Я не воплощение зла, — возразил Шайтан. — Не пытайтесь присвоить мне качество, в котором вы ничего не смыслите».
Буддисламская сутра
Пока Серена ухаживала за хвалеными цветами робота, растущими в красивых терракотовых горшках, Эразм наблюдал за ней со все возраставшим очарованием.
Она подняла голову, посмотрела на Эразма и подумала, насколько далеко от себя должна она — или может — держать мыслящую машину.
— Для того чтобы понять человеческую сущность, Эразм, совершенно не обязательно проявлять такую жестокость.
Робот повернул к женщине свою зеркальную маску и сложил ее в озадаченное выражение.
— Жестокость? Я никогда не имел жестоких намерений.
— Ты — воплощение зла, Эразм. Я вижу, как ты обращаешься с людьми-рабами, как ты мучаешь их, пытаешь их, принуждаешь их жить в ужасных условиях.
— Я не воплощение зла, Серена, я просто очень любопытен. Я горжусь объективностью моих исследований.
Она стояла возле терракотовой вазы, держа перед собой побег ярко-красной герани, словно надеясь этим цветком защититься от робота, если он вдруг решит применить силу.
— А что ты можешь сказать о пытках, которым ты подвергаешь людей в своих лабораториях?
Эразм снова стер с зеркальной маски всякое выражение.
— Это мои частные исследования, они проводятся под моим строгим и тонким контролем. Тебе нельзя входить в лабораторию. Я запрещаю тебе это делать. Я не хочу, чтобы ты вмешивалась в мои опыты и препятствовала их проведению.
— В опыты над ними... или надо мной?
Робот одарил Серену умопомрачительно безмятежной улыбкой и промолчал.
Все время, пока она находилась в плену, Серена расстраивалась по поводу того вреда, какой Эразм причинял людям. Удручала ее и неясная судьба ребенка, которого она носила под сердцем. Нервы ее не выдержали. Серена, не владея собой, сбросила на землю один из цветочных горшков. По твердым глазурованным плитам пола оранжереи разлетелись бесчисленные мелкие осколки.
Эразм бесстрастно посмотрел на осколки глиняного горшка, рассыпанную землю и красные лепестки.
— В отличие от людей я никогда ничего не ломаю без видимой цели.
Серена вызывающе вскинула голову.
— Ты никогда не бываешь добрым. Почему бы тебе для разнообразия не совершить какое-нибудь доброе дело?
— Доброе дело? — Эразм выглядел искренне заинтересованным. — Какое, например?
Автоматические увлажнители с мягким шипением распыляли в воздухе теплицы воду, осаждавшуюся на листьях растений. Серена не хотела упускать даже такую возможность.
— Во-первых, лучше корми своих рабов. Не только привилегированных доверенных лиц, но и домашнюю прислугу и тех несчастных, которых ты, как животных, содержишь в этих ужасных бараках.
— И хорошая еда поможет достигнуть цели? — спросил Эразм. — То есть это и будет доброе дело?
— Это позволит хотя бы немного улучшить их жалкое положение. Что ты теряешь, Эразм? Или ты боишься?
Его не смутили упреки Серены.
— Я подумаю над этим вопросом, — сказал робот.
Четыре охранных робота взяли Серену в плотное кольцо, когда она, как обычно, шла по территории виллы. Отдавая короткие команды, немногословные стражники повели ее на открытый двор, выходивший к морю. Роботы были хорошо вооружены, но не склонны к разговорам. Они просто шли вперед, не выпуская Серену из своего кольца.
Она постаралась отогнать инстинктивный страх. Никогда нельзя было угадать, какой эксперимент мог задумать наивный в своей неосознанной жестокости независимый робот.
Выйдя на открытое пространство, она увидела птиц, летавших под изумительным шатром безоблачного синего неба, раскинувшимся над прибрежными скалами. Она вдохнула полной грудью соленый воздух океана, прислушалась к неумолчному рокоту прибоя.
Среди роскошной зелени лужаек и аккуратно подстриженных кустов, за которыми скрывались жалкие бараки рабов, Серена с плохо скрытым изумлением увидела длинные ряды столов, вдоль которых были расставлены сотни стульев. На свежем воздухе, на легком морском ветерке, под ярким летним солнцем роботы приготовили изысканный банкет. Столы были уставлены блестящими серебряными приборами, в графинчиках были видны разноцветные напитки, на блюдах лежали дымящиеся горы мяса, пестрые фрукты и сладкие десерты. В довершение всей этой роскоши на столах были через равные интервалы поставлены вазы с красивыми свежими цветами.
За ограждением стояла толпа смущенных и напуганных рабов, смотревших со смешанным чувством алчности и страха на все это великолепие. Ароматы изысканных блюд носились в воздухе, дразня и мучая голодных рабов.
Серена остановилась, выказав крайнее удивление.
— Что все это значит?
Четыре робота, доставивших ее сюда под конвоем, сделали еще шаг вперед и тоже остановились.
К Серене подошел Эразм. Зеркальное лицо его просто источало удовольствие. Робот был удовлетворен достигнутым эффектом.
— Это пир, Серена. Разве я не великолепно его устроил? Ты должна быть вне себя от восторга.
— Я... заинтригована, — сказала женщина.
Эразм поднял свои металлические руки, охранные роботы открыли заграждения и толкнули вперед избранных рабов. Рабы поспешили к столам, но выглядели при этом очень испуганными.
— Я очень тщательно подобрал контингент, ориентируясь на демографические показатели, — сказал Эразм, — и включил в него представителей всех каст — доверенных людей, простых рабочих, ремесленников и даже этих дурно воспитанных рабов.
Пленники расселись по местам и сидели в напряженных позах, неестественно выпрямившись и держа руки на коленях. На всех лицах отражался недоверчивый страх, смешанный с растерянностью. Многие из приглашенных гостей выглядели так, словно самым заветным их желанием было оказаться где-нибудь подальше от этого места. Никто из людей не доверял хозяину этого дома. Возможно, пища была отравлена, и потом люди будут умирать мучительной смертью, а Эразм станет делать записи, наблюдая за этим интереснейшим процессом.
— Ешьте! — приказал робот. — Я приготовил этот пир для вас. Это мое доброе дело.
Теперь Серена поняла, что делает Эразм.
— Это совсем не то, что я имела в виду, Эразм. Я хотела, чтобы ты изменил их ежедневный рацион, улучшил качество пищи, что сделало бы их здоровее. Один банкет ничего не изменит.
— Улучшит их отношение ко мне.
Некоторые гости отважились положить еду на свои тарелки, но никто пока не осмелился проглотить хотя бы кусок.
— Почему они не едят? Я же сделал такой великодушный жест.
Робот посмотрел на Серену в ожидании ответа.
— Они боятся тебя, Эразм.
— Но сейчас я не причиняю им никакого зла.
— Откуда они могут это знать? Как они могут доверять тебе? Скажи мне правду, ты не отравил еду? Может быть, некоторые блюда по случайному выбору?
— Это интересная идея, но это сейчас не входит в условия опыта.
Эразм по-прежнему ничего не понимал.
— Иногда наблюдатель влияет на исход эксперимента, но я не вижу способа обойти эту проблему.
Он задумался, и внезапно его лицо осветилось широкой улыбкой.
— Пожалуй, я тоже приму участие в трапезе.
Высунув из своего корпуса многочисленные сенсорные зонды, Эразм направился к ближайшему столу и начал брать пробы блюд, фруктов и приправленных специями соусов, одновременно проводя их химический анализ. Люди растерянно наблюдали за его малопонятными действиями.
Серена видела, что многие лица обратились к ней с выражением немой надежды. Решившись, она возвысила голос:
— Слушайте меня. Ешьте, наслаждайтесь пиром. Сегодня у Эразма нет злого умысла. — Она посмотрела на робота. — Если, конечно, он не солгал мне.
— Я не знаю, как лгать.
— Я уверена, что ты научишься, если как следует займешься своим образованием.
Серена подошла к столу, выбрала на одном из блюд кусок нежнейшего мяса и отправила его в рот. Потом она пошла вдоль стола, отведывая фрукты, закуски и десерты.
Люди заулыбались, в их глазах появился живой блеск. Молодая женщина, вселявшая в них радость и уверенность, казалась рабам сошедшим с небес ангелом. Она убеждала их, что этот банкет действительно то, чем он должен быть.
— Давайте, друзья мои, ешьте, берите пример с меня. Хотя я не могу дать вам свободу, давайте по меньшей мере разделим эту роскошную трапезу. Пусть это будет день нашего маленького счастья.
Голодные люди, урча от удовольствия, набросились на еду, накладывая себе на тарелки огромные куски, поливая их соусами, вылизывая тарелки дочиста. Вскоре на столах не осталось ни одной крошки. Люди смотрели на Серену с благодарностью и восхищением. Она же ощутила теплое чувство. Ей было радостно оттого, что она смогла сделать хоть такую малость для этих несчастных, обездоленных людей.
Впервые за всю историю Эразм попытался целенаправленно совершить доброе дело. Серена надеялась, что ей удастся склонить его и к другим добрым поступкам.
Одна из приглашенных на банкет рабынь встала, подошла к Серене и взяла ее за рукав. В темных усталых глазах рабыни можно было прочесть вспыхнувшую надежду.
— Как тебя зовут? — спросила рабыня. — Нам надо обязательно это знать. Мы расскажем всем, что ты сделала для нас.
— Меня зовут Серена, Серена Батлер. Я просила Эразма улучшить условия вашего содержания. Он сказал, что проследит, чтобы вы каждый день получали лучший рацион.
Она прищурила глаза и обернулась к роботу.
— Я права?
Робот тоже обернулся к Серене. На лице его блуждала довольная улыбка. Он был обрадован не тем, что он сделал, а тем интересным вещам, которые ему удалось наблюдать.
— Как вам будет угодно, Серена Батлер.
***