Katrina Raphaell, Crystal Enlightenment. 4 страница

Понимая, что искомый нами храм связан с седьмой чакрой, шишковидной, мы оказались в той же ситуации, что в Тулуме и Кохунличе, и понимали, что нам нужно как-то изменить себя в чувственном плане, чтобы суметь отыскать это особенное место.

Когда человек достигает того уровня сознания, ко­торое соотносится в теле с чакрой шишковидной желе­зы, значит, он готовится покинуть свое тело и выйти на следующий уровень, выше человеческого. За прошедшие 200 ООО лет становления человеческого сознания только три Вознесенных Учителя смогли выйти на этот уровень. Теперь, естественно, все изменилось. За последние десять лет этого уровня достигли все 8000 Вознесенных Учителей, тем самым подведя сознание человечества к границе новых и совершенно невероятных способностей. Со вре­менем вы узнаете, о чем я говорю, ибо ни один из вас не избегнет предстоящих перемен.

Шишковидная железа, расположенная почти рядом с шишковидной чакрой, в центре головы, — это ключевой фактор третьего глаза. А третий глаз обладает куда более широкими и всеобъемлющими способностями, нежели те, сведения о которых поставляет нам большинство уче­ний внешнего мира. Он — связующее звено между полем Мер-Ка-Ба и Сакральным Пространством Сердца, и ког­да оба связаны между собой, человек становится более чем человек: он превращается в Божество. (В следующей книге, которую я собираюсь написать, я объясню это в деталях.)

Иисус не смог бы ходить по водам, если бы у него не был открыт третий глаз и восемь лучей, эманируемых шишко­видной чакрой, не распространялись бы над поверхностью его головы. Это простой факт космического сознания.

После нескольких часов поиска мы с Кеном сдались и, как делали и раньше, сели на ступеньки маленького, но очень изящного храма на самом краю джунглей. Мы пытались применять маятник, психические способно­сти и все, что знали, но тщетно. Думаю, мы просто очень устали; наш дух смущало чувство совершенной расте­рянности. Мы просто смотрели на джунгли и молили про себя о помощи.

Неожиданно мимо нас пробежал майянец в одной набедренной повязке и скрылся в джунглях. Словно об­раз из прошлого, отбрасывающий время на много столе­тий назад. Но это действительно был майянец, и он был настоящим.

Мы очнулись словно от толчка, посмотрели друг на друга и вмиг поняли, что нам делать. Действительно, по­чему бы нет? Не говоря ни слова, мы устремились вслед за ним к стоявшим стеной джунглям.

Четкий след вел нас прочь от Паленке, и в течение не­скольких минут мы продирались сквозь плотную чащу джунглей, уже не раз виденных нами в Мексике. Паленке находится не на Юкатане, а уже в штате Чьяпас — там, где холмы постепенно переходят в горы. Паленке красив именно по этой причине; все его храмы построены на склонах гор на разных уровнях, что придает ему ореол таинственности.

Нашего юного майянского друга нигде не было вид­но. Бегал ли он значительно быстрее нас или же выбрал другую тропу — это было не важно. Важно то, что это был единственный способ найти искомое место, а поче­му и как — этого мы не знали.

Должно быть, мы пробежали километров двенадцать. На таком удалении от цивилизации джунгли жили сво­ей жизнью. С веток деревьев свисали змеи, мимо проно­сились редкие разноцветные птицы, в недоумении взи­равшие на нас: мол, кто эти безумцы, вторгшиеся в этот ужасный мир. Вокруг были влага и слизь, из-за чего мы то и дело скользили и падали, так что вскоре стали похо­жи на грязных бродяг, скрывающихся от закона. Но нас ничто не останавливало.

Местность неожиданно изменилась, и мы начали подниматься на крутой холм. Казалось, этому подъему не будет конца. На вершину мы уже практически караб­кались, цепляясь руками за каждый мало-мальски при­метный выступ. А потом, взобравшись на вершину горы, мы устремились вниз с другой ее стороны — и нашим глазам открылся совершенно иной мир. Весь южный склон представлял собой маисовое поле. После диких, влажных, холодных джунглей, которые, как нам пред­ставлялось, никогда не кончатся, это маисовое поле, солнечное и сухое, казалось поистине неземным творением человеческих рук. Мое тело буквально испытало шок от такой внезапной перемены.

Мы стояли у кромки поля, не веря своим глазам. Но когда наши глаза привыкли к солнечному свету после тьмы лесной чащобы, мы увидели в долине прямо перед собой, примерно в полумиле, настоящую майянскую деревню. Мы стояли очень тихо, не шевелясь, а затем сели и устремили на нее свои взоры.

Мое сердце радовалось при виде того, что майя по-прежнему живут так, как жили их предки многие столе­тия назад. Из моих глаз потекли слезы, и я ничего не мог с этим поделать. Да, они все еще живы. Не знаю почему, но у меня к этому времени сложилось убеждение, что майя больше уже не живут по традициям своих предков и полностью ассимилированы цивилизацией.

Теперь же передо мной находилось по меньшей мере пятнадцать круглых хижин, сооруженных из лиан, ли­стьев и растений, вокруг которых бегали собаки и дру­гие домашние животные. В яме в центре этого поселения горел костер, а от хижины к хижине бродили несколько человек. Создавалось такое впечатление, что мы набрели на поселение из далекого прошлого, каким оно было до появления современного человека.

На меня снизошел покой, а дыхание почти останови­лось — так, что тело, казалось, едва функционирует. Со мной явно кто-то связывался. Затем передо мной возник храм и пространство внутри него. Я тут же узнал этот храм. Затем изображение переместилось в небольшое про­странство, не более квадратного метра, расположенное по соседству с одной из стен храма. Это и было то специфи­ческое место, вибрирующее потоками энергий, которое мы искали. Теперь я знал, где нужно зарыть кристалл.

Мы просидели около получаса, а затем, даже не пред­упредив своего спутника, я встал и сказал:

— Пойдем, Кен. Кажется, я знаю, что делать.

Кен не проронил ни слова. Думаю, это испытание было чрезмерным для него.

Когда мы вернулись в Паленке, меня потянуло в сто­рону храмового комплекса, расположенного позади Хра­ма Надписей, мимо дворца и астрономической обсерва­тории к маленькому храму, стоявшему в стороне, метрах примерно в трехстах.

Когда мы вошли в этот храм, меня повлекло к одной из стен. Подойдя к ней, я начал смотреть вниз, в землю, и в течение нескольких минут нашел нужное место. Мне был знаком каждый камень на этой площади в один квадратный метр. Несомненно, я был здесь раньше.

И на закате солнца, прочитав над камнем молитвы, мы закопали его, с тем чтобы мечты майя и других наро­дов, связанных с этой землей, смогли объединиться, син­хронизироваться и сотворить новую реальность, новое начало.

Седьмая нота в этой октаве была пройдена. Восьмая находится уже в другом измерении, в другой октаве и в другом цикле. Иными словами, возвращением энергий в храмы Паленке завершалась первая спираль. Далее спираль начиналась уже не в Мексике, а в Гватемале, и олицетворяла начало нового цикла сознания.

Восьмая чакра — это в действительности шаровая энергия, крошечное поле Мер-Ка-Ба, плавающее в про­странстве над головой на расстоянии ладони. Это первая нота следующей октавы, представляющей собой более высокий уровень сознания.

 

Хан Ха: один глаз

 

Едва я повернулся спиной к стене и тому месту, где мы зарыли кристалл жизни, и, стоя лицом ко входу, сделал шаг, как мою голову пронзила острая боль, от которой я едва не упал на землю. Но я взял себя в руки и стал изучать свое состояние. Я редко страдаю голов­ной болью, раз в десять лет или около того, и длится она обычно часа два, не больше. Но эта была одной из самых ужасных в моей жизни.

Когда я проследил ее источник, то обнаружил, что мои все еще детские психические способности подверг­лись колоссальной перегрузке. Все равно как если бы вы в течение нескольких лет не упражняли мышцы ног, а за­тем вдруг совершили двадцатикилометровую прогулку по горам. Ваши мышцы болели бы от перегрузки, и то же самое случилось и с моими психическими способностя­ми. Мне необходим был отдых, и чем скорее, тем лучше.

Ворота храма закрыли за нами, ибо мы были первы­ми и, судя по всему, последними посетителями. Отель располагался в нескольких сотнях метров вниз по до­роге, так что буквально через несколько минут мы уже припарковали машину. Кен каким-то образом умудрил­ся втиснуть ее в узкое пространство между двумя други­ми автомобилями.

Я вышел из машины и первое, что увидел, — это но­мер на авто, стоявшем перед нами: 444-XY-00. Давным-давно ангелы научили меня, что, если видишь в Реально­сти тройную цифру, это число как-то связано с тем, что ты думаешь, или с окружающей средой. Оно имеет непо­средственное отношение к музыке, к тому факту, что все ноты в октаве разделены одиннадцатью колебаниями в секунду. Поэтому расстояние между нотами выглядит как 11, 22, 33, 44, 55, 66, 77, 88 и 99 колебаний в секун­ду, то есть как сумма одиннадцати и предыдущего числа колебаний, дающая в итоге следующее число колебаний, что является свидетельством совершенной гармониче­ской настройки или момента времени, поскольку вся Реальность была создана на основе музыкальной гармо­ники.

А когда вдруг возникает троичное число, каково бы оно ни было, то оно математически олицетворяет момент времени, содержащий гармонику значения этого числа. Человеческими словами число 444 лучше всего можно описать как Школу Мистерий, в которой позна­ется Реальность. Первой об этом значении числа 444 написала Алиса Бейли. А вот краткие значения других тройных цифр:

111 Энергетический Поток. Любой поток энер­гии — например, электричество, деньги, вода, сексуальная энергия, и так далее.

222 Новый Цикл. Начало какого-то нового цикла, природа которого зависит от следующей уви­денной вами тройной цифры.

333 Решение. Вам нужно принять какое-то реше­ние. Оно приведет вас либо к 666, то есть вам так или иначе придется повторить урок заново, либо к 999, что означает завершение, усвоение данного урока.

444 Школа Мистерий. Все, что происходит в жиз­ни, есть урок, объясняющий вам Реальность. Это тот уровень Школы, на котором происходит собственно процесс учебы, то есть чтение книг, но не реальные действия.

555 Единое Сознание. Число человека, достигшего уровня Единого Сознания. Он овладел всеми уровнями Школы Мистерий. Это наивысшее число, число Христа.

666 Сознание Земли. В Библии это «число зверя», поэтому оно может олицетворять чистое зло, но это также число человечества и жизни. Основа жизни — углерод, атом которого состоит из ше­сти протонов, шести нейтронов и шести элек­тронов. Обычно, если вы видите это число, оно подсказывает вам, что вы должны наблюдать за событиями, разворачивающимися перед вами в данный момент, и соблюдать осторожность.

777 Школа Мистерий. Это тот уровень Школы, где вы не только читаете книги о жизни, но и прак­тикуете полученное знание.

888 Завершение какого-то урока в Школе Мисте­рий.

999 Завершение какого-то цикла событий.

ООО Не имеет значения.

Стоя у машины и глядя на число 444, я спрашивал себя, с чем же мне предстоит столкнуться в этой Шко­ле Мистерий на сей раз. Тут я повернулся и поглядел на номер машины, стоявшей позади; на нем красовалось число 666. Это означало, что урок имеет какое-то отно­шение к физическому плану. Затем я направился к отелю и тут впервые увидел его название. Он назывался «Хан Ха». Онемев от изумления, я простоял целых пять ми­нут, размышляя о том, что бы это значило.

На полпути к отелю Кен вдруг заметил, что я стою без движения, и вернулся за мной.

— В чем дело, Друнвало?

— Посмотри, как называется этот отель, Кен.

— Уж не тот ли это майянец, с которым ты беседовал в Чичен-Ице?

— Он самый.

Затем я показал ему номера на двух машинах.

— Ух ты! И что, по-твоему, это значит?

— Не знаю, Кен, но чувствую, что это важно. Пом­нишь, Хан Ха сказал, что он был зодчим Храма Надпи­сей в Паленке? Возможно, что так оно и было.

Мы поднимались в свой номер, беседуя об уроке, ко­торый нам предложила Жизнь, открыли дверь, вошли внутрь и тут же обнаружили сложенный пополам листок бумаги, лежавший на моей кровати. Я взял его и стал чи­тать, а Кен стоял рядом. На листке было написано: «Спа­сибо за все, что вы сделали. Отныне вы навеки в сердце народа майя». И подпись: «Хан Ха».

Прежде чем я как-то отреагировал на эту записку, Кен выхватил ее из моих рук, секунду глядел на нее, по­том посмотрел мне в глаза и сказал:

— Это ты написал. Я знаю, что ты. Хан Ха никогда не писал такой записки.

Я попытался убедить его, что не имею к этому ни­какого отношения, но он мне не верил. Почти полчаса он не переставая бурчал: «Да, да, как же! Дух написал эту записку и положил ее на кровать. Думаешь, я такой дурак?» Он не унимался и все ворчал, пока мы не легли спать.

Так вот, знайте: эту записку я храню у себя все эти годы, и даже сегодня она служит мне источником вдох­новения.

Мне никак не удавалось заснуть, гак как голов­ная боль не проходила. Но в конце концов я задремал. И вдруг, совершенно неожиданно, среди ночи я мгновен­но проснулся. Что-то неодолимо тянуло меня из глубин сна. Я перевернулся на бок и посмотрел в глубь комнаты. Оттуда на меня пристально глядел огромный человече­ский глаз. Сначала я подумал, что это мне снится, но я не спал, да и комната была настоящей.

Глаз был метра два в диаметре, а высотой чуть боль­ше метра. Он был зеленовато-черный с золотистыми бликами. Время от времени глаз моргал.

В своей жизни я видел столько психических феноме­нов, что этот нимало меня не смутил, хотя я и знал, что нужно разобраться в том, что происходит. Пока я пытал­ся понять, что бы это могло быть, раздался мужской го­лос, и я сразу же узнал, кто это. Это был Хан Ха.

Он начал говорить о Паленке и о том, что случилось в этот день. На мгновение он умолк, а затем сказал: «У тебя ужасная головная боль, Друнвало. Мы должны вылечить ее. Через секунду я передам тебе знание, которое устра­нит эту боль. Но, Друнвало, его смысл и цель намного выше, чем просто избавить тебя от головной боли».

В следующее мгновение, как только глаз моргнул, я тут же принял от Хан Ха древнее знание, касающееся шишковидной железы в центре головы и лучей света, ис­ходящих из шишковидной чакры при наличии должных условий. Я сделал так, как диктовало полученное знание, и боль мгновенно прошла. Этот почти мгновенный пере­ход от невыносимой боли к полному ее отсутствию был поистине драматичен.

«Ага, теперь лучше», — сказал Хан Ха и вновь завел разговор о Паленке.

Кен пошевелился на своей кровати. Думаю, его разбу­дили мои движения. Он повернулся, посмотрел на меня, затем в комнату и — увидел огромный глаз Хан Ха.

Он подскочил как ошпаренный, сел на кровати, натя­нул на себя простыню до самого подбородка и закричал так, как может кричать только взрослый человек. Не со­мневаюсь, что от его крика проснулся весь отель. Я по­спешил его успокоить:

— Не волнуйся, Кен. Это всего лишь Хан Ха.

Но мое увещевание не помогло. Кен как одержимый пялился на этот психический феномен и, по-видимому, был в шоке.

Через несколько минут мне наконец удалось при­влечь к себе его внимание, и он внял моим словам, ког­да я сказал, что все в порядке. Думаю, для Кена это был первый опыт столкновения с настоящими психическими феноменами, происходящими в Реальности, а не у него в голове.

Прошло немало времени, прежде чем мы смогли за­снуть, но мы в конце концов заснули. Инициация Кена в Паленке — в шишковидную чакру майя — была завер­шена.

Реакция Кена на Хан Ха положила конец моей беседе с майянским зодчим, но меня в этом смысле больше ин­тересовала не сама беседа, а полученная мною информа­ция. И многие годы спустя я убедился, сколь невероятно важна она для расширения человеческого сознания. Она слишком сложна, чтобы излагать ее в этой книге, но когда-нибудь — возможно, в следующей книге — я не­пременно опишу ее, чтобы и вы тоже, если захотите, смогли понять и применить ее.

 

Гватемала

 

Мной владело чувство удовлетворения от выпол­ненного долга. Ехать в Гватемалу, в следующий храм, чтобы завершить поставленную задачу, казалось теперь не столь уж и важным делом, однако мы знали, что это далеко не так. Свое путешествие мы должны были за­вершить в Тикале, в месте, где обитают самые древние и самые сведущие потомки майя. Храм, внутри которого расположено священное место света и где должен быть захоронен последний кристалл, носит название Храма Ягуара.

Однако в Гватемале случилось нечто такое, о чем майя запретили мне говорить. Сожалею, но на этом наша история подошла к концу. Возможно, когда-нибудь я расскажу о том, что случилось, но сейчас я должен ува­жать желание майя, которые считают, что эта информа­ция пока не должна разглашаться.

Ин лакеш. Так майя приветствуют друг друга и про­щаются. Эти слова означают: «Ты — другой я».

 

Глава восьмая

 

« Ты опять нам нужен»

 

Вернувшись из поездки в Мексику и Гватемалу, я ду­мал, что у меня будет время немного отдохнуть и развлечься. Но я ошибался.

Думаю, что Мать Земля использует каждую минуту своего времени, чтобы продолжать процесс расширения сознания и любым доступным способом пытаться на­саждать новые идеи.

Во время одной из медитаций мне явился Тот и ска­зал: «Друнвало, ты опять нам нужен. Необходимо вы­полнить еще одну коррекцию решетки. Ты готов послу­жить?»

Последнее путешествие обошлось бы мне в немалую сумму и изрядно подточило бы мои финансы, если бы не Кен с его деньгами, который по большей части и оплачи­вал наши общие издержки. Так что благодаря ему я все еще был платежеспособен и мог осилить новое задание.

Тот с самого начала дал ясно понять, что Кен не дол­жен участвовать в этом путешествии. Относительно же цели поездки он был весьма туманен. И хотел сначала добиться от меня согласия, а уж потом объяснить, что к чему.

Мне показалось, что он вновь меня проверяет. Вообще-то он постоянно это делает. Поэтому я ответил так: «Ты же знаешь, Тот, что единственная причина, по которой я пришел на Землю, — это помогать людям, поэ­тому говори, что тебе нужно».

Он пустился в долгие объяснения, продолжавшиеся часа два. Если изложить их вкратце, то суть сводится к тому, что женская сексуальная энергия (энергия всех женщин на Земле) оказалась несбалансированной отно­сительно мужской, и хотя этот дисбаланс был мал, через несколько лет, когда начнется планетарное вознесение, он станет огромным. И эту сексуальную энергию нужно вновь вернуть в состояние если не идеального, то близ­кого к идеальному равновесия, иначе последствия будут непредсказуемыми.

Не вполне понимая его, я пытался лишь восприни­мать то, что он говорил:

— Хорошо, с чего мне начать?

Тот заговорил так, словно эту фразу он неоднократно репетировал:

— Ты должен купить зеленый кристалл кальцита очень высокого качества размером в квадратный фут*. Затем расколоть этот кристалл на сорок два куска при­мерно одинакового размера, за исключением двух по­следних, которые должны быть немного больше.

 

* 929 см2.

 

Я точно знал, где можно приобрести такой кристалл, поскольку видел его несколько месяцев тому назад, и на­деялся, что он все еще там.

— Нет проблем, — ответил я. — Я знаю, где его найти.

Тот целую минуту, не говоря ни слова, смотрел на меня, а затем сказал:

— После того как у тебя окажутся сорок два куска кристалла, ты должен будешь мысленно найти и отобрать сорок две женщины, которые будут помогать тебе в осу­ществлении этого проекта. Эти женщины уже знают, что они избраны и что им предстоит, но претворить эту мечту в реальность ты должен будешь сам. Понимаешь?

Я едва не расхохотался. Тот сразу понял, о чем я по­думал: о том, как неимоверно трудно заставить сорок две женщины совместно работать над чем-либо. (Шутка, конечно.)

— Это не имеет отношения к твоей концепции че­ловеческой энергии, — сказал Тот, отвечая на мои мыс­ли. — Это всего лишь твоя мечта.

— Итак, с помощью магии я получу сорок два кри­сталла и столько же женщин, а что потом? — спросил я.

Тот выпрямился и вновь стал таким, как обычно: все просчитывающим до мелочей.

— То, что тебе предстоит сделать, должно быть иде­ально рассчитано по времени. Производить координа­цию Единой Решетки Сознания можно будет лишь в те­чение нескольких минут. Ошибки даже в минуту быть не должно. Поэтому мысленно ты должен четко видеть, как это происходит, — как компьютер, контролирующий со­бытия. Понимаешь?

Я ничего не сказал. И он продолжил:

— На Земле есть сорок два священных места, кото­рые должны быть одновременно подвергнуты преоб­разованию. Эти сорок два места соотносятся с сорока двумя основными хромосомами человека. Из них сорок одно находится в женском секторе решетки, а одно — в Египте, километрах в двух с половиной от пирамиды Хеопса, в пустыне. Сорок первая и сорок вторая пози­ции тесно связаны между собой. Сорок первая нахо­дится в центре острова Муреа, в южной части Тихого океана.

Муреа (сорок первая) и Египет (сорок вторая пози­ция) были точками оси Единой Решетки Сознания, поэ­тому все выглядело вполне логично.

Тот глубоко вдохнул и снова заговорил:

— Когда будет происходить выравнивание, в обе­их точках оси, в Египте и на Муреа, должны находиться один мужчина и одна женщина, а остальные женщины должны находиться в особых сакральных местах, кото­рые я тебе назову. Ты должен верить в свою мечту. Пока же готовься. Когда придет время, я сообщу тебе оконча­тельные детали.

Тот покинул мое медитативное пространство, и я вернулся в реальность, в свою комнату, думая о том, что мне поручили почти невыполнимую миссию. Как я най­ду сорок две женщины (если учитывать меня самого и еще одного мужчину, то всего получается сорок две жен­щины и двое мужчин), которые в разных концах мира в один и тот же день будут делать в точности одно и то же? Честно говоря, я вообще не был уверен, что среди моих знакомых наберется сорок две женщины.

Но, как недвусмысленно намекнул Тот, дело идет не о том, что обычно считается возможным, а о совершен­но ином процессе — мечте. Я вздохнул и препоручил все возможности Богу. Для выполнения этой задачи у Друнвало, чувствовал я, не было иного пути.

Я пошел в магазин кристаллов, где пару месяцев на­зад видел кальцит. Он все еще был там. Каким-то об­разом я знал, что он там будет. Я купил его и по пути домой постарался визуализировать, как буду разбивать его на сорок два куска. Я действительно не знал, как это сделать.

Я решил, что сначала разобью весь кристалл на две половины, и это оказалось легче, чем я думал. Затем я разбил эти куски опять на две половины и продолжал в том же духе, пока не получил шестнадцать кусков. С это­го момента пришлось действовать куда более осторож­но и тщательно обдумывать действия, чтобы разделить каждый кусок так, чтобы в конечном счете у меня по­лучилось сорок два кристалла. Это оказалось довольно простым делом, исключая разве что сам мысленный про­цесс. Разделив последние два куска и получив таким об­разом сорок два кристалла, я был очень горд собой. На это, как оказалось, не потребовалось особых усилий.

Теперь настала очередь самой трудной, как мне пред­ставлялось, части задания — выбора сорока двух женщин. Что касается мужчины, то тут я не особенно вол­новался. Я был уверен, что уж один-то друг, который по­едет со мной в это путешествие, так или иначе найдется.

Но поиск женщин тоже оказался не таким уж труд­ным делом, как я думал. Я просто сидел, ничего не делая, а женщины, иногда одна, иногда две, сами приходили в Наккальскую Школу Мистерий и сообщали, что собираются посетить какое-нибудь сакральное место в районе Тихого океана или, возможно, в Перу, или, может быть, в Калифорнии — то есть все те места, куда хотел напра­вить их Тот, — и спрашивали: «Не хочешь ли, чтобы я сделала что-то, пока буду там?»

И всякий раз я объяснял им цель миссии и спраши­вал, не хотят ли они принять в ней участие. И каждая отвечала: «Конечно, мне будет приятно сделать это для тебя. Я уже взяла билеты на самолет и готова лететь». Это была одна из самых поразительных ситуаций, в ка­ких мне когда-либо приходилось оказываться.

Только самых последних указаний я им не давал. Но этого и не требовалось; они должны были лишь оказать­ся с кристаллами на нужном месте в нужный момент. Они сверяли свои часы по моим, чтобы быть предельно точными.

Примерно за месяц до моего отправления, во время медитации, передо мной вновь появился Тот.

— Друнвало, — сказал он, — мужчина, который бу­дет находиться на северном полюсе оси, в Египте, дол­жен пройти через сексуальное выравнивание своего женского аспекта. Женщина, которая будет находиться на южном полюсе, в Мурее, должна одновременно с ним сексуально выровнять свой женский аспект. Женщина, находящаяся при мужчине в Египте, будет контроли­ровать весь процесс отладки у этого мужчины, а другой мужчина, то есть ты, будет на южном полюсе вторым контроллером, следящим за процессом сексуальной от­ладки у женщины. В точно рассчитанный во времени, пространстве и измерении момент женщина в Египте должна бросить зеленый кристалл кальцита в дыру в земле, неподалеку от оси Единой Решетки, выходящей из Земли. Отладка должна быть произведена за то время, пока падает кристалл плюс несколько минут после. Чтобы добиться этого, сорок других женщин должны находиться в конкретных местах по всему миру, держа в руках свои куски кристалла и медитируя на то, чтобы Единая Решетка Сознания была приведена в равновесие.

Тот высказал пожелание, чтобы мужчиной на Муреа был я, а женщину себе в партнеры я мог выбрать сам. У меня была подруга, и если бы я выбрал другую жен­щину, то меня, вероятно, уже не было бы в живых и я не смог бы написать эту историю.

Итак, когда все вроде бы встало на свои места, мы с подругой отбыли на остров Муреа, а остальные женщи­ны и мужчина отправились в особые места, разбросан­ные по всему миру. Мне оставалось только довериться Святому Духу, так как только Святой Дух в состоянии координировать столь сложное мероприятие.

Что касается меня, то отслеживать весь процесс и по­лучать сведения о том, что все идет как надо, я мог толь­ко одним путем, вернее, через одного человека — жен­щину в Египте.

 

Глава девятая

Остров Муреа, сорок две женщины и сорок два кристалла

 

Остров Муреа удивил меня. Это было, пожалуй, са­мое ярко выраженное женственное место, в каком мне когда-либо приходилось бывать. Это был не просто остров, имеющий форму сердца, но источник самой оча­ровательной сексуальной энергии, выплескивающейся из недр Земли и океана.

Куда ни посмотришь, всюду видишь прекрасно сло­женных загорелых мужчин и женщин, нижняя часть тела которых прикрыта узкими полосками ткани, а верхняя обнажена. Этот вид красивых, почти обнаженных людей лишь подчеркивал саму миссию и ее цель — сместить сексуальный баланс во всем мире в женскую сторону.

Тот хотел, чтобы мы прибыли на остров по меньшей мере за неделю до процедуры выравнивания, так чтобы освоиться с энергетикой острова, и предложил, для бо­лее лучшего вживания в нее, вступить в контакт с мест­ными жителями. В итоге мы провели на этом острове десять дней, поскольку завершили свою миссию только на девятый.

Хотя ни я, ни моя подруга не имели никакого опыта подводного плавания с аквалангом, мы захватили с со­бой все необходимое снаряжение, поскольку слышали, что Муреа — одно из лучших мест в мире для дайвинга.

И мы не были разочарованы! Коралловый риф вокруг Муреа — это просто сказка. Плаваешь в воде, темпера­тура которой почти равна температуре тела, и видишь повсюду вокруг себя миллионы разноцветных рыб и причудливых морских животных... Помню, меня не оставляла мысль, что купание здесь подобно плаванию в аквариуме. Мы никак не могли уйти с побережья. Как только мы выходили из воды, уровень энергии умень­шался наполовину, и мы, как зомби, вновь возвращались в воду. Нас туда тянуло как магнитом. Поэтому мы купа­лись ежедневно по шесть — восемь часов, пока не стали чувствовать себя в водной стихии как дома.

Прошло несколько дней подобного блаженства, и вот однажды к нам подошла молодая беззаботная парочка из числа местных жителей. Они спросили, не хотим ли мы зайти к ним в гости. Эти молодые люди показались нам столь приятными и раскованными, что дважды пригла­шать нас не потребовалось. Мы пошли с ними так просто и естественно, словно знали этих людей всю свою жизнь.

Их «домом» оказался песчаный пляж, скрытый от глаз туристов. Там было несколько шалашей, которые служили скорее кладовыми, чем жильем. И там же ока­зались человек двадцать пять местных жителей — жен­щин среди них немного больше, чем мужчин. Все они ночевали прямо на песке, если не было дождя.

В самом океане, на рифе, их предки возвели специ­альное каменное сооружение, служившее только для одной цели. Женщины и мужчины пользовались им поочередно. В этом месте женщины делали друг другу массаж, после чего наступала очередь мужчин. Так они и сменяли друг друга каждый вечер. В их культуре прида­валось особое значение тому, что представители каждого пола заботились о физическом самочувствии друг друга, так что практически ежедневно каждый человек получал от соплеменников необходимую порцию любви и ласки в виде массажа.

Почему бы и нет? Они были хозяевами жизни в такой мере, которая превосходила разумение большинства из нас. У них не было денег, поскольку деньги, по их пред­ставлениям, лишь порабощали их. Когда они были го­лодны, то шли к роще и срывали плоды манго и папайи. Всюду росли сотни видов растений и трав, и они точно знали, где что собирать. Океан был частью их дома, и они просто шли к воде с заостренной палкой в руке и в считанные минуты добывали нужную рыбу. Болели они редко, а при необходимости лечились методами, унасле­дованными от предков.