Рассредоточение и соединение
У‑ван спросил Т ай‑гуна:
– Если правитель, возглавляя армию, рассредоточил три армии по нескольким направлениям и хочет, чтобы они соединились вновь в определенное время для участия в битве, какие для этого он должен установить награды и наказания и какие заставить принести клятвы?
Тай‑гун сказал:
– Дао использования войск трех армий предполагает изменения рассредоточения и соединения. Командующий должен первым делом определить место и день сражения, а затем издать полные и подробные приказы для полководцев и командиров о времени, о том, следует ли нападать или осаждать города, и где все должны соединиться. [Он должен] четко известить их о дне сражения и о времени вплоть до четверти часа по водяным часам. Командующий должен разбить лагерь, установить боевые порядки, поставить водяные часы и главные ворота, расчистить дорогу и ждать. Когда подчиненные и командиры прибыли, сравнить время их появления [с назначенным]. Тех, кто прибыл ранее назначенного времени– наградить, тех, кто опоздал – казнить. Тогда и ближние, и дальние поспешат на соединение, и три армии прибудут вместе, объединив свои силы для участия в сражении.
Боевое нападение
У‑ван спросил Тай‑гуна:
– Для ведения войны необходимо иметь боевые колесницы, отважную конницу, первую волну нападения из отборных воинов, а также уметь своевременно напасть на врага. В какой ситуации мы можем нанести удар?
Тай‑гун сказал:
– Тот, кто хочет напасть, должен внимательно изучить и понять четырнадцать изменений врага. Когда [какие‑либо] из четырнадцати становятся очевидными, нападай, ибо противник обязательно будет побежден.
У‑ван спросил:
– Могу я услышать об этих четырнадцати изменениях?
Тай‑гун сказал:
– Когда враг начал соединяться, его можно атаковать.
Когда люди и лошади некормлены, его можно атаковать.
Когда время года или погодные условия неблагоприятны для него, его можно атаковать.
Когда местность плохо защищена, его можно атаковать.
Когда враг бежит, его можно атаковать.
Когда враг утратил бдительность, его можно атаковать.
Когда он устал и силы его истощены, его можно атаковать.
Когда полководец сторонится командиров и войск, его можно атаковать.
Когда враг идет по длинной дороге, его можно атаковать.
Когда враг переходит реку, его можно атаковать.
Когда враг не отдохнул, его можно атаковать.
Когда враг столкнулся с крутыми оврагами или находится на узкой дороге, его можно атаковать.
Когда его боевой строй в беспорядке, его можно атаковать.
Когда враг испуган, его можно атаковать.
Выбор воинов
У‑ван спросил Тай‑гуна:
– В чем Дао выбора воинов?
Тай‑гун ответил:
– В армии должны быть люди великой отваги и силы, готовые умереть и улыбающиеся ранам. Они должны быть собраны вместе и названы «воинами, рискующими оружием».
Те, кто обладает сильной «ци», кто крепок и отважен, кто обладает мощью и «взрывными качествами», должны быть собраны вместе и названы «воинами, разрывающими защитные ряды».
Те, у кого выдающаяся внешность, кто носит длинные мечи и наступает размеренным шагом, сохраняя порядок, должны быть собраны вместе и названы «воинами мужественности».
Те, кто хорошо прыгает, метает железные крюки, могуч и безмерно силен, раскидывает и сокрушает гонги и барабаны [и] уничтожает флаги и знамена, должны быть собраны вместе и названы «воинами отваги и силы».
Те, кто может взбираться на высоты и покрывать большие расстояния, у кого быстрые нош и кто прекрасно бегает, должны быть собраны вместе и названы «воинами неустрашимости».
Те, кто, служа правителю, уронили достоинство и хотят вновь заслужить благоволение, должны быть собраны вместе и названы «воинами, сражающимися до погибели».
Родственники убитых военачальников, сыновья и братья командиров, горящие желанием отомстить за их смерть, должны быть собраны вместе и названы «воинами сжатых зубов».
Люди низкого происхождения, бедные и ожесточенные, должны быть собраны вместе и названы «воинами, обреченными на смерть».
«Принятые сыновья»[740]и слуги, которые хотят скрыть свое прошлое и заслужить славу, должны быть собраны вместе и названы «удрученными воинами».
Те, кто был в заключении и подвергался телесным наказаниям и хочет смыть позор, должны быть собраны вместе и названы «воинами, благодарными за милость».
Те, кто сочетает умения и способности, кто может переносить тяжелые грузы на далекие расстояния, должны быть собраны вместе и названы «воинами, ожидающими приказов».
Это отборные воины армии. Нельзя их не испытывать.
Обучение бою
У‑ван спросил Тай‑гуна:
– Если мы собираем силы трех армий и хотим, чтобы командиры и солдаты усвоили Дао боя, как мы должны поступать?
Тай‑гун сказал:
– Для того, чтобы вести три армии, необходимо с помощью гонгов и барабанов научить командиров и солдат повиноваться и соединяться. Полководцы должны точно известить командиров и начальников, трижды объясняя приказания– тем самым обучая их применению оружия, соединению и остановке, чтобы все это согласовывалось с порядком смены сигнальных флажков и знамен.
Так, после обучения командиров и начальников, один человек, который полностью прошел обучение бою, распространит знание на десять человек. Десять человек, которые полностью прошли обучение бою, распространят знания на сотню человек. Сто человек, которые полностью прошли обучение бою, распространят знания на тысячу человек. Тысяча человек, которые полностью прошли обучение бою, распространят знания на десять тысяч человек. Десять тысяч человек, которые полностью прошли обучение бою, распространят знания на три армии.
Когда правила ведения большой войны успешно преподаны, они распространятся на миллион человек. Таким путем можно будет создать Великую армию и утвердить свою устрашающую силу во всей Поднебесной.
– Прекрасно, – сказал У‑ван.
Равные силы
У – ван спросил Т ай‑гуна:
– Когда колесницы и пехота вступают в бой, скольким пехотинцам по силе равна одна колесница? Какое количество пехоты равно одной колеснице? Когда конница и пехота вступают в битву, один всадник равен скольким пехотинцам? Сколько пехотинцев по силе равны одному всаднику? Когда колесницы и конница вступают в битву, одна колесница равна по силе скольким всадникам? Сила скольких всадников равна силе колесницы?
Тай‑гун сказал:
– Колесницы – перья и крылья армии, средство вторжения, подавления и отсечения путей. Конница – глаза армии, средство погони, давления и отсечения частей.
Поэтому, когда колесницы и конница не вступили в битву с врагом, один всадник не может быть равным одному пехотинцу. Однако, после того, как силы трех армий заняли боевой порядок, общее правило при сражении на открытой местности таково, что одна колесница равна по силе восьмидесяти пехотинцам, а восемьдесят пехотинцев равны одной колеснице. Один всадник равен по силе восьми пехотинцам, а восемь пехотинцев равны по силе одному всаднику. Одна колесница равна по силе десяти всадникам, а десять всадников равны по силе одной колеснице.
Правило при сражении на трудной местности таково: одна колесница равна по силе сорока пехотинцам, а сорок пехотинцев равны одной колеснице. Один всадник равен по силе четырем пехотинцам, а четыре пехотинца равны одному всаднику. Одна колесница равна по силе шести всадникам, а шесть всадников равны одной колеснице.
Колесницы и конница– это боевая мощь армии. Десять колесниц могут уничтожить тысячу человек; сто колесниц могут уничтожить десять тысяч. Десять всадников могут рассеять сто человек, а сто всадников – обратить в бегство тысячу. Таковы примерные расчеты.
У‑ван спросил:
– Сколько должно быть командиров на колесницах и в коннице, и сколько человек в их подразделениях?
Тай‑гун сказал:
– Для колесниц– главный для пяти колесниц, начальник для пятнадцати, командир для пятидесяти и полководец – для ста.
В битве на ровной местности пять колесниц составляют ряд. Между рядами – расстояние в сорок шагов, между колесницами слева направо – десять шагов, а отряды сопровождения – на расстоянии шестидесяти шагов.
На пересеченной местности колесницы должны следовать по дорогам; десять составляют группу, а двадцать – соединение. Расстояние между рядами колесниц – двадцать шагов, между колесницами – шесть шагов, а отряд сопровождения – позади на тридцать шесть шагов. Для пяти колесниц – один главный. Если они отойдут от дороги более, чем на одну ли, то должны вернуться на дорогу.
Что касается количества подчиненных в конных частях, то оно должно быть следующим: главный на пять человек; начальник на десять; командир на сто и полководец– на двести.
Правило для ровной местности: пять всадников составляют ряд, между рядами расстояние двадцать шагов, слева направо – четыре шага, а между отрядами пятьдесят шагов. На пересеченной местности правила следующие: между рядами – десять шагов, слева направо – два шага, между отрядами – двадцать пять шагов. Тридцать всадников составляют группу, шестьдесят– соединение. Над десятью всадниками стоит начальник. [При движении] они не должны удаляться более, чем на сто шагов, после чего поворачивать назад и возвращаться на исходные позиции.
– Прекрасно, – сказал У‑ван.
Воины боевых колесниц
У‑ван спросил Тай‑гуна:
– Как выбирать воинов для колесниц?
Тай‑гун сказал:
– Правило для отбора воинов на колесницы следующее: они должны быть до сорока лет, ростом не ниже пяти футов семи дюймов, причем нужно, чтобы они могли бежать так, чтобы преследовать бегущую лошадь, вскочить на нее, оседлать и скакать вперед и назад, налево и направо. Они должны уметь быстро свернуть знамена и флаги и обладать достаточной силой, чтобы натягивать тугой арбалет. Они должны совершенствоваться в стрельбе вперед и назад, вправо и влево, пока не достигнут высокого мастерства. Их называют «воинами боевых колесниц». По отношению к ним нельзя не быть великодушным.
Воины боевой конницы
У‑ван спросил Тай‑гуна:
– Как вы выбираете воинов для конницы?
Тай‑гун сказал:
– Правило отбора всадников следующее: возрастом до сорока, ростом не ниже пяти футов семи дюймов, сильные и быстрые, превосходящие обычных. Скача на лошади, они должны уметь до отказа натянуть лук и выстрелить. Они должны уметь нестись галопом вперед и назад, вправо и влево, наступать и отступать. Людей, которые могут перепрыгивать через рвы и ямы, вскарабкиваться на холмы и высоты, проскакивать сквозь узкие преграды, пересекать большие болота и обрушиваться на сильного врага, сея беспорядок и панику в его рядах, называют «воинами боевой конницы». По отношению к ним нельзя не быть великодушным.
Колесницы в битве
У‑ван спросил Тай‑гуна:
– Что вы можете сказать о колесницах в битве?
Тай‑гун ответил:
– Для пехоты важно знать изменения и движение; для колесниц важно знать условия местности; для конницы важно знать боковые дороги и гибкие пути. Так, три армии именуются одинаково, но их использование различно.
Если в битве участвуют колесницы, существует десять «смертельных» местностей, и восемь победных условий.
У‑ван спросил:
– Каковы же десять «смертельных» местностей?
Тай‑гун ответил:
– Если после продвижения вперед нет пути назад, это смертельная местность для колесниц.
Пробираться через узкие овраги, подолгу преследуя врага – на такой местности колесницы истощают свои силы.
Если условия местности позволяют легко продвинуться вперед, но позади – неблагоприятны, это доставит трудности колесницам.
Попадание в узкие и замкнутые пространства, из которых будет трудно вырваться– это местность, где колесницы могут быть отрезаны.
Если земля болотистая, ходит под ногами и проваливается, и черная грязь липнет к колесам– это местность, которая доставит хлопот колесницам.
Если слева отвесные скалы, а справа высоты и острые холмы – это местность, где колесницы [использовать] нельзя.
Если на полях густая трава и повсюду глубокие каналы, полные воды – эта местность препятствует [использованию] колесниц.
Если колесниц мало, местность удобная, а вражеской пехоты нет– это местность, где колесницы могут быть разбиты.
Если сзади – овраги, заполненные водой, и ямы, слева – глубокий водоем, а справа степные холмы– это местность, где уничтожаются колесницы.
Если десять дней и ночей безостановочно шел дождь, дороги размыты настолько, что невозможно ни идти вперед, ни вернуться назад– это местность, где увязнут колесницы.
Таковы десять смертельных для колесниц местностей. При сражении на них недалекий полководец попадет в плен, а мудрый сможет уйти.
У‑ван спросил:
– Каковы же восемь победных условий?
Тай‑гун ответил:
– Когда ряды врага– передние и задние– еще не установились, ударь по ним.
Когда знамена и флаги перепутаны, а люди и лошади мечутся вокруг них, ударь по ним.
Когда некоторые части и командиры наступают, а другие отступают; одни движутся налево, другие– направо, ударь по ним.
Когда боевой порядок непрочен, а командиры и войска оглядываются друг на друга, ударь по ним.
Когда, наступая, они полны сомнений, а отступая, полны страха, ударь по ним.
Когда три армии противника ошеломлены и пребывают в замешательстве, ударь по ним.
Когда вы сражаетесь на удобной местности, и надвигающиеся сумерки не остановили битвы, ударь по ним.
Когда, после дальнего перехода, на заходе солнца враг разбивает лагерь, и три его армии устрашены, ударь по ним.
Таковы восемь условий, при которых колесницы одержат победу.
Если полководец четко представляет себе десять смертельных условий и восемь победных ситуаций, то тогда, даже если враг окружает его со всех сторон, атакуя тысячей колесниц и десятью тысячами конницы, он сможет нестись к переднему краю и успеть к флангам, и в десяти тысячах сражений обязательно победит.
– Прекрасно, – сказал У‑ван.
Конница в битве
У‑ван спросил Т ай‑гуна:
– Как использовать в битве конницу?
Тай‑гун сказал:
– Для конницы есть десять победных условий и девять смертельных условий.
У‑ван спросил:
– Каковы десять победных условий?
Тай‑гун ответил:
– Когда противник наступает первым и его ряды еще не перестроились, передний край и задний еще не объединены, тогда нанеси удар по коннице, идущей впереди, атакуй слева и справа. Враг обязательно побежит.
Когда линии и построения врага хорошо управляются и едины, а его командиры и войска жаждут идти в бой, наша конница должна зайти с фланга, но не углубляться слишком далеко. Одни должны отходить назад, другие– идти вперед. Их скорость должна быть подобна скорости ветра, их «взрывная мощь» – грому, так, чтобы днем стало темно, как в сумерках. Несколько раз смени знамена и флаги; форма тоже должна быть заменена. Тогда армия врага будет сломлена.
Когда линии врага и строй непрочны, а его командиры и войска не желают сражаться, дави на них сзади и сбоку, сделай внезапный выпад слева и справа. Обойди с флангов и ударь по ним, и враг будет испуган.
Когда, на закате, враг хочет вернуться в лагерь и его три армии устрашены, то, если мы можем обойти их сбоку, нанеси немедленный удар по тылам, наступая на входные ворота в лагерь, и тем самым не давая врагу войти. Враг будет обязательно разбит.
Если враг, не обладая выгодами местности для обороны, тем не менее, глубоко проник на наши земли и широко расставил силы, перекрой снабжение, и противник будет голодать.
Когда местность ровная и удобная, и мы видим, что вражеская конница приближается со всех четырех сторон, то если мы нанесем удар силами наших колесниц и конницы, враг придет в замешательство.
Когда враг спасается бегством, а командиры и войска мечутся в панике, если часть нашей конницы зайдет слева и справа, а другие преградят им путь сзади и спереди, их полководца можно взять в плен.
Когда в сумерках враг поворачивает назад, если его войско многочисленно, его линии придут в беспорядок. Мы должны разделить нашу конницу на группы по десять и соединения по сто, собрать колесницы по пять и десять и выставить огромное количество знамен и флагов вместе с арбалетчиками. Одни должны нанести удар по флангам, другие отрезать фронт и тыл, тогда полководца противника можно будет взять в плен.
Таковы десять победных условий для конницы.
У‑ван спросил:
– Каковы девять смертельных условий?
Тай‑гун сказал:
– Когда наша конница проникает в ряды противника, но не уничтожает его боевой порядок, так что враг притворяется бегущим только для того, чтобы развернуть колесницы и конницу и ударить нам в тыл– вот положение, когда конница будет разгромлена.
Когда мы преследуем врага в узком пространстве, все глубже увязая за ним, пока засады не ударят нас с флангов и не отрежут с тыла– это положение, в котором конница будет окружена.
Когда мы продвигаемся вперед, но назад дороги нет, входим туда, откуда нет выхода, это называется «заточением в небесном колодце», «погребением в земляной пещере». Это смертельная для конницы местность.
Когда дорога, по которой мы входим, сжата со всех сторон, а выход – далеко; когда слабые силы врага могут атаковать наших лучших, а малым числом можно атаковать множество – это местность, где конница будет истреблена.
Высокие горы, глубокие долины, высокая густая трава, леса и деревья– вот условия, при которых силы конницы истощаются.
Когда слева и справа– водные преграды, впереди– большие холмы, а сзади – высокие горы, и три армии сражаются между водоемами, причем противник занимает позицию и спереди, и сзади – это местность, которая доставит коннице большие трудности.
Когда враг перерезает снабжение, и если мы продвинемся, то у нас не будет пути вернуться назад– это местность, доставляющая коннице беспокойство.
Когда мы проваливаемся в болотистую землю, а идти вперед или отходить нужно через трясину– это опасная для конницы местность.
Когда слева– глубокие каналы, справа– бугры и лощины, но между ними поверхность ровная – отличная местность для наступления, отхода и заманивания врага – это западня для конницы.
Таковы девять смертельных условий. Зная их, осведомленный полководец будет держать [противника] на расстоянии и сможет уйти, а несведущий будет обманут и разгромлен.
Пехота в битве
У‑ван спросил Тай‑гуна:
– Как вместе с колесницей и конницей использовать в битве пехоту?
Тай‑гун сказал:
– Когда пехота вступает в бой вместе с колесницами и конницей, она должна располагаться по холмам и курганам, оврагам и лощинам. Воины с длинным оружием и тугими арбалетами должны занять передний край; а воины с коротким оружием и более слабыми арбалетами остаться позади; они должны сражаться и отдыхать по очереди. Даже если наступает большое количество вражеской конницы и колесниц, они должны сохранять прочность рядов и яростно сражаться, пока опытные воины и арбалетчики готовятся к отражению атаки с тыла.
У‑ван спросил:
– Предположим, что нет ни холмов, ни курганов, ни оврагов, ни лощин. Враг наступает, многочисленный и воинственный. Его колесницы и конница обходят нас с боков и наносят внезапный удар по нашему переднему и заднему краю. Наши три армии устрашены и, разбитые, бегут в панике. Что мы должны делать?
Тай‑гун сказал:
– Прикажи командирам и солдатам установить рогатины и деревянные «ежи», расставив между ними лошадей и скот по пять в ряд, и пусть войска займут четырехсторонний наступательный порядок. Когда увидишь, что колесницы и конница врага собираются наступать, в тылу наши воины должны на одном уровне расставить «ежи» и выкопать ямы в пять футов глубиной и в диаметре. Это приспособление называется «трава дракона».
Наши воины должны схватить рогатины и продвигаться, колесницы должны быть использованы в качестве валов и передвигаться вперед и назад. Где бы они ни встали, используй их как защитные укрепления. Наши отборные солдаты и арбалетчики должны быть готовы отразить нападение слева и справа. Наконец, прикажи трем нашим армиям яростно сражаться без передышки.
– Прекрасно, – сказал У‑ван.
[1]В древних списках «Сунь-цзы» в названии главы фигурирует только одно слово: «планы», «расчеты», «стратагемы» (цзи) . Эпитет «первоначальные» появляется только в эпоху Средневековья, чему возможной причиной была потребность – сознательная или бессознательная – в уточнении смысла этого весьма многозначного понятия. Происхождение названия данной главы отчасти поясняет фраза из древнего трактата «Гуань-цзы»: «В планах необходимо прежде определиться в своем государстве, а потом посылать войско за его границы». Это добавление согласуется также с популярной поговоркой: «Сначала составляешь планы, потом воюешь». Отметим, что нумерация глав трактата появляется со списка, содержащего комментарии Цао Цао.
[2]Фигурирующий в оригинале знак бин , переводимый здесь словом «война», может обозначать и военные действия, и войско, и вооружение, и военную силу государства.
[3]«Великим делом» государства военные походы, наряду с принесением жертв предкам, названы в древней летописи «Цзо чжуань».
[4]В ханьском списке «Сунь-цзы» здесь стоит субстантивная частица «е», обычно указывающая окончание предложения. Такое членение фразы кажется более логичным, и именно ей следует настоящий перевод.
[5]В оригинале употреблен знак «земля», «место» (ди) , т. е. «территория (на которой решается вопрос) смерти и жизни. В новейших английских переводов говорится о «поле жизни и смерти» (Р. Эймс, В. Мэйр), у Т. Клири – «основание», «почва» (ground), у С. Гриффита – «область» (province). По мнению Хэ Синя, знак «земля» здесь имеет значение «определение истины». Ню Сяньчжун обращает внимание на связь понятия «места» с дао как единством судьбы воинов, их готовности вместе жить или умереть.
[6]В ханьском списке и некоторых других древних версиях здесь отсутствует слово «обстоятельства». Как предполагает Ван Чжэнсян, оно перешло в основной текст из комментариев к данной фразе.
[7]В издании «Сунь-цзы с десятью комментариями» здесь добавлен знак и , который можно перевести как «благодаря чему». Ж.-Ж. Амио толкует знак дао как «учение», «руководство» и соответственно переводит: «Учение порождает единство помыслов; оно внушает нам одинаковый способ жить и умирать…». Французские переводчики В. Нике-Кабестан и Ж. Леви переводят понятие Пути (дао) в этой фразе словом «добродетель» (vertu), причем Ж. Леви ссылается на трактовку этого понятия у Монтескье как «моральной силы, данной народу в его нравах и учреждениях». В переводе С. Гриффита говорится о «моральном влиянии». Тем не менее отождествление дао с «добродетелью» и «моральным влиянием» неоправданно персонализирует это понятие. Р. Эймс и В. Мэйр говорят просто о «пути», причем Р. Эймс необоснованно придает этому пассажу авторитарную тональность: «Путь – это то, что приводит мысли людей к единству с их вышестоящими. Поэтому можешь послать их на смерть или даровать им жизнь, и они все сделают правильно».
[8]В ханьском списке и некоторых цитатах, сохранившихся в других источниках, в этой фразе отсутствует знак «и», придающий построению фразы оттенок причинности: «и благодаря этому может…». Это слово, добавленное, несомненно, позднее, делает текст более близким нормам современного языка.
[9]Перевод основан на ханьском списке. В традиционной версии здесь сказано: «(никто) не страшится смертельной опасности» или просто «никто не ведает страха». По мнению ряда современных китайских публикаторов знак «обманывать», «лукавить» был заменен здесь на сходно звучащие знаки «страшиться опасности». Традиционная версия кажется несколько многословной. Впрочем, и в ханьском списке здесь дважды повторяется слово «народ».
[10]В оригинале инь и ян . Имеются в виду соотношения двух этих космических сил, представленные в календаре, астрологических выкладках, гаданиях и проч. В древности существовала даже особая наука военной прогностики, так называемое «военное инь-ян ». Некоторые средневековые комментаторы отождествляют действие инь-ян с теорией Восьми триграмм и Пяти стихий. Текст «Сунь-цзы» не дает оснований для подобной трактовки. Тем не менее значение понятия «неба», без сомнения, гораздо шире слов «погода» или даже «климат», фигурирующих в некоторых современных переводах.
[11]Комментаторская традиция видит здесь указание на смену времен года.
[12]Фраза, взятая в скобки, присутствует только в списке «Сунь-цзы» ханьской эпохи. По мнению Ван Чжэнсяна, знак «противиться» следует заменить взаимозаменяемым с ним в древности знаком «идти навстречу». В результате данная фраза читается так: «Кто этому следует и соответствует, тот в войне побеждает». Прочтение Ван Чжэн-сяна кажется более логичным, но оппозиция «следовать – противиться» широко распространена в китайской литературе и тоже может быть принята.
[13]Слова «места высокие и низкие» имеются только в Иньцюэшаньском списке.
[14]В ханьском списке «Сунь-цзы» данная фраза записана следующим образом: «Земля – это высоты или низины, просторы или теснины, расстояния далекие или близкие, местность пересеченная или плоская, проходы широкие или узкие, позиции гибельные или спасительные».
[15]В оригинале употреблено сочетание знаков гуань дао , что можно перевести как «путь управления». Напомним, что понятие «пути» у Сунь-цзы относится, прежде всего, к моральному состоянию войска.
[16]Древние комментаторы этого пассажа полагали, что начальный знак цзян в обеих фразах имеет свое обычное значение «полководец», и он относится к правителю У, который сам выступал в роли главнокомандующего. Ван Си первым приписал этому слову значение «осуществлять» и получил другое прочтение: «Осуществивший мои слова…» Чжан Юй предложил трактовать его как служебное слово, обозначающее условную конструкцию и будущее время. Согласно его предложению, данную фразу следовало бы читать так: «Если примут мои законы… я останусь, а если не примут… я уйду». Большинство современных исследователей принимают точку зрения Чжан Юя. Она же отражена в новейших переводах Р. Эймса и В. Мэйра. Впрочем, различие между двумя прочтениями несущественно, и большинство комментаторов допускает обоснованность обоих. Лю Инь без видимых оснований высказывает мнение о том, что в данной фразе первый из упоминаемых полководцев обозначает главнокомандующего войском, а второй – подчиненного ему старшего военачальника.
[17]Словами «держать под контролем соотношение сил» передано одно-единственное китайское слово «контролировать», «властвовать» (цюань) . Власть или даже, лучше сказать, господство всегда рассматривалась в Китае в контексте умения «держать в равновесии», соразмерять различные силы. Такое господство предполагает и гибкость позиции, и тонкое понимание ситуации. Р. Эймс попытался в своем переводе передать семантические особенности оригинального понятия: «Извлекать все возможное из благоприятных условий и управлять чашами весов в свою пользу».
[18]В китайском тексте термин дао всегда предполагает моральную оправданность и наличие определенных принципов действия. Мы были бы не так уж далеки от истины, если бы перевели эту знаменитую сентенцию так: «Война – это правда обмана». Р. Эймс говорит «искусство обмана». Т. Клири сбивается на обыденную речь: «Военные действия предполагают обман».
[19]Эта и последующие две фразы (всего 12 знаков) отсутствует в опубликованном Иньцюэшаньском тексте. В тексте из собрания военных канонов здесь, напротив, к традиционному списку добавлены две фразы: «если у него вдоволь провианта, сделай так, чтобы он голодал; если он в покое, заставь его передвигаться».
[20]Как явствует из приводимых здесь толкований, некоторые комментаторы понимают последнюю фразу как рекомендацию держать в тайне план действий. Из современных ученых этой точки зрения придерживается Шу Даган. В таком случае данное предложение следует перевести так: «наперед ничего разглашать не нужно». Эту версию принимают, в частности, Т. Клири и В. Мэйр. У Р. Эймса – «условия победы не могут быть определены заранее» (settled in advance). Ж. Леви без должных оснований толкует глагол «преподать» как «учиться».
[21]В оригинале буквально сказано: «Не начав войну, выстраивает план победы в храме предков». В древнем Китае, как уже отмечалось, было принято объявлять о начале военного похода в храме предков государя. Там же, перед лицом предков, составлялся план ведения войны. Как указывает У Жэньцзе, выражение «выстраивать план в храме предков» можно считать самой древней в Китае формулировкой понятия военной стратегии.
[22]В энциклопедии «Тайпин юйлань» данная фраза дается в несколько иной версии: «Тот, кто тщательно рассчитывает, побеждает того, кто рассчитывает небрежно». Ли Лин полагает, что ханьский список выглядит так же и считает его аутентичным. В целом ряде списков отсутствует знак, соответствующий в переводе глаголу «выстраивать» (букв. «располагать»», «обладать»). Данный перевод следует трактовке Л. Джайлса, а также Вэй Жулиня и некоторых других китайских толкователей. Ряд переводчиков (Н. И. Конрад, Р. Сойер, Т. Клири, Ж. Леви) понимают эту фразу иначе: «Побеждает тот, кто имеет больше факторов в свою пользу». Д. Лау даже высказывает предположение, что подсчет факторов велся с помощью стеблей тысячелистника, использовавшихся для гадания в храме предков. Данная трактовка плохо согласуется с духом военной стратегии Сунь-цзы, где главная роль отводится именно искусству полководца. Она также не учитывает столь важного у Сунь-цзы требования как можно тщательнее анализировать обстановку. Между тем версия данной фразы в энциклопедии «Тайпин юйлань» свидетельствует в пользу принятого здесь толкования. Она также делает понятной заключительную фразу этого пассажа: тот, кто не способен определить ни одного фактора, обречен на поражение. Отсюда популярная поговорка, зафиксированная в эпоху Тан: «Делающий подробные расчеты победит того, кто делает расчеты небрежно. А тот, кто делает небрежные расчеты, победит того, кто расчетов вообще не делает».
[23]Большинство современных комментаторов отождествляют знак цзянь («видеть») со сходным по начертанию знаком сянь («проявляться»).
[24]Название главы обычно переводят как «Ведение войны» (в английских переводах: «Doing Battle», „Waging War“). Однако слово цзо , как подчеркивают почти все современные толкователи, что явствует из содержания главы, употреблено здесь в значении «начинать», весьма частом в древних текстах. Ван Чжэнсян считает, что данная глава ошибочно поставлена позднейшими компиляторами на второе место и ей следует быть пятой по счету. Серьезных текстологических оснований для такого изменения нет. В содержательном же отношении речь в этой главе идет о военных действиях в самом широком смысле слова, так что ее второе место в общем списке глав вполне оправданно.
[25]Имеются в виду колесницы, запряженные четверками лошадей и экипажем из возницы и двух воинов.
[26]Термин гэ чэ в древних источниках обозначает разновидность боевой колесницы, однако комментаторы, начиная с Цао Цао, единодушно утверждают, что здесь имеются в виду грузовые подводы.
[27]В оригинале говорится буквально о «быстрых колесницах» и «колесницах, обитых кожей». Последние, согласно единодушному мнению комментаторов, использовались в целях обороны или поддержки передовых частей. Р. Сойер называет их «защищенные кожей колесницы поддержки», С. Гриффит и Р. Эймс – «колесницы, запряженные четверкой лошадей и обитые кожей», переводчики «группы Денма» – «колесницы, покрытые кожей», Ж. Леви – «колесницы с защитой из кожи». В переводах Л. Джайлса, В. Мэйра и Н. И. Конрада значатся «легкие» и «тяжелые» колесницы. Согласно расчетам Лю Иня, в эпоху Сунь-цзы сто тысяч пехотинцев действительно соответствовали численности войска, сопровождавшего две тысячи колесниц.
[28]Ли – китайская мера длины равная приблизительно 330 м.
[29]В некоторых списках здесь фигурирует фраза, встречающаяся в начале гл. 13: «И при дворе, и в провинции все изнывают от тягот. По семьсот тысяч семей отрываются от их дел». По мнению Ван Сянчжэна, данная фраза относится к этому месту.
[30]Перевод следует тексту ханьского списка. Ему близка версия в «Тайпин юйлань», где вообще отсутствует слово «победа». В традиционном тексте в первой части фразы добавлена субстантивирующая частица е , отчего фраза приобретает иной смысл – «На войне дело в победе…». Ряд комментаторов предложил добавить здесь знак «ценить» (гуй) , так что общепринятой перевод этой фразы гласит: «на войне ценна победа». Ню Чжунсян считает это прочтение плодом искажения первоначального текста. Ян Бинъань полагает, что вместо слова «победа» нужно читать «стремительность», т. е. «военную кампанию нужно провести быстро». Соответственно, фигурирующую внизу фразу «на войне ценна победа» следует читать: «на войне ценна стремительность». Сохранилась и фраза древнего комментатора «Сунь-цзы» Шэнь Ю: «ценить победу – значит ценить стремительность». Среди западных переводчиков В. Мэйр в примечаниях, а Р. Эймс непосредственно в тексте перевода указывают, что речь идет о быстром достижении победы. Но здесь как раз тот самый случай, когда подразумеваемый смысл не обязательно выражать в тексте. Тем более что это положение разъясняется в следующем предложении, а в конце главы прямо говорится о том, что «на войне ценна победа», так что эта мысль повторяется дважды. Конструкция этой и следующей фразы и особенно ханьский список «Сунь-цзы», где некоторые иероглифы записаны другими, но сходными по смыслу знаками, допускает и иное чтение: «Когда в военных действиях победа достигается спустя долгое время…» Ряд старых комментаторов его допускают.
[31]В тексте говорится о чжухоу – собирательное название знатного сословия, владельцев наследственных уделов, составлявших правящий класс до эпохи Борющихся Царств.
[32]Не следует забывать, что «неискусность» (чжо) в китайской традиции, особенно в даосской философии, вполне обоснованно считалась свойством как раз высшего мастерства. Такая «неискусность» выступала воплощением абсолютной творческой свободы, достигаемой лишь посредством долгого духовного совершенствования. Надо заметить, что английские переводчики без должного основания придают этой фразе более изощренный смысл: «на войне бывает ошибочная стремительность, но не бывает продолжительных правильных действий» (С. Гриффит, сходный вариант предлагает Р. Эймс); «даже тупой командир стремится к быстрой победе, но не бывает, чтобы умный полководец стремился к затяжным действиям» (В. Мэйр); «бывает бестолковая стремительность, но не бывает толковой медлительности» (группа Денма).
[33]В энциклопедии «Тайпин юйлань» иероглиф цяо (искусный) заменен – вероятно, по ошибке – сходным по начертанию знаком гун («деятельный», «работящий»).
[34]В ханьском списке употреблен сходный по написанию знак «торговое место», «город». По мнению Ли Лина имеется в виду рынок, который в древности часто возникал там, где стояло многочисленное войско. Ван Чжэнсян тоже считает правильной именно ханьскую версию.
[35]Срединная равнина – древнее название равнины Хуанхэ, центральной области древнекитайской цивилизации. Здесь это выражение означает «в пределах государства».
[36]В ханьском списке сказано: «шести частей своего богатства».
[37]В оригинале говорится о сосуде, который в древнем царстве Ци служил «малой мерой» для измерения объемов зерна.
[38]В оригинале буквально «кормить» (ян) . Р. Сойер дополняя смысл оригинала, видит здесь рекомендацию «воспитывать воинов для их использования». В ханьском списке «Сунь-цзы» употреблен знак «вместе», что можно понять как «использует пленных вместе со своими воинами» или «относится к пленным как к собственным воинам».
[39]В оригинале «продолжительность», «долгие действия», что принимается почти всеми западными переводчиками. У Т. Клири – «настойчивость» (persistance).
[40]Здесь имеется в виду божество Сымин (букв. «Управитель судеб»), которое в религии древних китайцев определяло жизнь и смерть людей.
[41]Здесь и ниже словом «стратегия» переводится термин моу («хитрый замысел», «план действий»), который фигурирует и в современном китайском понятии стратегии – моу люэ . Такой перевод предлагает Н. И. Конрад. С. Гриффит тоже переводит данный заголовок как «Наступательная стратегия» (Offensive Strategy). У Р. Эймса, Р. Сойера и В. Мэйра – «Планирование атаки». Вариант Т. Клири очень неточен: «Планирование осады». Ряд французских ученых, А. Жокс, Ф. Жюльен, Ж. Леви, обращая внимание на первое слово заголовка («тайный замысел», «интрига»), толкуют заголовок главы как «Противодействия планам противника» (перевод Ж. Леви гласит: «Combattre i’ennemi dans ces plans»). В том же ключе, но несколько неуклюже трактует заголовок Б. Виногродский: «Удары по замыслам». Современное понятие «военная стратегия» (чжань люэ) впервые зафиксировано в сочинении III в.
[42]В энциклопедиях «Тун дянь» и «Тайпин юйлань» эта фраза отсутствует.
[43]В тексте перечислены существовавшие в древнем Китае войсковые подразделения (они упоминаются, в частности, в памятнике Чжоу ли – «Установления Чжоу»), которые, согласно китайским комментаторам, насчитывали соответственно 1000, 500, 100 и 5 человек.
[44]В ханьском списке сказано просто: «не лучшее».
[45]В. Мэйр толкует понятие «целости» (цюань) в смысле «всеобъемлющей» стратегии: «обладая всеобъемлющей стратегией, он соперничает перед лицом всего мира». С лексической точки зрения такое толкование кажется крайне натянутым. Удачнее, хотя и несколько громоздок, перевод Р. Эймса: «Он должен применять принцип сохранения себя в целости, чтобы соперничать в мире». Но старый перевод С. Гриффита остается наиболее предпочтительным: «Его цель должна быть взять Поднебесный мир целым».
[46]Старые китайские комментаторы (в частности, Цао Цао, Ду Ю, Ду Му и др.) полагают, что при соотношении сил 2:1 речь идет о разделении собственного войска. Еще Цао Цао утверждал, что одна часть войска должна нанести фронтальный удар, а другая часть – фланговый. С грамматической же точки зрения, как отметил еще С. Гриффит, есть больше оснований говорить о разделении войска противника. Этой трактовке следует большинство современных западных переводчиков и китайских толкователей.
[47]Обычный перевод этой фразы «вступи с ним в сражение» кажется недостаточно конкретным. По мнению Ли Лина слово «сражение» (чжань) в данном случае означает, что войска (точнее, боевые колесницы) вступают в сражение в должном построении и способны выполнять разнообразные маневры, т. е. речь идет о том, чтобы «должным образом вступить в сражение».
[48]В оригинале противопоставляются два качества полководца: способность «охватывать», «окружать со всех сторон» (чжоу) , что делает полководца «опорой» государства, и наличие «прорех», «брешей» (си) . Согласно преобладающему в комментаторской традиции мнению, в этом пассаже главнокомандующий уподобляется защитным панелям на боевой колеснице. Ср. Перевод Р. Эймса: «Командующий – боковое укрытие на колеснице государства». В. Мэйр говорит просто о «прочном укрытии», Р. Сойер – о «прочной опоре государства». Н. И. Конрад предлагает менее убедительное толкование: «Полководец для государства – все равно что крепление у повозки: если это крепление пригнано плотно, государство непременно бывает сильным; если крепление разошлось, государство непременно бывает слабым».
[49]В оригинале употреблен уже встречавшийся выше термин цюань, который, строго говоря, обозначает умение учитывать изменяющееся соотношение сил на войне.
[50]В энциклопедии «Тайпин юйлань» отсутствует слово «устремления» (в переводе Н. И. Конрада – «желания»), и фраза читается следующим образом: «Когда начальники и подчиненные едины».
[51]В оригинале «противник» буквально именуется «другим». В ханьском списке «Сунь-цзы» эта фраза, ставшая крылатой поговоркой, записана несколько иначе: «Когда войско знает себя и знает противника». В некоторых списках слова «себя» и «противника» переставлены местами. Наконец, в энциклопедии «Тун дянь» отсутствует заключительный знак, указывающий на агента действия, и фраза читается так: «Знай себя и знай противника…»
[52]В разных списках трактата слова «неудача» и «поражения» взаимозаменяемы.
[53]Заголовок данного раздела буквально гласит: «Форма» и именно так переводится Н. И. Конрадом. В издании «Военных канонов» в заглавии значится словосочетание «Формы войска». Амио переводит этот заголовок словосочетанием «состояние войск» (contenance des troupes), Ж. Леви употребляет термин formation, С. Гриффит – «диспозиция», В. Нике-Кабестан – «обстоятельства», Р. Сойер – «военная диспозиция» или более развернуто: «стратегическая диспозиция силы». Р. Эймс и В. Мэйр переводят как «стратегическая позиция» и просто «позиционирование» (positioning). Перевод Б. Виногродского «Внешний облик» явно не относится к предмету данной главы. Во многих английских изданиях «Сунь-цзы» данное понятие трактуется также как «тактика» или «тактические диспозиции». Последний термин наиболее близок оригинальному китайскому понятию, хотя китайская стратегия делает акцент на изменчивости и сокрытости «формы войска». В ханьском изводе трактата данная глава представлена в двух списках. В тексте каждого из них имеются значительные повреждения. По мнению Ван Чжэнсяна первоначально эта глава следовала за главой «Потенциал».
[54]В тексте «Сунь-цзы с десятью комментариями» это слово отсутствует.
[55]Вариант Ж. Леви: «Собственная непобедимость обеспечивается обороной. Уязвимость противника используют посредством нападения». В списке из Иньцюэшаня эта фраза записана в несколько упрощенном виде и может быть прочитана иначе: «Нельзя победить – обороняйся. Можно победить – нападай». Она свидетельствует против версии «группы Денма», выдерживающей здесь, как везде, лаконизм стиля: «Непобедимость – это оборона. Уязвимость – это нападение».
[56]В Иньцюэшаньском списке данный пассаж имеет прямо противоположный смысл: «В обороне есть перевес (избыток). В нападении имеется нехватка». Ван Чжэнсян, Ню Чжунсянь, Хэ Синь считают аутентичным именно этот вариант, полагая, что речь идет о том, что для обороны требуется меньше сил, чем для нападения. Р. Эймс, принимая Иньцюэшаньскую версию, вслед за рядом китайских публикаторов толкует эти две фразы в том смысле, что обороняются оттого, что перевес в силе имеет противник, а нападают, когда имеют перевес над противником. Суждение аналогичное ханьскому варианту текста несколько раз встречается в других источниках той эпохи. Однако в «Истории Поздняя Хань» эти две фразы приводятся в традиционном виде, и в комментарии поясняется, что они взяты из «Сунь-цзы». Очевидно, различные списки памятника в этом месте не совпадали. Цао Цао, а за ним и все остальные комментаторы следуют традиционной версии. Наконец, известно и еще одно изречение на эту тему: «Тот, кто не имеет достаточно средств для нападения, имеет их в избытке для обороны». В. Мэйр считает именно этот афоризм исходным суждением Сунь-цзы. В действительности он в большей степени соответствует Иньцюэшаньской версии. Общим для обеих интерпретаций является положение о том, что «возможность победить» соответствует «избытку», а «невозможность победить» – «недостатку» сил. Военная доктрина в Китае не была склонна противопоставлять оборону и нападение и трактовала «недостаток» не как отсутствие сил у воюющей стороны, но как невозможность победить противника в данный момент. Такая ситуация требовала умения выжидать благоприятный момент для удара. Соответственно, «избыток» в диспозиции войска предполагал наличие изъянов в расположении неприятеля. Эту трактовку отчасти отражает мнение Гао Юцяня, который считает обоснованными оба варианта фразы. Как видим, при сходстве данного суждения Сунь-цзы с известным тезисом Клаузевица о том, что «оборона сильнее нападения», китайская стратегия выработала более широкий взгляд на «формы войны».
[57]Начиная с Цао Цао, большинство китайских комментаторов, так сказать, натурализируют это высказывание, полагая, что речь идет об умении найти для расположения войска самое низкое – следовательно, самое укромное – место и воспользоваться любым благоприятным моментом времени и погодными условиями для наступления. Между тем, начиная с Ли Цюаня, понятие «девяти земель» и «девяти небес» могли также связывать с даосской теорией правильного действия в соответствии с определенными пространственно-временными координатами. Эта теория, где понятия «девяти земель» и «девяти небес» были широко употребительны, прилагалась и к военному делу. Среди современных толкователей бытует также мнение (его придерживается, в частности, Гао Юцянь), что перед нами – просто фигура речи, чистая условность, и имеется в виду неприметность затаившегося в обороне войска, которое, повторим еще раз, способно повлечь преимущество даже из своей слабости и внезапно перейти в наступление. Отметим, что в древнем Китае девятка как самое большое натуральное число часто обозначала некое предельное качество или состояние, например: «девять смертей» (крайняя опасность), «девять источников» (подземные воды) и т. д. Наконец, по традиционным китайским представлениям, земной мир состоит из девяти областей, а небеса – из девяти слоев. Перевод Н. И. Конрада: «прячется в глубины преисподней» – крайне неудачен.
Между тем в Инцюэшаньских текстах и ряде древних списков, сохранившихся в энциклопедиях, данная фраза записана в укороченном виде: «Тот, кто хорошо обороняется, хоронится ниже девяти земель и взмывает выше девяти небес. Поэтому он может уберечь себя в неприкосновенности». Ван Чжэнсян и переводчики «группы Денма» считают это прочтение более логичным, и оно действительно напоминает о возможности быстрого перехода от обороны к нападению, что характерно для китайского военного искусства. Тем не менее большинство современных толкователей следуют традиционной версии.
[58]В Иньцюэшаньских списках говорится просто: «не лучший».
[59]В «Тайпин юйлань» и в «Сунь-цзы с десятью комментариями» данная фраза записана в укороченном виде, что отчасти искажает ее смысл.
[60]Иньцюэшаньские списки вновь предлагают здесь другое прочтение: «Побеждай тогда, когда легко победить. Поэтому искусный в делах войны не одерживает удивительных побед, не приобретает славы знатока или заслуг героя…» Отметим особую двусмысленность данного суждения: истинный герой невидим миру потому, что «побеждает легко», но также и потому, что постигает «глубочайшие» и «мельчайшие» корни явлений, «сокровенный импульс» жизни. в этом пункте, повторим еще раз, китайская стратегия смыкается с духовной практикой даосизма.
[61]В ханьском списке «Сунь-цзы» эта фраза записана несколько короче: отсутствуют слова «побеждал уже обреченного…». Вот некоторые другие версии этой важной фразы в западных переводах: «Все предпринятое им обязательно давало победу, ибо он побеждал уже побежденного» (Н. И. Конрад); «They are able to win without exception because they would make victory certain before they commence action» (Luo Shun-te); «One who is free from errors directs his measures toward certain victory, conquering those who are already defeated» (R. L. Sawyer). „Unerring means that he acts where victory is certain and conquers an enemy that has already lost“ (R.Ames).
[62]Понятие Пути, противопоставляемое в этой фразе «правилам» или «законам» (фа) , означает здесь, по мнению большинства комментаторов, моральные принципы или, говоря шире, условия духовного единения людей (ср. употребление термина «Путь» в первой главе трактата). Согласно другому толкованию, «Путь» относится здесь к общим принципам управления государством. В действительности Путь есть умение предопределить успех военного противостояния, будь то в обороне или в нападении, в свою пользу.
[63]В ханьском списке вместо слова «управлять» фигурирует сходный по начертанию знак, который позволяет перевести фразу несколько иначе: «определяет правильное место победы и поражения».
[64]В «Тайпин юйлань» в этом месте добавлена (надо полагать, вследствие ошибки переписчика) фраза из первой главы: «Война – это путь обмана; следует судить о ней, исходя из пяти обстоятельств, дабы постигнуть ее сущность».
[65]Здесь имеются в виду слиток весом в 20 лянов и мелкая монета. Перевод Л. Джайлса: «A victorious army, opposed to a routed one, is as a pound’s weight placed in the scale against a single grain».
[66]В тексте трактата, включенном в свод военных канонов, здесь отсутствует знак минь (люди), отчего данная фраза читается следующим образом: «Победоносное сражение…» В «Сунь-цзы с десятью комментариями» данная фраза записана чуть подробнее: «Победоносно сражающиеся люди…» Наконец, в ханьском тексте трактата в начале фразы стоит слово «называться», «заслужить». Перевод учитывает этот важный нюанс.
[67]В тексте трактата, входящем в издание «Военных канонов», заголовок этой главы, как и предыдущей, состоит из двух знаков: «Потенциал войска» (бин ши) . Во всех остальных изданиях, включая ханьский список, фигурирует один знак ши . Перевод этого одного самых главных и самобытных понятий китайской стратегии, как уже говорилось в предисловии (см. С. 00 наст. Изд.), представляет почти неразрешимую проблему. Примем к сведению, по крайней мере, историю его перевода на европейские языки. Ж.-Ж. Амио трактовал его как «авторитет» или способность полководца управлять войском. Н. И. Конрад переводит его как «мощь», В. Нике-Кабестан – как «силы», Т. Клири – как «сила». Другие английские переводчики трактуют его иначе и тоже по-разному: «энергия» (Л. Джайлс, С. Гриффит, Ли Юйжи), «формация», или, по-русски, «образование» (Ло Шуньдэ, Т. Клири), «потенциальная энергия» (Ню Сяньчжун), «стратегическая военная сила» (Р. Сойер), «стратегическое преимущество» (Р. Эймс, Б. Виногродский), «конфигурация» (В. Мэйр). Вэй Жулинь трактует это понятие как «мощь боевой позиции, сокрушающая противника». Предлагаемый здесь перевод термина ши словом «потенциал» отчасти обусловлен тем, что у Сунь-цзы данное понятие противопоставляется, с одной стороны, понятиям «удара» или «импульса силы» (цзи) , а с другой – понятию «формы», «диспозиции» войска (син) . Кроме того, речь идет о динамической и притом столь же актуальной, сколь и виртуальной реальности, которая в качестве предела всех форм не поддается объективации, не имеет предметного содержания, но представляет собой всеобъемлющую «силу хода вещей», нечто неотвратимо грядущее в каждый момент противостояния, игры случая, каковыми и является война. Но в отличие от военной традиции Запада китайцы не мистифицируют случай и не эстетизируют его, но видят в нем реальность доступную пониманию и даже требующую его.
[68]В ханьском списке эти слова отсутствуют.
[69]Ло Шуньдэ и Р. Эймс переводят выражение «разделить по числу» (фэнь шу) просто как «организация».
[70]В оригинале термин «построение» соответствует понятию диспозиции (син) . Второй иероглиф в этом словосочетании означает «звание» или «приказ» (мин) . После Цао Цао в комментаторской традиции утвердилось мнение, что речь идет о сигналах, которые можно видеть (флаги) или слышать (удары барабана). Этому мнению следуют Ли Лин и Р. Йетс, полагающий, что речь идет о «флагах и бунчуках» (flags and pennants). В. Мэйр предпочитает держаться ближе к буквальному смыслу оригинала: «формы и понятия» (forms and terms). По мнению же Р. Сойера, термин «сигналы» (букв, «звания», «приказы») относится к наименованиям воинских подразделений. Наконец, Гао Юцянь и Хэ Синь, исходя из взаимозаменяемости в древности знаков «форма» и «наказание» считают, что речь идет о «наказаниях» и «поощрениях», что было устойчивым словосочетанием в сочинениях школы законников.
[71]По мнению Люй Юаньлиня, трактовка Ду My (вообще говоря, не пользовавшаяся большим влиянием в китайской традиции) ошибочна.
[72]Китайский термин чжэн (в переводе: «регулярный») имеет также значение «прямой», «правильный». Понятие «необычный», «импровизированный» (цзи) имело в традиционной китайской тактике особый смысл: оно относилось к резервным войскам, которые могли в разгар боя внезапным нападением принести победу. Строго говоря, термин цзи обозначал единицу, добавлявшуюся к наличному количеству (именно такое понимание «единицы» зафиксировано в трактате Цзе Сюаня «Сто глав военного канона»). Итак, «нерегулярное» относилось к скрытой, потенциальной силе войска. Большинство английских переводчиков пользуются понятиями «правильный», «нормативный» (orthodox) и «ненормативный» (unorthodox). С. Гриффит говорит о «нормальных» и «необычных» силах. У Р. Эймса – «неожиданные» (surprise) и «прямые» (straightforward) действия.
[73]Лаконизм последней фразы оставляет простор для конкретизации ее смысла. «Наполненность» и «пустота» сменяют друг друга в некоем подобии кругового движения и в известном смысле даже подразумевают друг друга. Допустимо также толкование концовки этого суждения в свете известного правила китайской стратегии: «избегать мест, где противник наполнен (силен) и нападать там, где он пуст (слаб)». В таком духе интерпретирует данную фразу Р. Эймс: «Различие между «сильными» и «слабыми» точками позволяет войску навалиться на противника, как камень разбивает яйцо».
[74]В ханьском списке «Сунь-цзы», а также в тексте, помещенном в собрании военных канонов, здесь значится: «рекам и морям». Исправлено в соответствии с текстом «Сунь-цзы с десятью комментариями».
[75]В Китае по традиции различали пять музыкальных нот, пять цветов, пять вкусовых ощущений, пять фаз мирового круговорота и т. д.
[76]В списке из Иньцюэшаня здесь добавлен один знак, и фраза читается: «…импровизированные и регулярные действия в круговом движении порождают друг друга…» Данная фраза именно в таком виде цитируется в некоторых древних источниках. Этот знак был удален, очевидно, для того, чтобы избежать повтора в следующем предложении.
[77]В большинстве списков «Сунь-цзы» здесь фигурирует знак «быстрый», «стремительный». В «Тайпин юйлань» и некоторых других текстах употреблено сходно звучащее слово «удар». Оба варианта приемлемы, что отражено в предлагаемом переводе.
[78]В тексте употреблен иероглиф цзе , исходное значение которого – коленце бамбука, каковое у древних китайцев связывалось с понятиями мерности, ритма, периодичности. По мнению Ю. Асано, он выражает здесь идею «гармонического соответствия пространства и времени». В позднейшей традиции термин цзе обозначает импульс действия силы, проистекающий из потенциала обстановки и потому не подразумевающий усилия. Иероглиф цзе имеет также значение «соответствовать ритму», «подыгрывать». Речь идет, по существу, о мгновенной и притом безупречно своевременной реализации потенциала сложившейся обстановки, причем это мгновение не имеет временных и пространственных характеристик. Накопленный потенциал разрешается как бы без усилий, в совокупном ритме событий, задаваемом той из противоборствующих сторон, которая владеет стратегической инициативой. В китайских боевых искусствах этому понятию соответствуют выражения «импульс времени» (ши цзи) , «попадание во время» (ши чжун) . С. Гриффит удачно переводит это понятие на английский словом timing. Ему следуют почти все англоязычные переводчики. Правда, P. Сойер выделяет в семантике термина цзе аспект измерения и контролирования времени, переводя его словом «удержание» (constraint) и говоря о «точном сдерживании». Ж. Леви переводит его как «проворство» ( prestesse). Вариант группы Денма – «узел» (node). Перевод Н. И. Конрада, «рассчитанность удара», весьма удачен, но придает китайскому термину излишне интеллектуалистскую окраску.
[79]В оригинале букв. «позиция кругла». Круг выступает здесь символом полноты и завершенности, причем представленных в виде постоянного кругового движения. Китайские комментаторы цитируют в этой связи древние тексты, которые предписывают выстраивать войска по восьми сторонам света, оставляя в центре пустоту (там располагался командующий). Такое построение делало возможным взаимное замещение позиций отдельными отрядами, что создавало образ кругового движения. Заметим, что в Китае понятия «регулярный» и «нерегулярный» имели еще значение четных и нечетных чисел, а также фронтального и углового положения. Позиции войск в рамках указанного восьмичастного построения имели соответствия среди натуральных чисел и схемы Восьми Триграмм. Преобразование круга в квадрат означало в древнекитайской мысли переход от «небесного совершенства» к ограниченным понятиям земной жизни.
[80]Перевод следует версии Лю Иня, а также большинства современных китайских толкователей и западных переводчиков (Л. Джайлса, Н. И. Конрада, С. Гриффита, Р. Сойера, Р. Эймса и др.). Ж.-Ж. Амио риторически переиначил смысл оригинала: «Вызвать к жизни силу прямо из недр слабости дано лишь тем, кто обладает совершенным могуществом и безграничной властью». Можно прочитать эту фразу вне контекста военных хитростей, как постулат китайской «жизненной диалектики», и получить эффектное изречение: «Беспорядок рождается из порядка». Этот вариант предлагают В. Нике-Кабестан и группа Денма. Сходным образом, но менее парадоксально и потому менее убедительно переводит Ж. Леви: «Беспорядок предполагает порядок». Японский толкователь «Сунь-цзы» Сорай развивает эту тему, поясняя: «Когда порядок достигает своего предела, рождается беспорядок». Наконец, Ф. Жюльен предлагает свою версию: «Трусость (одного) порождает отвагу (другого) точно так же, как беспорядок (у одного) порождает порядок (у другого)». (Ф. Жюльен. Трактат об эффективности. С. 220.) Вариант Жюльена нельзя признать удачным: в нем утрачена диалектика понятий, свойственная взглядам Сунь-цзы. Неудачным кажется и перевод В. Мэйра: «Хаос может возникнуть из порядка».
[81]В оригинале употреблен знак шу , «число», т. е. порядок организации войска в широком смысле. Р. Эймс переводит это понятие словом «логистика», В. Мэйр – как «вычисление» (enumeration) . Оба варианта довольно неточны.
[82]В списке из Иньцюэшаня говорится: «…он может этим побудить неприятеля выступить…» Ван Чжэнсян и Р. Эймс принимают именно эту версию. В тексте «Сунь-цзы с десятью комментариями» (а равно в ханьском списке) стоит знак цзуй («воины»), оставляющий простор для различных истолкований смысла этой фразы. Л. Джайлс полагает, что окончание фразы лишь уточняет смысл ее первой части: «Он жертвует чем-либо, чтобы противник мог это схватить» («he sacrifices something, that the enemy may snatch at it»). H. И. Конрад предлагает иной, несколько произвольный перевод: «Выгодой заставляют его двигаться, а встречают неожиданностью». Сходной трактовки придерживаются и некоторые тайваньские переводчики, например Ло Шуньдэ: «Выставляют приманки, чтобы его люди могли напасть из засады» («hold out baits so that his men could ambush them»). Этой трактовке следует В. Мэйр. Между тем в списке «Военных канонов» в этом месте стоит знак бэнь («основа», «данный»). Ли Юйжи трактует его как «данное (то есть собственное) войско; У Жэньцзе – как «тяжеловооруженное войско»; по мнению же Люй Юаньлиня, этот иероглиф взаимозаменяем со знаком чжун («множество людей»). У Р. Эймса – «встречают всей силой». Наконец, в одном из списков «Сунь-цзы» фигурирует знак ши («действительное», «реальное»). Вся фраза в таком случае приобретает значение фигуры антиномического параллелизма – широко распространенного приема в литературе древнего Китая. Последнему варианту (который близок варианту со знаком бэнь ) следуют в своей редакции текста Вэй Жулинь и автор данного перевода. В любом случае речь идет о многочисленном отряде, который хорошо подготовился к встрече неприятеля.
[83]Люй Юаньлинь утверждает, что в «Сунь-цзы» знак жэнь («люди») всюду означает «противник», так что данное высказывание следует понимать как «не должен уповать на противника». Следующую же фразу Люй Юаньлинь трактует как «умеет выбирать слабости противника». Толкование Люй Юаньлиня кажется спорным, а во второй его части – явно натянутым и не разделяется большинством современных комментаторов. В сущности, слово «люди» означает здесь «войсковые части». Отметим, что противопоставление «стратегического потенциала» и личных качеств воюющих носит у Сунь-цзы весьма относительный характер: умение воспользоваться потенциалом обстановки предполагает и способность правильно оценивать способности людей. Наконец, Гао Юцянь предлагает заменить слово «отбирать» на сходный знак «освобождать», «отпускать» и толкует эту фразу так: «оставляет в покое людей и полагается на потенциал». Версия Гао Юцяня не выглядит убедительной.
[84]Употребленный в оригинале иероглиф вэй обычно имеет значение «опасность», «угроза», «кризис». Ряд толкователей «Сунь-цзы», как старинных, так и современных (см., в частности, комментарий Чжан Юя) указывают, что речь здесь идет, по существу, о неожиданной опасности, заставляющей войско совершить быстрый маневр. Иероглиф вэй в китайском оригинале может означать и опасность, и быстрое превращение, и крутой склон.