Власов Ю. Белый омут.— В кн.: Первая любовь. Повести и рассказы. М.: Молодая гвардия, 1976, с. 297, 306. 2 страница

При всем выравнивании социальных половых различий у большинства мужчин на первом плане стоит профессионально-трудовая деятельность, у женщин — семья. Выбирая род занятий, мужчина интересуется прежде всего предметным содержанием деятельности и возможностью продвижения в ней, а женщина придает большее значение эмоциональному климату, межличностным отношениям. У мальчиков выше интерес к точным наукам и технике, у девочек — к искусству и гуманитарным предметам. Мужской стиль общения с самого раннего детства выглядит более активным и предметным, но одновременно — более соревновательным и конфликтным, чем женский, причем для мальчика содержание совместной деятельности важнее, чем индивидуальная симпатия к партнерам (у девочек наоборот). Мальчики более склонны к экстенсивному групповому общению, а девочки — к образованию закрытых микрогрупп. Мужское общение отличается большей эмоциональной сдержанностью, женщины свободнее и полнее (в том числе вербально) выражают свои чувства и эмоции, у них раньше возникает потребность делиться с кем-то своими переживаниями, а также способность к сопереживанию (эмпатия). В нашем исследовании юношеской дружбы А. В. Мудрик просил московских школьников с 1-го по 10-й класс объяснить, что значит «понимать другого человека». Оказалось, что мальчики подчеркивают преимущественно момент объективного знания («понимать человека — значит, хорошо его знать») или интеллектуального сходства («думать, как он, иметь общие интересы»), у девочек же определеннее звучит мотив сочувствия, сопереживания [41].

Разумеется, это только общие тенденции, за которыми стоят многообразные возрастные, социальные и индивидуальные вариации. Наивно считать, что все мужчины — суровы и грубы, а все женщины — мягки и нежны. Оставляя в стороне громадные индивидуальные различия, нельзя не отметить, что мужчины проявляют больше явной агрессии, а у женщин чаще встречается скрытая враждебность и т. д. Тем не менее различия по оси «интрументаль-ность — экспрессивность» существенны и распространяются также на сексуальное поведение. Какие бы культурные среды мы ни взяли, мужская сексуальность выглядит более агрессивной, напористой, инструментальной, экстенсивной, возбудимой и несдержанной. Как писал Овидий («Наука любви», 1, 275—276),

«...Тайная радость Венеры мила

и юнцу и девице*

Только скромнее — она,

и откровеннее — он».

Дело тут не только в «двойном стандарте». Многоженство встречается в истории человечества гораздо чаще, чем многомужество,— из 185 обществ, данные о которых учтены Фордом и Бичем [166], многоженство в той или иной форме допускают 84%, а многомужество — только два общества (тогда в Индии и полинезийцы Маркизских островов). Это вряд ли объяснимо только экономическими факторами.

Сейчас, когда и нормативные установки, и реальные различия в сексуальном поведении мужчин и женщин значительно уменьшились, разница, тем не менее остается весьма внушительной. Половая жизнь большинства мужчин более экстенсивна, чем женская. У них гораздо больше фактическое число и выше сменяемость сексуальных партнеров. Большая экстенсивность мужской половой жизни означает меньшую эмоциональную вовлеченность и психологическую интимность. Перечисляя возможные и реальные мотивы вступления в связь, мужчины значительно чаще называют безличные, не связанные с конкретным лицом, «половые потребности». При обследовании большой (1177 человек) группы американских студентов выяснилось, что почти половина (46%) мужчин воспринимали девушку, с которой они пережили свою первую интимную близость, главным образом как объект; среди женщин отсутствие эмоциональной вовлеченности продемонстрировали лишь 5% [258].

Типичная для советской молодежи ориентация на любовь и моральные ценности общения до некоторой степени уменьшает эту разницу. Тем не менее половые различия идут в том же направлении. Достаточно вспомнить приведенные выше ответы ленинградских мужчин и женщин относительно возможности вступления в связь с любимым или просто знакомым человеком [88]. Такая же разница чувствуется в ответах на вопрос, что их удерживает от вступления в добрачную связь: женщины поставили на первое место (34,5%) моральные соображения, на второе (34,1%) —отсутствие половой потребности, на третьем (11,6%)—страх перед последствиями; у мужчин на первом месте (48,5%) стоит отсутствие случая, на втором (24,4%) — моральные соображения, на третьем (8,1%) — боязнь заражения венерической болезнью [88].

Мужчины и женщины существенно различаются по восприятию эротических материалов и содержанию собственных эротических фантазий. Экспериментальные исследования опровергли представление, будто женщины вообще не реагируют на эротические изображения и другие визуальные стимулы. Правда, женская реакция слабее мужской: вид обнаженного человека противоположного пола вызывает, по их самоотчетам, половое возбуждение у 84% американских студентов-мужчин и лишь у 24% женщин [258]. Однако более тщательные эксперименты показывают, что эта разница не столь велика и является скорее качественной, нежели количественной: половое возбуждение у женщин отчасти зависит от наличия у них сексуального опыта, а также от характера самих эротических материалов; грубая, примитивная порнография вызывает у многих женщин нравственный и эстетический протест [163]. Эротические сны и фантазии мужчин и женщин отражают фундаментальные различия их сексуальных позиций. Уже автору «Камасутры» было известно, что «мужчины и женщины играют разные роли. Можно даже сказать, что их понятия о наслаждении различны. В половом акте мужчина является агрессивной силой, а женщина — рецептивной, что соответствует общему положению мужского и женского начала в природе» (ч. 2, гл. 1). Это проявляется и в их эротическом воображении. По данным Шнабля [314], эротические сны видят три пятых мужчин и около половины женщин. Из 500 женщин, опрошенных 3. В. Рожановской, эротические сновидения были у 240, причем у 111 они сопровождались оргазмом [67].

Как и мужчины, женщины имеют эротические фантазии, в том числе во время мастурбации и полового акта, но содержание мужских и женских фантазий различно. В описаниях студентов-мужчин Мичиганского университета, которым было предложено письменно рассказать о своих сексуальных фантазиях, преобладали грубые эротические сцены с чрезвычайно сексуальными, но не эмоциональными персонажами; женские фантазии более разнообразны и эмоционально окрашены. Особенно интересно в этом плане содержание не ограниченных внешними условиями мастурбационных фантазий. По данным Ханта [210], общая мечта обоих полов — близость с любимым человеком; в остальном мужские и женские фантазии различаются. Мужчины чаще воображают половое сношение с посторонними лицами, групповой секс или принуждение кого-то к половой связи; женщины чаще воображают сексуальные поступки, которых они никогда не осуществили бы в действительности, ситуации, где они являются жертвами насилия.

Очень похожи на это данные Миллер и Саймона: у опрошенных ими студентов на первом месте (87% мужчин и 79% женщин) стоят сцены ласк и полового акта с любимым или близким человеком. На втором месте у мужчин (75%) — половая близость с кем-то незнакомым, когда эротика никак не связана с психологической интимностью. Женщины чаще (74%) грезят о несексуальной нежности с любимым человеком (у мужчин этот мотив представлен лишь в 48% ответов). Мотив сексуального насилия фигурирует у 24% мужчин и только у 6% женщин. Напротив, мазохистские фантазии (быть объектом насилия) чаще встречаются у женщин (21% против 11% мужчин). Фантазию вуайеристского типа (наблюдать сексуальные действия других) признали 35% мужчин и 25% женщин [258, 132].

Взятые по отдельности, эти данные могут казаться случайными и несущественными, но их повторяемость свидетельствует о существовании определенных устойчивых констант, различающих мужскую и женскую сексуальность. По мнению Айзенка, главное различие между полами заключается в том, что мужчины имеют больше либидо, чем женщины, причем мужские эротические запросы, а следовательно, и значение для них этой сферы жизни не уменьшаются с возрастом, по мере снижения фактической интенсивности половой жизни, а, возможно, даже растут, тогда как женское либидо по мере свертывания реальной половой активности убывает. Напротив, сексуальная удовлетворенность женщин несколько выше, чем мужчин [156]. С этим связаны и различия сексуальной терпимости, расторможенности, восприятия эротики и т. д.

Очень сложный вопрос — связь женской сексуальности с менструальным циклом [255]. С 30-х годов гинекологи и эндокринологи интенсивно изучают предменструальный синдром (предменструальное напряжение), при котором во второй половине менструального цикла у части женщин возникают вегетососудистые нарушения (головная боль, тошнота, сердцебиение), плохое настроение, раздражительность, плаксивость, депрессивные состояния и др. Предполагалось, что это влияет и на сексуальную жизнь. Но хотя гормональная природа предменструального синдрома сомнений не вызывает, новейшие исследования показывают, что его поведенческие следствия сильно преувеличены. Во-первых, колебание настроения совпадает у женщин с менструальным циклом только в половине случаев, ретроспективные самоотчеты преувеличивают эту связь по чисто субъективным причинам. Во-вторых, масштаб таких колебаний зависит не только от биологического (менструальный цикл), но и от социального (соотношение рабочих и выходных дней) ритма: «неблагоприятная» фаза менструального цикла значительно легче переживается, если приходится на выходные дни, когда отрицательные эмоции, связанные с предменструальным напряжением, уравновешиваются, компенсируются положительными [300]. В-третьих, сопоставление колебаний настроения у 24 супружеских пар в течение определенного времени показало, что мужское настроение так же изменчиво, как женское [263]. Так что выводить сложные психологические и поведенческие характеристики личности непосредственно из гормональных процессов рискованно.

То же нужно сказать и о менархе. Поскольку этот процесс нередко бывает болезненным, за ним установи-лась дурная слава. 3. Фрейд даже называл менархе «психической травмой», а Шарлотта Бюлер — «негативной фазой развития». Современные исследования не отрицают этих трудностей, но подчеркивают, что психологическое состояние девочек этого возраста не вытекает непосредственно из физиологических сдвигов, а зависит от их восприятия и осмысления. При своевременной психологической подготовке к данному событию менархе рассматривается просто как неизбежная неприятность, компенсируемая удовлетворением от вступления в новый возраст. Если же говорить о собственно психологических процессах, то они выглядят скорее позитивными и интегративными: постменархеальные девочки лучше осознают и принимают свою половую идентичность [294].

Сказанное проясняет и некоторые психофизиологические особенности женского организма. Как уже говорилось, в XIX веке фригидность, безразличие и пониженная сексуальная активность женщин считались биологически нормальными. Современная сексология не разделяет этого мнения. Доля женщин, более или менее регулярно испытывающих оргазм, увеличивается с каждым следующим поколением. Например, в ЧССР доля таких женщин выросла с 31% у родившихся в 1911 — 1920 гг. до 79% у родившихся в 1950—1958 гг. [288]. Значительное увеличение числа женщин, регулярно испытывающих оргазм, демонстрируют данные опроса, проведенного Фридрихом и Штарке (1981), по сравнению с данными Шнабля, относящимся к 60-м годам [330] (табл. 8).

Таблица 8

Частота оргазмических переживаний у женщин, по данным Шнабля и Фридриха — Штарке (в процентах) [330]

То, что многие женщины начинают испытывать оргазм не сразу, при первом же половом сношении, а по прошествии некоторого, иногда довольно длительного, времени, объясняется не имманентно более поздним созреванием женских эротических реакций, как считали раньше, а необходимостью приобрести какой-то сексуальный опыт, овладеть тайнами собственного тела, узнать свои эрогенные зоны, а также освободиться от мыслей о греховности или постыдности плотских отношений и т. д. Недаром рост оргазмической активности женщин по поколениям зависит значительно больше от возраста начала половой жизни, чем от сроков полового созревания, т. е. возраста менархе [289].

Тем не менее женский оргазм и физиологически, и психологически сложнее мужского, и не все женщины испытывают оргазм. Из опрошенных 3. В. Рожановской 600 здоровых женщин оргазм испытывают всегда 24,4%, часто — 33,2%, иногда — 19%, крайне редко — 7%, никогда не испытывают 16,4% [67]. В какой мере это зависит от конституциональных особенностей, а в какой — от условий воспитания и индивидуального опыта (некоторые женщины не испытывают оргазма при половом акте, но переживают его при мастурбации), не вполне ясно.

В общем, современные представления о специфике женского оргазма можно свести к следующему [33, 68, 104, 113, 162, 249, 322]. Процесс полового возбуждения и его разрядки у женщин разнообразнее и индивидуальнее, чем у мужчин [360]. В половом акте мужчина в среднем достигает оргазма быстрее, чем женщина, но в других ситуациях (например, при мастурбации) это правило не действует. Считается, что женский оргазм в среднем продолжительнее мужского, но субъективные самоотчеты и лабораторные данные в этом вопросе сильно расходятся. Например, в работе Р. Левина и Г. Вагнера (Дания) [233] объективно измеренная средняя продолжительность оргазма у 26 женщин составила 19,9 с (±12 с), а субъективная оценка его продолжительности у 14 женщин оказалась значительно меньшей — 12,2 с (±9,8 с). Вообще сила и частота мышечных сокращений при оргазме и интенсивность испытываемых при этом чувств у женщин, как и у мужчин, по-видимому, не совпадают.

Сказать, кто получает большее эротическое наслаждение — мужчина или женщина — невозможно. Сущность оргазмических переживаний мужчины и женщины описывают практически одинаково. Когда группе из 70 экспертов (медиков и психологов) было предложено разграничить мужские и женские описания оргазма, из которых были предварительно удалены все явные указания на пол испытуемого, эксперты не смогли этого сделать [287]. Сходный результат получен при анализе описаний оргазмических переживаний группы студентов (44 женщины и 38 мужчин) методом семантического дифференциала (широко применяемый во всем мире, включая СССР, психологический тест, основанный на ассоциациях, вызываемых определенными словосочетаниями типа сладкий — горький, чистый — грязный, тяжелый — легкий и т. д.); хотя описания оргазма по этой методике четко отличаются от описаний всех остальных эмоциональных переживаний, они не позволяют отграничить мужской оргазм от женского; по-видимому, субъективно эти переживания очень похожи [356].

Эмоциональные реакции и психофизиологическая локализация эротических ощущений у женщин разнообразнее. Мужская сексуальность является, так сказать, фаллоцентрической, ее кульминацией бывают интромиссия и эякуляция, все «остальное» называется «предварительными ласками» и «завершением». Женская сексуальность более диффузна, в ней участвует больше эрогенных зон [231]. У многих женщин главные эротические ощущения связаны с раздражением клитора, а не с последующей интромиссией. Однако вагинальные ощущения также могут быть весьма острыми. Женщины гораздо более четко, чем мужчины, различают оргазм, достигаемый при мастурбации, и коитальный оргазм. Возможно, это связано с тем, что женщины лучше знают свое тело и точнее вербализуют эмоциональные переживания. Все эти многообразные индивидуальные вариации находятся в пределах психофизиологической нормы и пренебрежение ими со стороны мужчин, наивно уверенных, что все дело в длине полового члена и глубине интромиссии,— одна из самых распространенных причин сексуальной неудовлетворенности женщин.

Женщина способна к множественному оргазму, т. е. сразу после одного оргазма она может достичь другого, тогда как мужчина, за редкими исключениями, после эякуляции некоторое время не реагирует на сексуальное стимулирование (рефрактерный период). Это может быть либо растянутое оргастическое состояние, когда несколько оргазмов следуют друг за другом, минуя стадию плато, с интервалами в 1—2 мин или даже в несколько секунд, практически непрерывно, без дополнительного сексуального стимулирования, либо серия последовательных оргазмичес-ких реакций в результате дополнительной стимуляции гениталий через каждые несколько минут. Такие случаи наблюдаются чаще, чем предполагалось раньше. Однако представление, что мужчины, способные к множественному оргазму, получают наибольшее удовольствие от первого, а женщины — от второго или третьего оргазма, сегодня вызывает сомнения. Соотношение оргазма и эротического воображения и оргазма и периода межоргазмической релаксации у женщин также представляется неясным [91].

Продолжается и старый спор о соотношении клитораль-ного и вагинального оргазма, который после первой работы Мастерса и Джонсон казался снятым. Все 27 колумбийских женщин, экспериментально исследованных X. Альзате [90], обнаружили эротическую чувствительность одной или обеих стенок влагалища с большими индивидуальными вариациями. Исследователи, пользовавшиеся только данными самоотчетов, возможно, не могли обнаружить этих эрогенных зон, так как половой член не всегда в них проникает. Новейшие исследования подтвердили также, что у некоторых женщин в момент оргазма спазматически выбрасывается через уретру небольшое количество жидкости, химический состав которой пока не изучен. Однако связь этой «женской эякуляции» с раздражением так называемого пятна Графенберга кажется все более сомнительной [189]. Вообще изучение физиологической картины женского оргазма быстро выявляет ее усложнение, включающее все новые мышечные реакции.

Интересны попытки сопоставить сексуальную активность женщины и вероятность достижения ею оргазма с определенными фазами менструального цикла. По некоторым данным, пик женской эротической реактивности приходится на середину менструального цикла, когда вероятность зачатия максимальна, и на период, непосредственно предшествующий менструации, когда она минимальна. Однако Мани считает эти выводы сомнительными [261], так как исследователи не принимали в расчет возможность синхронизации гормональных процессов супружеской пары, а также социальные и ситуативные факторы.

Женские сексуальные реакции больше, чем мужские, зависят от общепсихологических, особенно эмоциональных, факторов. В числе причин, сковывающих женскую сексуальность, называют антисексуальные установки, пуританское воспитание в детстве, отсутствие своевременного полового просвещения, примитивную сексуальную технику мужа, не уделяющего должного внимания любовным ласкам, и т. д. Однако соотношение этих факторов неясно. По данным 3. В. Рожановской, время наступления первого оргазма у обследованных ею женщин зависит от того, получили ли они какое-то половое просвещение [67] (табл. 9).

Напротив, американский психолог Сеймур Фишер [162] считает, что роль формального полового просвещения невелика, так как сексуальная реактивность женщины зависит не от уровня ее знаний, а от ее общей эмоциональной раскованности и реактивности. Тип эмоциональных реакций человека формируется на основе природных задатков уже в раннем детстве. По данным Фишера (он детально обследовал 300 женщин), главный фактор, мешающий женщине испытывать оргазм,— неуверенность в любимом человеке, страх потерять его (не связанный с общим уровнем тревожности); источник этой тревоги, возможно, коренится в детских переживаниях и отчасти зависит от отношений девочки с отцом. Однако ясности в этом вопросе нет.

Таблица 9

Половое просвещение и время наступления первого оргазма у женщин, по данным 3. В. Рожановской [67] (в процентах)

Получаемое женщиной сексуальное удовлетворение, по-видимому, больше, чем у мужчины, зависит от таких психологических обстоятельств, как чувство нежности и любви к партнеру, ощущение близости с ним, удовлетворение от телесной открытости, радость сознания, что она является предметом восхищения, осознание собственной сексуальной компетентности, и т. д. [104, 162]. Разумеется, эти качества ценят и мужчины, но, по данным Шнабля [314], на недостаток нежности и тепла со стороны партнера сетуют втрое больше женщин, чем мужчин. По данным Штарке и Фридриха, среди женщин, которые счастливы со своим партнером, всегда испытывают оргазм 51%, а среди несчастливых — только 22% [330].

Анализ сексуальных историй 619 американских женщин, проходивших лечение по поводу аноргазмии, показал, что отдельные элементы эротической техники, в частности длительность прекоитальных ласк и интромиссии, не имеют того решающего значения, которые им приписывают популярные учебники. О недостаточности простой поведенческой терапии, ограничивающейся выработкой у пациентов необходимых технических навыков, говорит и опыт Мастерса и Джонсон, которые подчеркивают необходимость учитывать и совершенствовать прежде всего межличностную коммуникацию пары — способность к самораскрытию, выражению и расшифровке тонких эмоциональных переживаний и т. д. [250]. Статистическое обобщение результатов парной секс-терапии 43 супружеских пар показало, что главные факторы успеха — повышение способности осознавать и принимать собственные эмоциональные переживания и одновременно разделять их с партнером. При этом у мужчин прежде всего увеличивалась способность открыто выражать свои чувства, а у женщин — способность утверждать свои права и выражать свои переживания [338].

Заслуживают внимания также некоторые неэротические социальные факторы, выходящие за рамки парных отношений. По данным Шнабля [314], работающие женщины, особенно занятые умственным трудом, отличаются более высокой сексуальной реактивностью, ведут более активную половую жизнь и получают большее удовлетворение от нее, чем домохозяйки; вообще сексуальная удовлетворенность женщин значимо коррелирует с их общей социальной активностью и удовлетворенностью своей жизнью. У мужчин такой зависимости нет. К тем же выводам приходят Штарке и Фридрих [330]: сексуальная удовлетворенность и высокая «оргазмия» у молодых женщин положительно коррелируют с удовлетворенностью профессией, активной включенностью в работу, наличием других (интеллектуальных, спортивных и т. п.) увлечений, общительностью, общественной активностью и жизнерадостностью. Более высокую оргазмическую активность профессионально увлеченных женщин, которые не только работают, но и интересуются своей работой, по сравнению с теми, кто живет потребительскими интересами, отмечают и сексологи из ФРГ Айхнер и Хабермель [152]. К сожалению, причинная связь этих факторов — влияет ли активный, творческий стиль жизни на сексуальность или же более активный, творческий тип личности лучше чувствует и полнее проявляет себя в разных сферах жизнедеятельности — не изучена. Между тем это весьма важно для понимания социальных факторов женской сексуальности и ее изменений в результате эмансипации женщин и их вовлечения в трудовую и общественную жизнь.

Особого внимания заслуживает устойчивое, повторяющееся в разных исследованиях несовпадение мужских и женских предпочтений в выборе партнеров. Наряду с рядом общих черт мужчины обычно предпочитают физически привлекательных, красивых, а также домовитых и хозяйственных женщин, тогда как женщины выше ценят в избранниках ум, честолюбие, образованность и трудолюбие, т. е. более «социальные» качества. С чем связаны эти различия? Прежде всего с традиционной половой стратификацией и неодинаковой социализацией мальчиков и девочек: в течение многих веков замужество было главной и единственной возможностью для женщины повысить свой социально-экономический статус, тогда как мужчина рассчитывал на «вознаграждение» в виде физически и сексуально привлекательной жены. Хотя сегодня эти соображения, по крайней мере при социализме, утратили свое значение, привлекательная внешность женщины для мужчины гораздо важнее, чем внешность мужчины — для женщины. Ден Саймоне и Дэвид М. Басе предполагают, что дифференцировка предпочтений уходит своими корнями еще глубже — в различие репродуктивного вклада мужчин и женщин. Женская репродуктивная ценность и фертильность тесно связаны с возрастом и состоянием здоровья, о которых могут свидетельствовать такие компоненты внешней привлекательности, как гладкая и чистая кожа, упругие мускулы, живое лицо, пышные волосы и т. д. Мужской репродуктивный вклад зависел не столько от физических, сколько от социальных возможностей, которые он мог представить своей жене и детям (вспомним сказанное выше о биологии полового отбора). Отсюда следует разная социализация мальчиков и девочек [118а]. Конечно, проблема этим не исчерпывается, но мы снова видим, что сексуально-эротические и эстетические предпочтения не являются самодовлеющими, они тесно связаны с эволюционной биологией, половой стратификацией и историей взаимоотношений между полами.

Однако различия мужской и женской сексуальности не следует биологизировать и абсолютизировать. Психофизиологические различия отдельно взятых сексуальных реакций нельзя экстраполировать на целостную систему сексуальной мотивации и поведения, формирующуюся под влиянием множества различных социально-исторических факторов. Очень многие поведенческие и мотивационные половые различия в этой сфере, которые мы привыкли считать имманентными, неустранимыми, за последние десятилетия, как было показано выше, резко уменьшились, а то и вовсе исчезли (возраст начала половой жизни, уровень сексуальной активности, отношение к эротике и т. д.). Например, статистически значимые половые различия в сексуальном поведении студенческой молодежи ФРГ сегодня сохраняются только в мастурбации, да и здесь они заметно уменьшились [127].

То же происходит и в сфере мотивации. Мы привыкли считать, что юноши, начиная половую жизнь, преследуют явно эротические цели, тогда как девушки воспринимают первый половой акт в более широком эмоциональном контексте любовных отношений и это событие для них более интимно. Эмпирические данные подтверждали это мнение.

В 1967 г. Дональд Карнс [122] опросил 1177 студентов (17—24 лет) из 12 колледжей и университетов США, кому и когда они рассказали о своем первом половом акте. Оказалось, что ни с кем не делились этой новостью 20% юношей и 24% девушек. У остальных главным конфидентом был друг своего пола, но юноши рассказывали многим (53% опрошенных 5 лицам и больше), а девушки — одной — двум ближайшим подругам. Чем младше юноша в момент события, тем вероятнее, что он расскажет все своим друзьям сразу же после него (так поступили 33% школьников и только 12% старшекурсников). Даже такое, казалось бы, интимное переживание подчинено у юноши чувству принадлежности к группе сверстников, от которой он получает подтверждение своей взрослости и маскулинности и к которой он психологически ближе, чем к женщине, ставшей средством его сексуальной инициации. Иными словами, мужчины и женщины имели разный «сценарий» перехода от девственности к недевственности, и это казалось вполне естественным.

В 1976 г. Каллен и Стифенсон [215] повторили этот эксперимент с группой студентов Мичиганского университета (421 мужчина и 402 женщины). Сексуальный опыт имели 66% опрошенных мужчин и 57% женщин, причем в отличие от сексуально активных обследуемых Карнса, многие из которых (55% мужчин и 37% женщин) пережили только один половой акт, мичиганские студенты вели более или менее регулярную половую жизнь (единственный половой акт был только у 5%). Половые различия в отношении первого сексуального партнера сохранились: у 18,6% мужчин и 7,8% женщин это был случайный контакт, у 32,1% мужчин и 20,5% женщин — увлечение, у 39,4% мужчин и 48,3% женщин — любовь без брачных намерений и у 9,9% мужчин и 23% женщин — любовь с намерением пожениться. Однако эти различия резко уменьшились: больше мужчин сообщают об эмоциональ-

235ной близости с первой партнершей (у обследованных Карнса случайные связи составляли 46%) и больше женщин — об эмоциональной близости, не связанной с матримониальными ожиданиями. Зато различия в числе друзей, которым была сообщена эта информация, как видно из табл. 10, исчезли вовсе.

Таблица 10

Число друзей, знающих о сексуальной жизни респондента (в процентах) [215]

Это значит, что ни мужчины, ни женщины не считают нужным скрывать от друзей свою половую жизнь. Скорость распространения информации о первом половом акте уже зависит не от пола и возраста, а только от эмоциональной вовлеченности: о любовных отношениях рассказывают менее поспешно, чем о простой сексуальной инициации. Это характерно и для женщин, и для мужчин. Таким образом, в сфере сексуальности половые различия так же проблематичны и вариативны, как и в остальных сферах жизни, и больше зависят от господствующей идеологии, нежели от репродуктивной биологии. Тем не менее в интерпретации данных об уменьшении и исчезновении половых различий необходима крайняя осторожность.

• ⇐ Назад
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• 17
• 181920
• 21
• 22
• 23
• 24
• 25
• Далее ⇒