Деформация системы смысловой организации сознания. Она происходит в тот момент, когда эмоциональный контроль теряет свое ведущее значение, и на первый план выступают задачи слабого второго уровня: защитить
Она происходит в тот момент, когда эмоциональный контроль теряет свое ведущее значение, и на первый план выступают задачи слабого второго уровня: защитить индивидуальное благополучие, обеспечить свое существование. Упрощение системы адаптационных задач сразу снимает ее внутреннюю напряженность. Если на предыдущей ступени субъекту прежде всего было трудно самому, то теперь, как и в других случаях деформации системы смыслов, трудно становится окружающим.
Все остальные уровни мобилизуются на решение одной адаптационной задачи - защиты от плохого качества жизни и сохранения здоровья субъекта. Первый борется с плохим качеством среды увеличением дистанции в контактах, механизмы третьего - обеспечивают преодоление помех в достижении этих целей. Другие люди в данном случае легко становятся средством разрешения проблем субъекта, и в манипуляции ими может проявиться его особая изобретательность и хитрость. Кроме того, при отсутствии эмоционального контроля в отношениях с людьми, нарастает холодность, подозрительность, возможно возникновение идей "вредительства".
Особое значение приобретает развитие особых приемов саморегуляции, в данном случае речь идет уже не о повышении тонуса, а о защите от отрицательных переживаний. Легко очерчиваются особые пристрастия субъекта, распространенным способом аутостимуляции становится коллекционирование как накопление средств защиты. Если для коллекционирования, характерного для слабого первого уровня, субъективно важно было переживание самого построения устойчивой упорядоченной системы, и в коллекции на первый план выступала ее структура, то здесь значима именно гипотетическая польза собираемых вещей или идей, их ценность в свете возможного "черного дня". Сохранение и приумножение коллекции гораздо важнее, чем ее реальное использование, потому что она становится для субъекта реальным мощным средством борьбы со страхом.
Это может быть "коллекция", вместившая в себя маленький листок чистой бумаги, кусок черствого кекса, почти совсем целую кофту, старое одеяло - все это может когда-нибудь пригодиться и спасти коллекционера, в котором мы, конечно же, узнаем гоголевского Плюшкина. Пронзительный образ скупца, который с непосредственным детским эгоизмом жертвует близкими ради страсти собирания "полезных вещей", характерен, наверное, для многих культур: для нас это прежде всего Плюшкин, хотя мы помним и о знаменитом Скупце Ж. Б. Мольера.
Возможен также вариант, когда слабый второй уровень в качестве сверхзадачи выдвигает предотвращение болезни - знаменитый Мнимый больной Мольера, чтобы получить в свое пользование домашнего доктора, пытается против воли выдать свою дочь замуж. Его способы аутостимуляции напоминают нам многих "мнимых больных" с их постоянной заботой связывания страха болезни тщательной фиксацией, подробным определением и упорядочением многочисленных признаков своего телесного неблагополучия, соотнесением их с симптомами всех известных болезней. Эти "коллекции" умеряют страх перед реальным страданием, так же как "коллекции" лекарств, целителей, способов излечения вызывают чувство защищенности, а многочисленные лечебные процедуры служат средством редукции нарастающего напряжения.
При деформации смысловой системы у субъекта сохраняется возможность целенаправленной адаптации к окружающему. Отказавшись от эмоционального контроля над своими действиями, такие люди, используя других, могут проявлять достаточную активность, изворотливость, предприимчивость в решении своих задач. Однако в данном случае возникает другая опасность - увеличение роли саморегуляции - защиты от отрицательных переживаний, очерчивания компенсаторных влечений и нарастания субъективной зависимости от них. Дальнейшее увеличение чувствительности второго уровня приводит уже к нарушению баланса между функциями адаптации и саморегуляции - к поломке системы смысловой организации сознания и полной дезадаптации субъекта.