Тема 2. Институциональная трансформация социально-экономической парадигмы цивилизационного развития.

Основные вопросы:

1. Научное содержание понятия «новая экономика».

2. Идеология формирования новой экономической парадигмы.

3. Суть новой экономической парадигмы.

1. Главной креативной идеей для экономической науки начала XXI века стало формирование новой парадигмы социально-экономического развития. Как следует из истории человечества, каждому глобальному периоду общественной эволюции соответствует определенный тип экономики, яв­ляющийся отражением характерного для него доминантного вида производства.

В данном контексте президент Академии наук Китая Лу Юнсян отмечал, что: «в истории цивилизации можно выделить эру аграрнойэкономики, которая продолжалась несколько тысячелетий, эру индустриальной экономики, начавшуюся около 300 лет назад, информационную эпоху, в которую мир вступил в 80-е годы XX века, и эру наукоемкой экономики, начало которой относится к 90 годам XX столетия, что связано с активизацией развития науки и техники»^[3].

Таким образом мы сегодня видим как в развитых странах мира начина­ется процесс поэтапного завершения индустриальной эпохи и происходит ее постепенное преобразование в постиндустриальную^[4]. Возникает новое по­стиндустриальное общество, которое можно рассматривать как продукт его естественной эволюции, образующийся в результате перехода количествен­ных изменений, относящихся в данном случае к производственным отноше­ниям, в новые качественные формы последних. Рассмотрим в чем состоит суть новой экономической парадигмы, формирующейся под воздействием интенсивно изменяющихся общественных требований и экономических отношений.

К началу 80-х годов 20-го века в США и странах Западной Европы ва­ловой продукт в сфере услуг превысил валовой продукт в сфере материаль­ного производства как по объему, так и по темпам роста, которые во Фран­ции были соответственно в 2 раза выше, в Германии - в 6 раз, а в Великобри­тании - в 30 раз^[5].

При этом в тех секторах, которые в наибольшей степени были охваче-ны субъект-субъектными отношениями, общественный продукт рос самыми быстрыми темпами. Так в США, во второй половине прошлого века, при со­кращении численности занятых в сельском хозяйстве в 5 раз, в добывающей промышленности в 4 раза, число работников в сфере личных, профессио­нальных и деловых услуг возросло с 20 до 35 % от общего числа занятых в экономике, а в сфере финансов, страхования и операций с недвижимостью - с 3 до 12 % ^[6].

Такая экономика впервые была определена как "экономика услуг", или сервисная экономика. Однако данный подход был бы слишком упрощенным, поскольку рассматривал постиндустриальное общество только в контексте его возможностей по обеспечению более высокого качества жизни, объема и уровня услуг, представляемых каждому его члену. Поэтому основоположник постиндустриализма Д. Белл качественно изменил фундаментальные признаки новой общественной формации, поставив во главу угла, при характеристике ее экономики, определяющий тип ресурсов, вовлекаемый в процесс воспроизводства.

В качестве таковых он выделил науку и информацию. Именно масштабами знаний и объемом информации, включая возможности доступа к ней, определяется, по его мнению, потенциал сегодняшнего общества. При этом он отметил особое место теоретического знания, его беспрецедентное влияние на производство, определив постиндустриальное общество как "общество знания"[7]

Государственное значение науки подчеркивал также В. Вернадский. Он говорил о ней как о творческой силе, как об основном элементе, ничем не заменимом в быстром и массовом создании народного богатства[8]. Поэтому в условиях ускорения темпов научно-технического прогресса экономический рост переходит на тот уровень, когда, по определению Д.С. Львова, интеллектуальная рента превращается в фундаментальный источник социально-экономического развития страны[9].

Но если знания, наука являются имманентным источником прогресса, его движущей силой, то роль его технологической базы несомненно принадлежит компьютерам и телекоммуникациям, позволяющим производить накопление и высокоскоростную обработку больших объемов информации, включая обмен ею, в реальном режиме времени. Поэтому по мнению известного ученого Э. Тоффлера, относившего себя к "прагматопистам", именно электроника должна занять в будущем ведущее место в мире, способствуя развитию передовых технологий в космической промышленности, биоиндустрии и океанологии, которые, с его точки зрения, составят экономический костяк эпохи "Третьей волны", завершающей историю промышленной революции[10].

Высокая значимость для новой экономики информационных технологий позволила ряду исследователей сформулировать в противовес теории постиндустриализма теорию "информационного общества". Сторонники последней (М. Порат, Р. Кац и др.) выделяют информационный сектор в отдельный сектор экономики, выдвигая его в один ряд с сельским хозяйством, промышленностью и сферой услуг. М. Кастельс вообще не оставляет камня на камне от теории постиндустриализма, называя ее мифом и считая, что на деле мы по-прежнему живем в индустриальной экономике, но другого типа, основу которой составляет информатизация и глобализация. При этом он решительно отвергает парадигму К. Кларка, основанную на разделении хозяйства на первичный, вторичный и третичный секторы, декларируя, что "единственной чертой, объединяющей виды деятельности в сфере услуг, является то, что такой черты нет"[11].

Однако с таким подходом трудно согласиться. Его главным недостатком является эклектическое смешение достаточно разновекторных понятий, в результате чего он представляет собой некий " гимн революционной анархии ", противостоящий системной строгости взглядов. Безусловно, всестороння информатизация общественной и хозяйственной деятельности способствует развитию глобализма и ускорению роста мировой экономики. Но она носит по отношению к нему лишь факторный характер и не может быть поставлена с ним в один ряд в характеристике новой экономики. Глобализм, как явление, к тому же имеет иные имманентные корни. Его содержание проистекает из структурно-функциональной взаимосвязи с процессами транснационального корпорирования и научно-технической революции, новый этап которой сегодня связывается не только с ИТК-технологиями, но в первую очередь с нано- и биотехнологиями, поиском новых источников энергии, наукой о жизни и др.

Несомненно также и то, что производительность труда и рыночная конкурентоспособность на современном этапе экономического развития во многом определяются способностью любого субъекта хозяйствования быстро и эффективно обрабатывать и использовать поступающую информацию. Однако информационные технологии это лишь инструмент, повышающий эффективность воспроизводственных процессов. Пусть радикальный, прорывной, но инструмент, который становится бессмысленным, если он не наполнен содержимым – то есть знаниями, имеющими по отношению к информации, в данном случае, причинный характер.

Информация, в данном контексте, представляет собой ни что иное как кодифицированное, формализованное знание, передаваемое с помощью специальных носителей от одного субъекта к другому.

Таким образом собственно производство и потребление информации, и здесь следует согласиться с мнением российского ученого В. Иноземцева, напрямую относятся к сфере услуг. Поэтому их позиционирование в виде отдельного самодостаточного сектора экономики представляется нам безосновательным[12].

Такая посылка является в рассматриваемом контексте крайне важной, поскольку выделение второстепенных признаков для понятийного детерминирования эпохальных процессов ведет к его методологическому отрыву от общепринятых научных подходов к определению базовых категорий, к каковым, на наш взгляд, относится и дефиниция постиндустриальной экономики.

В нашем случае представляет интерес подход, использованный белорусским исследователем В. Щербиным, согласно которому терминология типов экономик классифицируется по 11 основным признакам, позволяющим в зависимости от цели (ракурса) исследования выбрать наиболее адекватное ей системное определение. Его понятийная классификация разделяет экономики по следующим критериям: доминантному типу производства; типу социально-экономической организации; охвату субъектов хозяйствования; используемым средствам производства; основному экономическому ресурсу; уровню открытости для иностранных субъектов хозяйствования; охвату и уровню проблем экономической теории; характеру развития; степени финансовой обеспеченности; степени товарной обеспеченности; наличию индивидуальных оценок экономиста[13].

По отношению к рассматриваемому вопросу такими критериями являются: а) доминантный тип производства и б) основной экономический ресурс. Согласно первому из них, экономика на современном этапе развития должна однозначно трактоваться как постиндустриальная. Согласно второму, она предстает перед нами как инновационная экономика или экономика знаний.

Однако в последнем случае необходимо иметь четкие терминологические разграничения. Поэтому можно считать вполне корректным привнести в систему рассматриваемых абстрактных построений некоторый элемент технократического детерминизма (в использовании которого, кстати, советские марксисты обличали Д. Белла при разработке его постиндустриальной теории).

Очевидно, что чистые знания, носителем которых является индивид, имеют исключительно виртуальную форму, требующую для ее практического использования последовательной материальной трансформации. Такой овеществленной формой знания становится инновация, которая превращает его в предмет товарно-денежных отношений и включает в хозяйственный оборот.

В результате вполне логично определить практическое содержание постиндустриальной экономики в качестве инновационного. Ведь ее успешное развитие, как отмечал П. Друкер, всегда было основано на лидерстве в нововведениях и технологиях, являющихся непреходящей базовой ценностью для интенсивного цивилизационного развития [14].

Таким образом, когда мы говорим о постиндустриальной экономике, то, в первую очередь, предполагаем доминантный тип производства, характерный для данного исторического периода. Рассуждая об экономике знаний, – имеем в виду ее внутреннюю движущую силу, ставшую в условиях ускорения научно-технического прогресса определяющим фактором производства. Понятие же инновационной экономики отражает содержание основного материального ресурса, вовлекаемого в процесс общественного воспроизводства. При этом техническую базу инновационной экономики составляют современные информационные и коммуникационные технологии (таблица 2.).

Таблица 2. Определение новой экономики в системе основных понятий.

2. Здесь необходимо отметить, что формирование новой экономической парадигмы на современном этапе эволюционной трансформации общества не может основываться только на технократических принципах. Ее важнейшей составляющей является гуманизационный аспект, отражающий высокий уровень сегодняшней зрелости процесса социально-экономи-ческого развития. В новых условиях хозяйствования, как отмечает известный белорусский экономист В. Ф. Байнев, становится недопустимым использование наемного труда лишь в качестве приобретаемого на рынке производственного ресурса, формально оценивая его наравне с сырьем, машинами и оборудованием[15].

В результате меняется сама идеология формирования парадигмы социально-экономического развития. Впервые на уровне общественного сознания человек из базового фактора производства по праву превращается в центральную фигуру бытия. А экономический рост, рассматриваемый в индустриальной экономике в качестве целевой функции, реверсируется в ресурсную базу его гармоничного развития, необходимое условие роста общественного благосостояния. В основе повышения производительности труда лежит уже не потогонная система эксплуатации наемных работников, а их новаторская деятельность, обеспечивающая, с одной стороны, интенсивный характер экономического роста, с другой - возможность для самореализации человека как творческой личности. Эффективность же инвестиций оценивается не по увеличению фондоемкости производства, а по росту человеческого / социального капитала.

В данном контексте Э. Тоффлер также подчеркивал, что новая экономика обязательно должна поддерживать равновесие с биосферой, вырабатывать адекватные подходы к прогрессу, природе и эволюции, учитывать обратную взаимосвязь между ними. Поэтому причины постиндустриальной революции следует искать не только в технологических сдвигах, но и в культурных процессах, протекающих в обществе в настоящем времени[16].

К вышесказанному необходимо добавить также следующее. В условиях новой экономики происходит радикальное повышение качества человеческой жизни, обеспечиваемое с помощью достижений научно-технического прогресса, широкой технологизации социума. В результате меняются условия и характер труда. Появляется новая высококвалифицированная социальная страта. В общественном сознании формируется креативный поведенческий вектор. Инновационная культура в экономической литературе начинает рассматриваться в качестве стратегического ресурса нового века. Сохранность природы выделяется в определяющий фактор устойчивого экономического роста, детерминируя тем самым экологический императив цивилизационного развития.

Эта идеологическая схема в структурной форме представлена в таблице 3.

Таблица 3. Идеология формирования новой экономической парадигмы

В итоге формируется научно-обоснованное представление о новой экономике, как экономике постиндустриального общества, базирующейся на глобальном знании, ориентированной на науку и образование, достижение высоких индивидуальных жизненных стандартов на основе всесторонней технологизации социума, его широкого приобщения к культуре и рациональному природопользованию.