Глава 12. Я пошлю тебе ответ завтра
Я пошлю тебе ответ завтра. Я нашла его два дня назад и думала о тебе. Неважно, что случилось, — я люблю тебя. «Моя щедрость бесконечна, как море. Моя любовь так же глубока, чем больше я отдаю, тем больше имею, и то и другое не имеет границ».
На следующий день Лия изменила план приема. Вместо групповых мероприятий она составила расписание и предложила мужчинам отправиться на природу и насладиться более традиционными занятиями: рыбная ловля, охота, верховая езда. Она позволила им самим сделать выбор, и, не беспокоясь, что они решат, она знала, что Себастьян будет далеко от нее. Леди в большинстве остались дома: болтали, вязали и музицировали в музыкальном салоне. Когда они вышли в сад после полудня, то предпочли просто погулять по саду, там, где не могли встретить мужчин.
За обедом Лия стремилась быть более разговорчивой с гостями — с леди Эллиот и мистером Данлопом, — угощая остальных за столом сплетнями, которые они слышали в конце сезона, и обрывками новых, которые кочевали по кругу от одного домашнего приема к другому.
Потом, когда она предложила сесть за карты, Лия была уверена, что она окажется напротив Себастьяна. Хотя они оба знали, что она избегает его, он удивил ее, когда не сделал никаких попыток быть ближе к ней или хотя бы убедиться, что у нее нет намерения остаться один на один с гостями.
Очевидно, он доверял ей сейчас, хотя не знал, что вскоре его ждет сюрприз и его доверие подвергнется жесткой проверке.
Утром последнего дня приема, который должен был завершиться торжественным обедом, Лия встала наконец рано, чтобы застать гостей за завтраком. Тем не менее вместо того чтобы наполнить свою тарелку, она обратилась к собравшимся с объявлением:
— Я должна извиниться за мое отсутствие, но я готовлю сюрприз для нашего прощального обеда, и поэтому вынуждена съездить в Суиндон.
— О, обожаю сюрпризы! — воскликнула миссис Майер, глядя на своего мужа.
Он кивнул в знак согласия.
— К сожалению, я буду отсутствовать несколько часов.
Лия подошла к Херроду. Она дала ему список, который написала ночью после tableaux vivants, что хоть на время отвлекло ее от мыслей о Себастьяне... и трагедии Шекспира, где он играл Юлия Цезаря.
— Но я прошу вас взглянуть на список, который дала Херроду. Это те развлечения, которые больше всего любил Йен.
Хотя на лицах гостей было написано любопытство, никто не расспрашивал ее о деталях. Даже Себастьян воздержался от вопросов, хотя она чувствовала его взгляд на себе, когда извинилась и вышла из столовой.
Сидя в карете, Лия старалась расслабиться и приготовиться к дороге, которая займет не меньше часа. Она взглянула на противоположную скамью, где в длинной прямоугольной коробке аккуратно сложенное лежало платье из черной органзы, в котором ее еще никто не видел.
Вдова Лия Джордж решила танцевать.
И это будет то самое познание себя, о котором она говорила Себастьяну в один из вечеров. На самом деле домашний прием был проверкой, готова ли она жить так, как она хочет.
И если она хочет танцевать на своем домашнем приеме, зная, что большинство из ее гостей будут шокированы, она все равно сделает это. И если она не хочет довольствоваться скучным платьем из черной органзы, которое скорее насмешка над ее вдовством, чем символ, а переделать его в нечто скандальное, тогда она сделает это. Как она раньше сказала леди Эллиот, счастье, которое она хочет сотворить для себя сейчас, куда важнее для нее, чем ее собственная репутация.
Естественно, будут последствия — она не столь наивна, чтобы думать, что сможет остаться невредимой. Но впервые в жизни Лия не боялась этого.
Глядя в окно кареты, она наблюдала за холмами, мимо которых они проезжали, за редкими рощицами деревьев, разделявшими их, и не без ехидства размышляла о реакции Себастьяна на ее предстоящее объявление — в этот вечер после прощального обеда в доме будут танцы.
Она думала объявить об этом утром, зная, что леди будут взволнованны, но после поцелуя в саду и их последующих натянутых отношений передумала. Лучше она скажет об этом днем, тогда дамы смогут приготовить платья к вечеру. А для Себастьяна будет поздно отменить вечеринку, так как пожалуют другие гости из близлежащих поместий.
Но самое интересное: что будет делать Себастьян, когда поймет, что она сама намерена танцевать, особенно когда увидит, как она одета?
Он будет метать громы и молнии, не меньше!
Но не имеет значения его реакция, она не планировала танцевать для него или одеваться для него. Если после инцидента в саду она и дальше собирается избегать Себастьяна, значит, что какая-то часть ее все еще живет прошлым и не свободна от Йена, и сегодня вечером она намерена исправить это.
Карету качнуло на повороте, и коробка сползла с сиденья, Лия потянулась вперед, чтобы не дать ей упасть на пол. Схватив ее обеими руками, она положила коробку себе на колени и крепко держала ее, пока они не прибыли в Суиндон.
Владелица мастерской миссис Невилл встретила ее у ворот своего заведения, которое было куда меньше, чем любой модный бутик в Лондоне. Миссис Невилл имела только одну помощницу, и Лия увидела эту девушку, склонившуюся над работой, пока владелица вела ее в задние комнаты.
Миссис Невилл оглядела Лию с головы до ног: ее вуаль, пыльные черные юбки — и, без сомнения, подумала о ее вдовьем трауре. Вскоре, тем не менее, модистка протянула руки к коробке.
— Я так понимаю, это то платье, о котором вы мне писали?
Лия колебалась и почти неохотно отдала коробку.
— Мадам? Вы не передумали? Вы действительно хотите, чтобы я сделала нечто интересное для сегодняшнего вечера?
Чувствуя, словно она преодолевает невидимый рубеж, Лия кивнула и передала коробку в руки модистки.
— Да.
— Хелен. — Миссис Невилл позвала девушку из другого конца комнаты. — Отложи эту юбку и, пожалуйста, помоги миссис Джордж раздеться.
Лия подчинилась. Девушка сняла ее вуаль и капор, расстегнула и сняла противное черное платье через голову.
У стола в ближайшем углу миссис Невилл одобрительно щелкнула языком, когда открыла коробку и вытащила платье Лии. Она повернулась к ней с хитрой улыбкой, поглаживая материю.
— Мне кажется, я начинаю понимать, что вы хотите, миссис Джордж.
Вскоре с помощью Хелен она помогла надеть ей платье из органзы. Даже сейчас без всяких поправок Лия была довольна, когда посмотрела на себя в зеркало, висевшее на противоположной стене. Хотя платье было черное, как все другие платья, которые она носила после катастрофы с каретой, обычная белая отделка отсутствовала на вырезе ворота и на запястьях. Органза не царапала ее кожу, как бомбазин, и не мялась, как креп, она была мягкая, воздушная, юбка отливала темно-синим на свету и струилась в ее руках. Нижние юбки были жестко накрахмалены и издавали приятное шуршание.
Миссис Невилл стала измерять ее талию.
— Что именно вы хотите, мадам? Я могла бы пришить перламутровые пуговицы по краю выреза, если хотите.
Лия взглянула в зеркало и на дерзкую женщину в нем. В первый раз за долгое время она встретила свой собственный взгляд и не захотела отвернуться.
— Я думаю, это превосходная идея, миссис Невилл.
Прошло полчаса, портниха сняла все мерки и отошла.
— Очень хорошо, миссис Джордж. Не думаю, что это займет много времени. Я доставлю его вам к шести.
Лия кивнула, последний раз взглянула в зеркало и улыбнулась.
— Это прекрасная кобыла, но не лучше, чем лошадь лорда Дерриоу. Я видел ее в Аскоте в прошлом году, когда она повредила левую ногу после первого поворота...
Остальные слова остались невысказанными, когда в гостиную вошла Лия.
— Но родословная безупречна. Отчего же, ведь ее предок был...
Себастьян не слышал голос Купер-Джайлса, который, очевидно, не видел ту красивую женщину, которая вошла.
— Лорд Райтсли?
Себастьян жестом указал на дверь:
— Я полагаю, миссис Джордж вернулась, приготовив для нас сюрприз.
Сюрприз, который вынудил ее оставить гостей на большую часть утра и часть дня. Что бы это ни было, оно явно доставляло ей удовольствие. Ее глаза светились, несмотря на попытку соблюсти печальный тон в соответствии с траурным нарядом. Себастьян повернул голову, отдернул штору на окне, к которому прислонялся, и выглянул. Не важно, что он старался держаться подальше от нее накануне, воспоминания дразнили его, безжалостно напоминая о поцелуе и желании, которое он прочел в ее глазах. Себастьян отпустил штору и посмотрел на Лию. Хотя, возможно, это было лишь игрой его воображения, но он до сих пор не мог найти доказательства этому.
— Я извиняюсь, что не поговорила с вами раньше, — сказала она, — но я хотела убедиться, что все на месте. Сегодня, после обеда, я пригласила музыкантов. Мы закончим наш домашний прием парадным обедом и танцами.
Когда она вошла в гостиную, поднялся гул голосов. Все пытались отгадать, что за сюрприз ждет их вечером, и ее заявление о танцах всех шокировало, голоса затихли. В воздухе повис один вопрос — будет ли танцевать она?
Играя желваками, Себастьян ждал ответа, хотя он уже подозревал правду. Так как он был знаком с желанием Лии ощутить свободу, если она решит танцевать, слухи, зародившиеся в начале этой истории, могут набрать силу и стать опасными. Возможно, что они не затронут Йена и Анджелу и законность рождения Генри. Возможно, не затронут, но Себастьяна не удовлетворяло это «возможно».
Лия наклонила голову набок. Кружева чепца упали на щеку. Ее стать, ее выражение были полны скромности и мягкости. Себастьян скрестил руки на груди и наблюдал за ней, стараясь уловить каждый нюанс, который раскроет ее истинные мысли.
— Как я сказала раньше, я понимаю, что это не обычный домашний прием. Но так как сегодня наш последний вечер, я хочу сделать что-то необычное, чтобы выразить мою благодарность всем вам. Йен так любил танцы! Сегодня, я надеюсь, вы последуете его примеру.
Себастьян прищурился. Она сказала «вы», но не сказала, что присоединится к ним.
— А теперь прошу извинить меня, меньше чем через час приедут другие гости. Мне нужно проверить, все ли готово к обеду.
Когда Лия повернулась и вышла из гостиной, он не мог не отметить, как ловко она все проделала. Лишь несколькими предложениями ей удалось вызвать еще больше вопросов: она будет присутствовать на обеде, это ясно, но будет ли она присутствовать на танцах? И если да, то примет участие или останется в роли наблюдателя?
Это был отличный способ возбудить общее любопытство по поводу предстоящего вечера. Но также и возможность того, что Себастьян узнает об истинных намерениях Лии и загонит ее в угол еще до обеда.
Почти сразу после того, как Лия вышла, другие дамы разошлись по комнатам, чтобы приготовиться к вечеру. Мужчины наслаждались полученной свободой и завели разговоры о лошадях, охоте на лис, и, лишь наговорившись всласть, прошли в свои комнаты.
Но Себастьян не стал ждать, он направился в другое крыло дома, где размещались спальни хозяев. Посмотрев в оба конца коридора и убедившись, что никто не видит его у дверей Лии, он постучал один раз, потом другой.
Словно желая помучить его, воображение полураздетой Лии возникло в его сознании.
Поморщившись, он постучал снова, затем отошел в сторону, когда услышал шаги за дверью. И хотя скорее всего это была одна из ее горничных, он не хотел, чтобы кто-то подумал, что он шпионит за Лией, дабы увидеть ее в нижнем белье. Или, прости Господи, увидеть хотя бы дюйм ее обнаженной кожи, кроме лица и рук.
Он слышал, как щелкнула задвижка, затем круглое лицо высунулось в щель двери. Горничная заморгала, увидев его.
— Милорд? Чем я могу помочь вам?
Себастьян оттолкнулся от стены.
— Пожалуйста, скажите миссис Джордж...
— О, это лорд Райтсли? — Услышал он голос Лии из-за двери.
Горничная оглянулась через плечо:
— Да, мадам.
Послышался какой-то шорох, и вскоре горничная исчезла. На ее месте появилась Лия, одетая в другое утреннее платье из черного крепа. Но вдовьего чепца не было на ее голове. Вместо этого ее волосы спускались вниз, часть была заплетена в косу, видимо, горничная не успела закончить свою работу. Темно-каштановые локоны сверкали, как золотой янтарь, свободно струясь по плечам и лаская ее щеки. Те самые локоны, к которым он так неосторожно прикоснулся несколько дней назад.
Лия улыбнулась и посмотрела на него, вся ранимость и настороженность, которые она выказывала прежде, исчезли под этой улыбкой. И Себастьяна вновь обожгло желание прикоснуться к ее волосам, пройтись большим пальцем по очертанию ее губ, увидеть, как изменится ее выражение.
— Я думаю, вы хотите узнать, собираюсь ли я танцевать сегодня? — сказала она, когда ее взгляд встретился с его взглядом.
— Мои мысли так очевидны?
Он изучал ее лицо, невольно сопоставляя ее черты с чертами Анджелы. Он мог ясно представить Анджелу, когда был один, хотя старался изгнать память о ней, она была повсюду, куда бы он ни посмотрел. Он угадывал ее профиль в рисунке обоев или воображал ее лежащей на постели ночью, видел соблазнительные изгибы ее спины... Когда он пытался крепко зажмуриться и изгнать ее из своих мыслей, ее образ все равно оставался где-то на периферии его сознания, мучая и искушая, не позволяя ему забыть ее.
Но облик Анджелы, который пришел ему на ум, сейчас поблек, как тень, которая исчезла, не успев сформироваться. Все, что он видел, была Лия, нежная и бледная, слишком своевольная и полная жизни, чтобы ее мог задушить траур. Тот траур, который он собирался попросить ее соблюдать.
— Не очевидны, — ответила она, наклоняя голову в сторону, — но ваши действия предсказуемы.
— Да? — спросил он, стараясь найти в ее глазах понимание, которое она так ловко скрывала под маской вежливости.
Если бы горничная не стояла за ней, он затолкнул бы ее в спальню и снова поцеловал.
— Что касается вопроса, буду ли я танцевать сегодня...
Ее улыбка стала шире, и она была всего в нескольких дюймах, но Себастьян почувствовал, как воздух быстро стал разреженным, ее присутствие крало кислород из его легких.
— Ответ — да, — сказала она, затем повернулась и захлопнула дверь.
Замок громко щелкнул.
Стиснув зубы, Себастьян какое-то мгновение смотрел на дверь, затем поднял кулак и постучал. Но ответа не было.
— Миссис Джордж, — тихо позвал он через дверь, бросив взгляд в конец коридора.
Снова молчание.
— Миссис Джордж, — опять позвал он, на этот раз громче, его тон был более нетерпеливым. — Миссис Дж...
В конце коридора послышался какой-то шум, и Себастьян отступил назад. Ему совсем не хотелось, чтобы его застали у дверей спальни Лии, тем более что он хотел предотвратить скандал, а не ещё больше усугубить ситуацию.
Бросив последний взгляд на дверь, он повернулся и пошел в свою комнату, чтобы переодеться к вечеру. Сколько бы Лия ни убеждала себя, что вправе танцевать сегодня, она поймет, что это невозможно, когда ни один мужчина не предложит ей руку.
Обед прошел с большим успехом. Все гости пребывали в прекрасном настроении, были взволнованны и оживленны, женщины надели красивые платья, и мужчины тоже были необыкновенно импозантны в этот вечер. Когда они перешли в салон для танцев, ей показалось, что музыканты играют лучше, чем обычно. Даже без платья из органзы Лие казалось, что ночь полна очарования и обещаний. И конечно, присутствие оркестра только добавляло ей блеска. И именно в эту ночь Лия собиралась нарушить все правила.
Когда она была маленькой девочкой, ее мать, расчесывая ее волосы перед сном, рассказывала разные истории. Это не были те истории, которыми обычно полны головы девочек, с принцами и принцессами и счастливым концом. Это были истории о маленьких девочках, дочерях подруг Аделаиды, которые сделали что-то плохое. Кто-то играл в грязи со своими братьями, другая девочка спрятала щенка в своей постели. Шли годы. И Лия узнала не только то, чего ждут от нее, но и то, что вызывает недовольство матери, которая, казалось, стояла на страже моральных устоев всей Англии.
Куда нельзя смотреть, пищу необходимо пережевывать долго, леди должна, расчесывая волосы, проводить щеткой не менее ста раз каждый вечер. Нельзя оставаться один на один с джентльменом. Всегда сидеть прямо. Носить белое для дебюта и черное для траура. Упоминалась соответствующая фигура — не слишком полная и не слишком худая. Улыбаться, когда вам не хочется; танцевать, даже если вы не в духе, но не больше одного раза с одним мужчиной, и добиваться совершенства до тех пор, пока не достигнете его.
И никогда, никогда не нарушать правила.
Сегодня у Лии было лишь одно намерение — нарушить их.
Она улыбнулась Себастьяну, не потому, что хотела улыбнуться, а потому, что просто не могла удержать себя. Сегодня она не будет игнорировать прекрасное чувство, которое согревает низ ее живота, когда их глаза встречаются. Она не станет избегать его, по крайней мере, не прямо сейчас. Одной ногой отстукивая ритм и чувствуя вкус вина на своем языке, она ощущала себя легкой как воздух. Счастливой и свободной. И верила в ложь в его глазах, которые говорили, что она желанна. Сегодня это правда.
— Вам надо танцевать, — сказала она ему, пока они наблюдали, как другие гости кружатся в риле[2].
— Я предпочитаю быть рядом с вами.
Лия рассмеялась, он даже не старался скрыть настороженность, хотя и говорил милые слова.
— Моя компания такая пугающая, милорд?
Себастьян отвернулся от танцующих. Взгляд остановился на ее губах, прежде чем подняться к глазам.
— Все в вас, миссис Джордж, пугает.
Лия сжала губы, игнорируя тот жар, которым ее обдало с ног до головы. Она наблюдала, как мисс Петтигру танцует с мистером Данлопом.
— А вы очень красивы сегодня, милорд.
— Что? Комплимент от прелестной вдовы?
— Нет, простое наблюдение.
— Как я подозреваю, вы слишком много выпили за обедом?
Уголок ее губ приподнялся, и она сбоку взглянула на него из-под густых ресниц.
— Возможно... Или, что тоже возможно, я наконец решила быть честной.
Ее слова стерли изумление с его лица. Он подвинулся ближе, и она приоткрыла рот, чтобы предупредить его, не давать повода к сплетням, но он заговорил первый:
— Будьте осторожны, Лия. Или я тоже захочу быть честным.
Ее сердце забилось быстрее, стоило ей вспомнить, как, стоя на лестнице, он говорил, что хочет ее. Сейчас он был так близко, что его рука почти касалась ее. Лия подняла руку и притворилась, что убирает волосок, упавший ему на плечо. Просто легкое прикосновение, чтобы порадовать себя, — то, что раньше даже не могло прийти ей в голову.
— Я осторожна всю мою жизнь. И боюсь, это становится скучным.
Она отвернулась, когда барон Купер-Джайлс остановился, чтобы поговорить с Себастьяном, понимая, что Себастьян попытается следить за ней. Лия кивнула леди Эллиот и миссис Майер, проходя мимо. Все, кроме миссис Томпсон, танцевали, юбки леди кружились, когда джентльмены вели их от одной фигуры этого зажигательного танца к другой. Лия задержалась в конце салона, который на этот вечер превратился в танцевальный зал. Каждую минуту, лавируя между танцующими парами, она ловила взгляды Себастьяна. Он не преследовал ее, лишь только провожал внимательным взглядом.
Когда рил закончился, Лия увидела, как лорд Эллиот и мистер Холидей направляются к Себастьяну и барону Купер-Джайлсу. Мисс Петтигру и мисс Сандерс, дочь третьего кузена виконта Пербари, подошли к Лие.
— О, я как раз собиралась уйти, — улыбнулась им Лия.
— Уйти? — воскликнула мисс Петтигру, ее щеки раскраснелись, и капельки пота выступили на лбу.
Лия кивнула и приподняла юбку.
— Зацепила каблуком за подол, я скоро вернусь.
— Может быть, вас проводить, пока вы будете переодеваться? — спросила мисс Сандерс, но ее голова уже повернулась к барону Купер-Джайлсу, который оставил Себастьяна и шел в их направлении.
— О нет, благодарю. Продолжайте танцевать.
Улыбнувшись мисс Петтигру, Лия снова посмотрела на Себастьяна, чтобы убедиться, что он не видит ее, и выскользнула из салона.
В спальне она жестом поторопила Агату, которая сидела перед камином и поджидала ее.
— Давай, мы должны спешить.
Пока горничная расстегивала ее платье из крепа, Лия вытащила шпильки из своего вдовьего чепца, чтобы высвободить косы, которые Агата предварительно заплела, готовясь к вечеру. Глядя в зеркало, Лия провела кончиками пальцев по прическе из кос, которые венчали ее голову.
— Я думаю, это не надо переделывать.
— Дайте мне только минутку, чтобы поправить, мадам...
— Нет, не стоит... У меня нет времени. Я должна успеть вернуться вниз к вальсу.
Где-то в глубине души она надеялась, что Себастьян будет настолько поражен ее видом, что простит ей эту выходку и пригласит на вальс, не обращая внимания на других гостей. Но если даже он не сделает этого, самый важный момент наступит, когда она войдет в платье из органзы с решением танцевать, несмотря на критику, коей неминуемо подвергнется. Если никто из мужчин не отважится пригласить ее на танец, она все равно будет наслаждаться своей свободой, новой собой. Она больше не будет рабой условностей, не будет послушна чужим желаниям, не будет той девушкой, которая страдала от критики матери и измены мужа.
Лия перешагнула через платье, лежащее на полу, и подошла к кровати, где ее поджидало платье из органзы. Оно было потрясающее, миссис Невилл превзошла себя. С открытой спиной, что позволило Агате надеть его через голову Лии, не испортив прическу. И хотя миссис Невилл сняла точные мерки и Лия знала, что оно сидит прекрасно, от ощущения воздуха на открытой спине казалось, что оно слишком свободно, ткань скользила по ее коже.
Лия присела за туалетный столик и взяла бриллиантовые серьги.
— Не могу поверить, что делаю это, — прошептала она своему отражению в зеркале.
Надев одну сережку, затем другую, подождала, пока Агата застегнула бриллиантовое ожерелье на ее шее. По сравнению со свободным движением платья ожерелье казалось тяжелым, холодная серебряная цепочка холодила спину.
Горничная отошла, и Лия встала. Как в тот раз, когда она купила органзу, она вытянула руки и закружилась.
— Тебе нравится, Агата?
Горничная улыбнулась в ответ, ее круглые щеки растянулись, угрожая спрятать глаза.
— Вы такая красивая, мадам!
— Спасибо, — сказала Лия, опуская руки.
Но сегодня не важно, насколько она красива. Сегодня все, чего она хотела, — это не выглядеть как вдова.