Единство или самостоятельность? Две политики
Мы уже видели, что «Коммунист» считает право наций на самоопределение "абстрактной формулой», и поэтому то «мы... не давали общего ответа на вопрос, каких же форм двусторонних отношений с Великороссией добивается пролетариат Украины: добивается ли он краевой автономии, федерации, самостоятельности, или, может, он не желает никакого политического отделения Украины, добиваясь непосредственной связи каждого местного совета с всероссийским центром».
Иначе относится к этой «формулировке» «екатеринославская точка зрения».
«В ответ на категорические притязания украинских социал-патриотических партий мы занимались чем-то пустым и объективно бессмысленным для партии, которая относится к угнетенной нации («Слушайте! Слушайте! Какой нации? Несуществующей? А если существует, то где? «У нас для нас» или «в вас для вас»? Потому что Украины ведь нет. Потому что была «южная Россия», а стала «южная часть оккупированной Германией на востоке области» - С. М. и В. Ш.), повторением «слов» о признании нами за Украиной права на отделение в то время, когда именно признание этого права за Украиной Всероссийским Совнаркомом требовало от нас другого: категорически ясных заявлений, решительной агитации за наиболее возможную тесную связь Украины с Россией, против отделения, за пролетарско-революционное единство».
Получается, что и «екатеринославцы» считают право наций на самоопределение «абстрактной формулой», только «словом», против которого они вообще ничего не имеют. Но чуть раньше в той же статье «екатеринославская точка зрения» с большим увлечением говорит о блестящем «оправдании себя (для себя?) в опыте русской революции» этой формулы. Вот только «практика» немного хромала: практика вполне «не соответствовала нашей программе в национальном вопросе».
Значит, на теоретической Шипке все спокойно! - полагают «екатеринославцы». «Теория» ни к черту не годилась! - говорят «левые». «Практика» была скверной, глаза бы наши не смотрели! - единогласное вскрикивают «право-левые» «екатеринославцы».
Мы не станем останавливаться здесь на обоюдных отношениях «теории» и «практики» права наций на самоопределение. Этому посвящается специальная брошюра, которая, надеемся, скоро выйдет. Мы только приведем несколько цитат из статьи В. Затонского «Из недавнего прошлого», где ярко рисуется «практика».
«По основному вопросу - отношению к национальному движению, что определяло в значительной степени политику пролегариата на Украине, партия отвечала совсем невнятно: "право наций на самоопределение"... Конкретные же решения принимались от случая к случаю.
*Март-апрель 1917 года. В дебрях всяких кооперативов и союзов формируется украинское национальное лицо, вылезает на свет божий Рада - партия ласково твердит о самоопределении.
*Май. Рада поднимает голову. Июнь-июль. Рада пытается стать на ноги - покровительственное самоопределение. Сентябрь. О Раде почти забыли. Октябрь - Совет брыкается - сочувственное (не разобрали) самоопределение.
*Ноябрь-декабрь. Рада объявляет грозный ультиматум и ... право наций на самоопределение.
*Январь. Рада передана - анафема Раде. Май. Рада свергнута, полный крах украинского национализма... Право наций на самоопределение, неподвижное, как скала, и молчаливое, как камень.
*Что менялась тактика в отношении украинского национального движения, не сразу раскусили Раду, еще мало беды, - беда, что во всех этих головокружительных изменениях курса не было никакой внутренней логики. (А сейчас есть?)
*Бывали случаи, когда одновременно издавались директивы, исключающие друг друга (а сейчас не издаются?). Так, например, на борьбу с украинским шовинизмом, с мелкобуржуазной реакцией, двигалась с юга, благословлялась десницей Советская Украина, Шуйца - Донецкая Республика. Невольно вспоминается украинский анекдот о бабе, которая ставила свечи одновременно и св. Николаю и лукавому, исходя из соображений, что ...
Кто знает, где придется
Свой век вековать.
Надо везде, добры люди,
Приятеля иметь.
*У партии в целом не было лица; политика ее шла через пень-колоду с самыми неожиданными уклонами и, разумеется, далеко не блестящими результатами; на местах же кавардак был невообразимый.
*Каждая организация, почти каждый член партии на свой страх и риск решал все вопросы, которые касались тактики в отношении украинского национального движения, которое все росло и становилось чем дальше, тем более весомым фактором политической борьбы на Украине, - и вот здесь и оказалось, что почтенный принцип самоопределения наций (не пролетариата), которым нужно руководствоваться по Писанию и устному преданию отцов церкви, очень хорош, пока дело идет об Индии и Египте, поскольку нам там не приходилось работать (в Татаро-Башкирии с ним уже хлопот достаточно).
*Хорош он, когда надо сделать благородный жест в стиле кающегося дворянина москвичу на Тверской (в "Люксе"?), немцу на Фридрихштрассе (А разве и там уже есть кающися дворяне?), но слишком мало понятно, когда приходится решать все эти проклятые вопросы в разных районах вроде Украины.
*Не зря национальные (ой, беда!) Коммунистические партии, входящие в состав Российской, вроде польской, латышской, послали самоопределения наций туда, идеже учредилка упокояется.
*Но у них положение намного проще, чем на Украине.
*И латышская и польская партии в действительности одна - латышская, вторая - польская по своему национальному составу (по крайней мере в существовании латышей и поляков пока никто не сомневался).
*Не так на Украине. Здесь партия большевиков, как и большинство промышленного пролетариата, состоит главным образом из русских, если не по национальности, то по культуре.
*Высказаться против самоопределения наций неудобно, и так русификаторами искренние украинцы зовут. Признать Украину Украиной - душа не лежит (тем более, что многие товарищи до сей поры в глубине души убеждены, что Украину Грушевский нарочно выдумал).
*И вот начинаются поиски. Ну что же, самоопределяйся вплоть до отделения (чтобы тебе ни дна, ни покрышки), но только, зачем же здесь, непременно в моей партийной вотчине. Ну, пусть уже будет себе даже самостоятельная Украина (если уже нельзя без этого) где-нибудь в Австралии или на худой конец даже на полудикой Волыни и Подолии, но зачем непременно на Екатеринославщине или там, на Херсонщине, не говоря уже о Харькове. Между тем крестьянство даже этих заповедных земель (к сведению товарищей, по национальности все же украинское), брошенное на произвол судьбы, переданное в монопольное пользование украинским социал-шовинистам, почти поголовно, без разницы, беднота и кулачество, самоопределилось в том содержании, как того желала Рада.
*Что тут делать? Скандал. Самоопределяйся, кто может. Тут и пошли все эти, вот уж действительно специально (только не Грушевским), выдуманные республики дипломатов, которые способны были подарить Петлюре западную Украину, чтобы спасти свои палестины от страшного названия, «Украина», (им уже не страшно!).
Т. Затонский говорит далее: «Украинский шовинизм разделил судьбу Совета, с ним в сознании широких масс крестьянства (не говоря уже о пролетариате) покончено (что не мешает, к сведению товарищей, этим массам оставаться по национальности украинскими)».
Забавно читать, когда приходится товарищам по партии «коммунистов Украины» доказывать, что, мол, украинские рабочие и крестьянство по национальности являются украинцами. Но зачем им рекомендует т. Затонский принять «к сведению» (к сведению) эту «истину»? Чтобы она осталась «у них для них»? А «к исполнению» она, «истина», нужна или нет? И, если нужна, то в чем?
Мы не считаем «теорию» права наций на самоопределение, - в том виде, в каком она была развита не «екатеринославцами», а т. Лениным, - такой уж нерушимой, как полагают «екатеринославцы». Мы полагаем, что «теорию» и «практику» совсем нельзя разделять, что когда дается совет «к сведению» («к сьедению»), тем самым предлагается и «к исполнению». И «теория» права наций на самоопределение привела к «практике» партии на Украине. Но мы не можем согласиться и с мнением левых, которые считают и «теорию» и «практику» слишком скверными. Общим у «правых» «екатеринославцев» и «левых» «киевцев» является то, что они считают «практику», в один голос, «пустой», «абстрактной», «бессмысленной». Получаешь такое впечатление, будто люди находят удовольствие в очернении себя. Правда, это делается со святыми намерениями. Гоголевский кузнец Вакула умышленно нарисовал черта очень гадким и противным, чтобы каждая баба могла ткнуть пальцем и сказать: «Вон, глянь, какая кака!» И затем с благоговением вернуться к светлому раю. Для «коммунистов Украины» без разбора на «правых» и на «левых» в прошлом все «кака». Зато сейчас у них «просто рай». Этот «рай» мы уже видели и сейчас еще увидим. Поскольку этот «рай» не является просто пустым местом (они до сих пор не смогли решить в полной мере больного «у них для них» украинского вопроса!), так как все еще пережевывают старую «практику». А ругань это так себе, «слова и голос, больше ничего», - а поругаешь, то как-то на душе легче станет и будешь иметь более «самостоятельный» чем ранее вид. Плохо или нет, а ответ об обоюдных отношениях Украины и России мы давали. Плохо или нет, а этой «теории» на «практике» мы придерживались. На наш взгляд, говорили и делали мы, - надо отстаивать «как можно более тесную связь Украины с Россией, против отделения, за рабоче-революционное единство». Мы отстаивали «непосредственную связь каждого местного совета с всероссийским центром». И делали это как раз на основании «словесной», «абстрактной» формулы. Правда, одновременно мы употребляли и «слова» о праве на отделение. Но надо быть «екатеринославцами», чтобы не понимать необходимости - этих «слов». «Екатеринославская точка зрения» говорит, что эти «слова» были «пустыми и бессмысленными для партии подавленной нации». Но как раз объективно мы партией «подавленной» нации не были. Мы были объективно неукраинской партией, хотя мы жили, работали на Украину и некоторые из нас даже по метрикам были лопнутыми украинцами, - а российской партией, то есть, собственно говоря, великорусской. Дело даже не в том, что мы не увлекались лозунгами автономии, федерации, самостоятельность, а отстаивали «единство». А дело в том, что мы сторонились национально-освободительного движения, дело как раз в том, что и сейчас т. Затонскому приходится убеждать своих товарищей, что украинские рабочие и крестьяне являются украинскими рабочими и крестьянами, что есть такая нация, что это не выдумка Грушевского. Дело как раз в том, что сам т. Затонский пришел к этому лишь после долгих размышлений: а что такое нация? Дело как раз в следующем:
-Уже несколько десятилетий вполне определился факт более скорого экономического развития юга, то есть Украины, что привлекает из великороссов десятки и сотни тысяч крестьян и рабочих в капиталистические экономии, на рудники, в города.
-Факт ассимиляции в этих пределах - великорусского и украинского пролетариата несомненен. И этот факт, безусловно, прогрессивный. Капитализм ставит на место тупого, заскорузлого, оседлого и по-медвежьи дикого мужика-великорусского или украинского подвижного пролетария, условия жизни которого ломают специфически национальную узость как великорусскую, так и украинскую. Допустим, что между Великороссией и Украиной впоследствии станет государственная граница,
- И на этот случай историческая прогресивность "ассимиляции" великорусских и украинских рабочих будет несомненной, как прогрессивным является перемалывание наций в Америке. Чем свободнее станут Украина и Великороссия, тем шире и быстрее будет развитие капитализма, который тогда еще сильнее будет привлекать рабочих всех наций из всех земель государства и со всех соседних государств (если бы Россия оказалась соседним государством относительно Украины) рабочую массу в города, на рудники, на заводы.
«Д. Лев Юркевич (украинский национал-социалист с Колокола) ведет себя, как произведенный буржуа, и к тому близорукий, узкий и тупой буржуа, то есть мещанин, когда он интересы общения, слияния, ассимиляции пролетариата отбрасывает прочь ради переменного успеха украинского национального дела. Национальное дело - заранее, пролетарское дело
- Потом, говорят буржуазные националисты и дд. Юркевичи, Донцовы и т п. горемарксисты за ними. Пролетарское дело - прежде всего, говорим мы, потому что оно обеспечивает не только постоянные и коренные интересы труда и интересы человека, но и интересы демократии, а без демократии невозможна ни автономная, ни независимая Украина».
Что факт такой «ассимиляции» является прогрессивным, мы полностью согласны. Но не надо забывать, что процесс ассимиляции менее развитых (сравнительно) украинских масс великорусской не зашел так далеко, чтобы можно было говорить о перемалывании наций. Ибо эта «ассимиляция» только в начале вела к денационализации, затем же она способствовала национальному пробуждению и национальному самосознанию. Поэтому об «ассимиляции» здесь можно говорить только в кавычках. Вот этот второй факт этой же «ассимиляции», и надо иметь в виду, когда рассматриваем развитие украинского национального, рабочего в том числе, движения. На место «оседлого, по-медвежьи дикого, заскорузлого мужика» становится подвижный пролетарий, который требует школу на собственном языке, журналы, книги - у интеллигенции появился сотрудник, который сам проявляет свою волю, сам ставит требования, сам определяет свои потребности, сам подталкивает интеллигента.
Революция как раз и обнаружила эти обе стороны «ассимиляции»: разделение рабочих на украинских и «неукраинских», который дополнялся разделением между «чужим» «неукраинским» городом и «нашим» украинским селом.
Наша партия была объективно и по названию партией русской, то есть великорусской. А для такой партии употреблять «слова» об отделении при одновременной пропаганде за «единство» является обязательным. Плохо не то, что мы употребляли «слова» об отделении. Плохо то, что для большинства членов нашей партии это были лишь «слова», оставались «словами» при совершенно других «действиях» у социал-демократических меньшевиков и русских социал-революционеров. Плохо следующее: «чтобы быть социал-демократическим интернационалистом, надо думать не о своей только нации, а выше ее ставить интересы всех, их всеобщую свободу и равноправие (подчеркнуто автором. - С. М. и В. Ш.). В теории «все с этим соглашаются, но на практике проявляют как раз аннексионистское равнодушие. Здесь корень зла» (подчеркивание наше - С. М. и В. Ш.).
Плохо то, что, как пишет и Затонский, «слова» об отделении понимались так: «Ну, что ж, самоопределяйся вплоть до отделения (чтобы тебе ни дна, ни покрышки), но только зачем здесь, непременно в моей партийной вотчине. Ну, пусть будет даже самостоятельная Украина (если уже нельзя без этого) где-нибудь в Австралии и т. д. ». Вот что было плохо, потому что оно хуже некуда нарушало то же «единство», о котором так много кричали и кричат. Ибо «словам» массы научились не верить, а верят только делам, - и делают это вполне справедливо. И сейчас никакими "словами" не прикроешь пустого места, никакой вывеской не спрячешь недостаток содержания.
Употреблять «слова» об отделении партия должна именно для отстаивания «единства». И до тех пор, пока этим «словам» верили, нам удавалось достигать этого «единства». Когда же оказалось, что это только «слова» - на место «единства» пришёл страшный раздор и вражда. О необходимости сих «слов» именно для «единства» писала и «Правда» по поводу 1-го универсала:
«Революционная демократия России, если она хочет быть действительно демократией, должна порвать с этим прошлым (гнетом негосударственных наций царизмом), должна вернуть себе, рабочим и крестьянам России, братское доверие рабочих и крестьян Украины. Этого нельзя сделать без полного признания прав Украины, а в том числе права на отделение. Мы не сторонники мелких государств. Мы за теснейший союз рабочих против всех капиталистов, и «своих» и всех вообще стран. Но как раз для того, чтобы этот союз был добровольным, русский рабочий, не доверяя ни в чем и ни на одну минуту ни буржуазии российской, ни буржуазии украинской, отстаивает сейчас право на отделение украинцев, не навязывая им своей дружбы, но завоевывая их отношение как к равному, как к союзнику и брату в борьбе за социализм».
Этим хорошим «словам» верили, потому что надеялись, что за ними будут идти и соответствующие дела, хоть и приходилось почти на каждом шагу встречаться с «екатеринославским» «Самоопределением Австралии». Но сейчас, после всего пережитого, поднимается горькое чувство: а вдруг это были лишь «слова»? Хорошие слова, но... «Верю, Господи, помоги моему неверию».
Итак, мы находились тогда в таком состоянии, объективные условия были таковы, что нам не оставалось другого пути, как отстаивать единство рабочего движения при одновременном употреблении «слов» на самоопределение. И мы шли этим путем, или плохо, или хорошо (мы соглашаемся, что скорее плохо, чем; хорошо), а шли, должны были идти.
Вот сейчас задним числом мы все наперебой ищем недостатки в прошедшем и ругаем это прошлое самыми острыми словами. Зато теперь... о! теперь мы уже «поумнели»! И, следовательно, посмотрим на прошлое из объективного состояния Украины, не только внутреннего состава и отношений различных классов на Украине, а с точки зрения общероссийской революции и международных отношений, международного развития событий. Зададим вопрос так; пусть вернется назад 1917 и начало 1918 года, пусть вернутся все те отношения и объективные условия, в которых развивалось украинское революционное движение, и поставим между ними разумных «екатеринославцев» и «киевлян» с «коммунистами», - что бы они делали снова?
То же, только кое в чем, в мелочах, может, лучше или хуже!
Читателю не трудно будет самому убедиться в этом. Мы же сейчас остановимся на другом вопросе. Мы видели, что наши «право-левые» «екатеринославцы», выругавшись хорошо за свое прошлое, выдают за нечто невиданное свою «новую» «позицию». Действительно, нового в них только то, что вместо «абстрактной формулы» (левые!) или «чудесной теории» (чтобы ее не соблюдать - «екатеринославцы»!), у них есть «конкретное» пустое место - левые эсеры не захотели, видишь ли, обратиться к врачу со своей «болезнью», полечить свой секретный «болезненный национальный вопрос». В этой брани мы просто наблюдаем, как обычный
Русский ум и русский дух
Зады твердит и лжет за двух!
Рассмотрим «частное» решение «екатеринославцев». «Единство» Украины с Россией! Ничто не изменилось, чтобы нам менять свое решение! Только и того, что раньше у нас было «единство» с «абстрактной формулой» или «чудесной теорией», а сейчас «единство» с пустым местом в придачу.
«У них для них» почти ничего не изменилось. Но не в жизни. Посмотрим на него.
Мы уже знаем, что, «не нарушая своих обязанностей как интернационалистов, можно быть и за политическую независимость своей нации и за ее приобщение в соседнее государство х, у, z и т. д. Но во всех случаях необходимо бороться против мелконациональной узости, замкнутости, обособленности, за счет целого и всеобщего, за подчинение интересов личного интересам общего».
Что же произошло в течение этих двух лет такого, что требует от нас другого решения того же украинского вопроса?
Произошло два факта. Один факт носит российско-украинский характер, второй - мировой, международный.
Первый факт - это отделение Украины от России. Второй факт - революция в Австрии и Германии. Разумеется, первый имеет свое международное значение, особенно когда его поставить рядом с теми событиями, которые развиваются в Австрии и Германии.
Для «екатеринославской точки зрения» все украинское движение является какой-то ерундой, рядом «ошибок». А призыв Центральной Радой немецкого войска - это «оккупация и только оккупация». С точки же зрения реального исторического процесса призыв немцев вовсе не исчерпывается «оккупацией и лишь оккупацией». Разумеется, для немецких империалистов данный акт Центральной Рады изначально имел значение «оккупации и только оккупации», одного из чрезвычайно для Германии полезных эпизодов войны. Конечно, немцы посылали войско на Украину не для того, чтобы защищать волю украинского народа, его самостоятельность, независимость против нападения со стороны «великорусских большевиков». Конечно, немцы вовсе и не думали заботиться о «созидании собственного дома украинского народа», - как мечтали шуты из «Новой Рады». Конечно, немцы шли за хлебом, сахаром, углем и др. красивыми вещами. Конечно, хозяйствование оккупантов на Украине состояло в том, чтобы как можно больше обобрать, захватить, вывезти из Украины всякого добра. Словом, воровство, вымогательство, разорение, «оккупация и только оккупация».
Разумеется, с точки зрения великорусского лавочника, который знает об Украине как раз столько, сколько нужно ему знать, что железо для кровли его лавочки привозят из Донецкого бассейна и сахар, который он продает в лавке, тоже приходит от каких-то там «хохлов», - с точки взгляда такого торговца отделение Украины является «оккупацией и лишь оккупацией».
Но «точкой зрения» немецкого или великорусского аннексиониста или лавочника не исчерпывается содержание исторических событий. И с точки зрения мировых событий современности этот акт, «оккупация и только оккупация», имеет свой далеко глубокий смысл и большее значение. Он означает лишь одно из звеньев в цепи длинной, на протяжении всей истории, национально-освободительной борьбы украинского народа, борьбы за свою полную свободу и независимость. Он означает лишь один из характернейших и главнейших эпизодов и является показателем глубины национально-освободительных движений современности.
Это было лишь одним из моментов «возмущениея производительных сил» Украины против вековой неволи. «Производительные силы возмущаются» не одинаково, принимают различные меры: ласково посылают депутацию просить, чтобы смиловались и дали; ставят перед «фактом» объявления автономии; принимают у себя дорогих гостей, сами приезжают, чтобы по-хорошему прийти к соглашению; чешут затылок, когда чешется после «согласия»; объявляют республику, чтобы жить свободным членом свободной семьи свободных народов; разворачивают «екатеринославцев» к себе передом, а не спиной, причем, иногда повороты бывают такие неожиданные, что голова все смотрит на север, в то время, когда корпус весь обращен на юг (такие приключения бывают не в одном аду Данте!); а иногда дело доходит и до того, что Самсон сам сотрясает стены дома и погибает, вместе с филистимлянами.
Что здесь поделаешь! Такая уж она «неразумная», эта история. Да и то сказать, швеллеры, балки, уголь, сахар и т. д. очень хорошие, теплые и сладкие вещи, - когда, например, едешь по рельсам в купе вагона первого класса, где хорошо натоплено углем, пьешь сладкий чай в накладку и удивляешься чудесам, что расстилаются перед глазами и на душе хорошо, и для тела не плохо. Но когда рельсы, швеллеры, балки и т. д. начинают возмущаться, - лучше идти пешком! Или когда горит, скажем, лавочка и железо с крыши со звоном срывается и падает дождем на голову лавочника, - тоже плохо на душе, черт с ним и с сахаром, пусть горит в магазине! И хоть бы все те тяжелые, теплые, сладкие вещи возмущались «по-человечески», то есть «по-екатеринославски». Так нет, возьмут в свою глупую голову какую-то самостоятельность... Э, что и говорить, плохи дела!
Все крупные события в истории являются следствием борьбы, вражды. Такие вещи, как освобождение порабощенных наций, очень редко могут закончиться «ласково». Приспособление политической «надстройки» к экономическому «базису» проходят не просто, не нежно. Искры сыплются из глаз, когда «производительные силы возмущаются». И еще хорошо, если не вылезут! Всякая руина неотличима от всякой революции, - говорил Ф. Энгельс.
И этого основательного исторического содержания позорного акта Центральной Рады нисколько не нарушает то, что этот акт привел к «независимости» Скоропадского. Даже «независимость» современной Директории (а ее же сравнивать со Скоропадским не приходится!) пока является только хорошим «в них для них» желанием. Современная Украина дальше стоит от самостоятельности, чем она стояла в ноябре-декабре 1917 года. Может, даже акт Центральной Рады так остриг волосы Самсона-Украины, что придется еще годы работать, пока они вырастут. Это так. Но, ни эта самостоятельность «у них для них», ни «оккупация и только оккупация» «в них для них» не может смазать этого реального исторического содержания.
Самостоятельности Украина еще не постигла. Но отделение от России - реальный факт. Но конституирование Украины как государственно-политической единицы, несмотря на оккупантов, на «екатеринославцев», на «независимость» Скоропадского и т.д. - продвигалось все время.
«Оккупация и только оккупация» в грубой форме проводила в жизнь решения Центральной Рады от 11-24 января (4-й универсал) и определение Екатеринославского 2-го съезда Украинских Советов о самостоятельности и независимости Украинской Республики. Конечно, те экономические, социально-политические и культурные связи, которые выросли во времена пребывания Украины колонией России, не могли сразу быть порваны, как ножом отрезаны. Конечно, мы еще видим отдельные многочисленные нити, тянущиеся через разорванное место. Вот как палку переломишь. Палка треснула, но обе половины еще не отделились, еще держатся отдельными щепками, заходящими одна за другую. Но как ты ее не сдавливай, не направляй, установить так, чтобы палка снова была целой, невозможно. Лучше всего обрезать как можно аккуратнее оба отломанные концы, а затем уже приставить друг к другу и обхватить кольцом. Или еще можно взять такое сравнение. Когда сделана в теле живого организма глубокая рана, надо обрезать отдельные куски ее, потому что они не пригодятся для заживления раны. Наоборот, они будут только бередить рану, гноить тело, отравлять организм.
Разумеется, люди, считающие катастрофу февраля-марта 1918 «оккупацией и лишь оккупацией», могут сказать, что палка не сломлена, а «всего лишь» сверху немного поцарапана; что нет никакой раны, а есть «лишь» маленькое отщепленное место. В таком случае, разумеется, обрезать палку и щепку не стоит. Разумеется, для людей с «секретной болезнью» лучше делать вид, что вообще все хорошо. Но это не резон для нас.
Что мы здесь имеем именно перелом, глубокую рану, в этом нас убеждает сама история украинского движения в течение революции (и не только революции). Еще больше убеждаемся мы в этом, когда станем рассматривать украинское движение наряду с соответствующими событиями, которые мы наблюдаем в условиях современной войны и особенно революции в Австрии и Германии.
Кризис капиталистического общества - война и революция - раскрыли более глубокие пружины и силы гигантской исторической борьбы современности. Они наглядно выявили обе тенденции капиталистического общества: интернационализацию и национализацию борьбы. Причем разница здесь не в одной только форме, но и в содержании. Говорят, что эта борьба имеет содержанием интернациональный характер, а по форме - национальный. В этом утверждении есть доля правды, но не вся правда, а значит - оно не верно. Этот взгляд является отголоском, оставшимся от дуалистического мировоззрения религии: есть животворящий дух, Бог, энергия, сила, интернациональное содержание; и есть мертвая материя, глина, национальная форма. Это вариации «екатеринославщины», для которой есть, с одной стороны, чудесная теория, а с другой стороны, «кака» - практика; с одной стороны - «чистый интернационализм», а с другой стороны - «чистый национализм». На деле же не может быть иначе, что «теория», с одной стороны, является отражением в голове людей их «практики», как, с другой стороны, и наоборот, «чудесная теория» является причиной «какой-практикой».
Так и здесь, интернационализм и национализм отличаются друг от друга не как содержание и форма, но как две точки зрения на один и тот же процесс. Объяснить можно следующим примером. Круг, обычный круг, выглядит иначе, когда мы будем рассматривать с точки, которая лежит вне круга, чем тогда, когда мы смотрим на него из центра.
Война и революция обнаружили противоречия современного капиталистического общества между его гигантскими производительными силами и отношениями собственности; между общественным характером производства и частным характером усвоения (частная собственность на средства производства). Война и революция обнаружили неспособность капиталистического общества своими методами разрешить это противоречие. Война и революция обнаружили действительный смысл жизни капиталистического общества - классовую борьбу, гражданскую войну, а не мир. Война и революция обнаружили стремление, тенденцию к замене современного капиталистического хозяйствования и общества новым, социалистическим хозяйствованием и обществом. Война и революция обнаружили одновременно тенденцию не только к изменению «базиса» - хозяйствования, но и к изменению «надстройки» - всех: политических, духовных и т. д. отраслей социальной жизни.
Война и революция дальше вырвали силой наиболее здоровую и активную часть широких и глубоких слоев человечества из их традиционных условий жизни, собрали их вместе в казармы, дали им в руки оружие, научили применять это оружие отдельно и в строю миллионных армий, разбудили их сознание, заставили думать, поставили перед необходимостью самим массам решать проклятые вопросы «войны» и «мира», привели к краю пропасти нищеты, голода ...
Мы увидели, как война империалистическая на наших глазах превращалась и превращается в войну гражданскую, на смену войне идет революция. Там верховодом выступали империалисты, здесь, в революции, пролетариат. На место вражды империалистов выступает классовая рознь. Класс против класса!
Здесь нас перебивают «умные екатеринославцы» и говорят: ага, класс против класса, - при чем же здесь национальность?
Для «екатеринославцев» социальная революция представляется так, что с одной стороны стоит войско: «мы за социализм», и с другой стороны: «мы за капитализм». На деле социальная борьба не может быть такой "чистой", и не только потому, что у масс есть свои предостережения и т. д. (это само собой), но и потому, что социальная революция является акцией масс разных национальностей, масс, перепутанных между собой империализмом. Для этих масс (пролетариата в том числе) социальная борьба существует, значит и ведется не только за уничтожение гнета экономического (обобществления средств продукции), но и политического и всякого другого.
Вот почему собранные в казармы, вышколенные и вооруженные массы так горячо бьются не вообще за социализм, но рядом выставляют притязания своей национальной воли, независимости, самостоятельности. И война, и революция использовали изначально «чудесную теорию», «слова» о праве наций на самоопределение.
Какое бы лицемерие ни скрывалось за этими «словами» дд. империалистов разных мастей, вплоть до «екатеринославских» «чистых лавочников», эти "слова" сыграли огромную роль в пробуждении сознания народных масс. И империалисты и «екатеринославцы» всех мастей вызвали духов, с которыми им не справиться.
Массы имеют оружие, массы борются за свои интересы. Массы обнаруживают, с одной стороны, склонность и способности к организованной сознательной борьбе, с другой стороны, одичание; страшную вражду. Потому что война, революция будят не только сознание, не только организуют, но и распыляют, развращают, доводят людей до одичания.
Надо быть «екатеринославским историком», чтобы писать так, как пишет т. Кулик о военном украинском движении, будто оно было движением шкурников, дикарей, следствием усталости и преступности. Что и говорить, было и это. Но где этого сейчас нет? А в красной армии все благополучно? Но одним этим не исчерпывается содержание ни красной армии, ни украинского военного движения. Мы видим много сознания, идеалистического запала...
Революция в России, Австрии и Германии показала, как глубоко укореняется национальное движение, какие широкие и глубокие слои оно захватывает, какую силу и мощь оно проявляет. И, как до революции в Австрии и Германии русское вообще, украинское в частности «лавировали» между двумя враждебными лагерями империалистов, то теперь они имеют против себя единый империалистический фронт и сообщника в революции Австрии и Германии. Революция обнаружила наглядно стремление перекроить карту Европы (и не одной Европы) на других основаниях, чем: меч, насилие, угнетение. Это - «симпатии» населения. Это союз, федерация свободных, самостоятельных, независимых государств. Правда, путь к этой «иддилии» лежит тоже через вооруженную борьбу масс, как учит нас исторический опыт. Но чего на этой грешной земле можно достичь другим путем?
Война и революция обнаружили до конца лживость «самоопределения» и «освобождения народов» дд. Милюковых, Родзянок, Вильсонов, Ллойд-Джорджов, Клемансо, Кюльманов, Черниных и et cetera.
Война и революция поставили под вопросом и другую политику, политику пролетариата, притом наиболее революционной его части.
Конечно, мы знаем, что и пролетариат не сделается святым и застрахованным от ошибок и слабостей «только от того, что он организовывает социальную революцию».
Конечно, мы знаем, что «возможные ошибки (и корыстные интересы - попытаться влезть на чужую спину) приведут его непременно к осознанию этой истины»).
Но не будут ли эти ошибки иметь, скажем, для III Интернационала такое же значение, как «ошибка» 4 августа 1917 для II Интернационала?
Положимся снова на историю. Она скажет.
Мы же вернемся теперь к нашей теме: напрямую к Украине.
На наш взгляд, факт «оккупации и только оккупации» и факт революции в Германии и особенно Австрии разделят две эпохи в истории развития революции на Украине. Разное объективное состояние Украины как со стороны международных, так и со стороны внутренних отношений требует «разного» решения украинского национального вопроса в эти эпохи, «разной» политики пролетариата.
Эта разница, на наш взгляд, может быть выражена двумя лозунгами: для первой эпохи - единство Украины с Россией, при одновременно признанном праве наций (Украины в том числе) на самоопределение; для второй эпохи - независимость Украины.
«Значение лозунга национальной культуры определяется не обещаниями или добрыми намерениями данного интеллигентика, толковать это лозунг в контексте проведения через него интернациональной культуры. «Значение лозунга национальной культуры определяется объективными отношениями всех классов данной страны и всех стран мира».
Это справедливо не для одного лозунга национальной культуры, но и интернациональной культуры, но и единства, но и самостоятельности. Это справедливо не только для интеллигентика, но и для интеллигента, даже для Интеллигентов (с большой буквы), даже ИНТЕЛЛИГЕНТА (со всеми крупными буквами). «И царята и старчата - Адамовы дети»!
Итак, лучшей проверкой доказательств правильности этого решения «является исследование отношения к вопросу различных классов общества. Для марксиста такая проверка обязательна. Надо исходить из объективного, надо взять взаимное отношение классов по данному пункту».
Посмотрим «на взаимное отношение классов» в отношении украинского вопроса до и после катастрофы февраля-марта 1918 года.
Объективное положение России, которое имело посредственное или непосредственное влияние на все классы, партии, их отношения, их решения различных вопросов к катастрофе феврале-марте 1918 определялось пребыванием России в состоянии войны в одном из империалистических лагерей, в лагере Антанты.
Это ставило русскую революцию в прямую и непосредственную зависимость от международных отношений, а, с другой стороны, оно давало ей возможность непосредственно влиять на ход международных событий. И это объективное состояние «бытие» отразилось и в «сознании», в осознании себя русской революцией, как продуктом и как участником международного развития событий.
Каждая политическая группа, каждая политическая партия исходила из «войны и мира» и возвращалась к ним же. Каждый «текущий момент» начинался и кончался «войной и миром». «Мир без аннексий, контрибуций, на основании самоопределения наций» - главная тема бесед, рефератов, съездов, митингов, совещаний и т. д. и т. п.
Российская империалистическая буржуазия после революции 1905 года делилась на политические партии, между которыми иногда возникали довольно острые споры. Война 1914-17 гг. устранила эту рознь. Ради Константинополя, проливов, «исконных русских земель Червоныя Руси», Галичины и т. д. можно было забыть вражду и установить гражданский мир.
Ненависть к врагам «человеческой культуры», «варварам современности», немцам, толкнула к поцелуям К.Д. Милюкова и черносотенца Пуришкевича. Революция 1917 года закончила это объединение. Во время революции вся буржуазная капиталистическая пресса от «Нового Времени» до «Речи» и «Русских Ведомостей» пела единогласно. Кадетская партия, как наименее дискредитированная политикой царизма, вбирает в свои круги всю разнообразную черносотенную помещицко-капиталистическую братию, выступает лишь одним ее представителем.
Империалистические намерения: Константинополь, Дарданеллы, Галичина и т. д., империалистическая зависимость в самой грубой форме от своих «благородных союзников» определяли всю политику помещичье-капиталистической кадетской партии. Из собственных интересов и по приказу из Парижа и Лондона она употребляла все попытки и меры, чтобы обуздать революцию, чтобы не дать возможности выйти России из войны, чтобы заставить ее тянуть лямку империалистической войны до «соответствующего конца».
Конечно, отнестись к одному из революционных потоков национально-освободительных движений, которые начались сразу «от финских хладных скал до пламенной Колхиды», она иначе, как к «сепаратизму», «немецкому шпионажу» и т. д. она не могла. «Ташшить и не пушшать»! - Вот ее ответ. Достаточно вспомнить волокиту с украинской делегацией по поводу автономии и т. д.
«Мы считаемся только с фактами!», - заявил председатель временного правительства кн. Львов украинским делегатам. То есть мы ничего не дадим, если вы сами не возьмете.
В вопросе, который нас интересует, позиция ее вполне определялась домогательствами полной и безусловной целостности, единства и неделимости России. Союз «земледельцев» помещиков и крупная буржуазия, чиновники в городах - вот те круги, на которые опиралась на Украине кадетская партия. Пусть т. Кулик укажет другую политическую партию помещиков и капиталистов на Украине! И пусть он укажет, как эта партия хитрила и мудрила, чтобы обмануть украинские массы самостоятельностью Украины!
«Единая и неделимая Россия» - вот лозунг ее. Вторую группу составляли русские социалистические партии, социал-демократы меньшевики и эсеры. Объединяя вокруг себя русскую интеллигенцию и часть российскиъ рабочих, эти партии на Украине пользовались небольшим влиянием. Составляя часть российских социалистических партий, которые руководили Советами, посылали своих членов в министерство, они и на Украине проводили ту же политику «топтания на месте» вплоть до... Учредительного собрания или до конца (победного они стеснялись говорить) войны. И, подобно тому, как в общероссийских вопросах они употребляли революционную терминологию, чтобы на деле быть лакеями империалистской буржуазии, - так и в своей украинской политике они говорили «слова» о праве наций на самоопределение, даже показывали соответствующие пункты своей программы (в эсеров даже стояла федерация!), чтобы на деле обращаться к «штыкам», чтобы на деле «ташшить и не пушшать»
И кадеты, и русские эсеры, и меньшевики на деле, не на «словах», выступали единодушно по всем вопросам, которые были связаны с украинским движением. «Великорусский», «неукраинский», антиукраинский блок, блок не формальный, а на деле - реальный факт украинской революции. При различных «словах», безусловно, лозунгом было общее: единая и неделимая Россия. Что касается автономии, то ... это мы увидим в учредительном собрании. И если уж иначе нельзя, то зачем же сейчас?
Против этого «единого и неделимого» фронта российских, «неукраинских» партий с еще большим единодушием выступали украинские партии. Здесь был не только фактический блок, но и формальный «союз», Центральная Рада, которая объединяла все украинские партии. Большое единодушие зависело не от того, что в украинском движении больше было «шовинизма» (напротив, больше шовинизма было у «культурных» кадетов и «интернациональных» меньшевиков и эсеров), а от того, что социальная почва украинства определялась большим однообразием.
Мы уже знаем, что почти 90%, украинские крестьяне-земледельцы (не «кадетского», Скоропадского тоже образца), вторые 10% приходится на рабочий класс, интеллигенцию, ремесленников и т. д. Причем рабочий класс и интеллигенция стояли в тесной связи с селом и по своему происхождению и по социальному положению. «У нас только демократия. У нас все партии социалистические»- как следствие того однообразия социальной почвы. В противовес безусловному лозунгу «единой и неделимой России» украинские партии изначально выдвигали такое же безусловное требование автономии Украины. Сначала мягкие отношения между этими двумя группами, чем дальше, тем больше становятся враждебными, тем острее становятся они по отношению друг к другу, тем упорнее выдвигают свои требования. Национальная вражда росла в силе.
Совсем отдельную позицию занимала партия большевиков, и не могла занимать тогда другой. Партия стояла и отстаивала тоже целую, единую и неделимую Россию, но построенную на солидарности трудящихся масс, не в исторических традициях, а на живом единении рабочих. Чтобы показать угнетенным нациям (украинской в том числе), что партия большевиков, не намерена силой удерживать их в пределах России, партия тоже использовала «слова» о праве наций на самоопределение вплоть до отделения. В тех условиях это был единственный путь «нейтрализовать» себя от национальной вражды. А поскольку «слова» о самоопределении употреблялись и меньшевиками, то наша партия при всякой возможности (например, по поводу 1-го универсала статьи «Правды», резолюция Полтавского комитета) старалась показать разницу между нами и меньшевиками. Несмотря на то, что у нас тоже хватало все время «екатеринославцев», которые так же применяли «слова» по-меньшевистски, партии удалось если не показать и доказать, то намекнуть, какая разница между употреблением «слов» у меньшевиков и большевиков. Не только для Украины в Австралии отстаивают большевики самоопределение!
Революция в октябре и война между Центральной Радой и большевиками сразу вызвала страшную вражду и удивила и возмутила украинские массы. Получается, большевики лгали, значит, большевики не меньшие враги, чем кадеты, чем меньшевики. В сознании масс мы являлись продолжателями политики меньшевиков, действовали, опирались на те же массы, что и меньшевики. Только образованием Советского Правительства Украины, только «ошибками» при признании Украинской Республики сначала в федеративном связи, а затем самостоятельной нам снова удалось вернуть часть внимания украинских масс. Все остальное доделали за нас Центральная Рада и оккупанты.
Итак, когда мы употреблением «слов» о самоопределении не по-меньшевистскому и не «по-екатеринославскому» завоевали себе симпатии украинских масс против «единого и неделимого» фронта кадетов-эсеро-меньшевиков, - то отстаиванием не по-меньшевистскому и «екатеринославскому» «единой и неделимой» России мы обращали внимание украинских масс на главные задачи этого времени: сохранение единства революционного фронта и против союзно-российского и против германского империализма.
Посмотрим теперь на второй период - после катастрофы февраля-марта 1918 года и австро-германской революции.
Украина - отрезана от России. Окрестности бывшей Российской империи заняты контрреволюцией с помощью «единых» ныне империалистических войск. Все «правительства» этих окрестностей, то кадетско-монархические, то эсеро-меньшевистско-учредиловские, все они отстаивают «единую и неделимую». И только на Украине (Финляндия на особом положении) против «единого и неделимого» фронта кадетско-монархической и эсеро-меньшевистской реакции выступают единодушно все украинские партии, отстаивающие независимость Украины. И это не помещики. Еще когда во времена Центральной Рады можно было указать на фигуру атамана вольного казачества, будущего гетмана Скоропадского, то сейчас все такие элементы вернулись к своей первой любви.
И вот, когда сравнишь два лагеря на Украине: 1) единая и неделимая Россия: монархисты, кадеты, меньшевики, эсеры и «коммунисты Украины»; 2) самостоятельная и независимая Украина рядом с Россией: украинские партии, - то пикантность этого фактического положения набирает для пролетарской партии достаточно одиозного характера. Это речь фактов, речь классовых группировок.
Мы знаем, что нас обругают за такую классификацию интелигентики, интеллигенты, Интеллигенты и ИНТЕЛЛИГЕНТЫ. Как же можно сравнивать кадетов, меньшевиков и коммунистов! Это вовсе не «по-марксистски»! Где же здесь классовый смысл классификации?
Мы знаем, что коммунисты не совсем то же, что кадеты и меньшевики. Но разве меньшевики и кадеты то же? Нет, а это же не мешает тем же коммунистам ставить рядом и кадетов и меньшевиков.
Классовый смысл? А мы хотим указать здесь на интересный и очень вредный факт разделения различных классов по национальности. «Неукраинские» помещики и капиталисты (то есть почти вся крупная буржуазия, исключая отдельные лица), мелкая буржуазия, рабочий класс, интеллигенция, с одной стороны; и «украинская» мелкая буржуазия, рабочий класс и интеллигенция - с другой.
«Екатеринославская точка зрения» в приведенной в начале этой главы фразе говорит о «пустоте и объективной нелепости» для партии употребления «слов» на самоопределение. «Екатеринославская точка зрения» слышит звон, да не знает, откуда он. Сейчас объективное состояние таково, что использовать в Украине «слова» о самоопределении является «пустым и объективно бессмысленным» не только для партии угнетенной нации, но и для партии господствующей нации. А «екатеринославская точка зрения» поняла это так, что тогда было «пустым и объективно бессмысленным» делом употреблять «слова» о самоопределении. Бытие определяет сознание, «екатеринославское» бытие определяет сознание "екатеринославской головы» тоже «по-екатеринославски»!
Украинский народ, украинская нация уже определилась, выразила свою волю. И теперь надо уже сказать о своем отношении не так себе, вообще о праве всех наций на самоопределение, а о своем отношении именно к этому определению, вот к этому желанию сформировать самостоятельное государство. «Да или нет?» - Спрашивают не только украинские социал-патриоты, а спрашивают факты. Нет! - Кричат российские или русифицированные и спольщенные «неукраинские» помещики и капиталисты. Нет! - Кричат российские, неукраинские меньшевики и эсеры. Нет! - Кричат российские коммунисты, «коммунисты Украины» в том числе. Нет! - Раздается в Лондоне, Париже, Нью-Йорке и др. местах.
Пришло время показать свой интернационализм на деле. Пришло время, когда пролетариат, самая передовая и революционная часть российского и мирового пролетариата должен показать на деле, чем отличается его «самоопределение» от «самоопределения» империалистов, чем отличается «самоопределение» Вудро Вильсона от «самоопределения» т. Ленина.
До сих пор мы наблюдаем факты, свидетельствующие об отсутствии всякой разницы в этом вопросе. И если мы еще не решаемся поставить последнюю точку над и, - то только потому, что у нас есть маленькая надежда, нам еще хочется верить, что могут вскоре возникнуть другие факты. Мы еще не потеряли веры, т. Ленин писал свои статьи по национальному вопросу не так себе, чтобы, скажем, обругать меньшевиков и посмеяться над «левыми».
Нам могут сказать, что мы не умеем читать этих статей. Потому что нам хочется, чтобы нам сказали: «да или нет» по поводу отделения Украины. А этого сказать как раз и нельзя.
«Дать ответ: «да или нет» на вопрос об отделении каждой нации. Это кажется притязаниям очень «практическим». А на деле оно бессмысленно, метафизическое теоретически, на практике же ведет к подчинению пролетариата политике буржуазии. Буржуазия раз за разом на первое место ставит свои национальные притязания. Ставит их, безусловно. Для пролетариата они подчинены интересам классовой борьбы. Теоретически нельзя уверять заранее, отделения данной нации или ее равноправное состояние относительно другой нации закончит ли буржуазно-демократическую революцию; для пролетариата важно в обоих случаях обеспечить развитие своего класса; буржуазии важно навредить этому развитию, отодвинув его задачи перед задачами, отдав предпочтение задачам «своей» нации. Поэтому пролетариат ограничивается отрицательным, так сказать, притязанием признания права на определение, не гарантируя ни одной нации, не обязуясь давать ничего на счет другой нации».
Мы не станем разбирать эту аргументацию с теоретической стороны. Читатель сам разберет, что здесь «к чему», а что «причем», а мы надеемся это сделать в отдельной брошюре о теории и практике самоопределения.
Сейчас же мы лишь обратим внимание на некоторые факты. Пусть читатель развернет «Известия Вс. ЦИК Советов», ч. 282 (546) от 24 XII. 1918, и на третьей странице прочитает рубрику «Действия и распоряжения правительства». Там читатель прочтет: 1) декрет о признании независимости Советской Республики Латвии; 2) декрет о признании независимости Литовской Советской Республики; 3) постановление Народного Комиссариата иностранных дел о том, что «за аннулированием Брестского мирного договора Украйна не признается более Советским Правивительством Российской Республики самостоятельным государством»; 4) такое же постановление и в отношении Грузии.
Мы просим теперь читателя дать ответ на следующие вопросы: если дать ответ «да или нет» нельзя, потому что это было бы «нелепым, метафизическим теоретически, на практике же привело бы к подчинению буржуазии, - то почему дается ответ «да» для Латвии, Эстландии, Литвы, Белоруссии и дается ответ «нет» для Украины и Грузии? Почему пролетариат России не ограничивается «отрицательным, так сказать, признанием права на самоопределение»? Это раз.
Второе. Когда дается ответ «да» для Латвии, Литвы, Эстландии, Белоруссии и «нет» для Украины и Грузии, - значит ли это, что «буржуазно-демократическая революция» закончится обязательно «отделением» Эстландии, Литвы, Латвии, Белоруссии и «равноправием» Украины и Грузии?
Третье. Определяя самостоятельность Литвы, Латвии, Эстландии, Белоруссии, разве пролетариат не обязуется литовцам, латышам, белорусам, эстландцам не дать ничего на счет другой нации, например, великорусской, еврейской и т. д.? Не признавая самостоятельности Украины и Грузии, разве пролетариат не обязуеться ничего не дать великорусской нации на счет украинской и грузинской нации?
Четвертое. Почему ответ «да» для Латвии, Литвы, Эстландии, Белоруссии и «нет» для Украины и Грузии не ведет пролетариат к подчинению буржуазии?
Пятое. Раз самостоятельность Украины не признается, зачем было играть и сейчас ломать «комедию» с временным рабоче-крестьянским правительством Украины? Мы не знаем, как будет реагировать это правительство на этот акт: может, скажет: Божья роса! Вытрется, протрет заплеванные глаза - «и снова за работу»!?
Или украинское национальное движение по силе, по ширине и глубине значительно меньше, чем в тех странах?
Вот т. Кулик «пугает» Украину отделением, потому что «при хозяйствовании финансового капитала, при активной колониальной политике, которую ведут великие державы, нет никакой почвы для существования мелких самостоятельных государств», - пусть он нам объяснит: какую политику ведет Советская Россия?
А сейчас мы послушаем бывшего председателя российской делегации на мировых переговорах с Украиной, X. Раковского. X. Раковский прожил в Киеве в «Марселе» месяца три, получил несколько писем от отдельных крестьян Киевской и Полтавской губернии и считает себя «знатоком» Украины, чтобы давать свои «авторитетные» советы российскому пролетариату. В «Известиях ВЦИКС», ч. 2 (554), 3. 1. 1919, он поместил статью «безнадежное дело».
В газетной статье X. Раковский выступает как знаток Украины и доказывает, что и с этнографической и с социально-экономической точки зрения украинского народа собственно нет. «Прежде всего, этнографические отличия украинцев от русских являются сами по себе незначительными». «Что еще более важно, это то, что между украинским крестьянством не хватает того, что называется, конечно, «рациональным самосознанием»». «Украинский пролетариат является по своему происхождению чисто русским». Известно также, что городское население в Киеве на три четверти неукраинское, а в Одессе украинцев всего 10%. Известно также, наконец, что в пределах Украины, той Украины, которую себе рисовали авторы третьего универсала, то есть в пределах 8 губерний и девятой Таврической без Крыма, по статистике 1897 года проживало 2 млн. 100 тыс. великороссов. «Наконец, тем, кто поверхностно знает Украину (X. Раковский считает себя знатоком основательным), известно, что промышленная буржуазия и большая часть помещичьего класса - русского, польского или еврейского происхождения».
Вывод? Вывод тот, что Украину выдумала интеллигенция из кооперативов, учителей, судейских чиновников вроде Шелухина и т. д. Для бедной мыши сильнее кошки зверя нет. Для X. Раковского сильнее Шелухина зверя нет. Это он убедился во время переговоров, которыми Советская Россия никогда гордиться не будет.
Ну, пусть так. «Национального самосознания» у крестьян нет, рабочие, помещики, капиталисты, чиновники - российского происхождения. Есть только «интеллигенция». Но вот что интересно. В конце X. Раковский успокаивает кого-то следующим:
«Опасность русификации при существовании Украинской Советской власти является полностью безосновательной. Поскольку, для украинских крестьян и для украинских (?) рабочих потребуются школа и управление на украинском языке, они обеспечат это сами собой намного лучше при Советской власти, чем это сделает украинская интеллигенция из новоиспеченных чиновников, сфабрикованных краткосрочными курсами, которые видят в украинской самостоятельности не столько условия для культурного развития украинского народа, сколько условия для своего собственного бюрократического господства».
Что это? Как это? Зачем X. Раковскому надо кого-то убеждать, что не будет «опасности русификации»? Кого это он хочет успокоить? Но X. Раковский, который «знает» Украину не «поверхностно», уверяет, что крестьяне даже не хотят читать украинских прокламаций, - говоря: «опять украинщина»! Или X. Раковский хочет успокоить российский рабочий класс, российских помещиков, капиталистов и т.д.? Или «интеллигенцию», которая «выдумывает» Украину? X. Раковский заговорил об «украинских рабочих», которые пожелают учиться на украинском языке. Но ведь он, как знаток, уверяет нас, что «украинский пролетариат по своему происхождению является чисто русским». Когда X. Раковский говорит как знаток и когда как верхогляд?
Далее. X. Раковский уверяет, что опасности русификации не будет «при существовании Украинской Советской власти». Разве это надо еще доказывать? А мы и не знали. Но после «анализа» и «доказательств» знатока X. Раковского мы не верим. Здесь что-то не так!
И для чего и для кого вообще Украинская Советская власть? Неужели для Шелухина надо разводить эту украинщину? И что значит фраза X. Раковского, которая идет впереди вышеприведенного заключения: «Российская Советская власть не продаст своего первенства (на Украине) за чечевичную похлебку, даже когда этот чечевичная похлебка сейчас является в виде сахара и хлеба»?
X. Раковскому бюрократы спать не дают! Что это значит? То ли конкурента он себе в них видит? Вот беда с тем Шелухиным!
Нет, таки. «Святи его, крести его», а румынский горизонт дает себя чувствовать. Истинно русская царская Россия имела своего истинного друга Пуришкевича. Советская Россия новоявленного большевика Раковского. Российский пролетариат должен с оглядкой принимать советы и услуги своих искренних друзей. Ибо «услужливый - как там у Крылова? Кажется: приятель? - Услужливый приятель опаснее врага»! Российский пролетариат должен в собственных интересах остерегаться советов «приятеля» X. Раковского. Потому что, когда на Украине услышат, что Российская Советская власть и украинский пролетариат (чисто русского происхождения!) не продадут своего первородства на Украине и за 2 мил. 100 тыс. великороссов: рабочих, чиновников, помещиков и капиталистов, - этому «интернационализму» вашему никто и ни за что не поверит.
Мы предостерегаем российский пролетариат от всяких «сладких» успокоителей относительно самостоятельности(!) Украины. Российский пролетариат должен раз и навсегда сказать себе: украинское национально-освободительное движение не переливки. Украина хочет стать самостоятельной. Пусть будет самостоятельной! Поможем ей вырваться из того затруднительного положения, в котором она оказалась благодаря Центральной Раде (теперь Директории). Но поможем не потому, что мы хотим вернуть свое «первородство», и не ради «чечевичной похлебки», а ради самой Украины. Мы не «екатеринославские» лавочники и не румынские «интернационалисты» и чужой «бюрократии» не боимся. Между пролетариями, между действительно свободными народами не может быть и речи ни о «первородстве», ни о «чечевичной похлебке». Если благодаря мачехе истории, благодаря пребыванию Украины в состоянии колонии ей трудно встать на собственные ноги, - мы поможем ей. Мы помним завет Энгельса западноевропейскому пролетариату: принять на некоторое время колонии, чтобы как можно скорее привести их к самостоятельности. Мы это показываем на примере Эстландии, Литвы, Латвии, Белоруссии.
Неужели мы будем врагами самостоятельности Грузии, а тем более Украины, с ее территорией с любое большое европейское государство, с населением в 35000000 человек, с народом, который проявлял такую силу и мощь во время революции, создал себе литературу, науку собственным языком, несмотря на очень трудные исторические условия? Неужели мы из-за «чечевичной похлебки» нашего великорусского «первородства» на Украине отступим от своей интернациональной солидарности не на словах, а на деле? Украинский народ высказался за независимость - нам дороже всего интернациональное единство трудящихся масс всех наций, и мы рады этому готовы помочь украинскому народу «построить собственный дом» не по образцу немецкого оккупационного войска.
Или колонии Энгельса это одно, а Европа другое?