Что такое высокая мотивация?
Однажды «Комсомольская правда» рассказала удивительную историю [25].
Погибает небольшая сибирская деревенька, подмывает река высокий берег и падают с откоса дома один за другим. Десятилетиями тянулась переписка с властями, но на просьбы и жалобы никто не отвечал, а когда отвечали, то мер все-таки не предпринимали. В очередной весенний паводок смыла река целую улицу. И тогда нашелся спаситель. Старый израненный фронтовик Сергей Кузьмич Горянин взял штыковую лопату и пошел копать обводной канал. В одиночку. Решил пустить речку по другому руслу, подальше от домов.
В первое лето прокопал 30 метров, а весной река унесла еще две избы. Его засыпало в траншее, ему досаждали насмешки односельчан, а он копал и копал. Дело двигалось слишком медленно и Сергей Кузьмич изобрел подъемное устройство:
лез на дно траншеи, насыпал грунт в короб, вылезал, заводил моторчик, с его помощью поднимал короб наверх, опрокидывал, и снова — копал, насыпал, вылезал, заводил, поднимал, вверх-вниз, от зари до зари, без выходных и отгулов. И даже без специалистов по материальному, а также и моральному стимулированию.
На шестой год работы понял, что не успевает: река снесла еще несколько домов, а у него кровь горлом пошла. Ко всем бедам стало ясно, что река по новому руслу идти не хочет. Оставался один выход — сделать плотину. Вы никогда не пробовали плотины строить? Без техники, вручную и в одиночку, старик валит лес, вбивает колья и, нарубив лозы, ныряет на глубину, чтобы переплести частокол и закрепить грунт. Лето короткое, время поджимает, холода настают — воспаление легких, лозой единственный глаз захлестнуло, в больницу попал, пролежал всю зиму. На седьмой год повезло: вода глубоко промерзла, удалось плотину закончить и река пошла, обогнув деревню. Вздохнул фронтовик. Но тут другая беда. В нескольких километрах река споткнулась о стену сплошного леса, уровень воды поднялся выше обычного — снесло плотину. Три года в одиночку рубил солдат лес, семь топоров сломал, одолел преграду.
Десять лет титанической работы, полкилометра канала в четыре метра глубиной спасли деревню. Сергей Кузьмич Горянин победил. Памятников ему не ставили, орденов не давали, про моральное стимулирование люди вспоминают как-то не очень охотно и не всегда. И договор подряда не заключался, бесплатно работал фронтовик. Никто не стимулировал, а мотивация возникла, это обстоятельство особо отметим.
Когда к старости у Ильи Ефимовича Репина стала сохнуть правая рука, он принялся учиться работать левой. Исступленно и яростно, от зари до зари не отходил он от мольберта, буквально падал от изнурения, случалось, на веранде своего дома в Пенатах. Прославленный, признанный, богатый, в возрасте уже приличном — чего ему еще не доставало, откуда такая жертвенная, героическая страсть к работе?
Больше двух лет работал без перерыва, а всего почти четыре года трудился Микеланджело над росписью Сикстинской капеллы. С раннего утра ложился на деревянный настил, его поднимали на канатах под самый купол, и так день за днем, до темноты, пока краски видно, лежа на спине, не согнуться, не разогнуться. Попробуйте денек на досках полежать, не вставая. А два года? В те времена КЗОТ еще сочинить не догадались, право на отдых только еще собирались записать в разных конституциях лет этак через четыреста, а папа Римский был просто заказчиком росписи этой церкви и никакой бригадир стимулированием художника не занимался. Как объяснить, отчего труд перестает быть просто работой, а становится способом бытия, жизненным подвигом, условием счастья, дорогой к постижению смысла жизни?
Примеры высокого отношения к труду, достойные нашего уважения и восхищения, может найти каждый. И в литературе, и вокруг себя, среди родных и знакомых, стоит только оглядеться повнимательней. Но если великий жизненный подвиг удается одному, то он может стать по силам и другому и многим другим. Значит, поняв как это происходит, можно причины повторить и сделать красивую работу обычным, нормальным явлением, доступным каждому, или, во всяком случае, многим. Можно, но до сих пор почему-то не очень получалось. Издавна ищет человечество дорогу к красивой работе, а нашли только одиночки, чьи имена за это навеки в памяти людской. Впрочем, нельзя сказать, что нашли только одиночки. Просто подвижнический труд вовсе не обязательно венчается мировой славой, а настоящих безвестных тружеников вокруг нас немало. Но в то же время, хватает и лентяев, и от этого задача становится еще более интересной:
почему в одних и тех же условиях одним удается, а для других остается неведомым и недостижимым великое счастье удовлетворенности трудом?