Приоритет экспортного или внутреннего рынка?
Меры, направленные на разрушение российского внутреннего рынка через сокращение потребления населения, через инфляцию, а российской промышленности – через процесс, развязывающий деиндустриализацию, имеют смысл только в том случае, если Россия не будет в основном полагаться на свой внутренний рынок, а станет страной, прежде всего ориентированной на экспорт по модели Южной Кореи или новых индустриальных стран. Если России нужно ориентироваться в основном на свой внутренний рынок или на рынок бывшего СССР, тогда, конечно, такое разрушение внутреннего рынка и российской промышленности было бы недопустимо, что совершенно очевидно. Однако на самом деле МВФ нужна именно такая, «ориентированная на экспорт» модель, которая соответствует не только общему его исследованию, но, в частности, его «Исследованию российской экономики». Заключительная часть доклада «Оценка среднесрочных экономических перспектив» не просто имеет дело сугубо лишь с агро- и энергосекторами, но рассматривает их прежде всего с точки зрения экспорта. Как будто у других секторов советской экономики нет краткосрочных экономических перспектив!
Между тем, весь этот замысел крайне ошибочен и бесперспективен. Россия не может превратиться в большую Южную Корею, т.е. в экономику с доминирующим экспортом, хотя бы из-за своей экономической величины. Эта проблема является основополагающей в дискуссиях о советской экономике.
Оценка масштабов бывшей советской экономики в сравнении с западной крайне затруднена по двум причинам. Во-первых, вследствие проблемы определения приемлемого валютного курса. Во-вторых, из-за того, что отношение между российским, как и бывшим советским, валовым внутренним продуктом (ВВП) и нетто-материальным продуктом (НМП) является гораздо более неясным, нежели в других восточноевропейских странах. Согласно оценкам Международного Валютного фонда ВВП в других восточноевропейских странах примерно на 20-30% больше, чем НМП. Что касается бывшего Советского Союза, оценки таковы, что ВВП в СССР был примерно на 40% больше, чем НМП.
Как бы то ни было, принимая во внимание эти факторы, лучшие западные экономисты при оценке масштабов советской экономики приблизительно приравнивают ее к японской экономике или, огрубляя, к половине экономики США или Европейского Сообщества в целом. В любом случае совершенно точно, что экономика бывшего Советского Союза гораздо больше, чем экономика любой отдельно взятой западноевропейской страны. Бывшая советская экономика также гораздо более интегрирована, чем экономика ЕЭС, – межреспубликанская торговля в бывшем СССР была эквивалентна 21% ВВП по сравнению с 12-14% в ЕЭС. Таким образом, подходящий масштаб сравнений для оценки того, в какой пропорции экономика зависит от внешней торговли, это сравнение с Японией, США или ЕЭС в целом.
При оценке удельного веса внешней торговли в экономике бывшего Советского Союза или России следует отдавать себе отчет в том, что сравнения с отдельными странами Западной Европы вводят в заблуждение. Крупнейшие западноевропейские экономики имеют объем экспорта товаров и услуг примерно 25-30% ВВП, Южная Корея – более 40%. Однако цифры по ЕЭС ведут к ошибочным выводам, поскольку смешивают торговлю по ЕЭС и торговлю за пределами Сообщества. Видимый экспорт (экспорт товаров) стран Европейского Сообщества за пределами ЕЭС в 1989 г. (последняя доступная дата) составлял всего лишь 9,4% ВВП. Более того, после 1975 г., когда произошло увеличение экспорта для компенсации роста нефтяных цен в 1973-1974 гг., не было чистого увеличения доли внешнего экспорта в ЕЭС и в Японии, и лишь незначительное увеличение последовало в США.
Доля видимого экспорта в ВВП США увеличилась всего лишь с 6,8% до 7,1% между 1975 и 1991 гг., доля японского экспорта упала с 11,1% до 9,8% ВВП, а стран ЕЭС существенно не изменилась (9,5% в 1975 г. и 9,4% в 1989% г.).
Короче говоря, для экономики с размером, подобным российскому, можно ожидать долю внешнего экспорта (вывоз за границу бывшего СССР) в пределах 10% ВВП. Нынешняя доля является более низкой и оценивается на уровне 5-6%, однако ясно, что не следует ждать существенного роста. Все это, таким образом, свидетельствует, что для российской или бывшей советской экономики решающим рынком может быть только внутренний национальный рынок. Любые попытки вести экономику вперед на основе экспортного сектора, который, как можно рассчитывать, займет в ней не более 10%, беспочвенны.
Экономическая политика, ориентированная на внешнюю торговлю, возможна для отдельных стран Западной Европы либо для Южной Кореи или Тайваня. Она невозможна для России или бывшего СССР.