ПРОЯВЛЕНИЕ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ПОТРЕБНОСТИ

В ДЕТЯХ В РАЗЛИЧНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ЖИЗНИ,

ОПИСЫВАЕМЫХ ФОРМУЛИРОВКАМИ ВОПРОСОВ

О ПРЕДПОЧИТАЕМОМ ЧИСЛЕ ДЕТЕЙ В СЕМЬЕ

 

установки и потребности в детях. Этот комплексный показатель обязательно должен включать в себя и фактическую детность, по­скольку, например, желание иметь третьего ребенка у бездетных, однодетных и двухдетных супругов совершенно различно по своей значимости.

В качестве примера такого рода комплексного показателя приве­дем индекс степени удовлетворения потребности в детях, применен­ный в ходе исследования репродуктивного поведения двухдетных семей в Москве в конце 70-х гг. Этот индекс построен путем комби­нирования пяти показателей — фактической детности (имеющегося в семье числа детей); ответа на вопрос о том, хочет ли респондент иметь детей больше, чем есть в момент опроса; ответов на два вопроса об ожидаемом числе детей и на вопрос о желаемом их числе. Методика построения индекса ясна из схемы 9—6.

Схема 9—6

ПОСТРОЕНИЕ ИНДЕКСА СТЕПЕНИ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ПОТРЕБНОСТИ В ДЕТЯХ (ПВД)

 

Antonov 91 13

Анализ этого индекса по результатам социологического опроса двухдетных москвичек показал, что только 7% из них не удовлетво­рили свою потребность в детях и твердо ориентированы на рождение третьего ребенка. Этот факт затушевывался средними величинами предпочитаемых чисел детей, взятых по отдельности (особенно вели­чиной желаемого числа детей: 2,8 ребенка в среднем, причем желали иметь больше двух детей около 60% опрошенных). Иными словами,

показатели предпочитаемых чисел детей, взятые по отдельности, завышают величину репродуктивных установок, создавая иллюзию того, что у значительной части населения существует потребность

более чем в двух детях.

Более обоснованное измерение индивидуальной потребности в де­тях (репродуктивной установки) связано с тестами, основанными на известной в социологии технике "семантического дифференциала". За неимением здесь возможности подробно остановиться на особен­ностях этих методик отсылаем читателя к работам, в которых они достаточно полно описаны14.

Как показали результаты тех исследований, в которых применялся метод семантического дифференциала, в настоящее время в населении продолжает сохраняться реликтовая, по сути, потребность в двух детях, которая, однако, не удовлетворяется полностью из-за 'действия неблагоприятных условий жизни.

Если репродуктивная установка характеризует количественную определенность потребности в детях, то репродуктивные мотивы рас-крывают ее качественную сторону, ее содержание.

Репродуктивные мотивы представляют собой психические состояния личности, побуждающие индивида к достижению разного рода личных целей через рождение определенного числа детей. Репродуктивный мотив характеризует личностный смысл появления на свет ребенка любой очередности. Дети при этом оказываются средством достижения тех или иных целей. Репродуктивные мотивы, будучи самостоятельной психической сущностью, являются одновре менно и составной частью структуры установок (их поведенческого, побудительного компонента). Они раскрывают содержание потребности в детях, но они же суть элементы структуры внутреннего контроля поведения, так как интенсивность побудительного компонента (сила установки) зависит от мотивационных состояний. Репродуктивные мотивы следует отличать от мотивов огра­ничения рождаемости.

Отдельные аспекты репродуктивной мотивации изучались еще в 40-е гг.15, но попытки создания классификации репродуктивных мо­тивов, как и выявления всей их возможной совокупности, относятся лишь к 60-м гг. Опираясь на результаты такого рода исследований, американский социолог и демограф Д.Боуг в конце 1960-х гг. создал своеобразный каталог мотивов высокой и низкой рождаемости. Хотя выделенные им группы мотивов принятия внутрисемейного огра­ничения числа детей (или отказа от такового) позволяют упорядо­чить материалы исследований, они тем не менее не обнаруживают

 

никаких четких критериев классификации в связи с отсутствием ясной теории репродуктивного поведения16.

Надо сказать, что к настоящему времени известно несколько де­сятков попыток разработать классификацию репродуктивных моти­вов17. Большое значение в этом отношении имели работы К. Дэвиса. Он подчеркивал, что мотивацию к рождению детей создает лишь общество (социальная организация), отрицая наличие биологически обусловленной детерминации репродуктивного поведения, рождае­мости.

Важное место в истории изучения репродуктивного поведения занимает типология мотивов рождения детей, разработанная Джу­дит Блейк. Она подразделяла все такого рода мотивы на экономи­ческие и внеэкономические. Это позволило установить характерное для "современного" отношения к детям усиление именно последних, то есть внеэкономических, что противоречит широко распространен­ному мнению, будто экономически выгоднее уменьшение числа де­тей в семье.

Методологически важными представляются идеи Л.У. и М.Л.Гоф­манов о различной интенсивности и неодинаковом содержании ре­продуктивных мотивов у индивидов, находящихся на разных стадиях жизненного цикла семьи, а также о необходимости проводить раз­личие между мотивами рождения детей вообще и мотивами рожде­ния дополнительного (к имеющимся) ребенка, между мотивами об­заведения малой и большой семьей и т.д. Большую методологи­ческую роль играет также тезис Гофманов о связи репродуктивной мотивации с конкуренцией различных потребностей и ценностей личности. Оценивая вклад Гофманов в разработку теории репро­дуктивной мотивации, необходимо отметить, что хотя они не под­черкивали ведущей роли мотивов рождения определенного числа детей и не раскрыли всю сложность системы диспозиционной регуля­ции репродуктивного поведения, предложенная ими модель сыграла свою позитивную роль в исследовании репродуктивной мотивации и в настоящее время широко применяется в зарубежной социологии семьи и демографии.

Согласно современным представлениям, репродуктивные мотивы, или мотивы рождаемости, подразделяются на экономические, соци­альные и психологические.

Экономические мотивы рождения детей — это мотивы, которые побуждают к рождению того или иного числа детей благодаря тому, что через это событие достигаются (или предполагается, что достига­ются) определенные экономические цели, то есть цели, связанные со

стремлением приобрести какие-то материальные выгоды или повы­сить (или сохранить) экономический статус. Если рождение детей не ведет ни к каким экономическим выгодам или не предполагает их, то это следует понимать как отсутствие экономических мотивов рожде­ния. Заметим, что экономические мотивы — это тоже мотивы, то есть психологические феномены. Экономическими же их делает их содержание, то есть те цели именно экономического характера, кото­рые выражаются через соответствующие мотивы.

Социальные мотивы — это мотивы, которые побуждают к рож­дению определенного числа детей в пределах бытующих социокуль­турных норм детности и которые являются индивидуальной реак­цией на эти нормы. Определенный конформизм по отношению к социокультурным нормам (в том числе репродуктивным), то есть свойственное большинству желание жить, "как все", является отли­чительной чертой всякого (и репродуктивного тоже) поведения. Со­циальные мотивы и отражают это стремление, подкрепляемое разно­го рода стимулами морального и социального (престижно-статусно­го) плана.

Социальные мотивы существуют там и тогда, где и когда действу­ют стимулы, означающие, к примеру, укрепление или повышение социального статуса, рост авторитета и престижа в глазах окружаю­щих и т.д. и т.п. Напротив, там, где нет таких стимулов, льгот и "выгод", там нет и социальных мотивов рождения определенного числа детей. Скажем, в современной городской малодетной среде родители трех или более детей подвергаются негативным социаль­но-психологическим санкциям. Они могут становиться и становятся предметом насмешек, морального осуждения и других видов нега­тивного общественного мнения.

Психологические мотивы — это мотивы, которые побуждают к рождению определенного числа детей благодаря тому, что через это достигаются какие-то сугубо личностные, социально-психологи­ческие, как бы внутренние цели личности. Они отражают не об­щественную, а исключительно личную заинтересованность в рожде­нии определенного числа детей. Психологические мотивы четко раз­деляются на два класса в зависимости от того, идет ли речь об отношениях, в которых родители выступают как субъекты или как объекты.

Первый класс мотивов (где родители — субъекты) связан с теми чувствами и стремлениями, которые идут от родителей к детям (же­лание проявить заботу о ребенке, любовь к нему, желание опекать его, направлять его развитие и т.п.).

 

Другой класс мотивов (где родители — объекты) объединяет все, что через общение с детьми удовлетворяет потребность родителей быть объектами чувств, идущих к ним от детей (потребность в любви и уважении, в смысле жизни, обретаемом через детей, стремление продолжить в детях себя или какие-либо свои качества и свойства и т.п.).

Соотношение в структуре репродуктивной мотивации экономиче­ских, социальных и психологических мотивов не остается неизмен­ным. Оно меняется от эпохи к эпохе, отражая глобальный процесс исторического отмирания многодетности. Общая тенденция здесь со­стоит в том, что постепенно ослабевают или даже сходят на "нет" экономические и социальные мотивы рождения нескольких детей в семье, а на первый план выходят психологические, внутренние мотивы.

Мы рассмотрели ведущий компонент системы диспозиционной регуляции репродуктивного поведения — потребность в детях, ее структуру и содержание. Но, как уже неоднократно подчеркивалось выше, потребность в детях управляет репродуктивным поведением, только взаимодействуя с ситуациями образа жизни, в которых про­исходит ее удовлетворение. Поэтому мы переходим теперь к рассмот­рению ситуаций образа жизни (условий жизни), в которых происхо­дит удовлетворение потребности в детях. Именно взаимодействуя с ними, подчеркнем еще раз, последняя только и может управлять репродуктивным поведением.

Повседневная жизнь семьи складывается из потока беспрерывно сменяющих друг друга ситуаций. Часть из них не зависит от жела­ния и действий людей, каждого отдельного человека, каждой отдель­ной семьи. Другие создаются или изменяются ими, что раздвигает или сужает объективно существующие пределы человеческой жизне­деятельности, возможность принимать те или иные решения, совер­шать те или иные действия и поступки, в том числе в сфере репро­дуктивного поведения.

В своей будничной жизни люди ставят перед собой различные цели, стремятся к их достижению, что-то делают ради этого, прак­тически не задумываясь над тем, как все это скажется на их репро­дуктивном поведении, и даже, может быть, и не подозревая о суще­ствовании самого этого слова. Однако независимо от этого в итогах их репродуктивного поведения проявляется определенная последова­тельность, повторяемость определенных событий, общая для многих и многих семей. И эта последовательность зависит от большого числа обстоятельств, складывающихся в жизни, начиная от особенностей микросреды, в которой выпало жить семье, и кончая общей, глобаль-

ной общественно-исторической (экономической, социальной, эколо­гической, внутри- и внешнеполитической и пр.) обстановкой.

Все эти обстоятельства жизни, все эти, говоря строго, социальные ситуации, в которых проходит жизнь семьи, можно классифициро­вать по-разному.

Первым и самым важным, с точки зрения анализа репродуктив­ного поведения, основанием такой классификации является то, спо­собствует или препятствует та или иная социальная ситуация рожде­нию очередного (в том числе и первого) ребенка. Причем важна не сама по себе ситуация, а то, как она оценивается (определяется) супругами. Известно, что объективно неблагоприятные условия мо­гут считаться вполне достаточными для очередного рождения, а, напротив, вроде бы благоприятные, хорошие — недостаточными. Поэтому и необходимо выделять в структуре поведения психологиче­ское определение семейных ситуаций как условий удовлетворения имеющейся потребности в детях и выяснять, отчего зависит эта оценка.

Другим важным критерием различения ситуаций служит их устойчивость во времени, продолжительность. По этому критерию можно выделить три уровня ситуаций:

— ситуации повседневной жизни. По своему характеру — это предметные ситуации, создаваемые конкретной и быстро меняющей­ся средой. В сфере репродуктивного поведения — это так называемые репродуктивные ситуации, то есть внешние фиксируемые события репродуктивного цикла (наступление/ненаступление беременности, спонтанный аборт, рождение мертвого ребенка и т.д.);

— ситуации семейного образа жизни лишь опосредованно связа­ны с репродуктивным поведением. Они включают в себя условия жизнедеятельности в сфере труда, досуга и семьи. Это и влияние профессиональной деятельности, и ситуации общения с родствен­никами, соседями, друзьями и другими агентами микросреды. Си­туации семейного образа жизни — это фон, на котором разверты­вается репродуктивное поведение. Поскольку семья — это малая группа, то эти ситуации включают в себя и внутригрупповую дина­мику;

— общие ситуации связаны с глобальной общественно-истори­ческой обстановкой. Они наиболее продолжительны во времени, на­иболее устойчивы с точки зрения сроков жизни семьи (хотя мо­гут быть и краткосрочные ситуации). В общих ситуациях отраж­аются условия жизни в городе и на селе, на определенных террито­риях, этническая специфика и т.п. Сюда же относятся и ситуации,

 

связанные с разного рода неблагоприятными или катастрофически­ми процессами — войнами, стихийными бедствиями и пр. Здесь же и общая социально-экономическая и политическая обстановка,.в том числе и степень ее стабильности и предсказуемости.

Из всего вышеперечисленного самыми определенными, поддаю­щимися четкой фиксации и классификации являются репродук­тивные ситуации. Их набор конечен и известен, что позволяет ис­пользовать их в анализе и моделировании репродуктивного пове­дения 18.

Сама специфика репродуктивного процесса, то, что он разверты­вается под действием как физиологических факторов, так и социаль­ного контроля (то есть той или иной "степени вмешательства" в репродуктивный цикл), предопределяет, что в центре внимания (и семей, и исследователей) всегда оказываются ситуации отказа от зачатия, беременности и рождения.

В малодетной среде (а к ней принадлежит не только большинство населения в нашей стране и в других так называемых развитых странах, но и практически все исследователи репродуктивного по­ведения), так вот, в малодетной среде очевиден факт постоянного применения контрацепции. Отказ от нее возможен лишь в тече­ние весьма краткого периода времени (пока не родится первый или, реже, второй ребенок), что обусловливает возникновение проч­ной психологической сцепленности сексуального поведения в браке с контрацептивным поведением, с вмешательством в репродуктив­ный цикл.

Современные малодетные супруги постоянно помнят, что они "должны" непрерывно ограничивать свою плодовитость, предотвра­щать зачатия или рождения, чтобы не допустить рождения детей сверх того их числа, которое диктуется их потребностью в детях.

Отсюда и возникает тенденция здравого смысла рассматривать малодетное репродуктивное поведение как "сознательное", при­том именно как "сознательное ограничение", а многодетность — как выражение нецивилизованности, культурной отсталости и ди­кости.

В действительности же малодетность ничуть не более "сознатель­на", чем многодетность, а в последней "сознания" ровно столько же, сколько и в малодетности. Ибо и та, и другая — это результат действия соответствующих социокультурных норм детности, опреде­ляющих различную по величине потребность в детях.

Последним компонентом структуры диспозиционной регуляции репродуктивного поведения являются его результаты. Они включают в себя элементарные поведенческие акты, шаблоны и линии.

Элементарные поведенческие акты, или единицы репродуктив­ного поведения, — это специфическая реакция на актуальную ре­продуктивную ситуацию, на специфические и быстро сменяющие друг друга воздействия внешней среды. Например, так называемая контрацептивная осечка, то есть наступление беременности при при­менении контрацепции, может вызвать или ее прерывание, или ре­шение сохранить ребенка и пойти на его рождение.

Шаблоны репродуктивного поведения — это возникновение под действием привычных и достаточно устойчивых семейных ситуаций (ситуаций семейного образа жизни) определенных и стабильных конфигураций элементарных поведенческих актов.

Линии репродуктивного поведения — это специфическое сочета­ние шаблонов поведения, характеризуемое их определенной направ­ленностью и последовательностью, тенденция, обнаруживающаяся при их смене на протяжении всей жизни личности и семьи (их жизненного цикла). Именно линии репродуктивного поведения яв­ляются непосредственным объектом социологического анализа. Ли­нии репродуктивного поведения делятся на линии малодетного, сред-недетного и многодетного поведения.

В пределах одинаковых линий поведения его результаты могут быть разнообразными, что обусловливается различиями шаблонов. Например, даже малодетное поведение может быть весьма различ­ным. Одна и та же детность семьи может достигаться разными путя­ми: различными могут быть сроки рождения детей (прото- и интер­генетические интервалы), эти рождения могут быть связаны с не­одинаковым числом беременностей, родов, искусственных абортов, с различиями в использовании контрацепции, ее методов, эффек­тивности и т.д. и т.п.

В целом содержательные характеристики репродуктивного пове­дения раскрываются при последовательном анализе того, как на систему его регуляции влияют изменения во внешней среде, про­шлые и актуальные условия жизни. Соответствующие взаимосвязи отражены на схеме 9—7. Одной из ее особенностей как раз и являет­ся разделение всех условий жизни на прошлые и текущие, а также разделение специфических каналов, по которым и те, и другие воз­действуют на репродуктивное поведение.

Воздействие текущих условий жизни реализуется через все се­мейные ситуации и через диспозиционный механизм их определе­ния, в котором их оценка взаимодействует с потребностью в детях.

Но существует также и более непосредственное воздействие теку­щих условий жизни на результаты репродуктивного поведения и конечное число детей в семье. Каналы такого воздействия являются,

 

Схема 9—7

СХЕМА ВОЗДЕЙСТВИЯ УСЛОВИЙ ЖИЗНИ НА СИСТЕМУ РЕПРОДУКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ

 

antonov 92 4

 

вообще говоря, внешними по отношению к репродуктивному поведе­нию. Это, например, влияние социально-гигиенических и экологиче­ских условий. Неблагоприятные факторы окружающей среды могут негативно сказываться на состоянии здоровья супругов, особенно женщин, приводить к возникновению вторичного патологического бесплодия, невынашиванию беременности и т.п. Они могут также негативно сказываться на внутриутробном развитии плода, внося свой вклад в младенческую (в возрасте до 1-го года) и детскую смертность. Они могут также обусловливать повышенную заболеваемость детей, увеличивать младенческую и детскую смертность, что в свою очередь ведет к перевесу числа рождений над числом имеющих­ся детей.

Прошлые же условия жизни влияют на репродуктивное поведе­ние по совершенно другим каналам. Они действуют через бытую­щие в обществе социокультурные нормы, как репродуктивные, так и не имеющие непосредственного отношения к репродуктивному по­ведению. Прошлые условия жизни определяют как уровень потреб­ности в детях, которая, напомним, есть ничто иное, как усвоенные индивидом в процессе социализации (интернализованные) репродук­тивные нормы, так и длительное сохранение этого уровня во времени в иных, непохожих на прежние, условиях.

Обратим здесь особое внимание на то, что потребность в детях на схеме выделена из общей системы диспозиций личности чисто условно. Это сделано исключительно в аналитических и дидакти­ческих целях, чтобы подчеркнуть, что это — специфическая по­требность, управляющая данным, конкретным видом социального поведения. Другому виду поведения соответствовала бы другая по­требность. Кроме того, это выделение служит и тому, чтобы подчер­кнуть и относительную самостоятельность потребности в детях, ее обусловленность репродуктивными нормами, следовательно, и изве­стную неизменяемость на протяжении индивидуального жизненного

цикла.

Оценка ситуаций как либо благоприятных, либо неблагоприятных для удовлетворения имеющейся потребности в детях служит источ­ником отклонений конечных результатов репродуктивного поведе­ния (в конце репродуктивного периода) от ожидаемых, задаваемых конкретной потребностью в детях. Следовательно, в конкретной со­циокультурной среде индивидуальная вариабельность репродуктив­ного поведения связана со степенью реализации имеющейся потреб­ности в детях.

Сущность репродуктивного поведения семьи не сводится к прак­тике ограничения плодовитости, применения контрацепции или ис-

кусственного прерывания беременности, как это часто представляют. Вместе с тем, регуляция репродуктивного поведения личности и семьи не сводится к биологическим факторам, будь то "инстинкт размножения" или "продолжения рода", либо физиологические огра­ничители плодовитости.

Процесс принятия репродуктивных решений. Следующим воп­росом, о котором необходимо сказать здесь, является вопрос о том, как происходит процесс принятия репродуктивных решений, или, употребляя терминологию нашего учебного пособия, как действу­ет механизм определения ситуаций удовлетворения потребности в детях?

Ответить на этот вопрос, раскрыть механизм определения си­туаций можно лишь в контексте событий репродуктивного цикла. Не существует репродуктивных решений самих по себе, а есть лишь решения в конкретной репродуктивной ситуации, в конкретной си­туации семейного образа жизни.

Результаты социологического анализа репродуктивного поведе­ния семьи как в условиях многодетности, так и в условиях мало-детности позволяют сделать вывод о том, что существует некая "зо­на свободного выбора" числа детей в семье, в пределах которой и реализуется репродуктивный выбор семьи, принимаются репродук­тивные решения. Причем в условиях малодетности эта "зона сво­бодного выбора" детности и других результатов репродуктивного поведения сужается вопреки тому, что об этом пишут некоторые авторы.

Существуют два типа репродуктивного поведения, которые по­зволяют соотнести его результаты с возможностью их подлинно сво­бодного выбора, — рутинное и проблемное репродуктивное пове­дение.

Будем называть рутинным такое поведение, при котором выбор отсутствует, процесс принятия решений не включается, а результа­ты соответствуют ожидаемым, то есть определяются исключительно действием социальной нормы. Иначе говоря, когда цепь событий, действий и отношений развертывается как бы машинально, не встре­чая никаких неожиданностей и препятствий. Так бывает, например, когда потребность в детях совершенно не удовлетворена, и супруги стремятся поскорее реализовать свое желание иметь ребенка. В этом случае они живут интенсивной половой жизнью, половые сношения через некоторое ("нормальное") время приводят к зачатию, беремен­ность развивается нормально и через положенный срок на свет по­является ребенок. Здесь нет никакого "выбора" и нечего "решать".

Поведение машинально и рутинно, результат соответствует ожида­ниям.

Проблемным же поведение становится в том случае, когда в ход событий вмешивается нечто неожиданное, когда результат не со­ответствует ожиданиям, когда на пути рутинного репродуктивного цикла (неважно, полного или неполного) возникают барьеры. Здесь возникает проблема (проблемная ситуация), которую необходимо разрешить, приняв решение, реализовав свой "свободный выбор". Проблемные ситуации как раз и представляют наибольший интерес для социологического анализа.

Теоретически возможно выделить 7 проблемных и 7 рутинных типов определения репродуктивных ситуаций, соответственно клас­сов репродуктивного поведения. Все они представлены на схеме 9—8.

Схема 9—8