Признаки международно-правовой нормы
Понятие «мягкого» права
Несмотря на то, что термин «мягкое» право уже занял свое место в международно-правовой доктрине и практике государств, четкого определения он еще не получил. Более того, сама концепция часто подвергается резкой критике. Трудность здесь заключается в том, что, во-первых, под «мягким» правом понимаются разные по своей природе и характеру нормы, во-вторых, они имеют свои особенности в регулировании международных отношений, которые не всегда хорошо воспринимаются сторонниками формально-правового подхода.
Обычно под «мягким» правом в международно-правовой литературе понимается нормативная совокупность, состоящая из двух видов норм: 1) нормы договоров, которые неопределенны по своему содержанию и не порождают для государств конкретных прав и обязанностей; 2) нормы, содержащиеся в резолюциях международных органов и организаций, не обладающих юридически обязательной силой. В таком контексте нормы «мягкого» права исследуются американским ученым Дж. Голдом [29], российским юристом И. И. Лукашуком [12; 14]. Некоторые исследователи, говоря о «мягком» праве, имеют в виду только одну из этих категорий. Например, в российском учебнике по международному праву под редакцией Ю. М. Колосова и В. И. Кузнецова под нормами «мягкого» права понимаются нормы, содержащиеся в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, а также в аналогичных актах других международных организаций (универсальных и региональных) и конференций, которые имеют рекомендательный характер и не являются нормами международного права [16, с. 22—23]. В другом российском учебнике по международному праву под редакцией
К. А. Бекяшева этот термин применяют в отношении договорных норм: «Особенностью международного экономического права и его источников является значительная роль так называемого "мягкого" права, т. е. правовых норм, которые используют выражения типа "принимать необходимые меры", "содействовать развитию или осуществлению", "стремиться к осуществлению" и т. д. Такие нормы не содержат четких прав и обязанностей государств, но, тем не менее, являются юридически обязательными» [18, с. 384].
Ряд авторов рассматривает понятие «мягкого» права (soft law) в совокупности с понятием «твердого» права (hard law). Как утверждает российский ученый Т. Н. Нешатаева, в западной правовой литературе «сформировалась концепция о делении международного публичного права на "мягкое" право (soft law) — рекомендательные нормы и "твердое" право (hard law) — обязательные нормы» [21, с. 108]. С такой же позиции норвежский юрист Дж. П. Бургес [27] исследует проблемы соотношения «твердого» и «мягкого» права. В итальянской правовой доктрине Ф. Снайдером было предложено определение норм «мягкого» права — «это правила поведения, которые в принципе не имеют правовой обязательности, но которые, тем не менее, могут иметь практический эффект» [30, с. 2]. Следует заметить, что в международно-правовой литературе была развернута широкая дискуссия относительно обязательной силы норм «мягкого» права. Например, Ким Док Чжу отмечал: «Деление международного публичного права на "мягкое" право (soft law) и "твердое" право (hard law) (т. е. рекомендательное и обязательное. — О. К.), предложенное в западной доктрине международного права, отражает реальные процессы в международных отношениях, но вряд ли является состоятельным по отношению к международному публичному праву в целом» [8, с. 6—7].
Противники концепции soft law считают, что появление такого института, как «мягкое» право неуместно и не имеет под собой никакого юридического обоснования. Например, французский профессор П. Вейль считает, что какой бы ни была по содержанию норма международного договора, «мягкой» или «твердой», она не перестает быть правовой нормой. Точно также нормы резолюций не могут считаться правовыми (пусть даже с точки зрения «желательного» или «учреждающего» права), так как «никакая юридическая сила не может быть им приписана без отрицания различия между понятиями lex lata и lex ferenda» [32, с. 414, 417]. В рамках российской правовой доктрины в 1985 г. Р. А. Колодкин выступил с мнением, что концепция «мягкого» права — это «попытка втиснуть в границы международного права положения, не формулирующие международно-правовых норм», с одной стороны, а с другой — приведение «к частичной деюридизации целого ряда обязательств по международному праву» [9, c. 96—97].
В последнее время в международно-правовой доктрине появились исследования соотношения «мягкого» и «твердого» права, исходя из качественных особенностей этих норм. В американской правовой доктрине учеными Д. М. Трубеком, П. Коттреллом и М. Нансе [31] было проведено комплексное исследование этой проблемы. Они отмечают, что в литературе, затрагивающей вопросы международных отношений, понятие «твердое» право используют для обозначения юридических обязательств, которые имеют конкретное значение и делегируют полномочия по толкованию и имплементации права. Обязательность здесь рассматривается в том смысле, что, принимая такие нормы, государства не только берут на себя обязательства по предмету и целям этих норм, но и попадают под действие правил и процедур всего международного права. Под конкретностью понимается, что эти нормы однозначно определяют модель поведения. Делегирование полномочий означает, что третьей стороне предоставлено право выносить авторитетное мнение относительно имплементации, толкования и применения норм для того, чтобы существовал механизм разрешения споров и процедура внесения поправок. Понятие «мягкого» права используется для обозначения норм, в отношении которых один или несколько из перечисленных аспектов теряют свою характерность [31, с.10].
Норвежский юрист Дж. П. Бургес предлагает понимать hard law как совокупность норм, «которые составляют правовые системы в традиционном смысле». Норма «твердого» права — идеальная модель в форме «чистой законности», которая имеет формальную определенность, и по характеру должна быть общая и абстрактная. «Мягкое» право — это правила, не выраженные в такой форме [27, с. 470].
Таким образом, можно отметить, что единого подхода к пониманию «мягкого» права в международно-правовой доктрине не существует. Условно можно выделить три концепции определения «мягкого» права. Во-первых, под «мягким» правом понимается определенный нормативный массив или документы, содержащие такие нормы. Во-вторых, авторы определяют его, как правила необязательного характера. В-третьих, к «мягкому» праву относят нормы, у которых отсутствуют те или иные признаки норм «твердого» права. Отдельно можно выделить еще одну концепцию отрицания «мягкого» права.
Анализ этих точек зрения позволяет сделать вывод о том, что «мягкое» право по нормативному составу представляет собой совокупность, состоящую из двух видов норм: договорных и норм, которые содержатся в актах рекомендательного характера. Качественной характеристикой договорных норм является то, что, несмотря на свой правовой характер, такие нормы не порождают четких прав и обязанностей для государств. Нормы резолюций характеризуются тем, что не имеют юридически обязательной силы. Нормы «мягкого» права содержатся в письменных источниках и являются результатом нормотворческой деятельности государств.
Несмотря на то, что нормы soft law не порождают для государств четких прав и обязанностей, все же, на наш взгляд, нельзя делать критерий обязательности определяющим в понимании «мягкого» права, так как, например, нормы международного договора, пусть даже содержащие нечеткие формулировки, являются международными юридическими обязательствами.
Подход тех авторов, которые утверждают, что норма «твердого» права — классическая модель международно-правовой нормы, а у «мягкого» права отсутствуют те или иные признаки таких норм, представляется наиболее предпочтительным. Это обусловлено тем, что сравнение двух категорий (hard law и soft law) может дать понимание их качественных различий, что позволит лучше познать сущность норм «мягкого» права.
Признаки международно-правовой нормы
Юридический словарь-справочник определяет норму международного права как «юридически обязательное правило поведения государств и других субъектов международного права в их международных отношениях» [7, c. 187]. И. И. Лукашук дает понятие нормы как «созданного соглашением субъектов формально определенного правила, устанавливающего для них права, обязанности и обеспечиваемого юридическим механизмом» [14, c. 113]. Российский ученый А. Н. Талалаев утверждал: «Международно-правовая норма — это выраженное в особой форме обязательное правило взаимоотношений государств и других субъектов международного права (локальное или общеобязательное) различной степени общности, являющееся результатом согласования воль различных государств и обеспечиваемое в случае необходимости государственным принуждением индивидуально или коллективно» [22, c. 132].
На основании указанных определений можно выделить следующие признаки международно-правовой нормы: общий характер, формальная определенность, юридическая обязательность, действие через права и обязанности, которые являются результатом согласования воль государств.