Явление четвертое. Анфиса , Раиса , Бальзаминов и Химка
Анфиса , Раиса , Бальзаминов и Химка .
Анфиса (тихо) . Да ведь это твой белобрысый.
Раиса . Вот суприз!
Анфиса . Беги, Химка, постереги у калитки: коли в доме проснутся, так ты дай знак какой-нибудь.
Химка . Сейчас! Сейчас! Вот страсти-то! (Убегает.)
Анфиса . Однако как вы смелы!
Бальзаминов . Любовь все преодолевает-с.
Анфиса . Лукьяна Лукьяныча давно ли видели?
Бальзаминов . Даже только сейчас-с. Я от них к вам письмо имею.
Анфиса . Так давайте!
Бальзаминов (подает письмо) . Извольте-с, Они ответ просили-с.
Анфиса отходит, распечатывает и читает.
Раиса . Вас зовут Михайло Дмитрич?
Бальзаминов . Точно так-с. Это я собственно для вас-с.
Раиса . Что для меня?
Бальзаминов . В таком виде-с.
Раиса . Покорно вас благодарю.
Анфиса . Раиса, поди сюда! Вы, господин Бальзаминов, извините, нам нужно поговорить. Вы посидите на лавочке, подождите.
Раиса подходит к Анфисе.
Бальзаминов (садится на лавочку у забора) . Оченно хорошо-с.
Анфиса (читает) . «У меня все готово. Докажите, что вы меня любите не на словах только, а на самом деле. Доказательств моей любви вы видели много. Для вас я бросил свет, бросил знакомство, оставил все удовольствия и развлечения и живу более года в этой дикой стороне, в которой могут жить только медведи да Бальзаминовы…»
Раиса . Ах, это правда.
Анфиса . Правда! (Читает.) «Кажется, этого довольно. Больше я ждать не могу. Из любви к вам я решаюсь избавить вас от неволи; теперь все зависит от вас. Если хотите, чтоб мы оба были счастливы, сегодня, когда стемнеет и ваши улягутся спать, что произойдет, вероятно, не позже девятого часа, выходите в сад. В переулке, сзади вашего сада, я буду ожидать вас с коляской. Забор вашего сада, который выходит в переулок, в одном месте плох…»
Раиса . Да, братец давно говорил об этом. На этой неделе хотят починить.
Анфиса (читает) . «Мы разберем несколько досок, и вы будете на свободе. Мы с вами поедем верст за пятнадцать, где меня ждут мои приятели и уже все готово, даже и музыка…»
Раиса . И музыка! Ах, как это весело! А здесь-то какая тоска!
Анфиса . Ах, Раиса! Вот что значит благородный человек! Увозит девушку, все устроил отличным манером и потом даже с музыкой! Кто, кроме благородного человека, это сделает? Никто решительно.
Раиса . Что же, Анфиса, ты поедешь?
Анфиса . Еще бы после этого да я не поехала! Это даже было бы неучтиво с моей стороны. (Читает.) «Впрочем, может быть, вам ваша жизнь нравится и вся ваша любовь заключается в том, чтобы писать письма и заставлять обожателей во всякую погоду ходить по пятнадцати раз мимо ваших окон? В таком случае извините, что я предложил вам бежать со мной…»
Раиса . Отчего же он об нас так низко думает?
Анфиса . Я ему докажу, что я совсем не таких понятий об жизни. (Читает.) «Конечно, очень похвально слушаться братцев, бабушек и тетушек…»
Раиса . Анфиса, это он в насмешку!
Анфиса . Разумеется. (Читает.) «Но зачем же губить свою молодость и отказывать себе в удовольствиях? С нетерпением жду вашего ответа. Если вы сегодня не решитесь, я завтра уезжаю на Кавказ. Целую ваши ручки. Весь ваш…»
Раиса (заглядывая в письмо) . А это что?
Анфиса . А это Люди, Червь, значит: Лукьян Чебаков. Ну, Раиса, я пойду напишу ему ответ, а ты тут посиди с Бальзаминовым. Ты мне после скажи, что он тебе будет говорить.
Раиса . А как же Бальзаминов выдет отсюда? Ведь его никто не видал, как он вошел!
Анфиса . Вот еще беда-то!
Раиса . Знаешь что, Анфиса: я его как-нибудь спроважу через забор.
Анфиса . Ну хорошо. Ответ я с Химкой пришлю. Прощайте, господин Бальзаминов! (Уходит.)
Раиса (Бальзаминову) . Я сейчас к вам приду. (Провожает Анфису.)
Бальзаминов . Ведь вот теперь надо в любви открываться, а я ничего не придумал, никаких слов не прибрал. Эка голова! Что ты будешь делать! Будь тут столб или дерево покрепче, так бы взял да и разбил ее вдребезги. Сваха-то давеча правду говорила, что я дурак. Что ж в самом деле? не стоять же столбом! На счастье буду говорить, что в голову придет: может быть, и хорошо выйдет. Вот каковы приятели! Сколько раз просил, чтобы показали, как в любви объясняться – ни один не показал. Всё из зависти, всякий для себя бережет.
Раиса возвращается.
Вот идет! Вот, что мы будем делать?