать люди, рассказывать о собственном опыте и задавать вопросы. И он понял, что надо писать следующую книгу, и что его приняли как человека, открывшего новый путь. Поэтому в следующей книге — «Предназначение души»— он еще больше постарался подчеркнуть свою полную исследовательскую независимость.
Во-первых, в ней появился намек на то, что сам он начал работать с духовным опытом задолго до Моуди. Звучит это так, будто начал он это еще в 1947 году:
«Во введении к книге "Путешествия души " я писал, что с самого начала был традиционньш гипно терапевтом и скептически относился к использованию гипноза для метафизических регрессий. В 1947 году, когда мне было пятнадцать лет, я ввел в состояние гипноза своего первого Субъекта, и я определенно был приверженцем старой школы, а никак не "нью-эйджером ". Поэтому когда, работая с пациентом, я нечаянно открыл врата в мир духов, я был ошеломлен» (Ньютон. Предназначение, с. 5).
Здесь присутствует легкая, почти неуловимая ложь. Ньютон как бы и не врет, но ставит по смежности два события, предоставляя читателю самому сделать вывод, что именно тогда, в сорок седьмом, все и началось. В первой книге он рассказывает, как же ему удалось сделать свое открытие, и там речь явно идет уже о времени его профессиональной деятельности, которая могла происходить не раньше семидесятых-восьмидесятых. Я приведу его рассказ, потому что он дает представление о самом Ньютоне, как источнике наших знаний.
«В последние годы мы много слышали о людях, которые временно "умирали " и затем возвращались к жизни, рассказывая о том, что "там "они видели длинный туннель, яркий свет и даже встретились с дружелюбными духовными существами. Но ни один из этих отчетов в многочисленных книгах по реинкарнации, кроме мимолетных впечатлений, не приоткрыл нам тайну жизни после смерти.
Эта книга является сокровенным дневником о Мире Душ» (Ньютон. Путешествия, с. 10).
На мой взгляд, это единственный намек Ньютона, показывающий, что он знает о работах Моуди. Да и то глаза отводятся упоминанием книг о реинкарнации, будто речь идет вовсе не о том. Но все выстроено так, чтобы превзойти работы предшественника. Уж не знаю, работает ли здесь обычная жажда славы или же этого требовали правила американского бизнеса, но душа Ньютона в этом отношении не чиста, и он готов идти на легкие, почти «воздушные» подтасовки. Профессиональная деятельность, которую он описывает в следующем отрывке, не существовала в сороковых годах. Она даже для Америки явление довольно позднее.
«Я по натуре скептик, хотя, судя по данной книге, этого не скажешь. Как психолог-консультант и гипнотерапевт, я специализируюсь на коррекции поведения при различных эмоционально-психологических расстройствах. В основном моя работа заключается в том, что я занимаюсь со своими пациентами опера- Глава 4. Путешествия души. Ньютон
тивной психологической перестройкой, помогая им установить связь между их мыслями и эмоциями и устранить нездоровые аспекты в их поведении...
В начале своей практики я отклонял любые просьбы людей заглянуть в прошлую жизнь, так как я ориентировался на традиционную психотерапию. Когда я использовал гипноз и техники возрастной регрессии, чтобы определить истоки беспокойных воспоминаний и травм детства, мне казалось, что любая попытка обследовать прошлую жизнь была бы нетрадиционной и выходящей за рамки клинической практики. Мой интерес к реинкарнации и метафизике ограничивался лишь интеллектуальным любопытством, и так было до случая с одним молодым человеком, которому я пытался помочь преодолеть боль...
Пытаясь установить источник этого образа, я в конечном итоге обнаружил, что в своей прошлой жизни он был солдатом Первой мировой войны, который был заколот штыком во Франции, и в результате мы смогли вместе устранить его боль.
Вдохновленный этим успехом, я начал экспериментировать: возвращал некоторых пациентов в период, предшествовавший их последнему рождению на Земле...
Затем я случайно сделал для себя открытие огромной важности. Я обнаружил возможность заглянуть в Мир Душ через ум человека, находящегося в состоянии гипноза, который способен рассказывать о жизни междужизнями на Земле» (Там же, с. 10—11).
Пациентом этим оказалась женщина, обладающая особыми способностями. Но об этом чуть позже, поскольку без этого рассказа не будет ясно, как же работает Майкл Ньютон. Сначала завершу очерк о нем самом.
До этого открытия он явно осознавал себя одним из рядовых гипноте-рапевтов, а после него почувствовал, что стал первооткрывателем. Это поменяло всю его жизнь, и он решил сделать все, чтобы не подумали, будто он хоть что-то заимствовал, и у него были предшественники. Вот как это звучит в его второй книге.
«Чтобы представить широкому кругу читателей базисную информацию об этом, я написал книгу "Путешествия души", в которой постарался четко и последовательно описать ход событий после физической смерти: кто встречает нас, куда мы идем, и что делаем как души в Мире Душ до того, как выбрать тело для нового рождения.
Такая форма изложения была задумана как наглядное путешествие во времени с использованием реальных историй из практических сеансов с моими пациентами, которые подробно описывали мне свои переживания в промежутках между прошлыми жизнями...
На протяжении восьмидесятых годов, когда я формировал рабочую модель жизни между жизнями, я прекратил практиковать все другие формы гипнотерапии. Накопив большое количество случаев, я почувствовал огромное желание еще глубже проникнуть в тайны Мира Душ. Эти исследования укрепили во мне уверенность в достоверности моих более ранних открытий.
Многие годы таких специальных исследований Мира Душ я работал практически в уединении и лишь с теми своими пациентами, которые были инфор- Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика
мированы о характере моей работы и знали каждый только о том, что касалось лично его и его друзей. Я даже обходил стороной эзотерические книжные магазины, потому что хотел быть абсолютно свободным от каких бы то ни было пристрастий или предубеждений. И сегодня я по-прежнему убежден в том, что моя добровольная изоляция и стремление не высказываться публично было правильным решением» (Ньютон. Предназначение, с. 6).
Вот черты к портрету исследователя. Какие лично я делаю из них выводы? Ньютон определенно не хотел делиться славой и стремился стать основоположником нового научного направления. И всеми силами показывал, что не зависит в своем учении ни от кого из других исследователей. На самом деле это «ни от кого» не такое уж расплывчатое. Он не хочет зависеть от вполне определенных личностей, а именно тех, кто в восьмидесятые годы пишет об околосмертном опыте. Об этом я сужу по тому, что при этом Ньютон нисколько не скрывает, что использует приемы, выросшие и из психоанализа и из других школ современной психотерапии. Слабость.
Но мы ее рассмотрели. И я ставлю себе вопрос: является ли эта слабость философа слабостью и его учения? Дальше мое мнение строится на прочтении самих работ Ньютона, во время которого я постоянно был настороже, пытаясь понять, не ведет ли он тонкую подтасовку и во время работ с пациентами, не проявляется ли его слабинка и в записях. Независимо от того, нашел ли я примеры ее присутствия, я могу сказать такую вещь: Майклу Ньютону вовсе не обязательно было так болезненно подчеркивать свою творческую и исследовательскую самостоятельность. Она видна в самом материале.
Любой профессиональный психотерапевт с первого же взгляда видит, что Ньютон работал не так, как Моуди. В юности мне тоже пришлось освоить гипноз, и я несколько лет использовал его для лечения разных болезней и просто для баловства. Поэтому я очень хорошо вижу признаки гипнотического состояния в записях Ньютона. И мне понятны все его объяснения о том, что под гипнозом человека нельзя заставить говорить то, что нужно гипнотизеру. Загипнотизированный либо откажется говорить, либо, при нажиме, вообще выйдет из этого состояния. Это общее место, что под гипнозом можно изнасиловать или заставить убить лишь того, кто хочет этого сам.
Ньютону вовсе не обязательно было выпячивать свою самостоятельность, если он обращался к профессионалам. Очевидно, он писал книгу не для них, а для самой широкой публики. А обычный читатель вполне мог не рассмотреть независимости Ньютона и посчитать его продолжателем Моуди.
Но если это так, то задача, которую принесла на Землю душа самого Ньютона — это широкое просвещение человечества о жизни после смерти. Вот ее я и буду рассматривать как главную. Моя же придирчивость к автору скоро станет вам понятна. Уж слишком много откровений о том, что было скрыто тысячелетиями, сделал этот американский гипнотизер. Это непроизвольно вызывает настороженность и потребность понять: можно ли ему доверять? Глава 4. Путешествия души. Ньютон
Я воздержусь от оценок и просто приведу выдержки из его книги «Путешествия души», последовательно описывающие душу и мир, в который она попадает после смерти. Этот мир он назвал Миром Душ. Это очень значимое название само по себе, хотя многие из применяемых Ньютоном названий совсем не подходят к описываемому им. Да и вообще, то, что он говорит о жизни Там, очень сильно проигрывает из-за плоских американизмов, вроде «Гида», который встречает душу после смерти.
Человечество знает и совсем другие слова для рассказа о том мире. Но я вспоминаю, как после первых работ со своими собственными учителями, я вернулся в Москву в состоянии глубочайшего погружения в самого себя. Человек, у которого я только что был, страшно мучил меня вопросом: зачем я пришел? Я сопротивлялся, наверное, сутки, а потом из меня выскочило: Спасти Россию!
Это было так неожиданно и как-то нескромно, что я до сих пор стесняюсь произносить такие слова. Мы все оказываемся неумеренно скромны, когда дело доходит до духовного. Так нас воспитала наша христианская культура, которая любую искренность в этих вопросах рассматривает как посягательство на божественность. Личность же именно так и оценивает то, что мы думаем, даже не допуская мысли, что спасать Россию вовсе не обязательно как мессия или великий учитель. Спасать ее может каждый, просто честно делая свое дело. Тогда это перестает быть проявлением гордыни, а становится принятием самого себя. Но для этого себя надо познать.
И я все искал и искал, откуда же я принес эту цель. Я ехал в метро, это отличное место, чтобы побыть в одиночестве и заглянуть в себя. И когда я начал подходить к ответам, я засунул локоть в щель между трубой и деревянным щитом у бокового ограждения сидения. Локоть туда проходит, но если рука согнута, ее зажимает, и ты почти висишь. И я сидел так, потому что, чем глубже уходило мое воспоминание, тем сильнее отказывало мне тело и стремилось упасть. Я не хотел падать на людях, но я не мог видеть то, что открывалось, оставаясь в теле.
А открывалось совершенно поразившее меня видение самой обычной и довольно небольшой комнаты, в которой не было мебели, а стоял только посередине большой стол, и за ним сидели те, кто посылал меня снова на Землю. Они так решили!.. Я их ненавидел за это решение. Не знаю только, тогда или когда вспоминал. Но я шел. Не знаю почему. Потому ли, что от меня и не зависело, идти ли мне, или потому, что был согласен, что мне надо идти... Но помню я их глаза, бездонные и... и такие, что я не мог не идти... Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика
Глава 5. Мир Душ
Чтобы дать полноценное представление об исследованиях, проведенных Майклом Ньютоном, начну с его рассказа о том, как это все начиналось.
«Дверь в Мир Душ распахнул для меня случай с женщиной средних лет, особо чувствительной и восприимчивой пациенткой. Закачивая вспоминать свою предыдущую жизнь в состоянии гипноза, она вдруг заговорила о своем чувстве одиночества и изоляции. Эта необычная личность почти самопроизвольно перешла на высшую стадию измененного сознания.
Сам того не понимая, я положил начало чрезвычайно короткой команде, побудившей ее к этому. Я предложил ей направиться к истоку ее чувства утраты того, что она называла товариществом или братством, и я невольно использовал одно из ключевых, командных слов, которое стало толчком к ее духовным воспоминаниям. Я спросил, не было ли у нее особой группыдрузей, которых ей не хватает.
Внезапно моя пациентка начала плакать. Когда я попросил ее рассказать мне, что случилось, она выпалила: "Мне не хватает некоторых друзей из моей группы, вот почему мне так одиноко на Земле ". Я растерялся и стал расспрашивать ее о том,где же находилась эта группа. "Здесь, в моем постоянном доме, — ответила она просто, — и я смотрю на них на всех прямо сейчас!"» (Ньютон. Путешествия, с. 11).
Так Майкл Ньютон впервые оказался вместе со своим пациентом в месте, которое назвал Мир Душ. Именно это открытие так потрясло его, что он закрылся от любого общения с коллегами, и долгие годы собирал и собирал записи воспоминаний. Очевидно, начиная сеанс гипноза, он включал магнитофон, потому что все его последующие записи оставляют ощущение стенографических. И их у него накопился огромный архив, из которого он лишь выбирал самые показательные случаи, когда сел писать свою книгу.
Несомненно, что для успеха подобной работы нужно было быть не просто гипнотизером, а и видящим человеком. Очень вероятно, что Ньютон обрел эту способность вовсе не так уж случайно. Скорее всего, он уже был готов к тому, чтобы видеть глубинное устройство человеческого сознания. И именно оно позволяло ему спокойно переводить гипнотизируемых в нужные состояния и уверенно их там удерживать. Сам он описывает это устройство таким образом:
«Как с помощью гипноза можно достичь души ? Представьте себе ум в виде трех концентрических кругов, каждый меньше предыдущего и расположен внутри другого, отделенный от соседнего только слоями ментального сознания, связанными друг с другом.
Первый, наружный слой представлен сознательным умом, то есть критическим, аналитическим или мыслящим сознанием. Второй слой представляет собой подсознание, куда мы в первую очередь попадаем во время гипноза, чтобы войти в зону, хранящую память о всех событиях, происходивших с нами в этой Глава 5. Мир Душ
и в прошлых жизнях. Третий слой, самая сердцевина, является тем, что мы называем сверхсознательным умом. Здесь находится высший центр нашего Я, и на этом уровне мы представляем собой проявление высшей силы.
Сверхсознание является средоточием нашей истинной сущности и дополняется подсознанием, которое несет в себе память многочисленных альтерэго (наших других Я), приобретенных нами в наших прежних человеческих телах. Сверхсознание— это вообще не уровень,а душа как таковая» (Там же, с. 12).
В сущности, это первое определение души, которое дает Ньютон. Душа — это глубинная часть нашего сознания.
Но определения и пояснения он дает лишь после того, как приводит записи рассказов тех людей, которые в это время ощущают себя находящимися вне тела. И начинает он всю свою книгу с записи, которая как бы ставит исходную точку всего исследования как раз в том месте, где завершаются исследования Моуди. Я приведу это начало целиком. Всех гипнотизируемых Ньютон называет обобщенно «субьект», поэтому я буду приводить их высказывания после буквы С, а его, когда они появятся, после буквы Н.
«С. О, мой Бог! В действительности я не умер ?! То есть мое тело умерло — я могу видеть его внизу, подо мной, но сам я плаваю... Я могу смотреть вниз и видеть мое тело, которое распростерлось на больничной койке. Все вокруг меня думают, что я умер, но я не умер. Мне хочется закричать: "Эй, я, на самом деле, не умер!" Это так невероятно... медсестры покрывают мое лицо простыней... люди, которых я знаю, плачут. Меня считают умершим, но я все еще жив! Это странно, потому что мое тело определенно мертво, в то время как я двигаюсь над ним сверху. Я жив!
Эти слова сказаны человеком, находящимся в состоянии глубокого гипноза и вновь переживающим опыт смерти. В благоговейном трепете он отрывисто выпаливает короткие восторженные фразы, видя и чувствуя, что это значит — быть духом, только что отделившимся от физического тела.
Этот человек — мой пациент, который сидит в удобном кресле, откинувшись назад, а я просто помогаю ему воссоздавать картину его смерти в прошлой жизни» (Там же, с. 17).
Далее Ньютон рассуждает об отличиях и сходствах своих исследований воспоминаний о смерти под гипнозом с исследованиями околосмертных состояний и говорит, что ощущения душ очень сходны.
«И те и другие обнаруживают, что плавают над своими телами; они при этом пытаются прикоснуться к твердым объектам, но не могут их ощутить. И те и другие рассказывают, что им, к сожалению, не удается завязать разговор с живыми людьми, которые не реагируют на них. И те и другие чувствуют, что какая-то сила увлекает их прочь от места, где они умерли, и они чувствуют скорее облегчение и любопытство, чем страх» (Там же).
С точки зрения постановки исследования, он здесь подтверждает достоверность собственного исследования исследованиями Моуди, показывая, что на начальном этапе обнаруженные им проявления души совпадают с уже исследованными другими способами. Дальше начинается открытие, где сви- Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика
детельством достоверности может быть лишь внутренняя непротиворечивость свидетельств и повторяемость описываемых черт из рассказа в рассказ.
Надо отдать должное Ньютону, он все время указывает, что вот эта или та черта постоянно присутствует в свидетельствах самых разных людей. А для чего-то отличающегося он указывает убедительные причины в земном прошлом испытуемых.
Итак, первый случай — это простейшее свидетельство возможности обнаружить себя вне тела, видя его под собой. Второй — описание самого выхода.
«Н. Не опишите ли вы мне ощущение, которое вы испытывали в момент смерти ?
С. Словно... некая... сила... выталкивает меня из моего тела.
Н. Выталкивает вас?Каким образом?
С. Меня выталкивают из макушки моей головы.
Н. Что выталкивают?
С. Ну... меня!
Н. Опишите, что означает "меня". Как выглядит то, чем вы являетесь и что выходит из головы вашего тела ?
С. (пауза)... Искорка света... сияющая...
Н. Откуда исходит свет?
С. Из... моей энергии. Я выгляжу как нечто прозрачно-белое... моя душа...
Н. Остается ли эта энергия света такой же после того, как вы покинули свое тело ?
С. (пауза) Кажется, что я немного увеличилась... при перемещении.
Н. Если ваш свет расширяется, то как вы сейчас выглядите ?
С. Как тонкая... нить... зависшая в воздухе...
Н. И как вы на самом деле ощущаете процесс выхода из своего тела ?
С. Ну, это как если бы я сбросила свою кожу... как очищенный банан. Я просто оказалась без своего тела!» (Там же, с. 21—22).
Надо признать, Ньютон раз за разом въедливо добивается от пациентов, чтобы они описали душу. И снаружи и изнутри, так сказать. Но следующие описания он делает уже при рассказе о том мире, в который души уходят, покинув тело.
«В течение многих тысячелетий жители Месопотамии верили, что небесные врата находятся в противоположном конце большого изгиба Млечного пути, называемого Рекой Душ, и после смерти души ждут открытия дверей Стрельца в дни осеннего равноденствия, когда день и ночь равны. Реинкарнация, или возвращение на Землю, согласно этой концепции, могла произойти лишь во время весеннего равноденствия через выход в созвездии Близнецов в их ночном небе.
Мои Субъекты рассказывают мне, что, на самом деле, миграция души происходит намного проще. Эффект туннеля, который они переживают, покидая Землю, является вхождением в духовный мир. Хотя души покидают свое тело быстро, вхождение в духовный мир представляется мне тщательно выстроенным и неторопливо происходящим процессом» (Там же, с. 28). Глава 5. Мир Душ
Судя по записям Ньютона, не только вхождение — «тщательно выстроенный процесс», но и сам Мир Душ — это чрезвычайно большое и сложное производство, начинающееся с отдела Творения новых душ и завершающееся каким-то Источником, с помощью которого особо продвинутые души могут творить новые вселенные. Основное же место пребывания душ — это огромное учебное заведение, в котором они находятся порой сотни тысяч лет, временами воплощаясь на разных планетах в соответствии со своими предпочтениями.
Описания эти настолько технократичны, что я подозреваю непроизвольное приписывание тому миру черт этого. Как пример таких уж чрезмерно сомнительных образов, я приведу рассказ о Круге Судьбы из Случая 25. Круг Судьбы — это некий огромный прибор, с помощью которого души готовятся к новому воплощению. В нем можно как следует изучить обстановку и условия жизни в том месте, куда тебе предлагается воплотиться.
«Н. Что это за Круг?
С. Это то место, куда я отправляюсь сейчас. Мы называем его Кругом Судьбы <...>
Я плыву по направлению к Кругу... это круглый... гигантский пузырь...
Н. Продолжайте. Что еще вы можете рассказать мне?
С. Там имеется... концентрированная энергетическая сила... свет такой сильный. Меня всасывает внутрь... через воронку... становится немного темнее.
Н. Вам страшно?
С. Гм... нет, кроме того, я бывал здесь раньше. Становится интересно. Я сгораю от любопытства и волнения — что там припасено для меня? <... >
Круг окружен экранами — я смотрю на них.
Н. Экраны на стенах?
С. Они сами выглядят как стены, но они не твердые... все это... эластичное... экраны изгибаются вокруг меня... двигаясь...
Н. Расскажите мне побольше об экранах.
С. Они пустые... еще ничего не отражают... они мерцают как стеклянные плоскости... зеркала.
Н. Что происходит дальше?
С. (нервничая) Какое-то время царит тишина и спокойствие — это всегда так — затем словно кто-то включает проектор в широкоэкранном кинотеатре. Экраны оживают, появляются образы... краски... действия... полные света и звука.
Н. Продолжайте рассказывать. Где находится ваша душа по отношению к экранам ?
С. Я парю в середине и наблюдаю за панорамой жизни вокруг меня... места... люди... (весело) я знаю этот город! <...>
Я собираюсь мысленно управлять пультом.
Н. Что это такое?
С. Сканер перед экраном. Я вижу его как множество огоньков и кнопок. Это как в кабине пилота.
Н. И вы видите механические предметы в этой духовной обстановке ? Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика
С. Я знаю, что это кажется невероятным, но это то, что происходит, и я могу объяснить вам, что я делаю.
Н. Прекрасно, не беспокойтесь об этом. Просто расскажите мне, что вам нужно делать с пультом.
С. Я буду помогать контролерам менять образы на экранах, мысленно управляя сканером» (Там же, с. 245).
Ньютон оставляет все эти технические детали, которые действительно кажутся уж слишком невероятными, без комментариев. Я уже говорил, что как человек, имеющий опыт гипноза, могу однозначно подтвердить, что он действительно описывает то, как ведут себя загипнотизированные люди. Тут я в нем не сомневаюсь. И все же это описание технологической линии по производству душ является для меня вторым полюсом отношения к его книге: есть то, что достоверно, и есть то, что вызывает сомнения.
Достоверно то, что он сам профессионал и что у него присутствуют и личные цели в том деле, которое он делает. Вызывает сомнения как раз то, что напоминает антиутопии вроде фильма «Матрица». Посередине же лежит основное содержание, которое можно принять на веру, а можно принять как допущение, то есть возможное описание действительности бытия души. До получения личных подтверждений. Делает же их возможным то, что они никак не противоречат ни нашим личным знаниям о себе, ни нашим предположениям о причинах и движущих силах нашей жизни.
Вот этой золотой серединой я и ограничусь.
Опуская описания самого Мира Душ, скажу лишь, что возвращающуюся душу встречают по прибытии либо родственные души, либо Наставник, которого Ньютон называет Гидом. Впрочем, Наставник встречает всегда, но с молодыми душами, которые тяжело переживают потрясение от смерти, он предоставляет сначала встретиться тем, кто их успокоит. А потом он проводит ее через «Исцеляющий душ» — какое-то место, где восстанавливаются поврежденные при жизни части души — и ведет ее в его «учебную группу» — крошечное сообщество до пятнадцати душ численностью.
Там душе предстоит осмыслить уроки, которые она вынесла из земного существования. Наставник будет ненавязчиво помогать ей всегда. И все время пребывания здесь, и потом, при воплощении. Именно о них, судя по всему, и говорилось как об Ангелах Хранителях. Мы же их, при достижении определенного уровня внутреннего покоя и тишины, можем слышать как голос собственной мудрости.
Но вернусь к тому, что такое душа сама по себе.
«Поскольку встреча с дружественными духами, ожидающими нас после нашей смерти, так валена, то непременно встает вопрос о том, как же души узнают их. Я обнаружил, что мои Субъекты единодушны относительно того, как души видят, воспринимают друг друга в Мире Душ.
Душа может выглядеть как масса энергии, но очевидно также, что неорганическая энергия души может проявлять человеческие признаки. Души могут проецировать формы своих прошлых жизней, и они часто делают это, общаясь Глава 5. Мир Душ
друг с другом. Спроецированная форма человеческой жизни — это лишь один из бесчисленных вариантов внешнего облика, который могут принять души, черпая их из субстанции своей основной энергии.
Позже... я буду рассматривать еще один отличительный, идентификационный признак души — особая у каждой души цветовая аура» (Там же, с. 39).
Ньютон действительно занят тем, чтобы последовательно выяснить, как же выглядит душа, и постоянно создает ее описание. С точки зрения понимания того, что есть душа, ее вид можно считать одной из важных черт, поэтому я сначала соберу именно эти описания. Вот молодую и встревоженную душу встречает другая душа, которая, чтобы успокоить ее, приняла тот вид, в котором они дружили на Земле.
«С. Он улыбается и протягивает мне руку...
Н. Означает ли это, что у него есть что-то вроде тела?
С. (смеется) Ну, и да, и нет. Я плаваю, и он тоже. Это в моем уме... он показывает мне себя... и больше всего я осознаю... его руку, которую он протягивает мне» (Там же, с. 39—40).
Теперь душа перемещается в сторону своего учебного места сквозь пространство, где существуют остальные души.
«Н. Вы видите людей, с которыми были знакомы на Земле ?
С. Я... чувствую их присутствие... тех, которых я знала.
Н. Хорошо, продолжайте двигаться дальше. Что вы еще видите ?
С. Огни... нежные... что-то вроде облаков.
Н. Когда вы движетесь, остается ли этот свет, эти огни такими же?
С. Нет, они растут... шарообразные сгустки энергии... и я знаю, что это люди!
Н. Вы движетесь к ним или они — к вам ?
С. Мы движемся друг к другу, но я двигаюсь медленнее, чем они, потому что... мне неясно, что делать...
Н. Расслабьтесь и продолжайте плыть, рассказывая мне обо всем, что вы видите.
С. (пауза) Сейчас я вижу наполовину проявленные человеческие формы — тела выше талии. Их очертания прозрачны... я могу смотреть сквозь них.
Н. Видите ли вы какие-нибудь черты у этих форм ?
С. (взволнованно) Глаза!..
Н. Вы видите только глаза ?
С. ...Есть еще слабое очертание рта — и ничего больше (С тревогой) Теперь вокруг меня глаза... подходят ближе...
Н. Имеет ли каждое существо два глаза ?
С. Да.
Н. Выглядят ли эти глаза так же, как у людей — с радужной оболочкой и зрачком ?
С. Нет... иначе... они... больше... черные глазные яблоки... излучающие свет... направленный на меня... мысль... (затем вдох облегчения) ох!
Н. Продолжайте.
С. Я начинаю их узнавать — они посылают образы моему уму — мысли о себе, и... формы меняются... в людей! Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика
Н. Людей с человеческими физическими признаками ?
С. Да. Ой... посмотрите! Это он!» (Там же, с. 42—43).
Тут наша молоденькая душа узнает своего бывшего мужа, и все ее волнения пропадают. О глазах же Ньютон впоследствии расспросит значительно более старую и продвинутую душу. Одного из воплощенных на Земле Наставников.
«Н. Как вы выглядите в Мире Душ ?
С. Как ярко светящийся сгусток света. <...>
Н. Теперь давайте вернемся к энергетическим проявлениям душ. Почему души иногда предстают друг перед другом как сияния с двумя черными зияющими пустотами для глаз, не демонстрируя при этом человеческие формы ? Это вызывает у меня ассоциации с привидениями.
С. (смеется) Вот откуда появились на Земле легенды о привидениях — из этих воспоминаний! Масса нашей энергии не однородна. Глаза, о которых вы говорите, представляют собой более сконцентрированную силу мысли.
Н. Ну, мифы о привидениях, может быть, не столь фантастичны, однако эти черные впадины глаз, должно быть, представляют собой важное проявление их энергии.
С. Это не только глаза... они — окна в наши старые тела... и во все имевшие в прошлом место физические проявления, расширения нашего Я. Эта чернота является... концентрацией нашего присутствия. Мы общаемся, поглощая энергетическое присутствие друг друга» (Там же, с. 205—206).
Видение себя сгустками яркого света — основной способ, каким пациенты Ньютона описывают души. Та молодая душа, что увидела своего мужа, бросается после этого в объятия своей мамы. Ньютон пытается понять, как это делают души.
«С. (едва слышно) Мы... мы просто держим друг друга... так хорошо быть снова с ней...
Н. Как вам удается держать друг друга без тел ?
С. (слегка раздраженно) Мы окружаем друг друга светом, конечно же.
Н. Расскажите мне, как это происходит у душ ?
С. Словно укутываешься ярким светлым покровом любви» (Там же, с. 44).
Если задуматься об этих словах, отстраняясь от собственных телесных действий, то можно обнаружить, что мы делаем при душевном общении нечто именно такое же. Вот почему я говорю о том, что в описаниях Ньютона, безусловно, присутствует некое ядро соответствия моим представлениям о душе, и доверяю им.
Немаловажная черта или свойство душ — это то, что они могут не только принимать любой облик — мужской или женский, но и воплощаться в любые тела, хотя часто имеют предпочтения.
«Мне неоднократно говорили, что душа сама по себе является андрогинной (двуполой), и в том же духе высказывались мои пациенты, сообщая, что пол является немаловажным фактором. Я узнал, что все души могут и на самом деле принимают попеременно то мужской, то женский ментальный облик Глава 6. Учеба и самопознание
по отношению к тем или иным существам — как различные личностные формы» (Там же, с. 47).
Для меня здесь важно лишь то, что душа сама по себе беспола, и рождение новых душ идет не половым путем, а, как описывает Ньютон, творением, подобным собиранию из неких первоэлементов. В зависимости от набора этих качеств, душа впоследствии и ощущает в каком теле и в каких условиях ей легче всего решать свои задачи. А качества эти и есть то, что определяет задачи.
Соответственно, это «душевное устройство» может быть нарушено, тогда оно подвергается своеобразному ремонту.
«Н. Если бы этот ваш друг так и не понял бы урок и продолжил бы водиться с людьми, которые совершают порочные действия, могли бы его уничтожить как душу в Мире Душ ?
С. (долгая пауза) Нельзя полностью уничтожить энергию... но она может быть переработана... негативность, с которой не удается справиться... во многих жизнях... может быть исправлена.
Н. Как?
С. (неопределенно) ...Не путем разрушения... а перестройки...» (Там же, с. 65).
Перестройка эта, по существу своему, оказывается очищением. И именно его и ведут души жизнь за жизнью воплощаясь, а потом, проводя огромное время в исследовании того, как жили на Земле. Но это уже рассказ об Ученичестве душ.