Роль классификации психических явлений в становлении научной психологии
История развития наук о природе и обществе свидетельствует о том, что после первоначального изучения и описания основных факторов как необходимый этап на пути создания теорий выступает классификация изучаемых явлений. Так было в физике, биологии, социологии и других науках. Столь же необходима и психологическая таксономия (классификация психических явлений).
Не обходят этот вопрос даже старые учебники психологии для средней школы. Так, в изданном в 1907 г. учебнике профессора А. Нечаева подчеркивается необходимость научной классификации психических явлений, отличной от житейской (с различением ума, чувства и воли). Однако далее в тексте реализуется не какая-либо научная схема, а все та же житейская классификация, что делает ей честь, но не делает чести множеству учебников и учебных пособий до конца XX в., не изменивших этой же вынужденной традиции использования житейской классификации из-за отсутствия научной.
Даже в фундаментальном труде С. Л. Рубинштейна проблемы психологической таксономии не обсуждаются, а роль классификации выполняет оглавление учебника, построенное на основе стихийно сложившихся традиций и ситуативных произвольных предпочтений.
Новаторской была инициатива Г. Эббингауза, который в 1908 г. изложил курс общей психологии в трех главах по приципу последовательного нарастания сложности психических явлений. Третья часть заключительной главы названа им «Высшие деятельности души» и включает три раздела: психологию религии, искусства и нравственности. К сожалению, этот подход не был оценен ни современниками, ни потомками и не получил должного развития.
Иная картина в трудах богословов, философов и психологов. Уже мыслители античности — Платон, Аристотель и другие — предлагали эволюционно-иерархическую схему строения души, психики человека. Так, Аристотель писал: «Душа отличается растительной способностью, способностью ощущения, способностью размышления и движением». Эти три уровня-компонента души (растительный, животный и разумный), по Аристотелю, организованы иерархически, а происхождение этой иерархии он объясняет как следствие развития, эволюции функций.
Идея иерархического строения души (психики) присутствует и в Библии, но, в отличие от Аристотеля, высшим уровнем души человека в ней является не NUS (разум), а нравственное чувство, что ближе к современным взглядам.
Наивное и во многом непоследовательное аристотелево понимание природы души господствовало вплоть до 1637 г., когда Рене Декарт выступил против него и ввел два принципиально разных понятия — рефлекса как механизма регуляции функций тела и сознания как основного психического феномена, абсолютно отличного от всех нейродинамических и телесных проявлений.
Со времен Р. Декарта проблема соотношения физики и психики, функций мозга и души остается в центре внимания философов и ученых как психофизическая (психофизиологическая) проблема.
Решительный шаг вперед в деле развития и углубления психофизиологического монизма сделал З. Фрейд, выдвинувший свою трехуровневую модель строения личности (Оно, Я, сверх-Я).
Во множестве публикаций Фрейд поставил, но не смог решить принципиальный вопрос о соотношении нейро- и психодинамики. Отказавшись от физиологических объяснений психических феноменов, Фрейд тем не менее сохранил «энергетическую» терминологию.
Это связано с тем, что, в отличие от К. Юнга, при объяснении природы психических явлений З. Фрейд твердо стоял на позициях научного детерминизма. В частности, он уверенно отстаивал идею необходимости в будущем синтезировать физиологические и психологические знания и даже искал контактов с И. П. Павловым, но не встретил понимания с его стороны.