Экономика России: прорыв в XXI век
• То, что происходит в экономике, еще не рост, а лишь тенденция • Система национального имущества и национального дивиденда послужит прообразом экономической модели нового общества • В глобальном конфликте между системой и миром человека Россия должна решительно встать на сторону последнего
В последние два года произошел заметный поворот к лучшему. Впервые за годы реформ отмечается рост. Особенно отрадно, что наиболее высокие темпы демонстрируют обрабатывающие секторы промышленности. В 2000 г., в частности, ВВП вырос на 7,5%, а производство промышленной продукции – на 10%, в том числе машиностроение и металлообработка – на 27,2%, легкая – на 18,6, медицинская – на 16,5, черная металлургия – на 11,5%. Положительные сдвиги происходят в финансово-кредитной сфере: сокращаются неплатежи, увеличиваются кредиты реальному сектору экономики и объемы расчетов реальными деньгами, растут налоговые и вненалоговые доходы.
Рост обусловлен конъюнктурными факторами
Данные статистики не могут не породить высоких ожиданий на будущее. Но чтобы потом не испытывать горечи разочарования, уже сейчас важно понять, что же на самом деле стоит за нынешним ростом – устойчивая тенденция, связанная с выздоровлением экономики, качественными сдвигами ее структуры, или это количественный рост, обусловленный чисто конъюнктурными факторами?
Для ответа на этот вопрос следует оценить: за счет каких источников обеспечен нынешний рост и насколько устойчиво они воздействуют на экономическую ситуацию.
Во-первых, одну из основных нагрузок в посткризисном развитии 1998 г. взяло на себя население России. Оно в очередной раз оплатило провалы в экономическом курсе реформ. Реальные доходы населения в 1998 г. по сравнению с докризисным 1997 г. снизились более чем на 40%. Но нельзя забывать, что реальная среднемесячная зарплата, являющаяся основным доходом подавляющей части населения, снизилась более чем в 2 раза, а отношение средней зарплаты к прожиточному уровню – в 1,7 раза. Вряд ли столь безнравственную акцию можно приплюсовать к источникам экономического роста.
Во-вторых, определенная часть роста стала результатом девальвации рубля и последовавшего за ним вытеснения импортной продукции с внутреннего рынка. Именно вытеснения, а не замещения, как это обычно принято считать. Ведь качество нашей продукции осталось, по существу, неизменным, таким же низким, как и раньше, а потому впрямую конкурировать с импортной продукцией она не могла. И только тогда, когда курс доллара подскочил в 2-3 раза, закупка и реализация многих видов импортных товаров оказалась невыгодной. В результате конкурентоспособность и спрос на отечественную продукцию резко повысились. Это и явилось главной предпосылкой для роста производства, увеличения доходности предприятий и налогооблагаемой базы.
В-третьих, положительное влияние оказала политика сдерживания цен на продукцию и услуги естественных монополий, валютного курса и ограничения свободного обмена валютной выручки предприятиями-экспортерами.
В-четвертых, рост мировых цен на нефть. Этот фактор и его влияние на экономический рост определяются конъюнктурой мирового рынка на энергоносители. Сейчас она складывается для нас весьма благоприятно, что позволяет стране получать быстро растущую величину валютного дохода. То, что мы дополнительно получили за счет этого фактора в 2000 г., соизмеримо с суммарными доходами экономики за все предшествующие годы реформ. Вопрос лишь в эффективном использовании этого дохода. Это тем более важно, что мировая конъюнктура цен является малопредсказуемой. Уже сейчас отмечается тенденция к снижению мировых цен на нефть. К сожалению, наша политика в использовании дополнительного дохода оставляет желать много лучшего.
Главным направлением в расходовании финансовых ресурсов в бюджете 2001 г. является погашение задолженности по государственным обязательствам. На эти цели предполагается израсходовать более 40% бюджетных ассигнований – в 25 раз больше расходов на воспроизводство научного потенциала и в 20 раз выше, чем объем государственных капитальных вложений.
Спору нет – долги следует отдавать. Но, во-первых, нельзя считать нынешнюю политику договоренности с Лондонским и Парижским клубами соответствующую интересам безопасности РФ. Правительство обязано выработать более эффективный способ реструктуризации долговых обязательств, отодвигающих сроки погашения на 15-20 лет и более. Мировая практика дает на этот счет большое число положительных примеров. Во всяком случае, резервы на этом важном направлении отнюдь не исчерпаны. Хотелось бы в этой связи обратить внимание на широкие возможности, которыми мы располагаем в части обмена долгов на проведение природоохранной деятельности, рационального использования природно-ресурсного потенциала экономики.
Во-вторых, нельзя недоучитывать катастрофического положения с износом основных производственных фондов. Доля основного оборудования в промышленности в возрасте до 5 лет сократилась по сравнению с 1970 г. в 10 раз и наоборот со сроком службы свыше 20 лет увеличилась почти в 4 раза (см. таблицу).
Объем инвестиций в основной капитал за годы реформ сократился более чем в 4,5 раза, строительных работ – в 3 раза, в новое производственное строительство – в 6 раз и т.д. Остановить этот процесс можно только за счет резкого увеличения объема капвложений в промышленность. Но основной источник – дополнительный прирост доходов от внешнеэкономической деятельности – используется в другом направлении. Кроме того, определенная часть положительного сальдо торгового баланса является результатом заниженного курса рубля. На эту величину следовало бы скорректировать общий темп роста экономики. И тогда может оказаться, что и здесь качественных сдвигов у нас, по существу, нет.
| Возрастная структура производственного оборудования в промышленности, %*
| | | Годы
| в возрасте, лет
| средний возраст, лет
| | | до 5
| 6-10
| 11-15
| 16-20
| более 20
| | |
| 40,8
| 30,0
| 14,0
| 6,9
| 8,3
| 8,42
| | |
| 35,5
| 28,7
| 15,6
| 9,5
| 10,7
| 9,47
| | |
| 29,4
| 28,3
| 16,5
| 10,8
| 15,0
| 10,80
| | |
| 4,1
| 20,1
| 25,6
| 18,6
| 31,6
| 16,09
| | *Инвестиции в России: тенденции, проблемы, пути решения с учетом зарубежной практики, ИМЭМО РАН, Москва, 2000, с. 22.
Как видим, с какой бы стороны мы не подходили к проблеме роста, везде обнаруживаем явные противоречия между количественными и качественными характеристиками его проявления. То, что происходит в экономике, – это еще не рост, а лишь тенденция к росту. Есть основания предполагать, что за ней последует новая волна стагнации. И главную причину этого надо искать в самом курсе реформ.
Рента – стратегическое оружие России
В отличие от многих других стран основной вклад в прирост национального дохода России сегодня вносит не труд и даже не капитал, а рента (рис. 1).
За счет ренты Россия могла бы покрывать первоочередные расходы на оборону, поддержку конверсии, науки, образования, культуры и здравоохранения, содержание госаппарата. Переход к преимущественно рентной системе формирования доходов государства сулит преимущества не только экономического, но и социального характера. Он позволит организовать систему финансовых трансфертов между рентабельными и нерентабельными, но перспективными секторами экономики, между богатыми и бедными регионами, осуществить мощную социальную поддержку населения, создать систему социальных доплат к заработной плате и пенсиям. Тем самым российская экономика смогла бы постепенно превращаться в социально-ориентированную экономику, разворачивающуюся в сторону человека, его нужд и чаяний. Исчезла бы сама основа для криминализации общества.
Обычно ссылаются на опыт стран с развитой рыночной экономикой, где роль платежей за использование земли и других природных ресурсов в суммарных налоговых поступлениях весьма скромна, а прямые налоги на доходы физических и юридических лиц, а также косвенные налоги являются основным источником финансирования общегосударственных расходов. Действующая налоговая система, по существу, воспроизводит современный западный стереотип нейтрального налогообложения, в минимальной степени “травмирующий” установившиеся пропорции распределения доходов в обществе. Но нейтральное налогообложение направлено на консервацию сложившейся социально-экономической структуры, а не на ее реформирование.
Если мы всерьез хотим реформировать экономику, то необходимо в первую очередь отказаться от символического налогообложения природно-ресурсного потенциала – оно несовместимо не только с ближайшими задачами экономического оздоровления России, но и со стратегией перехода к экологически устойчивому хозяйствованию. Но что мешает этому? Прежде всего интересы тех, кто нажил огромный капитал на присвоении ренты с природных ресурсов. Это сравнительно небольшая прослойка общества. Однако она получила доступ в высшие эшелоны государственной власти. Пренебречь этими интересами непросто. Но другого выхода сегодня у России нет. И надо выбить у тех, кто сегодня выступает против усиления роли рентной составляющей в общих доходах России, их последний аргумент, что земельная рента противоречит принципу частной собственности, без реализации которого переход к рынку невозможен.
|