К КРИТИКЕ ПРУССКИХ ЗАКОНОВ О ПЕЧАТИ 277

непочтительное осуждение или высмеивание законов страны и оскорбление величества. Как вскоре выяснится, законы эти сформулированы, между тем, столь неопределенно и подвержены, особенно по отношению к печати, столь широким и безусловно произвольным толкованиям, что для суждения о них существенное значение должна иметь лишь судебная практика. Ибо если верно предположение, что дух всякого законодательства воплощен в судейских чиновниках, то установившееся у них толкование отдельных постановлений должно стать существенным дополнительным моментом этого законодательства, как и в действительности в сомнительных случаях существующая до сих пор практика оказывает значительное влияние на судебное решение.

Пишущий эти строки в данном случае имеет возможность дополнить свое суждение относительно прусских законов о печати имеющимся в его распоряжении подробно мотивированным решением одного прусского судебного учреждения. Автор * одного напечатанного за пределами Пруссии сочинения о внутренних делах этой страны^ш был привлечен к суду по обвинению во всех вышеперечисленных преступлениях. Хотя по обвинению в государственной измене он был совершенно оправдан, зато он был признан виновным в дерзком и непочтительном осуждении и высмеивании законов страны и в оскорблении величества.

Прусское уголовное право в § 92 следующим образом определяет преступление, квалифицируемое как государственная измена:

«Государственной изменой называются действия, имеющие своей целью насильственное ниспровержение государственного строя или же покушение на жизнь или свободу главы государства» ¹⁸⁰.

Можно предположить, что при нынешних условиях это законодательное определение будет всеми признано достаточным. Но так как трудно ожидать, чтобы подобного рода действия совершались при посредстве печати и людьми, которые находятся в пределах досягаемости нашей юстиции, то этот пункт можно считать малозначительным для печати. Ясное слово «насильственный» достаточно ограждает от произвола или от предвзятого решения судьи. Напротив, важнейшее значение для печати имеет другой пункт, именно тот, который трактует о недозволенном обсуждении законов страны. Определения закона по данному вопросу таковы (Уголовное цраво, § 151):

• — И. Якоби. Ред.

Ф. ЭНГЕЛЬС

«Ктодерзким, непочтительным осуждением или высмеиванием законов страны и правительственных постановлений вызовет недовольство, тот подлежит тюремному заключению или заключению в крепости на срок от 6 месяцев до 2 лот» ^ш.

Сюда же относится указ от 18октября 1819г., где впараграфе XVI, № 2, говорится:

«что при наличии дерзкого, непочтительного осуждения и высмеивания законов страны и правительственных постановлений вышеуказанное наказание налагается не только и зависимости от того, вызвали ли яти действия неудовольствие и неудовлетворенность, а за сами подобные подлежащие наказанию высказывания» ^т.

По сразу же бросается в глаза, насколько неопределенны и неудовлетворительны эти законодательные постановления. Что означают слова дерзкий и непочтительный? Очевидно, в соответствующем параграфе Уголовного права является излишней или первая часть его или вторая. Дерзкое осуждение или высмеивание законов страны признаются как бы синонимами подстрекательства к недовольству, а указ от 18октября 1819 г. прямо говорит о совпадении этих понятий. Поэтому статью закона следовало бы понимать так: кто провинился в дерзком, непочтительном осуждении или высмеивании законов страны и правительственных постановлений, тот пытался возбудить недовольство и неудовлетворенность ими и потому подлежит указанному наказанию.

Лить теперь мы можем ясно понять сущность закона.Сопоставление понятий дерзкий и непочтительный является ошибкой законодателя, которая может повлечь за собой серьезнейшие недоразумения. Можно быть непочтительным, не будучи дерзким. Непочтительность — это некоторый промах, недостаток внимательности, результат торопливости, что можетслучиться с самым хорошим человеком; дерзость же предполагаетanimus injuriandi, злой умысел. А тут еще и высмеивание! Какая дистанция от «непочтительности» до «высмеивания»! И тем не менее и за то, и за другое полагается одинаковое наказание. Эти два понятия отличаются друг от друга не просто количественно. Это не просто различные степени одной итой же вещи,— ониотличаются качественно, по существу, онипрямо-таки несоизмеримы между собой. Если мне навстречу идет человек, которому я чем-либо обязан, если я замечаю его и уклоняюсь от встречис ним,чтобы не поклониться ему, то это непочтительно; если янагло смотрю ему в лицо, нахлобучиваю шляпуна лоб и,проходя мимо, толкаю его локтем вбок — это будет дерзко; но если я на его глазах показываюему носи строю гримасы— это высмеивание; некоторые люди даже считают уже непочтительным,если их це замечают. Можно ли