Демократия как фантом: безопасность ценнее свободы
Демократические электоральные процедуры превращаются не более чем в фарс. Разработка и практическая апробация технологий манипуляции массовым сознанием делают государственную власть столь же всемогущей, как у автократов древних и средневековых царств. Если политические предпочтения электората могут быть запрограммированы (как это, например, случилось на президентских выборах в России в 1996 г.), то о какой демократии может идти речь? Либеральная демократия как политический феномен ушла в прошлое с закатом эры модернизма.
Исторически модернизм выступал как антитеза. Ввиду этого ценностный модернистский набор имел значение, прежде всего, в качестве отрицания. С разрушением отрицаемой им системы его собственная смысловая конструкция рассыпалась. Поднятые на щит Французской революции принципы «свободы», «равенства» и «братства» были взяты за основу трех исторически реализованных моделей модернизации – либеральной, коммунистический и националистической. Весь содержащийся в них призывный пафос направлен был против признаков традиционалистской системы – крепостной несвободы, аристократического иерархизма, сословно-корпоративной гетерогенности.
Прошла пара столетий и борьба с традиционализмом деактуализируется. Универсальные прежде ценности утрачивают свое было значение. Кому теперь в реальности нужна политическая свобода? Оставаясь по инерции лозунгом партий она к числу разделяемых массами ценностям не относится. Гораздо более важна для западного обывателя безопасность. Свободы могут быть с легкостью отданы в обмен на гарантированное безопасное существование.[511]
Взятые на щит политиками западных государств демократические ориентиры все в меньшей степени отвечают ценностному набору обыденного человека Запада. Демократия в своем идеальном значении есть, безусловно, политический идеомиф. Длительный рост популярности демократических ценностей соотносился с процессом устранения ограничителей демократизма в виде различного рода цензовых барьеров.[512] Но когда казалось бы все препятствия были устранены обнаружилось, что реальное практическое воплощение власти народа есть утопия. Демифологизация демократической идеи обернулась ее десакрализацией. Политический индифферентизм явился доминирующим умонастроением в сфере политики. Доведенный до своего логического предела полный отказ населения от участия в выборах способен упразднить и сам институт демократии. Электоральная активность в настоящее время поддерживается во многих странах исключительно за счет шоу – технологий. Но и это не помогает. Достаточно сказать, что в США, позиционирующихся в качестве «величайшей демократии», в национальных выборах в среднем принимает участие менее половины американских избирателей (49,1%).[513]